Led Zeppelin – Kashmir
– Чего это? – Оссэ поднял с кровати странную кожаную конструкцию. – Майка, что ли? – Сейчас разберёмся. – Стоя к нему спиной, Эонвэ натянул облегающую безрукавку с высоким воротом и аккуратно заправил её в джинсы – тёмно-синие, с разлохмаченными прорезями на бёдрах, чуть уже тех, которые он носил обычно. – Какая-нибудь фетишная примочка. Мел наверняка оставил инструкцию, он же знает, что мы не разбираемся. Инструкция отыскалась на дне пакета, под кожаным плащом. На листе из альбома Мелькор набросал Эонвэ, облачённого, действительно, в подобие майки-борцовки с двойными лямками, и стрелочками показал, что ремешки по бокам нужно затянуть, чтобы плотно подогнать на талии. Ничего, кроме «фетишной примочки», он изобразить не потрудился, зато сам Эонвэ, обрисованный воздушными штрихами, выглядел очень натуралистично. – Всё понятно. Это типа корсета. Может, чтобы все думали, будто у меня тоже есть пресс кубиками. – Эонвэ озорно потыкал друга в этот самый пресс и, ещё раз сверившись с картинкой, накинул «майку» на плечи и стал застёгивать ремешки на боках, по три с каждой стороны. Плотная кожа отлично держала форму, блестящее покрытие делало её похожей на воронёную сталь, и, затянув последнюю пряжку, Эонвэ почувствовал себя так, будто надел доспех. – Сзади нормально? Он снова повернулся спиной, и Оссэ тотчас обнял его за шею. – Ты хоть посмотрел? – хрипло усмехнулся Эонвэ. Ему с самого пробуждения хотелось спустить пар, и горячий шёпот Оссэ нисколько не помогал сдерживать свои желания. – Не знаю, что это за магия, но у тебя просто охуительные плечи… и талия тонкая. Ты и так классный, каждый день, когда я смотрю на тебя в халате, заляпанном всякой фигнёй, или когда ты голый лежишь в постели, но сейчас ты просто как картинка из коллекции Майрона, вроде одет, но стоит как на голого и уже занимающегося сексом… я бы тебя всего облизал сейчас, встав на колени у твоих ног… Эонвэ сглотнул, опуская ресницы. Соблазн задержаться ещё немного был велик, но если поддаться сейчас, они опоздают как минимум на сутки. – Оссэ. – Да?.. – Открой свой пакет и надень то, что там лежит. Я соберу вещи. – Может… – Не может! – Эонвэ вывернулся из его объятий, схватил с кровати свой плащ и торопливо вышел из комнаты. – Чтобы через пять минут был готов! Мы полчаса назад должны были выехать! – Безжалостный! – донеслось ему в спину. Плащ оказался длиной почти до пола, и, рассекая в нём по дому, Эонвэ веселился, воображая себя героем какого-нибудь классического фильма в духе «Ворона». Вопреки его ожиданиям, «майка» нигде не натирала, так что он почти сразу забыл, что выглядит не как всегда. В развлекательной поездке правила безопасности никто не отменял. Эонвэ побросал в большую сумку четыре комплекта повседневной одежды на случай, если придётся слиться с толпой в центре Валинора, кошелёк с наличностью, анонимные кредитки, поддельные личные карточки, пистолеты, патроны и ключи для запасных машин. Оставалось забрать только рацию Оссэ, которая осталась в спальне. Он сбежал на второй этаж, забавляясь тем, как развеваются полы плаща, срезал через лабораторию и застыл у шкафа с зеркальной дверцей. Если Мелькор хотел сделать убедительный комплимент, то ему удалось. Эонвэ не смог вспомнить, когда последний раз долго рассматривал себя. Когда был любопытным подростком, наверное. Его мысли занимала сначала учёба, потом работа. Идея пользы для общества помогала спрятаться от себя самого, забыть о неудобных мыслях, в том числе о собственной внешности. С детства ослеплённый красотой своих совершенных родителей и их приближённых, одинаковых и прекрасных, как золочёные игрушки, он казался себе нелепым и тусклым. Никто не пенял ему, что он недостаточно усердно следит за собой, но брезгливых взглядов отца было достаточно, чтобы сделать выводы. Поступив в университет, Эонвэ с облегчением понял, что здесь всё равно, кто он, как выглядит и хорошие ли у него манеры, главное – знания и усердие. О нём говорили с уважением – будущий врач, и врач хороший. Его любили пациенты, и даже маленький Майрон, который в больницах вопил от страха и не позволял никому до себя дотронуться, доверчиво позволял ему себя осматривать и делать уколы. Такими достижениями можно было гордиться. Профессия стала для Эонвэ смыслом жизни. За годы прижилась привычка носить закрытую одежду, которую не жаль испачкать, и собирать волосы в тугой хвост – обязывали правила гигиены. Он даже спал так, и первое время очень обижался, когда Мелькор сдёргивал с него резинку и ворошил с трудом приглаженную шевелюру. Привычку быстро подхватил Оссэ, и постепенно этот жест стал для Эонвэ неотъемлемой частью прелюдии. Его любовники не скупились на комплименты, но что не скажешь в моменты возбуждения? Он не особенно верил словам: в конце концов, выбирать им здесь было не из кого, через пару лет на краю света любой покажется красавцем. Но статный парень, с вызовом смотревший на него из зеркала, был объективно хорош. «Фапабелен», сказал бы Майрон. И достоин того, чтобы весь вечер его облизывали завистливыми взглядами. «Спасибо, Мел», – подумал Эонвэ и сунул в карман забытую рацию. – «Кажется, тебе удалось убедить в моей привлекательности даже меня самого». Друга он застал в полнейшей растерянности. – Какие ваши оправдания? – грозно поинтересовался Эонвэ. – Меня не было даже дольше, чем я обещал! – У меня огромная жопа! – горестно провозгласил Оссэ. – Нормальная жопа, когда бы она успела увеличиться? Оссэ демонстративно выпятил причину своего расстройства и даже футболку для убедительности приподнял. – Я похож на героя тех комиксов, где сплошь мускулистые геи в кожаных штанах! – И морячки, да. Прямо как ты. – Эонвэ! – Что «Эонвэ»? Ты накачанный, штаны почти кожаные… ну, насчёт гея я бы не был так уверен, возможно, ты всё ещё бисексуал, просто, так сказать, не было особой возможности… – Да ты посмотри только! – Оссэ повертел задом. – Зачем они обтягивают?! – Это ты у Мела спроси. – Я так никуда не поеду! Эонвэ обнял его, прижался к его спине. Блестящие виниловые штаны и впрямь были скроены так, чтобы без всякого стыда обрисовать фигуру… по крайней мере, ниже пояса. Свободная футболка с художественно излохмаченным воротом и просторная короткая куртка немного уравновешивали силуэт, но и не оставляли выбора – не пялиться на такую роскошь было невозможно. – Мел, конечно, фетишист, но я не могу с ним не согласиться… ты выглядишь так, что я бы ел тебя ложкой, как клубничное мороженое со взбитыми сливками… – Чего ты? – сразу притих Оссэ. – Ничего. – Эонвэ с самым невинным видом облизал ему ухо и щёку. – Выглядишь отпадно. Давай ты выкинешь все свои ужасные армейские штаны? Я даже с тельняшками смирюсь, если Мел тебе ещё десяток вот таких наштампует… – Не понимаю, чем вам мои штаны не угодили! Они удобные! И куда я с такой жопой буду ходить? Она как будто на блюде лежит! – Боишься, что тебя до смерти затрахают? – Эонвэ легонько помассировал его грудь через футболку. – Или что все будут мне завидовать? – Так уж и завидовать… – польщённо пробурчал Оссэ. – Всё надел? – Да, вроде… Эонвэ запустил руку в опустевший пакет, пошарил там и вытащил два медальона на цепочках. – Кажется, кое-что забыли… парные украшения, как мило. – Иногда Мел слишком сентиментален, – фыркнул Оссэ, но позволил застегнуть цепочку на своей шее. – Переплетённые змеи… блин, что-то знакомое… не могу вспомнить, где видел. – Какая разница. Поспеши, мы опаздываем! – Ничего, поедем чуть-чуть быстрее, если не боишься, и как раз успеем. – Не боюсь, – фыркнул Эонвэ и подцепил его под локоть. – Я же говорил, с тобой я ничего не боюсь.***
Ozzy Osbourne – I Just Want You
– Замутил в подсобке гардероб – что надо! – Мик игриво подмигнул, протягивая Майрону ключ. – Есть зеркало и даже свет какой-никакой. Дверь прямо за стеной поцелуев, не заблудишься. Пока ты прихорашиваешься, твоя котлетка как раз дойдёт до готовности! – Спасибо, Мик. Я не голоден. – Не знаешь, от чего отказываешься, поэтому – не считается! – Бармен сделал ему ручкой и уплыл на кухню, навстречу пленительному аромату жареного мяса. Раскручивая ключ на длинной цепочке, Майрон двинулся в указанном направлении. Есть ему не хотелось, он раз за разом прокручивал в голове репетицию, думал, что можно улучшить, заменить или убрать, и эти мысли настолько его занимали, что остальные раздражители вроде голода или усталости проще было игнорировать. В подсобке оказалось тесновато и довольно темно: тусклая лампочка на стене светила немногим ярче аварийной в домашнем лифте. Майрон любовно поправил вычурный костюм, висящий на соседнем крючке. Ради одного комплекта пришлось перетряхнуть все шкафы в доме, но итог стоил затраченных усилий: Майрон был уверен, что Мелькор получит всё заслуженное внимание. Одежду для себя он тоже позаимствовал из гардероба Валы, с расчётом на то, чтобы оттенять, но не затмевать своего спутника. Роль красивой игрушки нравилась ему тем больше, чем меньше он себя таковой ощущал. «Считайте меня кем хотите», – подумал он, мрачно глядя на себя в зеркало. Тёртые джинсы, узкие ботинки на невысоком каблуке, приталенная рубашка с расшитым воротником, кулон в виде переплетённых змей, покоящийся чуть ниже ключиц, распущенные волосы и подведённые глаза – он бы первый подумал, что такой пижон пришёл в клуб соблазнять богатых папиков, а не развлекаться. Дверь тихо скрипнула. Майрон подвинулся, давая место перед зеркалом. Мелькор встал рядом, озадаченно посмотрел в его физиономию и легонько толкнул его плечом. – Что тебя расстроило? – Твои друзья решат, что ты меня снял. – Уверяю, мои друзья полностью уверены в обратном. – Да это херня полная! С чего тебе бегать за каким-то парнем из подтанцовки?! Мелькор выдал очередной загадочный смешок. – Мел. – Майрон со вздохом прикрыл глаза, стараясь унять раздражение. – Пожалуйста, ответь всего на один вопрос. – Дай угадаю. Почему именно ты? – В яблочко. – Я влюбился. – Да когда ты только успел?! – заорал майа, стиснув кулаки. – Когда мне было три года и я трогал твоего змея?! В баре одобрительно зааплодировали. – Нет. – Мелькор коснулся его щеки, и Майрону стало трудно злиться под его взглядом – взглядом дракона, влюблённого в своё сокровище. – Немного позже. Я ехал мимо твоего дома и увидел, как ты подрезаешь розы в саду. Тебе едва ли было тридцать. Я смотрел на тебя, как умирающий от жажды смотрит на оазис, и мне нестерпимо захотелось посадить сад у своего дома, чтобы каждое утро получать букет из твоих рук – ничего больше, только цветы. – Да ты понятия не имел, кто я! – снова вскипел Майрон. – Какой у меня характер, кем я вырасту, подойду я тебе или нет! Соври ещё, что у тебя нездоровое влечение к садовникам, и ты крашишься в любого чувака с секатором! – Думаешь, я не знал, чей это дом, чья кровь дала золотой блеск твоим волосам, что за сказки манят тебя, какую мелодию ты тайком напеваешь под нос, пока сияющие капли сыплются тебе на руки с розовых лепестков, каковы все вероятные варианты твоего будущего?.. Ты это хочешь услышать? – Вала грустно усмехнулся, и Майрон вздрогнул, освобождаясь от очередного наваждения. – Нет, мой мальчик, жизнь – величайшая тайна, и я не хочу её разрушать. Тысячи тысяч жили до тебя и будут жить после, всплывая и вновь исчезая в бесконечном круговороте, но истина беспощадна и проста – я не смог отвести взгляда именно от тебя. – И ты любил меня так много лет?.. – Не так уж много. Меньше ста пятидесяти. – Ста пятидесяти?! Почти всю мою жизнь, Мел, блядь! Поверить не могу, я жил, учился в школе, потом в универе, танцевал на подиуме в трусах, и всё это время на меня фапал сам Тём… Вала молниеносно зажал ему рот. – Не стоит бросаться моими титулами в Валиноре. Иди, твой бургер готов. Майрон своевольно высвободился, бросил на него уничтожающий взгляд и вылетел из подсобки, весь полыхая. Народ в баре понемногу прибывал, но время ещё было раннее, никто не танцевал и не собирался у барной стойки, в основном по двое-трое сидели за столиками, ели и перебрасывались шуточками под негромкую музыку. Майрон покосился на доску с портретами звёзд и уселся за столик. Всё его бесило, включая песню, которая в иные вечера пробирала его до слёз. – Ни фига не готов! – мстительно пробурчал он, чувствуя злорадное удовлетворение от того, что Мелькор не такой уж всевидящий, но секунду спустя словно из ниоткуда появился Мик и поставил перед ним круглый деревянный поднос. – Только посмотри, дорогуша. Всё ещё не голоден? Майрон уставился на гигантский бургер, перетянутый посередине бечёвкой. Листья салата и ломтики помидоров свободолюбиво топорщились во все стороны из-под верхней булочки, пышной и лоснящейся от масла. По толстой котлете стекал тягучий белый соус. Пахло умопомрачительно, но Майрон не нашёл в себе моральных сил, чтобы прикоснуться к этому гастрономическому шедевру. – Знаю, ты старался, Мик, но я совсем не хочу есть… не лезет, извини. Бармен вскинул руки в картинном жесте озарения, зазвенев своими бесчисленными браслетами. – Я понял! Тебе нужен коктейльчик для аппетита! Принесу – даже картошка остыть не успеет! Едва он исчез за стойкой, Майрона снова одолели мрачные мысли. Очередная история Мелькора никак не укладывалась в голове и отдавала чем-то нездоровым, он и сам не мог понять, чем, и бесился только сильнее. «Не может быть!» – твердил он, и потом сам же возражал: «Но какой ему смысл врать?» Влюбиться в мальчишку, подрезающего розы, смотреть на него со стороны, наблюдать за ним исподтишка… выкрасть его лучшего друга, а через сто лет заполучить его самого. Осыпать его подарками и исполнять его самые смелые мечты… для чего?.. На мгновение Майрона охватил ужас. Ему захотелось вскочить и бежать как можно дальше. Скрываться где угодно, пусть и в трущобах, зарабатывать самым грязным трудом и жить в любом углу, лишь бы освободиться и больше никогда не смотреть в глаза той страсти, что овладела им без остатка… почти, но что того «почти»? Считай, нет вовсе. «Слишком хорошо», – думал он, яростно макая в соусник ломтик жареной картошки. – «Это какой-то план, чудовищный план или заговор, он не мог влюбиться в меня, да майар миллионы в Валиноре, люби кого хочешь, почему именно я, мне и лет-то было всего ничего…» Картошка развалилась и потонула в соусе, и именно эта мелочь подкосила Майрона окончательно. – Коктейльчик! – объявил Мик и подсунул приунывшему гостю стакан под самый нос. – Тонизирует и освежает, обязательно выпей! Весь вечер будешь полон сил, я тебе обещаю! – Спасибо, – рассеянно ответил Майрон и глотнул через соломинку, не чувствуя вкуса. «…он хочет меня сломать, или принести в жертву, играет со мной, я заложник, я не должен забывать, что я заложник, что он может влюбить нас в себя и отправить на смерть, или использовать для шантажа, или… или ещё что-нибудь страшное, я не знаю, что, это же Моргот, мировое, мать его, зло, изначальная Тьма, и я в его руках, принадлежу ему без остатка… он выбрал меня сто пятьдесят лет назад, делает вид, что я дорог ему, а сам… сам… что сам?..» На страшных планах мысли как-то затормозили. Майрон снова ощутил аромат бургера, и в желудке у него громко заурчало. – Ешь, – повелительно сказал Мелькор у него за спиной. – Знаешь, о чём я думал? – спросил майа еле слышно. – Да. – И? – Отыщу тебя хоть на краю мира. Из-под земли достану. Беги со всех ног – но раньше, чем успеешь отдышаться, окажешься в моих объятиях, и я снова буду тебя целовать. Майрон прикрыл глаза. У него не было сил обернуться, от взгляда Мелькора его начало знобить. Он взял коктейль, и лёд зазвенел на дне – так у него тряслись руки. Зубы громко застучали о стекло, но он всё равно глотнул через край, и кубики льда ткнулись ему в губу. – Не веришь мне. Думаешь, почему ты, а не кто-нибудь другой. – Мелькор склонился к его уху, оставаясь за пределами видимости, и только его голос, глубокий и низкий, обволакивал, как пелена, как тот мрак, который не могли разогнать светильники в душевой. – Тысячи, миллионы живых существ, пригодных для моих забав, – как много их я видел за свою слишком долгую жизнь… Но я почему-то выбрал тебя… вас. Троих из неисчислимого сонма. Только троих, кого узнал с первого взгляда… Любовь была беспощадна ко мне, Майрон. Она жгла меня и втаптывала в пепел всё, что могло чувствовать, распинала меня на дыбе и выкручивала мне суставы, и если бы ты знал, как я боялся её, когда смотрел на тебя из окна… но у меня не было выбора, как не бывает выбора ни у кого, кто ещё жив. Я понял, что мне нужен именно ты, и что однажды я тебя получу. – Нет, – прошептал Майрон, сгорбившись над столом, обеими руками вцепившись в холодный стакан. – Я тебе не верю. Ни единому твоему слову. Ты забавляешься со мной. Однажды я тебе надоем. Однажды… Мелькор обнял его, и он исступлённо подался назад, навстречу его рукам. Страх схлынул, дрожь унялась, и Майрон длинно выдохнул, сам не понимая, что на него нашло, куда он хотел бежать из этого бара, где всё уже казалось ему таким родным. – Прости. Не знаю, чего я так распсиховался. – Не извиняйся. После этой истории я бы сам себя посчитал маньяком, который коллекционирует головы любовников у себя в подвале. – Ты прав, звучит страшновато. – Говорят, я и сам довольно страшный. – Вала коротко прижался щекой к его щеке и уселся на диванчик напротив, на своё обычное место у окна. Майрон невольно залюбовался им. – Не обижайся, но ты последний, кто может меня напугать. – Тогда от кого ты только что собирался сбежать? – От себя. От мысли, что я выполню любой твой приказ. От выбора, который не делал. От совпадений, которые не были совпадениями. Ты следил за мной много лет. Зачем? Разве сложно было получить меня сразу? К чему был этот фарс с договором, если ты в моём вкусе и мог просто ко мне подкатить? – Я не верил, что красивый юный мальчик ответит взаимностью хромому старику. – Ты себя видел?! Какой ещё старик?! Мелькор сжал его колено под столом, и Майрон послушно притих – зато бурчание в желудке стало ещё громче. – Сойдёмся на том, что я запал на тебя, случайно увидев в окно, и ждал, пока ты станешь достаточно взрослым, чтобы самому решать, хочешь ли ты ответить на мои чувства. Так звучит лучше? – Как минимум понятнее, – засмеялся майа, но тут же сделал большие страшные глаза: – Покажешь потом мне свою коллекцию голов в подвале? Мелькор шутливо ткнул его тростью. – Покажу, если будешь хорошим мальчиком и съешь бургер. – Не могу, мы там танцевали на сцене, красивые, как боги, а ты мне про еду! – Ты мало спал и потратил много сил. Даже если Оссэ приедет раньше, подождёт, пока ты доешь. – Я не маленький! – вспылил майа. – Ты мне ещё за папу и за маму по кусочку предложи! – Разве ты не чувствуешь запах этой сочной котлетки? Она так и манит тебя из-под тонких ломтиков томата… – Мик, можно мне тоже бургер? – раздалось из-за соседнего стола. – …соус с перцем подчёркивает вкус хорошо прожаренной котлеты с солёной, румяной корочкой… – И мне! – Два бургера! – …только посмотри на прозрачные колечки лука… – Мик, я тоже бургер хочу!.. – сдался посетитель в другом углу зала. – Мел, хватит фантазировать, я уже ем, – буркнул Майрон, трясясь от смеха, и впился в бургер зубами. То ли виновата была магия Тёмного Валы, то ли коктейльчик Мика, но аппетит в нём пробудился зверский. – …и булочки, мягкие, как зад Оссэ, – драматическим шёпотом закончил Мелькор, и Майрон чуть не подавился. – Прости. Никогда не могу сдержаться. Теперь ты понимаешь, почему Оссэ запрещает мне заказывать бургеры. Майрон новыми глазами посмотрел на булочку – ассоциация действительно была весьма прозрачной. – Бля, Мел. – Ешь-ешь, – фыркнул Мелькор, наслаждаясь выражением его лица. – Ужин нас ждёт нескоро.***
– Привет, детка! Эру, поверить не могу, что вижу тебя снова! Ты мой хороший, любимый мой мальчик, как я по тебе соскучился! Выглядишь отлично! Тебя не обижали?! Хорошо с тобой обращались? – Спасибо за работу, – не моргнув глазом, кивнул Эонвэ и передал сотруднику сервиса пакет с дополнительным вознаграждением за срочность. – Мой босс выражает вам глубокую признательность. – Не стоит благодарности. – Майа в синем комбинезоне низко поклонился. Оссэ продолжал обнимать капот парадного джипа, едва не плача от радости. – Можете оставить автомобиль на нашей стоянке, если вам удобнее продолжить путь на восстановленном. – Очень любезно с вашей стороны. Хорошего вечера. – Примите мои лучшие пожелания. Эонвэ отогнал серебристый джип Оссэ на запасную стоянку, вернулся во двор сервиса и показал на часы. – Циник, – пробурчал Оссэ, неохотно отлепляясь от капота. – Моему мальчику было без нас страшно и одиноко! – Мальчику не терпится погонять. Поехали, нам ещё до бара добираться. В салоне Оссэ проверил каждый шов на сиденьях и каждую кнопочку на панели. Результат осмотра его удовлетворил: всё было, как он привык, будто и не случалось никакого нападения на трассе. Только звук мотора стал тише – Мелькор доплатил за обновлённую модель. Эонвэ уселся рядом и с наслаждением вытянул ноги. – Люблю большие тачки. – Звучит как «у меня маленький хуй», – с самым серьёзным лицом прокомментировал Оссэ. – Звучит как «я хочу, чтобы мне сделали минет за рулём». Оссэ порозовел и сделал вид, что смотрит в окно. – О, – Эонвэ склонился к его коленям и потёрся щекой о заметно оттопырившуюся ширинку, – поразительно, но хуй совсем не маленький. – Бля, Эонвэ! – Оссэ панически огляделся по сторонам и съехал на заросшую травой обочину у дома, обнесённого лентой со значками «Под снос». – Я ни на что такое не намекал! – Подумаешь. – Облизываясь, Эонвэ расстегнул его широкий ремень, украшенный тяжёлой бляхой. – Разве я не могу сымпровизировать? – Нас Мел и Майрон ждут, – сообщил Оссэ и, в противовес своим словам, вжал Эонвэ лицом себе в пах. – Мы опоздаем. – Если я не буду стирать сперму с лица, Мел на нас не разозлится. – У меня от твоих фантазий яйца лопнут. – Я их подержу. – Слова у Эонвэ мало расходились с делом, и Оссэ едва не взвыл, ёрзая от неумолимого желания толкнуться ему в глотку. Эонвэ посмотрел на него снизу, облизнул припухшие губы и забрал ствол сразу глубоко, плотно сжимая головку горлом. Это было невыразимо хорошо, и Оссэ закусил губу, чтобы не стонать слишком громко. Фантазия снова обратилась против него, подбросив картинку, как Мелькор слизывает его сперму с губ Эонвэ, и он кончил в ту же секунду. Эонвэ нарочно отстранился чуть раньше, чтобы ему попало немного на лицо и на руку, и выпрямился с самым благопристойным видом – если не считать горящих глаз. – М-м, – протянул он, облизывая пальцы. – Благодарю вас, господин Оссэ. Чудесный десерт. Оссэ сгрёб его и завалил на заднее сиденье, подмял под себя. Часто дыша, Эонвэ почти завыл ему в губы от нетерпения. Поначалу, в первые пару лет после знакомства, Оссэ никак не мог понять, что за перец их новый майа – не то холоден как ледышка, не то заучка, который голого мужика только в разрезе на плакате видел. Его и сейчас удивляло, как Эонвэ ухитряется сохранять внешнюю невозмутимость, когда внутри у него всё кипит. – Блин, ясно теперь, почему ты был такой зажатый сначала, будто на тебя крыша упадёт, если тронешь меня… я-то думал, тебя просто шпыняли дома… – Можно сказать и так, – усмехнулся Эонвэ и дёрнул рычажок, чтобы разложить сиденье. Оссэ уложил его на бок и устроился у него за спиной, обнял поперёк груди и целовал в шею, пока Эонвэ торопливо расстёгивал джинсы и стаскивал их почти до колен. – Хватит думать, ебаться давай. Ты с таким лицом кончал, что у меня сейчас у самого яйца взорвутся. – Нет, – мстительно ответил Оссэ и отплатил ему его же монетой. Эонвэ выгнулся в его руках, грудь у него ходила ходуном, и Оссэ нетерпеливо погладил его под этой странной кожаной штукой, не то майкой, не то жилеткой, и с особенным удовольствием толкнулся между его поджавшихся ягодиц. …допустим, звёздам по статусу положено немного опаздывать.***
Necrophobic – The Nocturnal Silence
– Прости, Лидия. У нас сегодня важное мероприятие, не смогу приехать пораньше. Поцелуй от меня Мелани. – Конечно, милый. Я тебя и не ждала сегодня рано. Ты говорил, Мел приедет. Я так и подумала, что будет что-то интересное. – Столько лет прошло, а я люблю тебя только сильнее! – прочувствованно отозвался Трандуил из-под стола, пытаясь застегнуть правый сапог. Молнию заело точно посередине. – Ты всегда понимаешь меня без слов! Как я заебался с этим клубом, взять бы отпуск на неделю, провести время с тобой и девочками, хоть недельку пожить, как нормальная семья! – Я бы и сама с удовольствием погоняла с тобой по трассе, – засмеялась жена. Энди высунулся из-под стола, лохматый и раздосадованный, и тут же расплылся в улыбке – никогда не мог злиться, глядя на неё. – Обещай, что возьмёшь отпуск хотя бы на тот день, когда Мелани сядет на собственный байк. – Клянусь! – Он выдохнул и снова подёргал строптивую молнию – на этот раз успешно. – Мне пора, девочка моя. Пожелай мне удачи. – Хорошего вечера, Энди. – Лидия послала ему воздушный поцелуй, и Трандуил ответил ей тем же. – Обними от меня Фрэнка и Мела. – Насчёт Мела ничего не обещаю. Он приедет с Лунатиком. Лидия ахнула. На диван рядом с ней тут же запрыгнул серьёзный рыжий корги, заглянул ей в лицо. – С Лунатиком?! И ты мне не сказал, что они всё-таки познакомились?! – Вылетело из головы, милая, я сам узнал буквально пару дней назад! Кажется, у них всё серьёзно. – Свершилось! Эру, прими мои благодарности! – Лидия потрепала пса по голове. – Я почти утратила надежду! Лучшая новость за последнюю неделю. Поспеши, милый. Не буду тебя отвлекать. Она помахала рукой и повесила трубку. Энди подвинул к себе кейс с косметикой и взялся за макияж, надеясь хоть десять минут побыть в одиночестве. Надежда, как всегда, не оправдалась. В дверь постучали раньше, чем он закончил наносить тон. – Входи. – Энди покосился на гостя, не отвлекаясь от своего занятия. – Отлично выглядишь. – Сам знаю. – Фрэнк процокал каблучками по кабинету и уселся на стол, не потрудившись придержать короткую юбку. – Кто из нас проспорил? – Ты! – Нет, ты! – Не смеши меня, – взмолился Трандуил, стараясь симметрично распределить по скулам мерцающий хайлайтер. – Из-за чего мы в последний раз спорили, когда ты мне бутылку виски продул? Что Мел украдёт Лунатика из гримёрки? – Со сцены! И это был предпоследний раз. В последний я ставил, что Мел его склеит в баре. – Скукота. – Зато бы перепихнулись сразу. – Думаешь, у них не сразу было? – Убедившись, что тон лёг ровно, Энди принялся красить свои светло-русые брови чёрным карандашом. – Уверен. Спорю на что хочешь, что они не ебались минимум неделю. А то и две! – Мел, конечно, сдержанный, но не железный же! От него чуть дым не валил, когда Лунатик выплясывал на сцене. Никогда его не видел на таком взводе. Как тебе? – Отличные брови. Кончиками кроить можно. Твоя ставка? – Максимум вторая ночь! – Неделя-две! Они ударили по рукам. – Должен мне будешь! – заверил кутюрье. – Как бы теперь поделикатнее выяснить… – А ты в лоб спроси. – Трандуил растянул губы в улыбке, чтобы ровнее лёг голографический блеск. – У Майрона? Хм… вариант. Из Мела слова не вытянешь. – Он никогда не любил обсуждать свою личную жизнь. – Даже с самой личной жизнью. – Умоляю тебя, давай без театральной ревности! Не спугни мальчика своими играми. – Расслабься, детка, такой мальчик старой королеве не по зубам. – Фрэнк слез со стола и, пока Энди подводил глаза и приклеивал накладные ресницы, стал расчёсывать ему волосы. – Да и король с него глаз не сводит… – Король и королева «Ночи»… Хорошие были времена. – Сейчас не хуже. Или и «Паутина» уже кажется тебе опопсевшей? – Пока удаётся держать марку. Но в подвальчике на полсотни гостей было что-то такое… уютное, камерное. Все свои, маленькая сцена, коктейли старины Мика… как он, кстати? Давно его видел? – Заезжал на днях в бар, поболтали о том о сём. Сид, говорит, повеселел. Подозрительно. Уж не решился ли Мел нарушить своё слово? – Мел слов назад не берёт. Да и чтоб после Лунатика он на злючку снова запал… не верю. – Трандуил поднялся, качая головой. Фрэнк привстал на носочки и накинул ему на плечи расшитый блёстками белый плащ. – Роскошен, как всегда. – Кутюрье подцепил друга под локоть и опустил голову ему на плечо. – Надумаешь развестись – я к твоим услугам. – Знаю я твои услуги, волк-одиночка. – Трандуил нежно поцеловал его в макушку. – Согласись, мы отлично смотримся в паре. – Идеально. – Энди залихватски надел набекрень свою корону, стилизованную под венец из веток и украшенную стразами. – Самая красивая пара «Паутины». – Сегодня у нас серьёзная конкуренция, – сообщил Фрэнк и зловеще добавил: – Как минимум неделя! – Максимум вторая ночь, – прошипел Энди и пихнул его локтем в бок. – Но я бы поставил на первую!***
Radiohead – I Promise
– Да где их носит? – буркнул Майрон. По шоссе за пустой стоянкой пронеслась очередная дорогая тачка. – Мы в восемь собирались выехать. До «Паутины» ещё полчаса пилить, если пробок не будет. Пока зайдём, пока туда-сюда, пока переоденемся… – Ты в очереди в клуб стоять собрался? – поинтересовался Мелькор, стряхивая пепел на горку свежих окурков. Майа нахмурился. Он привык толкаться в толпе у красного входа, и как-то не подумал, что Мелькор, вероятно, попадает внутрь через… – …портал?! Ты серьёзно?! – Конечно. Майрон закрыл лицо руками. – Ты слишком важная шишка. Никак не могу привыкнуть. Через портал! Подумать только. Ещё скажи, что на нас Диа браслеты наденет, а не мальчики-хосты! – Обижаешь. Лично Мастер Трандуил. – Но… он же никогда сам не приветствует гостей на входе… – Для нас сделают исключение. – Потому что ты его друг? – Нет. – Опять темнишь. – Не хочу лишать тебя свежести впечатлений. – Вала ласково дотронулся до его руки. Майрон поймал его за запястье, наклонился через стол и прошептал ему на ухо: – А я не хочу лишать себя традиционной ебли в сортире… успеем разочек?.. – Повтори своё предложение после выступления, – нарочито ровно отозвался Мелькор, но Майрон слышал, как изменился его голос, и участившееся сердцебиение слышал тоже. – Если тебе лень вставать, я могу отсосать тебе под столом, хочешь? В рот меня не трахать ты не обещал… – Добавочки? Майрон вздрогнул и брякнулся обратно на диван, надеясь, что не покраснел. Мик подхватил опустевший поднос, стрельнул глазами на улыбающегося Мелькора и указал в окно: – Похоже, с добавочкой я опоздал! Словно в подтверждение его слов с шоссе донёсся низкий гудок. – Вы починили парадный джип?! – Да. Оссэ забрал его из ремонта. – Не верится! – Майрон подскочил, хлопнул бармена по плечу и помчался к выходу. – Спасибо, Мик! Было вкусно! Со стороны выглядело и впрямь впечатляюще. Здоровенный автомобиль вполз на стоянку и двинулся к бару. Пока Оссэ парковался у входа, из беседки выбежали две совсем юных девушки и принялись делать селфи на фоне джипа. – В точности как был! – гордо сообщил Оссэ, высунувшись в окно. И немного тише добавил: – Ты как? – В полном порядке. – Майрон, не удержавшись, обошёл джип кругом. Девчонки прыснули в стороны, видимо, вообразив, что их собираются отругать. – Обалдеть. Я и не думал, что снова его увижу. – Да я и сам не верил! Мел, Мел, смотри! Мелькор отсалютовал им тростью и сел на заднее сиденье. Майрон тут же нырнул следом и захлопнул дверцу. – Отличная работа, – заключил Вала, любовно оглядев салон. – Обожаю большие машины. – Суперзвезде так и положено, – заявил Майрон, и Эонвэ как-то очень похабно заржал. – Нет, не из-за маленького члена! – Только не шутки про маленький член! – взмолился Оссэ, и они тронулись в путь с опозданием, достойным суперзвезды на внушительной тачке.