Алля Прима

Мирон провел рукой чуть ниже пластыря, ощущая теплую жидкость на кончиках пальцев. — А, это. — Он сорвал пластырь, немного поморщившись. Кожу неприятно жгло на месте ссадины. — У тебя салфетки нет? — Неа. — Слава пожал плечами, немного помешкал и снова заговорил. — Можем зайти в туалет, умоешься. Тот кивнул, и они еще около минуты постояли молча, докуривая. Карелин казался немного обеспокоенным, но тщательно старался не показывать этого. Мужчины вернулись в корпус, и Федоров пошел в сторону служебного туалета, а Карелин остановился у доски объявлений. Ссадина уже покрылась корочкой, чуть ниже виднелась засохшая кровь. Уборная была полностью пуста. Мирон вздохнул, а затем включил ледяную воду. Зажмурившись, он умыл лицо и поспешил наклеить новый пластырь на рану. Выходя из помещения, ему послышался знакомый стук каблуков в конце коридора. Федоров обернулся и увидел шагающую к нему Анну Викторовну. Она быстро сократила расстояние, натянуто улыбнулась и произнесла: — Зря вы ко мне не зашли, Мирон Янович. Я же как лучше для вас хочу. — Женщина пригладила оттопырившийся край его воротника. — Завтра педсовет, к 11 утра нужно быть здесь. Не опаздывайте. — Анна все так же улыбаясь пошла дальше, а мужчина в ответ лишь кивнул. Постояв еще немного на одном месте, Мирон глубоко вздохнул и направился к Славе, который успел полностью изучить доску объявлений. Его взгляд зацепился за большой заголовок «Набор в группу дополнительных занятий по живописи». В списке уже виднелись пара знакомых фамилий, а он все думал, стоит записаться или нет. С одной стороны, это бы сильно помогло ему развиться как колористу и набить руку. С другой же, парень немного переживал, что его уровень сильно отстает от всех остальных. Мирон подошел незаметно и положил руку на плечо, от неожиданности чего Карелин вздрогнул. Проследив за взглядом Славы, мужчина расплылся в улыбке, немного поглаживая пальцами ткань. — Ну так что, придешь? — Рука сползла с плеча, и потянулась во внутренний карман, вытаскивая ручку и протягивая ее Славе. Парень неуверенно взял ее, ещё пару секунд смотря на список. Затем он все же написал в строчке «Вячеслав Карелин 229Ж». — Теперь будем видеться чаще. — С этими словами, Мирон мотнул головой в сторону двери, и они пошли на выход. Казалось, что с каждым часом на улице становится все холоднее. Задул северный ветер, пронизывающий до костей. Федоров посильнее натянул капюшон, сжимаясь от неприятных ощущений. Славе же определенно было наплевать. От низкой температуры его щеки и нос порозовели, но он даже не собирался как-то утепляться. Они снова брели от корпуса до перекрестка. Тихо посмеиваясь, Слава отпускал глупые шутки и рассказывал какую-то историю. Смешки были скорее нервными, в голосе чувствовалась напряженность. Мирон вдруг остановился, вглядываясь в светлые глаза. — Что-то случилось? — А? — На секунду парень попытался сделать вид, что не расслышал. — Нет, все хорошо. — Слава старался улыбнуться, но получилось слишком фальшиво. — Ладно. — Ответил мужчина, отмечая для себя фиктивность ответа. Федоров неплохо разбирался в людском менталитете. Ему всегда было интересно поведение людей. В университете им преподавали какой-то вводный курс психологии и педагогики, но только базовые вещи. Далее — личный опыт. За все свои 26 лет он познакомился с огромным количеством людей. Настроил эдакий внутренний рентген, отсеивая хорошее от плохого. Поэтому, он просто не мог не увидеть внутренний ураган Карелина. Мирон отметил для себя, что Слава не хочет говорить о возможных проблемах. Самому встревать не хотелось, смысла копаться в чужой жизни без разрешения он не видел. Мужчина всегда придерживался одной тактики: пройдет время и человек сам откроется. Тем более, с Карелиным они состояли только в приятельских отношениях. Даже не смотря на субординацию, мужчина действительно стремился подружиться с юношей. Он чертовски напоминал Федорову самого себя в студенческие годы. После неловкой тишины, Слава снова начал о чем-то болтать, смысла в чем было очень мало, но останавливать его Мирону не хотелось. Прервала его трель мобильного телефона. Немного пошарив по карманам, парень нашел мобильник и смотрел на дисплей пару секунд. — Алло. Привет мам, — Он все-таки ответил, параллельно бросая взгляд и отходя от Федорова. Было заметно, как его руки начало трясти. — Что-то известно? Его слова оборвались непроизвольной дрожью. На другом конце провода послышался женский голос. Мирон старался не слушать чужой разговор, и тем временем уставился на проезжающий мимо транспорт. Трамвай был забит настолько, что окна внутри запотели. На какое-то время мужчина полностью погрузился в свои мысли, пока не услышал звук удара. Обернувшись, он увидел как Славин телефон полетел на асфальт. Сам же Слава стоял неподвижно, уставившись куда-то вдаль. Федоров быстрым шагом подошел к студенту, встревоженно заглядывая в его лицо. Глаза были абсолютно хрустальными, тело заметно пробивала дрожь. — Слава? Что случилось? — Мирон положил руку ему на плечо, сжимая ткань куртки. Карелин не реагировал, только громко сглотнул. — Слав, что такое? Скажи мне. — Мужчине с каждой секундой становилось не по себе, ведь он находился в полном неведении. Парень все не отвечал, только сильно жмурился и прижимал ладони к лицу. Мирон продолжал говорить что-то, пока Карелин не бросился к его груди, крепко сжимая в объятиях. Парень уткнулся лицом мужчине в плечо, тяжело дыша, и, кажется, всхлипывая. Федорову стало неловко, наползало чувство какой-то тревоги. Он осторожно обхватил Славу за пояс, успокаивающе поглаживая по спине. Они простояли так около минуты, если не больше. Мимо проходили люди, рассматривая эту сцену. Разбитый телефон оставался лежать на асфальте. Наконец, Карелин отпрянул, вытер тыльной стороной ладони глаза и произнес неожиданно охрипшим голосом: — Отец умер. — Он достал пачку сигарет и, прикуривая, поднял взор на Мирона, делая глубокую затяжку. Мужчина не знал, нужно ли отвечать. Может, не стоит вмешиваться? Пребывая в потрясении, он молча стоял и смотрел, как Слава курит. Через минуту он начал набирать какой-то номер. Ему ответили через пару секунд и Мирон заговорил: — Такси на В-й проспект пожалуйста, дом 56. Спасибо, жду. — Федоров убрал телефон в карман и по-прежнему стал рассматривать глаза парня. Прошло несколько минут, когда мобильник мужчины громко пиликнул, оповещая о прибывшем такси. Они сели в машину и Карелин не задумываясь назвал свой адрес, тут же утыкаясь в окно. Эта тишина была наполнена понимаем с полувзгляда. Парень даже не спрашивал, почему его преподаватель едет сейчас к нему домой. Ему было совершенно не важно, что об этом может подумать Ваня. Скорее всего, его вообще нет дома. Славе было плевать на разбитый телефон, плохую погоду и на все остальное. Хотелось напиться до беспамятства. Это не должно было быть правдой. Он убеждал себя, что все должно оказаться дурным сном. Хотя где-то в душе парень понимал, что это не так. Но он не мог так просто заставить себя в это поверить…       Автомобиль остановился у небольшого панельного дома. Мирон протянул пару купюр и, не забирая сдачу, вышел из машины. Прямо напротив здания виднелась неоновая вывеска продуктового магазина. — Надо перекусить. У тебя есть что-нибудь съедобное? — Федоров повернулся к парню, на что тот отрицательно помотал головой. Мужчина взял Славу под руку и повел в этот магазин, находящийся в паре десятков шагов от них. До нормального супермаркета сил идти не было. Слава сразу поплелся в отдел со спиртным. Остановившись у стеллажей с сорокоградусным пойлом, он уставился на бутылки. — Слав. — Мирон снова подошел сзади. — Пить не выход, ты же знаешь. Тебе нужно поесть и лечь спать. — Я высплюсь, если смогу напиться. — не открывая взгляда ответил Карелин. Он взял полуторалитровую бутылку водки и пошел на кассу, оставляя мужчину одного. Тот еще немного походил по другим отделам, набирая разных продуктов в корзину. Слава его ждал на выходе, облокотившись о стену у выхода и крепко сжимая бутылку. Дойдя до дома, они зашли в первую парадную и поднялись на третий этаж. Слава пытался открыть дверь, но его руки ему не поддавались. Мужчина выхватил ключи, засовывая их в дверную скважину. Дверь с тонким писком открылась и Слава зашел в квартиру, а следом за ним и Мирон. Парень включил свет и присел на пуфик в прихожей. Ему на колени прыгнула Коха, топчась на коленях хозяина. Он гладил ее, а она отвечала тихим мурчанием. Мирон немного постоял на месте, и, не дождавшись реакции, решил взять все в свои руки. Слава был совершенно не в состоянии что-то делать, поэтому мужчина разулся, снял куртку и присел на корточки перед ним. — Снимай куртку и пойдем на кухню, я приготовлю поесть. — он попытался посмотреть на парня, но тот не отрываясь пялился на кошку. Глубоко вздохнув, мужчина начал сам развязывать шнурки кроссовок Карелина. Вдруг, тот наконец очнулся, аккуратно опуская кошку с колен на пол. — Я сам, — Он убрал руки Мирона, и стал разуваться. — Кухня прямо. Федоров все ещё не знал, как вести себя с ним. Возможно, он отнесся к парню как к ребенку, начав снимать с него обувь. Да, это было глупо, но в мыслях ничего другого не переваривалось. Мирона пугало его состояние. Что ожидать от человека, перенесшего утрату, он не знал. Кухня оказалась совсем маленькая, с маленьким столиком в углу. На подоконнике стояли цветы в горшках, листья которых были явно покусаны кошкой. Заглянув в холодильник, мужчина, как и ожидалось, почти ничего не нашел. Бутылка просроченного молока, пару яиц, масло и овощей по мелочи. Он начал шарить по полкам, в надежде найти крупу и все-таки нашел банку с макаронами. Слава зашел следом за Мироном на кухню, сел на один из стульев и открыл бутылку водки. Горько выдохнув, парень стал пить жидкость залпом. Сделав пару больших глотков, он отпрянул, немного кривясь. — Не на голодный же желудок. — Мирон забрал бутылку из рук и поставил на рабочую поверхность. Карелин даже не сопротивлялся: ему было «по барабану». Он закурил, чувствуя жжение в глотке. Жар стал спускаться вниз по пищеводу, ощущаясь в желудке. Пока его преподаватель что-то готовил, он все курил и смотрел в стену. Кошка снова залезла к нему на колени, свернулась калачиком и замурчала. Через какое-то время, на столе появились две тарелки макарон с кусочками курицы и салатом. Желания есть не было, хотелось только забыться. На столе появилась та же бутылка водки, но уже со стаканами. Рюмок в квартире не нашлось. Слава налил им двоим и, не чокаясь, выпил. Он тыкал вилкой по тарелке, но почти ничего не съел. От еды воротило. Сознание постепенно мутнело, а в мышцах появлялась некая легкость. Только на душе легче не становилось, мысли стали навязчивей. Мирон понял, что есть Слава больше не будет, поэтому убрал все со стола. Они сидели молча, в тишине витало напряжение. Оба пили и курили. Кошка, покинув теплые колени, с интересом стала нюхать ноги Федорова, потираясь боком о щиколотку. — Ты ей понравился. — уже пьяно проговорил Карелин. — А как ее зовут? — Мирон немного улыбнулся, поглаживая кончиками пальцев кошку. — Коха. — Мило. Слава окончательно захмелел и стал пороть всякую чушь. Мужчина же подпер рукой подбородок, и слушал все эти байки. Карелин рассказывал что-то из детства, но все сводилось к разговорам о отце. В конечном итоге, слезы потекли из глаз ручьем и парень закрыл лицо руками, тихо рыдая. Мирон подсел ближе, обхватывая рукой трясущиеся плечи. Через какой-то промежуток времени, Слава более менее успокоился, встал и побрел внутрь квартиры. Останавливаясь в коридоре, он обернулся. Даже при тусклом свете было заметно, что его уставшие глаза покраснели и казались воспаленными. — Если останешься, то диван твой. Постельное я положу. — он попытался улыбнуться и скрылся в глубине квартиры. Федоров кивнул и направился мыть посуду. Сейчас перспектива о поездке домой совершенно не подходила, поэтому, на удивление для себя самого, он решил остаться. Тем более, оставлять его в этом состоянии одного было дико. Закончив на кухне, Мирон прошел в комнату. Диван оказался раскладным, а на нём лежала одна маленькая подушка и одеяло. Часы показывали только полдевятого вечера, но в сон уже клонило. По голове разливалась тупая боль, которая все еще не прошла после удара, но уже смягчилась после выпитого алкоголя. Мужчина на быструю руку приготовил себе спальное место, снял штаны и залез под одеяло. Взяв в руки мобильник, он написал Евстигнееву короткое сообщение «Не жди, позвоню завтра». Отложив телефон, Мирон повернулся лицом к стене и провалился в крепкий сон.

***

      Утро выдалось дождливое. Никакого бабьего лета даже не было заметно, хотя синоптики обещали без осадков. Ещё вчера вечером МЧС прислало сообщение о сильном ветре с ливнем. Проснулся Мирон от громкого мяуканья кошки. Она залезла на кровать, и встала передними лапками на руку. Федоров приподнялся, погладил ее и взял в руки телефон. Часы показывали десять утра. Мужчина, сонно потирая глаза, встал с кровати и побрел на кухню. Кошка бежала сзади, ожидая лакомства. Он нашел корм под столом, отсыпал немного в мисочку и стал шарить по шкафчикам в поисках кофе. Кофе не было, стояла только упаковка пакетированного чая. Пока чайник грелся, Федоров решил проверить как там Слава. Он аккуратно приоткрыл дверь в комнату и заглянул. Карелин свернулся калачиком и одеяло немного сползло, обнажая голые ноги. В голове невзначай пронеслось «ребенок». Мирон улыбнулся собственной мысли, закрывая дверь. На завтрак было решено приготовить глазунью. В холодильнике как раз оставалось всего 4 яйца. Ожидая пока жарится яичница, Мирон присел на стул. Телефон в кармане завибрировал, номер был незнакомым. — Алло? — Доброе утро. — Федоров тут же узнал голос. — Это Анна, вы не забыли про педсовет? Через полчаса уже как начало, а я вас не вижу в училище. — Мужчина все-таки забыл про него. Вечером было вовсе не до этого. -А-а-а, да, я помню, уже выезжаю. — Он проговорил это намного спокойнее, чем ожидалось. Женщина ничего не ответила и повесила трубку. Мирон тут же вскочил и стал собирать свои вещи. Яйца на плите стали подгорать, пока он метался в поисках своего рюкзака. Наспех поев, Федоров выудил из рюкзака блокнот, вырвал лист и принялся писать. «Доброе утро. Меня вызвали на педсовет. Завтрак на плите. Заеду позже, если что звони. Мирон». Бумажка осталась лежать на столе рядом с недопитой чашкой чая. Будить Славу мужчина не хотел, по этому решил просто уйти. Пока он обувался, дверь в квартиру открылась. На пороге застыл Ваня с рюкзаком в руке. — О... — Это все что из него вырвалось. — И тебе доброе утро. — Мирон немного замешкал, взял куртку и попытался выйти из квартиры. Светло не двигался, находясь в шоке. — Ну, может дашь выйти? — А? Да, конечно. — Он обалдело отошел в сторону, освобождая проход. Потом обернулся — Ну это... До свидания. — Ага, пока. — Кинул Федоров, поспешно спускаясь по лестнице.