***
Охранники по двое шли впереди и сзади, прикрыв глаза ладонями, как от яркого света. С тем же жестом редкие встречные, в основном работники клуба в фирменных футболках, кланялись и торопливо проходили мимо. – Чувствую себя знаменитостью, – улыбнулся Майрон. Он лежал у Мелькора на руках, уютно прижимаясь щекой к его плечу, и расслабленно смотрел по сторонам. – Почему никто на нас не смотрит? Всё дело в шляпе? – Да, – фыркнул Вала. – Именно в ней. Один из охранников открыл перед ними дверь в апартаменты и пропустил вперёд. – Надеюсь, Оссэ и Эонвэ без нас не заскучают… – Едва очутившись в кровати, Майрон застонал от блаженства. – Бля, неужели это всё скоро закончится… Столько случилось, будто я тут на неделю завис. Сколько я могу полежать? – Пару часов. – А потом? Поедем домой? – Покатаемся немного? Я хочу встретить с тобой рассвет у моря. – Звучит соблазнительно. Даже сейчас… – Майрон скинул ботинки и покрутил ступнями. – Надеюсь, мой помятый вид тебя не смутит. Боюсь представить, как от меня пасёт шампанским. После танцпола на мне ни одного сухого места не осталось… Мелькор подошёл к встроенному в стену шкафу и отодвинул створку. – Это что, филиал твоего гардероба? – Майрон поднялся на локте, глядя на ряд вешалок с комплектами чёрной одежды. – Я часто здесь бываю. – Мелькор снял шляпу и сел рядом с ним на постель. Майрон тут же устроил голову у него на коленях. – Мел… знаешь, что? – Что? – Там, под потолком, пока ты меня обнимал, я совсем забыл сказать. – Он перекатился на спину и посмотрел Мелькору в лицо. – Думаю, ты догадывался, но я тоже тебя люблю. – У меня было такое подозрение, – тепло ответил Вала и погладил его по щеке. Майрон ласково накрыл ладонью его ладонь. – Но всегда приятнее знать наверняка.***
– Руки вытяни перед собой. Вот так, и отвернись. – Фрэнк отстегнул от ошейника Оссэ цепь и небрежно обмотал ему запястья. Едва он отпустил, Оссэ поспешно прикрылся руками. – Эонвэ, ты обними его и немного прижми к себе. Хорошо. – Он сделал несколько снимков. – Эй, здоровяк, посмотри на меня. – Ты не мог бы не называть меня «эй, здоровяк»? – поинтересовался Оссэ, недобро глядя на него исподлобья. – Отличный кадр. – Фрэнк потрепал его по щеке. – Сними с него ошейник, красавчик, пусть погуляет. – Хватит мной распоряжаться! – рявкнул Оссэ, пока Эонвэ невозмутимо освобождал его от реквизита. – Я не собака и не твой раб! – Примерял когда-нибудь образ сексуального механика? – Фрэнк полностью проигнорировал его возмущение, зарывшись в очередной шкаф с костюмами. – …чего? – Примерял, – отозвался Эонвэ. – Но тебе бы не понравилось, Фрэнк. – Не продолжай. – Кутюрье бросил Оссэ промасленный комбинезон, вероятно, когда-то бывший тёмно-синим, и пачку влажных салфеток. – Оботрись от краски. Так и быть, можешь надеть свои ужасные трусы. – Нормальные трусы! – Фрэнк, подними платье, – фыркнул Эонвэ. – Когда останемся вдвоём, сладкий. – Эй! – Оссэ попытался гневно посмотреть на кутюрье через плечо, но перекрутившиеся в районе колен трусы застряли и свели его усилия на нет. – Зато не горят, – с невозмутимым лицом напомнил Фрэнк и указал Эонвэ на большой мат, обтянутый кожей. – А ты ложись. Я хочу сделать портрет. Напряжённо сопя, Оссэ вытащил салфетку и стал усердно тереть плечо. Понаблюдав за ним, Фрэнк сжалился и расставил за его спиной складную ширму. – Так? – Эонвэ на четвереньках добрался до середины мата и лёг на спину. – Да. Так и лежи пока. – Фрэнк сбросил туфли, встал рядом на колени, разложил его волосы вокруг головы отдельными прядками, как солнечные лучи, и снова потянулся к баллончику с краской. – Закрой глаза и вдохни. Затаив дыхание, Эонвэ слушал, как Фрэнк встряхивает баллончик, и всё равно вздрогнул, когда ему брызнуло на лицо. – Вот так, – бормотал Фрэнк, распыляя краску ему на шею и уши. – Заведи руки наверх и смотри на меня. Эонвэ открыл глаза. Ресницы слиплись, губы, кажется, тоже, и он постарался ими не двигать. Фрэнк сел верхом ему на грудь и плавно покрутил кольцо на объективе. – Невероятные глаза. О чём ты думаешь? – О том, что у тебя под платьем, – пошутил Эонвэ и покосился на натянутый между его бёдрами подол. – Хочешь посмотреть? – Глядя на него в видоискатель, кутюрье свободной рукой сжал его запястья, скрещенные над головой, подтянул ближе к макушке. – Хочу. Наверное. – Так наверное или да? – Фрэнк отвёл камеру в сторону и, держа руку на отлёте, придирчиво осмотрел свою модель. – Приоткрой рот и – извини, это нужно для следующего кадра. – Он быстро наклонился и поцеловал Эонвэ в уголок рта. – Смотри на меня так, будто целишься в мишень. Эонвэ с трудом разлепил пересохшие под краской губы и облизнулся. Помада оставила на языке едва ощутимое сладковатое послевкусие. – Не могу. – Повтори? – Я не могу в тебя целиться. – Я имел в виду, облизни губы ещё раз, – снисходительно поправил Фрэнк, но улыбка у него вышла слишком польщённой, и по телу Эонвэ прокатилась приятная дрожь: яркий контур губ немного смазался, и тянуло размазать его ещё сильнее. – Да. Именно. Думаю, с портретом принца-солнце мы закончили. Кутюрье отпустил его руки, выпрямился и отбросил волосы за плечо. Сам не понимая, зачем это делает, Эонвэ обеими руками приподнял ему платье и заворожённо уставился на узкие кружевные трусики с пушапом (видит Эру, он не требовался), идеально подчёркивающие сухие мышцы и плоский живот, на просунутый под резинку чешуйчатый хвост какой-то твари, вытатуированной у кутюрье на правом боку, и на эластичный пояс-невидимку для чулок, под который этот хвост уходил. – Хм? – Извини. Не удержался, – покаялся он и убрал руки. Под взглядом Фрэнка ему стало жарко. – Хочешь посмотреть анаконду? Спорим, угадаешь мастера с первого раза? – Кутюрье поднял платье до груди, продемонстрировав полупрозрачный бюстгальтер. Огромная змея, свернувшаяся кольцами, занимала весь бок, половину живота и, вероятно, спины; положив голову на верхний виток собственного тела, она философски взирала вдаль, щекоча кончиком раздвоенного языка сосок своего хозяина. – Мел сам её сделал? – Да, и я помню каждый штрих. Он не признаёт современных машинок… тогда не признавал. Ты редко бывал в трущобах, золотой мальчик. Знаешь, как здесь говорят? «Не касайся отмеченных поцелуем змея». – Что это значит? Фрэнк опустил платье и наклонился к нему, почти коснувшись носом его носа. Эонвэ постарался игнорировать сладкое томление внизу живота. – Если навредишь парню с татуировкой-змеёй, начинай считать дни до своей мучительной гибели. – Но твою не видно. – Моё лицо известно достаточно хорошо, чтобы мне не приходилось лишний раз обнажаться. – Кто твоя мать? – спросил Эонвэ, мучительно пытаясь вспомнить, видел ли раньше такой оттенок радужки – цвета самого тёмного янтаря. – У тебя редкий цвет глаз. – Хорошо учил историю в школе? Пересчитай своих тётушек. Двух не хватает. Подсказка – у Ниенны никогда не было детей. – …Вана? – Повтори ещё раз. – Эм… Вана? – Сладкое томление как-то сразу прошло под ожесточившимся взглядом кутюрье. – Музыка для моих ушей. Нечасто услышишь это имя в последнюю тысячу лет. – Где она сейчас? – Если бы я знал. – Фрэнк поднялся, мазнув локонами по его лицу. Эонвэ выдохнул, стараясь не думать о его губах, посмотрел на свои джинсы и, неловко кашлянув, подтянул их выше и застегнул молнию и обе пуговицы. Со стороны Оссэ процесс съёмки, вероятно, выглядел более чем провокационно… – Эй, здоровяк, не надо застёгиваться до горла. – Эй, фифа, у меня есть имя! – язвительно отозвался Оссэ, выходя из-за ширмы. Эонвэ приподнялся на локтях и зачарованно уставился, как Фрэнк медленно наклоняется и поднимает с пола огромный разводной ключ. Снизу и сзади выглядело провокационно сверх всякой меры. – Возьми для самообороны, если так нервничаешь, и дуй на табурет. Комбинезон спусти с правого плеча. – Не многовато осталось золота для механика? – Если предлагаешь искупать тебя в душе, то я пас. – Фрэнк установил фотоаппарат на штатив и наклонился к видоискателю. Сосредоточившись на съёмке, он перенёс вес на левую ногу, и Эонвэ с трудом заставил себя не пялиться на его чулки и на то, как он постукивает каблуком. – Да, так и сиди. Колени чуть шире. Уперевшись локтями в колени, Оссэ устало посмотрел в объектив. Волосы у него спутались, золотая краска на открытой груди и животе смешалась с пылью с комбинезона, и Эонвэ сначала сел, чтобы рассмотреть лучше, потом не выдержал и подошёл ближе к Фрэнку. – Сексуально, правда? – удовлетворённо сказал кутюрье. – Подойди к нему и встань на колени у него между ног. – Вот так сразу? – Не смею стеснять твою фантазию, но будет лучше, если для начала ты прижмёшься щекой к его бедру. Оссэ, положи руку ему на загривок и смотри только на него. А ты, золотой мальчик, на меня. На своего дружка ещё насмотришься. Обнимая Оссэ за талию и положив голову ему на бедро, Эонвэ почувствовал себя спокойнее и невольно улыбнулся. – Завидуй молча, пидрила, – пробурчал Оссэ у него над головой и обхватил его обеими руками, словно пытаясь закрыть от стрекочущего объектива. При мысли о том, как они сейчас выглядят, Эонвэ захотелось расстегнуть на его комбинезоне нижние две клёпки. – Кому из нас, сексуальный механик? – Он закинул голову, и Оссэ пристально посмотрел на его губы. – Этот педик к тебе приставал?.. – Сплю и вижу, как бы к кому-нибудь пристать, – проворковал Фрэнк и, оперевшись на плечо Эонвэ, поцеловал Оссэ в щёку. – Всё ради искусства, крепыш. Вероятно, на следующей фотографии Оссэ получился очень… удивлённым. – Полегче, – проворчал он, розовея, и потёр щёку. – Ты не в моём вкусе. – А так? – Фрэнк кокетливо приподнял подол платья, демонстрируя подвязку чулка. – Не ври, если не умеешь. Оссэ набычился и уже открыл рот, чтобы сказать что-нибудь в ответ, но кутюрье хлопнул в ладоши и, заметно смягчившись, продолжил: – Всё-всё, осталось немного. Пара кадров – и в душ. – Что угодно, лишь бы поскорее от тебя избавиться, – буркнул Оссэ. – Мне нравится твой деловой настрой. Вставай, раздевайся. На этот раз Оссэ стащил с себя всё, с вызовом глядя Фрэнку в лицо. Разглядывая золотые разводы на его груди и животе, Эонвэ так и сидел на полу в ожидании следующей команды. – Составь ему компанию, золотой мальчик, – нежно попросил кутюрье и скрылся за объективом. – Я сфотографирую вас вместе. Обнимитесь. – Тебе не обязательно делать всё, что он говорит, – сказал Оссэ. – Но это правда весело, – пожал плечами Эонвэ и поднялся, уцепившись за его руку. – Повесим нашу общую фотку на стене в спальне. – Ты ещё на стену поцелуев её повесить предложи! – Я предложу твою идею Мику, – отозвался кутюрье. Стягивая джинсы, Эонвэ чувствовал его пристальный взгляд, и это… волновало. – Смотрите на меня. Сейчас вылетит птичка. – Ещё один «чирик» – и птичка вылетит из студии с пинка, – проворчал Оссэ себе под нос, и камера, вероятно, запечатлела его зверскую рожу и весело хохочущего Эонвэ, обнимающего его за шею. По крайней мере, Эонвэ очень надеялся, что в этот кадр попало что-то, кроме его голого зада.***
Depeche Mode – The Worst Crime
– До свидания, Мастер Трандуил! – громко закричала девушка в маске кошки. Она уже переоделась в светлую майку и брюки, как и её друзья, и стояла в очереди к выходу. – Спасибо вам! Энди помахал ей и снова скрестил руки на груди. Мостики Паутины один за другим медленно гасли у него над головой, и две танцовщицы, обнявшись, взорвали над опустевшим танцполом последнюю за эту ночь хлопушку. «Возьму завтра выходной», – подумал Энди, стряхивая с плеча блестящую бумагу. – «Всё равно ничего интересного не будет». «Выключать Цереру?» – раздался в наушнике голос Ларри. – Выключай, – ответил он в микрофон, и цветной шар уснул, на мгновение опередив последний мостик. – Я считаю, шоу удалось, – сказала Диа, встав с ним рядом. – Да, – кивнул Энди, рассеянно глядя по сторонам. К концу ночи его обычно одолевала меланхолия. – Не видела Фрэнка? – Запропал где-то. – Она посмотрела вверх и нахмурилась. – Опять канат забыли. Пойду, сниму. – Погоди, – усмехнулся Трандуил, придержав её за плечо. Наверху показалась гибкая фигурка, и через несколько секунд вниз скатился Тилион. Раскачавшись на конце каната, он ловко приземлился на ноги и раскланялся немногим зрителям. Какая-то девушка подбежала к нему, вручила маркер и подняла майку до самого подбородка. – Позёр, – саркастически прокомментировала Диа, но, когда он распрощался с поклонницей и подошёл, тепло расцеловала его в обе щеки. – Вам понравилось выступление, Мастер Трандуил? – хитро спросил певец. – Как и всегда. – В таком случае, я жду награды. Энди наклонился к нему и поцеловал в губы. Он всякий раз старался, чтобы выглядело дружески, и всякий раз получалось так себе. – Мне пора. Стихи не ждут. Сам воздух сегодня пропитан вдохновением, – речитативом проговорил Тилион, томно взглянув на него, и неспешно отправился в сторону гримёрок. – Всё маме расскажу, – хохотнула Диа и незаметно толкнула Энди локтем в бок. – Не смешно, – светски улыбаясь гостям, процедил он углом рта. – Кстати, заезжай в гости, Мелани все уши прожужжала, что твоему байку пора менять масло. – Кстати, заеду. Я присмотрю за всем, иди, отдыхай. Ты всю ночь на ногах. – До завтра, Диа. Или до послезавтра, я ещё не решил. – Завтра работает только бар и кинозал, останься дома. – Значит, до послезавтра. – Зевнув в широкий рукав, Энди двинулся к центральной лестнице. Знакомое цоканье каблуков по ступеням послышалось, когда он почти поднялся на второй этаж. – Где Мел? – спросил Фрэнк, нагнав его, и маняще улыбнулся. – На четвёртом этаже, с Лунатиком. – Отлично. Мальчики уже в душе, я попросил Микки сразу отправить их к нам, как только вернутся. Позавтракаем вместе? – Я за. У тебя снова смазалась помада, ты в курсе? – В курсе. Спасибо, что включил мою любимую песню. – Всё для тебя, королева. Поможешь мне раздеться? – Будешь хорошо просить – потру тебе спинку в душе. – С чего такая любезность? – У меня отличное настроение, – сообщил Фрэнк и показал ему карту памяти. – И в качестве бонуса кое-что ещё.***
Майрон выбрал обтягивающие тёмно-серые джинсы и прохаживался в них вдоль шкафа, прикладывая к себе все футболки и рубашки, которые ему нравились. – Эта? – Нет. – А эта как? Мелькор покачал головой. – Может, её? – Не подходит. – С твоим зрением ничего ни к чему не подходит! – разворчался Майрон. Мелькор посмотрел на него подозрительно серьёзно. – Тебе просто нравится наблюдать, как я примеряю разные шмотки! – Да, – сознался Вала. Раскаяния в его ухмылке не было ни капли. – Я бесконечно могу смотреть, как ты раздеваешься. Майрон снова заглянул в шкаф и вытащил из нижнего ящика охапку чёрных вещей всевозможных фасонов. – Так, что тут у нас. Топик, который прикрывает только соски. Маленькая прозрачная юбочка и тру... нет, я не могу назвать этот колпачок на ниточках трусами. Волнующая сетчатая тряпка, я даже не знаю, что это такое... – Туника, – любезно подсказал Вала. Надевается на топик. – Опять какие-то ремешки. Майка из дыр. Шортики с молнией на жопе... хм, не декоративная. Слушай, зачем тебе всё это? Никогда не видел тебя в открытых вещах. – Я их носил. – Дома? Вала отрицательно покачал головой. – Не верю. – Я бы надел для тебя что-нибудь... в другой раз. – Куда ты во всём этом ходил? – Майрон бросил одежду обратно и снова упал на кровать. – В «Ночь», наш предыдущий клуб. Фрэнк сделал очень тонкий латексный комбинезон, чтобы скрыть шрамы. Точно в тон моей кожи. Иногда я забывал, что под ним, так привык его носить. – Почему перестал? – Когда приходилось снимать его, меня охватывала такая ярость, что Фрэнк испугался за мою психику. Однажды он отказался делать мне новую кожу. Несколько дней я бесновался и угрожал ему, потом смирился. До и после он ухитрялся сшить для меня одежду так, чтобы не было видно ни одного шрама. – Из-за чего вы расстались? У вас явно был очень горячий роман. – Фрэнк был моим первым любовником после смерти Гортхаура, после того, как я почти две тысячи лет в безумии скитался по пустыне. Я так любил его, что захотел стереть всё, что нас разделяло. Ещё немного, и я уничтожил бы его личность, превратил его в своё оружие. У него хватило сил оставить меня немного раньше. – Как ты это пережил? – тихо спросил Майрон и взял его за руку. – Нелегко, – бледно улыбнулся Мелькор. – Но когда наше помешательство прошло, друзья снова начали нас узнавать. Ближе к концу нашего романа нас побаивался даже Энди. Я не замечал. Не хотел замечать. – И ты не думал начать всё заново? – Думал. Но Фрэнк дал клятву, что больше не прикоснётся ко мне. Простого отказа мне было бы недостаточно. Я был в бешенстве. Лет двести разговаривал только с королевой и избегал его, боялся сорваться. – Не хотел бы с тобой поссориться. – Майрон обнял его и прижался щекой к его щеке. – Может, мне на такой случай тоже стоит заиметь альтер эго с сексапильным декольте? – Думаю, обойдёмся без этого. – Вала вытянул из сваленной на краю одежды футболку с глубоким вырезом и аккуратно смотанные ремешки. – Это подходит. – Поверю тебе, – Майрон поцеловал его в щёку. – Хм… куда надевается эта портупея? – На бёдра. – В таком случае я лучше оденусь в ванной, иначе рассвет мы встретим здесь. И не то чтобы мне этого не хотелось… – он подмигнул и удалился. Затаив дыхание, Мелькор сосчитал до десяти. – Мел! – раздалось из ванной на счёт «одиннадцать». – Я уже говорил тебе, что ты грёбаный фетишист?!***
– На боках ещё немного осталось. Подними руки. Жмурясь от удовольствия, Оссэ наблюдал в зеркальной стене, как Эонвэ орудует мочалкой. Канализация в душевой барахлила, и они по щиколотку стояли в золотой воде. – Повернись-ка. Вроде всё. – Эонвэ придирчиво осмотрел его и ещё немного потёр ему плечи. – Я весь отмылся? – Не знаю. – Оссэ обнял его за талию и поцеловал. – Сейчас посмотрю. – Правда посмотришь? – усмехнулся Эонвэ и прижался к нему спиной. Оссэ выключил душ и потянулся к самому большому флакону на полке. – Слушай, это вообще нормально, что тут везде смазка? В душе, в туалете… я, кажется, даже у стойки бара внизу видел. – Надо дома так же сделать. – Эонвэ откинулся головой ему на плечо и прикрыл глаза. Оссэ медленно водил скользкими от любриканта пальцами у него между ягодиц и целовал его в шею, и голос у него сел, когда он продолжил: – Давно пора. – Неловко как-то… – Кого ты собрался стесняться? Меня, что ли? Оссэ засмеялся и развернул его лицом к стене. – Не знаю. Привычка. – Плохая привычка, – сказал Эонвэ сквозь зубы и прогнулся в пояснице, упираясь ладонями в чёрный кафель. Ему хотелось, чтобы Оссэ снова сморозил какую-нибудь глупость из своего бесконечного арсенала, но усталость взяла своё, и в этот раз они занимались любовью в полном молчании. – Мы так старательно не стонали, будто тут есть кто-нибудь ещё, – усмехнулся Эонвэ, глядя, как Оссэ смывает со стены белые потёки. – Какое-нибудь древнее чудовище, спящее в соседней кабинке. – Лишь бы не Фрэнк, – хмыкнул Оссэ. – Думаю, с древним чудовищем проще договориться.***
– Надо будет показать мальчикам старые фотографии. Они ещё не знают столько смешных историй. – Справившись с молнией на втором сапоге, Энди босиком встал на ковёр и стянул штанины обтягивающего комбинезона. – Как думаешь, Мел им что-нибудь рассказывал? – Судя по тому, как они на нас пялились, – нет. Вероятно, мы стали для него прошлым. Как и всё вокруг. Мы были нужны ему, только пока он был один. Энди повернулся к нему, чтобы сказать что-нибудь ободряющее, и невольно замолк: кутюрье стянул через голову платье, швырнул его на стол и сбросил с плеч тонкие лямки бюстгальтера. Анаконда на боку в такие моменты, казалось, дышала и двигалась, устраиваясь удобнее, и Энди снова захотелось коснуться её выпуклой чешуи, размеченной крохотными шрамами и чёрной краской. – Не думаю, королева. Для него не существует прошлого. – Я за него рад. – Фрэнк положил бюстгальтер поверх платья и поставил ногу на край стола, чтобы снять чулок. – У тебя только что было хорошее настроение. Что пошло не так? – Ноготь сломал. Энди со вздохом подошёл к нему и отцепил вторую подвязку. – Давай сюда. Когда ты только успел! Стоило ворчать из-за такой ерунды? – Ненавижу рвать одежду. Так что, помочь тебе смыть блёстки? – Не откажусь. – Трандуил опустился на корточки и снял с него чулок, ласково огладив узкую ступню. – Я рад, что ты приехал. Слишком много работаешь в последнее время. У тебя всё хорошо? – Хорошо. Много заказов. – Фрэнк поставил ногу ему на колено и усмехнулся. – Это у тебя каждый день что-нибудь новое. В моей жизни ничего не меняется. – Эй, Фрэнки. Может, пора что-нибудь изменить? – Предложи мне завести молоденького любовника. Мелу помогло. – Кутюрье независимо развернулся и отправился к ширме, скрывавшей дверь в комнату отдыха и душевую. – Вдруг поможет и мне. – Не вижу в этом ничего плохого! – возмутился Энди, собирая со стола его вещи. – Кто бы говорил, твоя жена старше меня! Чего ты там копаешься? – Я уже иду! – Поспеши, я не могу ждать вечно! – Да кто с тобой уживётся! – в сердцах воскликнул Трандуил, засовывая пакет с одеждой к нему в сумку. – Сварливая старая королева! – Помоложе некоторых, – заявил Фрэнк и подмигнул ему, высунувшись из-за ширмы. – Ничего не забыл? – Хм? – Энди застыл на полушаге, перебирая в уме все срочные дела. Зарплата за смену переведена, гонорары актёрам начислены, напитки заказаны и оплачены, претензий не было… – Что? – Совсем заработался. – Кутюрье подошёл, соблазнительно покачивая бёдрами, и снял с его головы венец. – Мне нравится, как ты выглядишь в одной короне, но стоять так под душем слишком экстравагантно даже для тебя.***
За длинной барной стойкой суетились уборщики. Ниши опустели, только у выхода под красными лампами зевали последние гости. – Надеюсь, тебе нравится. – Звякая шпорами на высоких байкерских сапогах, сунув руки в карманы короткого пальто, Майрон шёл рядом с Валой и пялился на свою портупею. Он минут десять с ней возился, выравнивал парные ремешки на бёдрах и подгонял по длине те, что соединяли их с поясом, и остался собой доволен. – Подходящий наряд, чтобы встречать рассвет у моря? – Выглядишь восхитительно. – Мелькор остановился и притянул его к себе за талию. Запустив руку ему под косуху, Майрон обнял его, подцепил пальцем за ворот футболки и поцеловал. – Мел! Мел! Вала вздрогнул и обернулся. Их догнала девушка в узкой кожаной юбке и рубашке с закатанными до локтей рукавами. Когда она подошла ближе, Майрон признал в ней проказницу Хуаниту. – У меня день рождения! Могучий дракон, одари меня своим поцелуем! – Хуанита, нам всего по пятьсот, – с улыбкой проговорил её брат, одетый в точно такую же рубашку и облегающие кожаные брюки. Они оба собрали волосы в высокие хвосты и одинаково подвели глаза, но у него были нарощенные клыки, а у неё нет. – Ты слишком молода для самоубийства! – С днём рождения, – тихо сказал Мелькор и поцеловал её в щёку. – Спасибо, – так же тихо отозвалась она и с глубоким уважением поклонилась. – Я буду помнить твой подарок. – Хуана целовать не стану. Извини, милая. Предрассудки. – Говорила я папеньке, это имя не доведёт до добра! – Хуанита схватила брата за руку и потянула ближе, весело глядя на Майрона. – А ты, несущий печать ночи, позволишь моему брату поцеловать себя в шею? – Прошу прощения, моя сестра слишком увлечена древней историей, – затараторил Хуан. Майрон видел, что он испугался её шутки. – Хорошего вечера! – Хорошего вечера, – кивнул Вала, и двойняшки поспешили к фиолетовому выходу, где Диа снимала браслеты с последних посетителей. – Ты их знаешь? – спросил Майрон и снова его обнял. – С детства. Их отец – мой добрый друг. – Не могу представить, как ты играешь с детьми. – При случае попроси Энди рассказать, как Франческа расхаживала по дому в моём пиджаке, а Лоррейн использовала эту самую трость вместо лошадки на палочке. – Франческа… стоп, как зовут его третью дочку? – Мелани. Майрон расхохотался. – Серьёзно?! Энди назвал дочерей в честь вас с Фрэнком?! – Вини во всём Лидию. Лоррейн – имя её погибшей возлюбленной. – А я ещё думал, что у семейных майар скучная жизнь! – Майрон наклонился, чтобы поцеловать его снова, но задался ещё одним вопросом. – Стоп… откуда она знает моё имя? – Разве она его назвала? – усмехнулся Мелькор. – Я, знаешь ли, тоже увлекался древней историей! – И что, позволил бы ты её брату поцеловать себя в шею? – Вала потянул его за кулон и коснулся губами чувствительной кожи под ухом. – Вот ещё… я с незнакомыми Хуанами не целуюсь, – выдохнул майа, прикрыв глаза от удовольствия. – Я серьёзно, Мел. Если ты ей рассказывал обо мне, мог бы нас представить. Мне как-то неловко. – Ей никого не нужно представлять. Она провидица. – Я думал, провидицы существуют только в сказках. – Как и драконы. Если доведётся с ней беседовать, не вздумай задавать вопросы о своём будущем. – Боишься, что она предречёт мне дурную судьбу? – Обидится, как я на просьбы сделать что-нибудь тёмное. – Приобняв за плечи, Вала повёл его к порталу. Обладатели красных браслетов смотрели им вслед с вялым любопытством. – Бывали и такие? – Чаще, чем ты думаешь. – И долго они протянули? – Майрон полной грудью вдохнул холодный воздух и обернулся. Белая подсветка портала погасла, едва они оказались снаружи, и вся прошедшая ночь показалась ему длинным ярким сном. – Я не сожрал их с потрохами, если ты об этом. Ненавижу штампы. – Видимо, их спасла твоя страсть к оригинальности, – засмеялся майа и, походя похлопав по крылу парадный джип, покрытый капельками воды, сел позади Мелькора на мотоцикл. – Поверить не могу, что всё было по-настоящему… Мы ведь ещё сюда приедем? – Обязательно, – пообещал Вала и завёл мотор. – Я бы очень этого хотел.