Сердце, сердце… Что же бьешься? Да не в ритм, не в такт, не в лад. То окрепнешь, то сорвешься, Снова пляшешь невпопад. Отчего ты замираешь? Дай вздохнуть свободно мне. Щемит, будто погибаешь, Иль пылаешь, как в огне.
♤♤♤
Ночью поднялся сильный ветер, и вот-вот должна была начаться гроза. Настежь открытое окно пропускало в комнату свежий воздух, и лежащие на столе бумаги с шорохом улетали в дальний угол. Вайлети сидела на подоконнике, свесив одну ногу вниз. Её голубые глаза сейчас были закрыты, а сухие губы плотно сомкнуты. Девушка глубоко вдыхала этот тяжёлый влажный воздух, так сильно напоминавший ей день, когда её бросили… День, полностью изменивший судьбу малышки. — М-м, раньше терпеть не могла дождь, но отчего-то сейчас я хочу, чтобы эти тёплые капельки падали с неба… Ах-ах, что за бред я несу… Эрестер улыбнулась и облокотилась на стену, медленно выдыхая. На ней была лишь коротенькая белая ночнушка, едва прикрывающая нижнее бельё, так что серовласая отлично чувствовала, как ветерок пробирался под одежду и щекотал её невинное тело. Прекрасное ощущение, сравнимое только с прикосновением холодных пальцев Кроули. «Душно. Безумно хочется пить, но нет никакого желания двигаться. Давненько мне не удавалось просто сидеть здесь, возле открытого окна, и ничего не делать. Такую замечательную возможность нельзя упускать. Кроули, этот несносный, невыносимый, беспардонный вампир, которого я просто терпеть не могла, стал частью моей израненной души. Ну кто бы мог подумать… Почти всю свою жизнь я осознанно шла к смерти, готовилась к ней морально и физически, а теперь понимаю, что просто не хочу умирать! Впервые за долгое время у меня появился стимул жить, но я отлично понимаю, что все мои наивные мечты, сокровенные желания никогда не осуществляться в полной мере. Нужно было бежать, когда была возможность, и сейчас бы не пришлось так страдать… Но я же такая идиотка! И это не изменилось со временем». Внутри сознания девушки начала появляться белая комната, где, удобно расположившись на полу, сидел демон. Его насмешливый взгляд был устремлён прямо на Эрестер, которая с грустью смотрела в сторону брюнета, ожидая очередной разговор по душам. — О-о-о, а кто-то говорил, что «никогда и ни в кого не влюбится»!.. Милочка, а как же клятва умереть невинной и не вкусить плотской любви? Неужели твои слова не стоят и гроша? Я был о тебе другого мнения! — Молох всегда искусно манипулировал людьми, особенно теми, кто шёл на поводу у эмоций. Почти любого человека можно вывести из себя, только у демона это получалось гораздо искуснее и быстрее. Голубоглазая стиснула зубы и тихо усмехнулась, ведь ей нечего было ответить на слова брюнета, а факт того, что она проиграла самой себе, отнюдь не радовал. Часть девичьей гордости раскромсали в пух и прах, не оставляя и шанса на победу. Между двумя собеседниками возникло напряжение, которое можно было заметить невооруженным взглядом. В этот раз Молох был прав: серовласая действительно влюбилась в вампира. — Безнадежно проигранная партия, как же нелепо, — шепнула Вай и легла на спину. — Ну-ну, не расстраивайся понапрасну — в этом есть и свои плюсы. Например, ты проживешь остаток дней не в одиночестве, как хотела, а в компании очаровательного мужчины, который словно дикий зверь хочет насладиться тобой целиком и полностью. Меня лично устраивает такое положение дел. Закончив говорить, алоглазый улегся рядом с юной особой. Он плавно начал перебирать её серые локоны, неторопливо наматывая их на свои длинные пальцы. Эрестер не сопротивлялась — на самом деле девушке всегда нравилось, когда демон касался её волос. Его пальцы были такими же холодными, как и у Юсфорда — от этого сердце даже начинало биться чаще. — Провести остаток своих дней с ним? Так спокойно говоришь об этом, а всё потому, что ты демон, и у тебя нет чувств. Но я, к сожалению, человек и чувствую боль. Голубоглазая впервые за долгое время посмотрела на брюнета не со злостью или равнодушием, а с самым настоящим отчаянием. В её глазах виднелись слёзы, но девушка боролась с этим и не позволяла эмоциям выплеснуться через край. Бессмертный замер от неожиданности, но спустя несколько секунд продолжил говорить в привычной ему манере: — Господи, что я вижу! Такая бездушная кукла, как ты, может страдать так сильно? Удивлён, удивлён, — своими словами он ещё больше ранил смертную, но та лишь улыбнулась и отвела грустный взгляд. Вайлети и не надеялась на сочувствие с его стороны. Бездушный монстр, который пожирает людские души, не мог понять её. Если так подумать, то и от души девушки ничего толком-то не осталось… Зато есть ускользающее, словно песок сквозь пальцы, время. Как бы сильно ты не пытался его поймать, ничего не выходит — тебе лишь остаётся смиренно наблюдать, как песчинки медленно падают на землю. Вселенная и время бесконечны, значит, любое событие неизбежно, даже невозможное… — Бездушный здесь только ты, Молох. Не забывай, что у меня ещё есть душа. Да, возможно, она и невелика, но она есть, и я не позволю съесть её до последнего дня… Как бы тяжело ни было, я останусь с Кроули как можно дольше. Знаю, что он возненавидит меня после того, как узнает правду, а я уверена, что он её узнает! Ведь правда всегда выплывает наружу, как бы старательно мы не пытались скрыть её за стенами лжи. Я буду скрывать свою боль под маской безразличия, под маской радости. Если любишь кого-то, никогда нельзя причинять ему боль. Никогда. Пока я чувствую боль — я жива. За всё в этом мире приходится платить, даром ничего не даётся. Маленькое счастье — маленькая боль, большое счастье — большая боль. От простых истин не спрятаться. Страдание преследует меня на протяжении всей жизни, я не смогу скрыться от него, даже если очень постараюсь. Девушка говорила спокойным, размеренным тоном, но голос всё равно дрожал от нарастающего чувства безысходности и осознания своей ошибки. А время — оно не лечит. Оно заштопывает раны, просто закрывает их сверху марлевой повязкой новых впечатлений, новых ощущений, жизненного опыта… И иногда, зацепившись за что-то, эта повязка слетает, и свежий воздух попадает в рану, даря ей новую боль… и новую жизнь… Время — невероятно плохой доктор… Он заставляет тебя забыть о боли новых ран, нанося всё новые и новые. Так и ползём по жизни, как её израненные солдаты… И с каждым годом на душе этих плохо наложенных повязок становится всё больше… — Знаешь, Вай, самые страшные страдания человеку может причинить лишь тот, кто подарил ему больше всего счастья… Так было всегда… Так будет и у тебя. — Никого не любить — это величайший дар, делающий тебя непобедимым, так как никого не любя, ты лишаешься самой страшной боли… Везёт же тебе, Молох, ведь твоё сердце не знает жалости, пощады и тем более любви. Ты проживаешь столетие за столетием, развлекая себя лишь пытками и убийствами. Я стала неким исключением из правил, но это совершенно не обнадеживает. Иногда мне кажется, что я поступила крайне неразумно, согласившись продлить свою жизнь. Я только и делала, что занималась убийствами, прямо как ты… Да, иногда было весело, а порой грустно… Теперь всё совершенно непонятно, я так запуталась! А весь привычный серый мир перевернулся с ног на голову лишь из-за одного мужчины, которого поначалу ненавидела. Порой даже хотела прикончить его, когда была подходящая возможность. Только вот никогда не решалась сделать нечто подобное. Ты ведь сразу понял, что я начала влюбляться, но я не поверила тебе: всё время занималась самоотрицанием, ведь так было нужно. Ты всегда искушал меня поддаться чувствам, физическому влечению, якобы желая мне счастья.Аха, и что теперь, Молох? Такого счастья для меня хотел?… Хотя, ты ведь демон… Тебе должно быть всё равно. Смертная отвернулась от собеседника, сжавшись в комок, и попыталась заснуть. Пожиратель детских душ ещё долго лежал молча, просто наблюдая за девушкой. Его алые жестокие глаза сейчас не выглядели такими устрашающими, скорее выражали несвойственную демонам грусть…Сердце, сердце… Влюблено ты? Тише, тише — не скачи. Мне понять и не дано — Хоть терзайся. Хоть кричи!.. Потушить я все пытаюсь Пламя жаркого огня. Только как я не стараюсь, Коль гореть — сгореть дотла… Что ж, стучи, мой молоточек, Хочешь — даже невпопад. Может кто-то, очень-очень, Твоей пляске этой рад.
¤¤¤ Два дня спустя. Сангвинем.
В столице вампиров всё шло своим чередом. В городе по-прежнему было уныло, а у многих жителей началась депрессия от постоянных гонений и непрекращающихся допросов. Следователь, назначенный Вторым Прародителем для раскрытия дела об убийстве нескольких стражников, сейчас находился в крыле для гостей. Его апартаменты были одними из самых роскошных в данном здании. Не важно, сколько роскошеств ты получишь, всё равно чего-то будет не хватать. Так и нашему вампиру не хватало должного обслуживания. Пелир был весьма придирчивым мужчиной при жизни, и после смерти его отрицательная черта характера только усилилась. Пребывание кровопийцы в Сангвинеме было адом для всех слуг. В конечном итоге, практически все отказались от обслуживания данной персоны, кроме одной юной горничной. Осана вынуждена была согласиться на столь неприятную работу, ведь являлась новенькой. Чтобы не подвести ребят, девушка должна была трудиться в поте лица. — Эти недоумки посмели прислать мне неумелую девицу, которая, трясясь от страха, пролила на меня стакан со свежей кровью, — следователь говорил строгим тоном, явно намекая на синевласую. — П-простите меня, я просто… просто… извините… Больше всего на свете болотноглазая ненавидела оправдываться. Она крайне неубедительно врала и в большинстве случаев читалась, как открытая книга. Будучи таким простым человеком, Осане тяжело приходилось в этом жестоком мире. Ведь если ты не умеешь выкручиваться из трудных ситуаций, отменно врать, то ты толком-то и не жилец. Обязательно наступит тот день, когда умрешь из-за собственной глупости и неприспособленности к такой отвратительной жизни. Горничная поспешно начала вытирать плащ аристократа, пытаясь тем самым исправить свою нелепую ошибку. Алые глаза с презрением следили за её нелепыми действиями. Маленькие пальчики неуклюже протирали складочки между тканью, хотя затея была совершенно бессмысленной, ведь вещь безнадёжно испорчена. — Оставь это, — ледяной тон заставил девушку вздрогнуть и отступить. Испуганные глаза метались по полу, пытаясь найти хоть маленький уголок, где можно было скрыться от гневного взгляда хозяина комнаты. — Скот нынче крайне неуклюжий, что не может не огорчать. Ну да ладно, что взять с бесполезной людишки. Скажи-ка мне лучше, — взгляд Пелира упал на недавний отчёт, — знаешь ли ты что-нибудь про недавнее убийство солдат в этом замечательном месте? Осана нервно сглотнула и непроизвольно сжала ткань юбки. Она чувствовала себя безмерно виноватой перед новыми друзьями, ведь не сдержала своё обещание: девушка должна была сжечь тот рисунок, который мог погубить жизнь Вайлет, но так и не сделала этого. Смертная была под впечатлением от своей работы. Нет! Скорее она словно под гипнозом смотрела на этот рисунок, каждый раз вспоминая тот загадочный образ. Такое поведение можно даже назвать помешательством… И чем оно вызвано, было непонятно. — Простите, господин, я ничего не знаю, ведь совсем недавно работаю здесь, — собрав всю волю и силы в кулак, Осана ответила на вопрос вампира, неуклюже поправляя выбившийся из пучка локон. — Хм, всё же ты крайне бесполезная, — мужчина облокотился на спинку кресла и прикрыл глаза, погружаясь в раздумья. — Господин, позвольте мне исправить свою ошибку. Я неплохо рисую и могла бы сделать ваш портрет в качестве извинения, — ни с того ни с сего выдала девушка, заливаясь румянцем от стыда. Ей было нелегко сказать эти слова, но синеволосая подумала, что так будет правильно, и монстр не пожалуется на неё начальству. — Какое нелепое предложение. Я бы мог счесть это за дерзость! Хотя… почему бы и нет. Всё равно знаю, что твоя цель весьма корыстна — вы, людишки, ничего не предлагаете просто так. Если мне не понравится портрет, то ты здесь работать больше не будешь. Взгляд аристократа смягчился, а на губах появилась лукавая улыбка. Он не заметил, что девушка скрывает нечто важное только из-за того, что посчитал её слишком глупой, и в этом была ошибка знаменитого следователя. Горничная неторопливо подняла свой взгляд и непроизвольно закусила губу, ещё больше краснея. — Да, господин Пелир…Дурной поступок мучает нас не тогда, когда он только что совершен, а когда, спустя долгое время, вспоминаешь его, потому что память о нём не угасает.
¤¤¤ Особняк Тринадцатого Основателя.
Летом нужно обязательно самому побывать на природе, чтобы будничные невзгоды и мирские заботы перестали волновать, чтобы понять всю прелесть яркой, летней гармонии, увидеть разнообразие цветов, трав, послушать пение птиц… Но делать это желательно не в такую жару, как сегодня. Почему-то именно в этот день вампир решил устроить себе пикник в саду. — М-м, нет, поставь его чуточку левее, — неторопливо произнёс Кроули, удобно расположившись на мягком покрывале. Вампир выглядел немного озадаченным, всё пытался подобрать верное место для огромного зонта, чтобы тот полностью загородил беспощадное солнце. — Так сойдёт? — стиснув зубы, поинтересовалась серовласая, в очередной раз переставляя тяжёлую вещь. Сейчас девушке было очень душно и до жути хотелось раздеться. Она про себя возмущалась тому, что остальные слуги пережидают жару в прохладном особняке, пока она корчится здесь. Но кто ей позволит ослушаться хозяина? — Хм-м, нет, всё же раньше он стоял лучше, тебе так не кажется? — мягкий баритон звучал крайне надменно из уст обнаглевшего мужчины. — Мне кажется, что сейчас этот чёртов зонт замечательно стоит! И солнце на вас не попадает, что не нравится то?! — прошипела Вайлет, вытирая испарину со лба. Юная особа уже около получаса двигала туда-сюда тяжёлый зонт, проклиная всех и вся. — Ладно, оставь это и налей мне крови. Аристократ облизнулся, тем самым заставив горничную немного покраснеть. Несмотря на отвратительный характер, Юсфорд всё равно оставался крайне обаятельным. Сегодня пуговицы на рубашке Основателя были расстегнуты, хотя такого раньше никогда не наблюдалось средь белого дня. Голубоглазая не знала, как на это реагировать, поэтому просто промолчала. Её сердце билось часто, заставляя кровь быстрей бежать по венам. Девушка толком-то не понимала, от чего это происходит, но вот бессмертный точно знал причину — возбуждение. Их чувства взаимны, но долгое отрицание и воздержание привело к безудержному желанию. «Чем упорней она сопротивляется, тем сильнее меня к ней влечёт.Я давно поймал себя на этой мысли, и сейчас она никак не вылетает из головы… Если я буду напористым, мой мышонок не сбежит от меня?» Влечение — странная вещь. Вроде бы оно наше, но мы над ним не властны. Мы решаем, как нам поступать, но на самом деле влечение часто решает за нас, толкая на самые странные, безумные поступки. Чувственное влечение обладает такой силой, что способно восторжествовать и над разумом, и над волей. Люди часто боятся признаться в том, что их друг к другу тянет, страшатся быть непонятыми, отвергнутыми! Но сейчас не тот случай, чтобы медлить и подавлять в себе нарастающее возбуждение. — Ваша кровь, сэр! — бросила Вайлети, пихая бокал вампиру прямо в лицо. Тот, усмехнувшись, принял его и сделал несколько глотков. Эрестер тем временем поправила вечно спадающие чулки и громко выдохнула, показывая тем самым степень своей усталости. — Nitinur in vetitum semper, cupimusque negate*, — шепотом произнёс монстр, заставив горничную покраснеть пуще прежнего и стыдливо посмотреть на алоглазого. Кроули не торопясь стягивал с себя рубашку, бесстыдно оголяя мужское тело. Серовласая стояла красная как рак, не в силах отвести взгляд от вампира. Наблюдая за ним, Вай непроизвольно облизнула свои мгновенно пересохшие губы и томно выдохнула. Кроули заметил, что она осматривает его, и довольно хмыкнул. — Забери, скотинка, — негромко сказал аристократ, протягивая пустой бокал своей подчинённой. Как только девичья рука коснулась хрустальной поверхности, вампир не церемонясь схватил её, утягивая Вайлет на мягкое покрывало. Мужчина взял смертную за подбородок и заставил посмотреть в свои алые глаза. Эрестер застыла на мгновение, заворожённая столь пленительным взглядом, который говорил о многом. — Я так долго терпел, боролся с внутренним зверем, но, кажется, больше не в силах сдерживаться… Только не мешай мне, Вайлети, прошу. Его слова звучали не как предупреждение, а скорее как мольба о подчинении. Но Кроули не обязательно было говорить об этом человеку, изнывающему от таких же чувств. Эрестер притянула лицо аристократа к себе и нежно поцеловала, пытаясь донести до него, что вовсе не против такого поведения с его стороны. — Ахах, как по-детски, — окончательно убедившись в ответном желании, он больше не сдерживался. Основатель жадно впился в губы смертной, показывая тем самым, что значит настоящий поцелуй. Его животные инстинкты затуманивали разум, разрушая границы дозволенного. Холодные руки медленно поглаживали ножки возбуждённой красавицы, неторопливо поднимаясь всё выше и выше, задирая подол платья. Медленно поддаваясь очарованию любимой, отвечая время от времени на поглаживания её рук, он блаженно чувствовал, как она постепенно начала распаляться рядом с ним, подвигаясь всё ближе и ближе. Нет, здесь не нужны были ни слова, ни мысли… Кроули просто знал — она хочет большего. Его длинные пальцы довольно быстро добрались до трусиков Эрестер и осторожно проникли под тонкую ткань. От этого девушка вздрогнула, понимая, что теряет рассудок от невыносимого желания. — М-м-м, ты так сильно этого хочешь? — он требовал её ответа, побуждал её, умоляя ответить. — Прошу тебя, только не останавливайся, — с дрожью в голосе шепнула серовласая, немного приподнимая бёдра. Да-а, она просто сгорала от стыда, но не отступила от своего эгоистичного желания мужской ласки. — Плохая девочка. Пальцы голубоглазой забрались в его волосы, стали перебирать их, а мужчина в это время добрался до самого сокровенного источника наслаждения и принялся с осторожностью ласкать его, одновременно покрывая поцелуями нежную шею. С девичьих уст сорвался тихий, протяжный стон. Вай изо всех сил пыталась молчать, но не выходило. Каждое движение пальцев разрывало её на кусочки, унося куда-то далеко, приближая к заветному пику. Эрестер выгнулась, ощущая нарастающее удовольствие, которое резко стихло, ведь аристократ прекратил какие-либо движения. Горничная непонимающе открыла глаза, пытаясь сдержать недовольный возглас. — Я ведь и сам хочу большего, Вайлет, — Эрестер замерла, наблюдая, как алоглазый облизывает свои пальцы, явно намекая на мучительно-сладкое продолжение. Юсфорд стянул с юной особы трусики и небрежно откинул их в сторону. Резко потянув девушку за бёдра, вампир придвинул её к себе. Эрестер опешила от такого поворота событий и немного побледнела, но не стала сопротивляться. — Больно? — прошептал он, когда ввел в неё один палец, на что девушка отрицательно замотала головой. Он ввел второй палец, продолжая манить её узелок. — А так? — Нет, — вздохнула она и прикусила губу. Податливое тело с радостью приняло это прикосновение, задрожав от волнения и удовольствия. Её тело будто звало его, и мужчина, ощутив призывное биение сердца, ответил на этот зов. Горничная вдруг почувствовала, что сходит с ума от этого приступа возбужденной страсти, сжигавшей все её тело. Разве можно было удержать это буйство внутри себя и сохранить рассудок? Бессмертный, не вынимая своих влажных пальцев, прильнул губами к набухшему клитору и продолжил свои ласки. Острые уколы наслаждения пронзали всё невинное тело под его губами. Это было подобно пытке, но Вай мечтала, чтобы она продолжалась вечно. Язык Основателя не останавливался ни на секунду, доводя серовласую до громких стонов. Ей хотелось вдохнуть полной грудью, задержать дыхание и ощутить всю прелесть надвигающегося оргазма. Маленькие пальчики сжали покрывало с такой силой, что костяшки побелели; сознание затуманилось, уступая место безудержному желанию. — Да-а…м-м-м…быстрее, прошу тебя! — крикнула Эрестер, двигая бёдрами в такт с холодными пальцами Юсфорда. Аристократу определённо нравилось такое положение дел, ведь слышать из уст возлюбленной столь нужные ему слова безумно приятно. Основатель ускорил свои движения, доводя смертную до пика наслаждения и такой желанной эйфории… Вайлет сильно прогнулась в спине и запрокинула голову, широко открыв рот. Её ножки пронзила судорожная дрожь, тут же распространившаяся по всему телу, а внизу живота продолжалась сильная пульсация. — Ты такая сладкая, — шепнул монстр, повиснув над смертной, которая непроизвольно перевернулась на бок, пытаясь отдышаться. Её всю трясло от восхитительного чувства удовлетворения. Кроули улыбнулся и плюхнулся рядом с малышкой, крепко прижимая её за талию к своей обнажённой груди. — Это… я… слишком громко, — хрипло выдала Эрестер, беспокоясь о своём развязном поведении. — Ахах, разве это громко? Уверен, ты можешь ещё громче, но это мы проверим в другой раз, — облизывая мочку девичьего уха, заявил вампир, вгоняя Вай в краску. — Кроули, ты думаешь, это правильно? — в её словах чувствовалось волнение. Девушка была права, ведь, по сути, их отношения не должны были зародиться, но это произошло, и последствия неизбежны. Он бессмертный монстр, а она просто влипшая по уши смертная. От чувств никуда не деться, не спрятаться, не убежать… Остаётся лишь принять их как должное с ворохом проблем в придачу. — Аха, плевать. Мне хорошо, да и тебе, как я посмотрю, тоже… Просто доверься мне и если что, то я всё улажу, моя Вайлети… На лице юной особы проскользнула мимолётная улыбка. Ей осталось совсем не долго, но Кроули этого не знает. Вай прекрасно понимала, что поступает очень низко, но старалась на время забыть о своей лжи, чтобы урвать хоть маленький кусочек счастья.Мне бы с памяти стереть плохое, Злые лица… глупые слова. Удалить ненужное, пустое, Сжечь ошибки с прошлого дотла. Наизнанку вывернуть ложь с болью, Позабыть о грустных серых днях. И остаться tete-а-tete с любовью В мире, где есть только ТЫ и Я. ¤¤¤ Около трёх часов ночи.
В небольшой библиотеке на шатком стуле, находившемся возле окна, сидел Нит, крепко стиснув в руке клочок бумаги. Его потухший взгляд был направлен куда-то вдаль, что делало парня очень задумчивым. Сегодня он получил приказ от начальства, который пошатнул сознание Норая. «Убить Тоширо Кейторо, как неудачную подопытную свинку… Найти и уничтожить Вайлети Эрестер за предательство ЯИДА…Так значит, твоя настоящая фамилия Эрестер, а не Кейторо. Да, она тебе действительно подходит. Что же ты так напортачила, дорогуша, неужели не знаешь этих суровых законов, написанных семьёй Хиираги. У этой семейки практически за всё ты платишь жизнью. А ведь я бы выполнил приказ, если бы не узнал тебя, Вайлет. Без капли колебания, как и учили с детства… Смерть была бы безболезненной и быстрой, поверь, я умею делать это качественно. Но что сейчас об этом думать? Я ведь и пальцем к тебе не прикоснусь». Юноша уткнулся лицом в ладони и глубоко выдохнул. Ему хотелось провалиться сквозь землю, умереть на месте, но только не испытывать такую боль. Человек, убивающий людей с детства, неожиданно влюбился в свою жертву. Бездушный монстр, уничтожающий по приказу всех без разбору проникся нежностью к такой же жестокой по натуре Вайлет. Вот ведь ирония судьбы… — Я не знаю, как поступить… Сказать ей или продолжать лгать? Что будет, если Вай узнает обо мне? Неужели… Нит ухмыльнулся и снова уставился в окно, пытаясь найти утешение в разглядывании темноты.И если ждать умеешь без волненья, Не станешь ложью отвечать на ложь, Не будешь злобен, став для всех мишенью, Но и святым себя не назовешь… 《До конца осталось 40 дней》