Lady GaGa – Dope
– Я в порядке, вертолёт тоже. Увы, со второй частью договора придётся подождать… неопределённое время. – Не думал, что Манвэ решится на такое. Намо лежал на кровати, опустив голову на скрещенные руки, и улыбался в камеру. На фоне играл печальный трек Леди Гаги, свинцовая туча за окном грозила вот-вот разродиться ливнем. Вероятно, через пару часов дождь пойдёт и здесь. Майрон убедился, что видеопоток не тормозит, и отошёл от компьютера. Он бы с удовольствием вышел, оставив Фэантури наедине, но между уважением к личным разговорам и информационной безопасностью выбрал последнюю. Оставлять Ирмо за разблокированным пультом противоречило всем законам здравого смысла. – Решился, как видишь. Не очень-то хотелось ждать, пока он навестит и меня. – Лориен скривился. – Противно думать, что нас настолько легко запугать. – Хватило пары жертв, чтобы сделать нас послушными куклами и вынудить действовать вопреки своей натуре. – Мандос отвёл глаза. – Что тебя гложет? – Я его спровоцировал. Пошёл на поводу у своих желаний, забыв об ответственности, и подставил вас всех. – Я предупредил Эстэ. Думаю, она найдёт способ извлечь из своего положения максимум выгоды. – Как раз за неё я не беспокоился, – фыркнул Намо. – Она изменяла тебе с Манвэ и в браке. – Я давно привык, она всегда любила секс больше, чем меня, – Ирмо склонился к экрану. – Твой карлик ещё не приехал? – Думаю, будет с минуты на минуту. Не мог бы ты не называть его… – Вот ещё! Дверь в номер распахнулась, и на пороге появился Мелькор. Майрон тут же уставился в монитор. – Вижу, Ирмо добрался успешно, – заявил Тёмный Вала. – Достаточно успешно, чтобы отравлять твоё жалкое существование! – осклабился Ирмо. – В какой комнате я буду жить? – Ты будешь жить где угодно, кроме моих владений! – рявкнул Мелькор. – Намо, я должен с тобой поговорить. – Извини, Ирмо. Я скоро перезвоню. – Мандос коснулся пальцем экрана и поднялся, но связь не оборвалась, из чего Майрон сделал вывод, что у него дрожат руки. – Мел, в чём дело? – Я рад, что твой близнец благополучно вылетел за границу, но укрывать ещё и его я не собираюсь! – Значит, Нессу ты укрывать готов?! Разговор стремительно перешёл на повышенные тона. Ирмо подвинул к себе стакан с попкорном. – Обожаю, когда они срутся! Иди сюда, не стесняйся. Майрон вздохнул и подошёл ближе. После антигуманного эксперимента Намо с его здоровьем ждать от Ирмо тактичности или уважения к чужим отношениям, действительно, было как минимум наивно. – Несса не замешана в вашей проклятой политике! – Только потому, что от неё нет толка! Если бы не Варда, для неё не нашлось бы никакого дела в Валиноре! – Она спасла твою бывшую жену, рискуя собой! – У неё всегда недоставало мозгов! И откуда тебе знать, что она не врёт?! – Какой накал, – мечтательно вздохнул Лориен, подпирая голову рукой и хрустя попкорном. Майрон облокотился на стол и снова зачерпнул из его стакана. – Одно и то же каждый раз. Из ничтожного повода, крохотной искры вспыхивает пламя. Волнующая короткая прелюдия, стремительный взлёт, а затем – вспышка, кульминация. Смотри внимательно, сейчас они начнут друг друга проклинать. – Тебе я почему-то поверил! – прошипел Мелькор. Вся его поза выдавала желание забиться в угол и защищаться до конца, каким бы он ни был, и Майрону ужасно захотелось обнять его, отвлечь, успокоить… странно, что это не пришло в голову Намо. – Ты сам говоришь – нет. Ты хочешь получить свою выгоду и избавиться от меня, хотя знаешь, как сильно я тебя люблю, и скольким готов пожертвовать… уже пожертвовал! – Мандос стоял к камере спиной, но по стиснутым кулакам и напряжённой спине Майрон понимал, что он тоже готов бороться за свою правоту – вполне буквально бороться. – Тебе всё равно, что со мной станет, твоё сердце сгорело и развеялось по ветру, а я как идиот жду от тебя сострадания! – Ну, давай, скажи ему, что он грёбаный урод, бесчувственное чудовище, – подбадривал Ирмо. Майрон даже позавидовал его энтузиазму. – Ты же знаешь свою партию. – Когда мне было не всё равно, ты оставил меня. – В свистящем шёпоте Мелькора было столько угрозы, что у Майрона похолодели руки; Мандос был выше и очевидно сильнее физически, но ни на миг не показалось, что он выйдет победителем из назревающей драки. – Ты сжёг моё сердце и втоптал пепел в песок, а теперь обвиняешь меня в безразличии?! – Мне следовало вырвать его из твоей груди и растоптать, не сжигая, может, тогда ты почувствовал бы то, что чувствую я! Я не хотел упасть в бездну вместе с тобой, только поэтому отступил! – Так отступай и дальше, чего ты ждёшь? – Зачем они говорят всё это? – прошептал Майрон. – Их любовь длилась так долго… почему они не научились друг друга щадить? Они же оба на пределе… – Вспомни, кто перед тобой, – хохотнул Ирмо и сунул ему ещё немного воздушной кукурузы. – Убийца и палач. О какой пощаде ты говоришь? Они хотят трахнуть друг друга лишь на одну сотую сильнее, чем убить. Их секс – бойня, а не любовь. Думаешь, они извинятся за грубость и обнимутся? Сейчас Намо психанёт и хлопнет дверью, и всё закончится навсегда ещё один раз. Двенадцатый, кажется. Сцена на экране застыла. Майрон даже подумал, что видео заглючило, но нет – разъярённые любовники сверлили друг друга бешеными взглядами, тяжело дыша. – Ну давай, хлопай дверью, – поторопил заскучавший Лориен. – У меня попкорн кончается. Наконец, Намо повернулся к Мелькору спиной, провёл кольцами по губам, видимо, силясь отвлечься от чрезмерно сильных эмоций; невыносимая чувственность и одновременно обречённость этого жеста вызвала в Майроне глубокое болезненное сострадание, хотя сам Намо его скорее пугал. Ирмо перестал жевать, тоже впечатлённый. – Раньше, чем Арда стала нашим домом, ты сиял для меня в пустоте, словно чёрная звезда, – наконец, заговорил Намо, и с каждым словом его тихий голос наполнялся силой и страстью, которую Майрон не мог в нём даже заподозрить. – Твоя любовь жгла сильнее смертельного яда, и мне понадобилось слишком много времени, чтобы понять: моя боль – лишь отражение твоей, и ты не меньше меня боишься, что, стоит открыться хоть раз – последний удар убьёт тебя, лишит единственной опоры. Слова много значат для нас, но если посмотреть дальше, мы не увидим за самыми жестокими оскорблениями ничего, кроме страха. – Давай, карлик, твой выход, – пробормотал Ирмо, с восхищением глядя на близнеца. – Припомни ему все его предательства, Мандос, несправедливый суд, Вайрэ, ну, ты знаешь, чем бить! В повисшей тишине Мелькор продолжал настороженно смотреть исподлобья. Слышался только тихий скрип подъёмного крана за окнами отеля. – Пусть я сгорю в твоём тёмном сиянии, – продолжил Намо, разворачиваясь и роняя с плеч тяжёлый шёлковый халат, – пусть раз за разом ты будешь вонзать отравленный кинжал мне в грудь – ты никогда не ударишь в спину, и я буду тонуть в твоих глазах, пока ты не поймёшь, что я больше не хочу делать тебе больно в ответ. Тебе хватает своих проклятий, я не стану одним из них. Я луна в твоей вечной ночи, и моё место в твоих небесах. К скрипу крана добавился дробный стук, с которым из руки Ирмо просыпался попкорн. Намо медленно опустился на колени и обнял бёдра ошеломлённого любовника. – Ну ёбаный в рот, вы что, помириться, что ли, решили?! – возмущённо выкрикнул Лориен, и Майрон поспешно отключил микрофон. – А как же шоу с истерикой и расставанием навсегда?! Потрахайтесь ещё! Мелькор закинул голову, прижал ко лбу кожаный браслет с блестящими металлическими пластинами – судя по всему, в попытке успокоить себя подобием холодного компресса. Вся его поза выражала страдание, от которого у Майрона сжималось сердце. Он с трудом понимал, как они выдерживают такой запредельный градус эмоций; вся сцена походила бы на театральную постановку, не кройся за каждым словом и каждым жестом тысячи и тысячи лет непостижимой для смертных страсти, силу которой сложно было даже вообразить. – Поднимись, – хрипло попросил Тёмный Вала. – Не тебе стоять передо мной на коленях. В одно грациозное движение Намо встал. Откинув за спину волосы, он склонился к брату, прильнул в поцелуе к его губам и толкнул к стене. – По ходу, они тебя услышали, – поддразнил Майрон. Ирмо свирепо покосился на него и хрустнул карамелью. – Как они трахаются при такой разнице в росте? Одноногого пополам не порвёт? Майрон щёлкнул мышкой по кнопке «Отбой», когда Мелькор уцепился за плечи Намо и подтянулся, чтобы впиться губами ему в шею. – Дай хотя бы порно посмотреть, раз они не доспорили до расставания! – возмутился Лориен. – На хуй иди, – весело ответил Майрон. – Будет о чём поговорить, когда встретитесь. Видеопоток с камер в отеле писался на его сервак, но Ирмо знать об этом было не обязательно.***
AWOLNATION – Sail
– Нет. Я не хочу. – Почему? – зло спросил Мандос. Разум твердил ему остановиться, но голодный хищник внутри требовал своё. Мелькор толкнул его в грудь и удовлетворённо улыбнулся: в холодном, злом лице брата не осталось ни тени валинорского лоска, и голодное чудовище смотрело на него из расширенных зрачков. – Думаешь, получил меня всего? – Тёмный Вала, дразня, провёл ногтями по его щеке. Он наслаждался игрой, он стоял на грани и почти делал шаг в бездну… только почти. – Я не принадлежу тебе. Никому не принадлежу. Мандос притиснул его к стене с силой, которая могла бы раздробить рёбра – кому-то другому. «Всего лишь треснули… ерунда. До субботы заживут». – Я могу получить тебя силой. Раздавить тебя. – Попробуй. – Мелькор теснее оплёл его талию бёдрами, потёрся, прогибаясь в пояснице; каждый вздох причинял боль, и он видел, как Намо теряет остатки здравого смысла, упивается его ощущениями. – Поддайся искушению – и не получишь больше ничего. Очередная тяжёлая пауза и вошедший в привычку поединок взглядов. – Почему тебе не стать моим, теперь, когда нам ничто не мешает? Я лучше всех твоих любовников. – Твой брат говорил то же самое, – усмехнулся Мелькор, целуя его в уголок губ, и выскользнул из его рук. У него сбилось дыхание, когда он выпрямился и откинул со лба растрепавшиеся волосы. «…или до воскресенья». – Что между вами было? – спросил Намо. Голодный зверь отступал, крался на мягких лапах в глубину своего логова, чтобы затаиться и выжидать нового нападения. – Ирмо отказался раскрыть детали. – Неужели он проболтался только теперь? Похоже, я действительно его впечатлил. – Его никто не может впечатлить. Мелькор самодовольно ухмыльнулся. – Да? Намо покачал головой и поднял с пола халат. Шёлк облекал его тело, как объятия первого возлюбленного, как тысячи поцелуев, он знал это и наслаждался тяжёлым, почти физически ощутимым взглядом Мелькора. – Прости. Я погорячился. – Пожалуй. – Если я перейду границу… пожалуйста, останови меня. Я знаю, ты сможешь. – Я слишком люблю рисковать. – Любовная схватка змей может закончиться смертью одного из партнёров. – Опять путаешь змей с пауками? Сколько раз тебе повторять – у змей нет лапок и они не едят своих возлюбленных. – Чего ты хочешь на самом деле? – сузил глаза Мандос. – Иногда мне кажется, что я знаю каждую твою мысль, но в иные моменты я совсем перестаю тебя понимать. – Мои желания проще, чем ты думаешь. – Мелькор потянул его за собой. – Я хочу шоколадку.***
– Координаты в навигаторе. К Мордору ведёт шоссе, ты не заблудишься. Намо встретит тебя у отеля. – Эонвэ заглянул в кабину, чтобы активировать климат-контроль по отпечатку пальца, и Ирмо потрепал его по щеке. – Надеюсь, я смогу тебя навестить. – Я с удовольствием поговорил бы с тобой подольше, дядюшка. – Эонвэ чмокнул его в щёку и закрыл дверцу кабины. – Обними от меня Намо. – Назло Морготу обниму дважды – за тебя и за него, – он указал на Оссэ. – А за Майрона не буду обнимать, он вредный. – Ну и пожалуйста, – пожал плечами Майрон. – Сам справлюсь как-нибудь. – Самоуверенный пиздюк! – Ирмо почти с уважением показал ему средний палец. – Пока, мальчики! Намекните Морготу, что держать такую красоту взаперти – преступление. Пусть отпустит вас на семейный пикник. Оссэ с облегчением вздохнул, когда Вала дал по газам и выехал в десять минут как открытые ворота. – Какой утомительный хам. Спасибо, хоть попкорна оставил. – Со временем к нему привыкаешь. Не хмурься, Оссэ, ты ему понравился. – Если он подойдёт слишком близко, я выстрелю ему в глаз! – тут же вскипел Оссэ. – Ну нет. Никогда не смог бы представить Ирмо с другим мужчиной. – Эонвэ задумался на пару секунд, глядя, как сходятся створки ворот. – Нет. Сколько себя помню, он всегда обожал Эстэ. Хоть они и разводятся раз в двести-триста лет, потом всегда сходятся снова… Чтобы он посмотрел на другую женщину или тем более на мужчину? «Не знаю, на кого он там смотрит», – подумал Майрон, вспоминая, с каким увлечением Лориен наблюдал за перебранкой Мелькора и Намо, – «но записи с камер утром выгружу».***
Намо ошеломлённо моргнул. Огромный, выше его роста холодильник полностью заполняли шоколадные батончики и конфеты, разложенные по наименованию. – Да ты умеешь кутить. – Никогда не угадаешь, чего тебе захочется в ближайшие полчаса, – сообщил Тёмный Вала и, подумав ещё пару минут, выбрал кокосовый батончик «Королевское блаженство». – Я бы не отказался попасть в список твоих желаний. Мелькор зашуршал обёрткой, демонстративно его игнорируя. – Ты уедешь? – Да. Не хочу встречаться с Ирмо… после всего, что было. Если он снова что-нибудь про нас скажет, я отгрызу ему голову. А потом ещё раз отгрызу. – Я постараюсь его успокоить. – Либо так, либо я вышвырну его вон… Нет. Я в любом случае вышвырну его вон. – Не прямо сейчас. Мне нужно с ним поговорить. Я понимаю, как велики ваши разногласия, но Ирмо может быть полезен нам… тебе. Мелькор неохотно кивнул и двинулся к выходу. Вид у него был самый независимый, но то, с какой нежностью он на миг сжал руку брата, сказало Намо больше, чем любые слова.***
Стоило отъехать от Мордора на пару километров, как зарядил дождь. Возвращаться за машиной не хотелось: Мелькор не был уверен, что устоит перед новым искушением, если окажется около отеля. На подъезде к перевалу полило так, что видимость упала до нуля. Вода заливалась под куртку, в ботинках захлюпало, и по скользкой трассе даже тяжёлый харлей с цепкими шинами приходилось вести на минимальной скорости. Изваляться в грязи у трассы хотелось ещё меньше, чем тащиться до дома втрое дольше обычного. Встречная машина вынырнула из водяного безумия настолько неожиданно, что только валарская реакция спасла Мелькора от лобового столкновения. Мотоцикл развернуло, пронесло юзом пару сотен метров, но каким-то чудом удалось его удержать. Тяжело дыша, Мелькор смотрел, как автомобиль тормозит и сдаёт назад. – Получил своё, калека? – спросил Ирмо, опустив стекло. – Какого хрена ты ездишь с выключенными фарами?! – Я прекрасно вижу днём, в отличие от некоторых. Жаль, почти получилось тебя переехать. – Только просьба Намо мешает мне сломать твою тощую шею. – К счастью, меня он ни о чём не просил, – ухмыльнулся Лориен и вышел из кабины. Пинком выбив подпорку, Мелькор соскочил с мотоцикла. Общество Намо не стесняло их, и вседозволенность кружила голову. – Мой брат слишком хорош для тебя, урод, – с издёвкой процедил Ирмо, смакуя каждое слово. – Он поиграет с тобой и выбросит на свалку. Сожми в кулачке свою жалкую гордость и убирайся, пока ещё можешь уйти по собственной воле. – Метишь на моё место? Леди правая рука не простит тебе измены. – Моя леди просит передать твоей, чтобы она впредь удерживала тебя от грязных соитий с животными и майар. Ох, прости, если ты перестанешь трахать свою жалкую армию, тебя покинет и она. Интересно, они замечают момент, когда ты им присовываешь, или ты каждый раз объявляешь заранее? – Не терпится проверить на себе, ловелас? Они одновременно шагнули вперёд и встали вплотную – мокрые и пышущие ненавистью. – Давай, рискни меня ударить, – подбодрил Мелькор, потирая руки в защитных перчатках. – Дальше повезёшь свои мозги в термосе. – Много хочешь – мараться об одноножку. Что же положить в твою пустую шапочку? Ах, вот незадача, забыл бумажник дома! Стремительный, без замаха удар в челюсть отшвырнул его на несколько шагов. Ирмо позорно растянулся в огромной луже, и через мгновение Мелькор обрушился на него сверху, сгрёб за грудки и несколько раз ударил об асфальт, а потом засветил бронированным кулаком под дых. Лориен беззвучно открыл рот, тут же наглотался дождевой воды и засмеялся жутковатым булькающим смехом. – Почти не щекотно! Неужели у тебя и ручки поддельные? – Хватит ломать комедию, Лориен, – усмехнулся Тёмный Вала, отвесив ему тяжёлую пощёчину, и под его невменяемым, хищным взглядом у Ирмо окончательно встал. Холодные капли падали ему на лицо, когда Мелькор нашёл губами его губы. Лориен вцепился в его насквозь мокрую куртку и со стоном потянул к себе. – Ты точно не майа. Значит, животное? – прошептал брат ему в самое ухо. – Течёшь по мне на зависть любой волчице. – Что мне, блядь, сделать, чтобы ты наконец меня трахнул?! – выкрикнул Ирмо ему в лицо, встряхивая его за плечи. – Что тебе надо?! Я сдаюсь, всё! Мне нечего терять! Это было хорошо! – Только хорошо? – Мелькор с деланным разочарованием попытался встать, но Лориен удержал его. – Восхитительно. Идеально. Лучше любого секса, который у меня был. – Я и не сомневался… педик. Мелькор отшвырнул его и вскочил на ноги. Трясясь от злости, Ирмо сел и завопил ему вслед: – Назови свою цену! – Не сегодня, куколка! У меня только крупные купюры! – раздалось из пелены дождя, и размытый силуэт истаял вдали. – Будь ты проклят, лживое отродье! – Ирмо треснул кулаком по луже, вне себя от злости и возбуждения. Даже секущие струи дождя сейчас казались ему волнующей лаской. – Чем ты его приворожил?! …и чем ты приворожил меня?***
Lady GaGa – Angel Down
– Дождь начался, Госпожа. – Подай мне плащ, Мелиан. Неспешно – сегодня ей позволялись вольности – майэ поднялась с ложа. Расставленные на маленьком столе и комоде восковые свечи потрескивали, когда она проходила мимо, и её тень плясала стене. – Идите сюда, Госпожа. Я облачу Вас. Ниенна поднялась, откинула за спину длинные тугие косички с кольцами на концах. Сколько бы Мелиан ни смотрела, не могла налюбоваться. Татуировки, подкожные импланты, клейма и пирсинг – она обожала всё это, но в любом облике её Госпожа была самым совершенным созданием в мире. Если бы она попросила заставить рыдать весь мир, ради неё Мелиан бы сделала это – неважно, как. Привстав на носочки, она накинула на плечи Госпожи чёрный плащ, укрывающий до самого пола. – Позволите мне сопровождать вас? – Да. Если хочешь. Они в молчании прошли по гулким тёмным тоннелям и поднялись на поверхность по разбитым каменным ступеням – закутанная в чёрное Валиэ и её рабыня, ничуть не смущённая своей наготой. Купол за трущобами редко обновляли. Ливень снаружи был едва ли вдвое сильнее, чем здесь. Ниенна подняла лицо к небу и скинула плащ. Майэ почтительно остановилась чуть позади, глядя, как по спине Госпожи, украшенной серебристой татуировкой с плачущим фениксом, по длинным косам и сильным плечам текут ручейки воды. – Я будто снова плачу, – улыбаясь, проговорила Госпожа. – Как хорошо. «Ваше сердце плачет каждый миг, но в Ваших глазах я не видела ни единой слезинки», – взволнованно подумала Мелиан, касаясь своей единственной татуировки – ошейника с кольцом. – Подойди ко мне. Майэ приблизилась, и Госпожа прижала её к груди. Её объятия были тёплыми и крепкими, и Мелиан закрыла глаза, оставляя дождю плакать за них обеих.***
Ливень барабанил по крыше уже несколько часов кряду. Потемневшее море пестрело барашками пены. Тучи затянули небо до самого горизонта, лило так, что канализация не справлялась. Садовые фонарики погасли, и бурные потоки носили мимо них туда-сюда какую-то пластиковую посудину из гаража. Словно уродливая ладья, она кружилась и подпрыгивала на волнах, и через десять или пятнадцать минут Майрон перестал надеяться, что она когда-нибудь потонет. Погода вселила в него необъяснимую тоску. Он оставил друзей играть в какую-то игру на приставке и ушёл в гостиную на первом этаже. Здесь дождь шумел чуть тише. Поглядывая за окно, Майрон лениво листал ленту новостей, не в силах сосредоточиться. Его мысли постоянно возвращались к тому, что Мелькор выехал из отеля около четырёх часов назад. По сухой трассе до Мордора полтора-два часа езды на машине или чуть больше часа на мотоцикле. Может, он повернул назад или нашёл укрытие где-нибудь близ перевала, чтобы переждать шторм? Нет, вряд ли… С его обострёнными чувствами плохая видимость и сырость не помеха, задуматься о комфорте – тем более не про него. Бегство Валы Ирмо пресса, разумеется, не освещала, как и внезапную экспедицию Валы Намо. Заголовки статей мало отличались друг от друга: Вала Манвэ посетил завод, Вала Манвэ накормил голодающих, Вала Манвэ обещает собственное жильё всем, у кого больше четверых детей (учитываются и приёмные), Вала Манвэ… Всплывающее уведомление любезно оповестило, что кто-то собирается заехать со стороны трассы. Майрон запихнул телефон в карман и опрометью выскочил во двор. Всё плыло в шквале воды, однообразно и тревожно бился о металлический забор обрезок белой канистры. Сильно хромая, Мелькор вкатил в открытые ворота мотоцикл, с третьего раза поставил его на подпорку, опёрся на седло и зашёлся лающим кашлем. С него текло, и только увидев облачка пара, срывающиеся с его губ, Майрон понял, что дождь не просто холодный – ледяной. «Держи себя в руках», – сказал он сам себе и пошёл вперёд, но не вытерпел – сорвался на спринтерский бег, едва не навернулся на скользкой брусчатке, только на последнем шаге оробел и остановился. – Мел?.. – Прости, я очень устал, – прохрипел Вала. От его голоса хотелось плакать. – Не мокни, иди в дом. Я тебя догоню. – Нет, – веско сказал Майрон и обнял его. – Я без тебя никуда не пойду. Мелькор издал нечто среднее между смешком и всхлипом и снова закашлялся. Если он и мог сейчас двинуться с места, то только на чистом упрямстве… да и того явно недоставало. – Прости, но сейчас твоя гордость идёт в жопу, – вздохнул майа и поднял его на руки. – Я подросток, мои решения слишком спонтанны и эмоциональны, мне всего сто семьдесят пять, в конце-то концов. Через недельку сошлёшься на то, что я несознательный балбес, и простишь меня... на первый раз. – Придётся простить до послезавтра, – через силу улыбнулся Вала. – У нас выступление. – Вот именно. – Майрон пинком открыл дверь и вошёл в дом. В тепле его начала бить дрожь. – Ебать, как там холодно! По лестнице быстрее, потерпишь? – Мне не так плохо, как кажется. – Тебе ещё хуже, – невесело пошутил майа, и Мелькор отвёл взгляд. Майрон опасался возражений или сопротивления, но их не было. Едва держась на ногах, Мелькор безропотно позволил снять с себя куртку (дождевая вода лилась даже из карманов). Все силы у него отнимали попытки не потерять сознание. – Пиздец, на тебе ни одного сухого места нет, – проворчал Майрон, стягивая с него футболку – и на секунду потерял дар речи. На рёбрах Валы цвели огромные синяки всех оттенков фиолетового. Майа выдохнул и прикусил язык. Все вопросы потом. Стараясь не задевать ушибы, он довёл Валу до кровати, усадил на край. – Потерпи чуть-чуть. Сейчас будет тепло. С ботинками и остатками одежды Мелькор расстался без всяких эмоций, не среагировал даже, когда Майрон снял с него протез. – Хочешь чего-нибудь? – спросил майа, укутав его в толстое одеяло. – Чаю, кофе? Может, вина подогреть? – Останься со мной, – прохрипел Вала, не открывая глаз. – Я и не собираюсь уходить. – Перешагнув лужу на полу, Майрон закрыл окна, настроил кондиционер на обогрев и торопливо скинул с себя промокшие шмотки. Едва ли он провёл на улице больше трёх минут, но согреться не мог до сих пор. Он лёг рядом, натянул на них все одеяла и прижался к Мелькору. – Да ты по утрам ещё горяч, – прошептал он. Вряд ли кожа майар в принципе могла охладиться до такой температуры. – В прямом смысле. Вала начал что-то говорить, но его сморило на полуслове. «Мел дома, спит», – написал Майрон в чат с Эонвэ и вырубил звук на телефоне. Пусть хоть Валинор взрывают – всё может подождать до завтра. Или до послезавтра. Или пока не кончится этот ёбаный дождь, больше похожий на проклятие.***
– У тебя такой вид, будто ты по дороге Мелькора встретил, – усмехнулся Намо. Он курил под навесом в едва прихваченном поясом халате, тёплый свет из стеклянных дверей придавал ему уютный и домашний вид, и продрогший, мокрый и побитый Ирмо на контрасте с ним показался себе втрое несчастнее. – Ты не поверишь. – Надеюсь, вы выпустили пар, – ласково поддразнил близнец, привлекая его к себе. – Я волновался. – Я соврал, – прошептал Ирмо, стискивая его в объятиях. – Это было фантастически хорошо. – Ты совсем не умеешь врать, я говорил? – А ты отвратительно честен. – Лориен прижал его к стене. – Если ты не хочешь, чтобы я постоянно собачился с твоим любовником, дай мне выбор. Клин клином вышибают… я так больше не могу. Раньше я мог оправдываться, что не могу устоять перед его красотой. Теперь ему только в цирке выступать, но я всё равно его хочу. Презираю себя и не могу пересилить. Всего одна ошибка молодости – и тысячи лет под гнётом проклятия. У тебя с ним хотя бы любовь. Была, по крайней мере. – Была. Есть. Будет, – тихо отозвался Намо. – Соври, что собираешься хранить ему верность, пока он трахает своих майар. Что не хочешь меня так же, как я хочу тебя. Что теперь, когда мы оба свободны, когда впереди только неизвестность, ты не возьмёшь то, что тебе предлагают. Будь как он. Соври, не отводя глаз, и я пойду в свой номер, приму душ и просплю до утра, как образцовый гражданин Валинора. – Не буду, – усмехнулся Мандос. Ирмо потянулся его поцеловать, и впервые его не оттолкнули.***
Тихие шаги по ковру вырвали Майрона из тревожного, муторного сна, где он никак не мог согреться и укрыться от шумного ливня. – Спи. Мы вас согреем, – шепнул Эонвэ и скользнул к нему под одеяло, обнял поперёк груди. Оссэ лёг с другой стороны от Мелькора, сострадательно взял в ладони его тонкую руку, попытался согреть дыханием. – Как вы поняли, что ему плохо? – в полусне спросил Майрон. – Он оставил мотоцикл под дождём, – серьёзно сказал Оссэ. Волосы у него были влажные и тоже курчавились, и Майрон погладил его по голове. – Спасибо. Мелькор немного согрелся, пока они спали – по крайней мере, уже можно было предположить, что в этом теле присутствует какая-никакая жизнь. Прижавшись к Эонвэ, Майрон прикрыл глаза. Дремота снова затягивала его. Засыпая, он никак не мог понять, что изменилось. Что-то простое и очевидное… Точно. Дождь кончился.