Может, оно и к лучшему?

Смешанные чувства одолели Джона наверное секунд на 30. Всё это время он просто стоял и смотрел на написанное на доске непонимающим взглядом. — О боже, Шерлок, — доктор расплылся в улыбке, но вспомнив с насколько ранимым человеком он имеет дело, губы сомкнулись в узкую полоску — нужно рассказать это Майкрофту. Поставив доску в исходное положение, Джон сфотографировал написанное на ней и ретировался из комнаты. По дороге к себе он зашел на кухню и сделал себе кофе — заснуть у него вряд ли получится, но кофе всё равно не помешает. Усевшись за стол, он стал рассматривать изображение на экране мобильного: имена, от которых шли стрелки к разным событиям. «Майкрофт — поместье Мастрейв, гроза. Школа, 3 класс, урок химии.» И т.д. Видимо, Шерлок начал вспоминать события из своего детства. В частности те, которые были связаны с Майкрофтом и родителями Холмсов. Но как бы хорошо это ни было, оставался вопрос — почему он не рассказал всё Джону? Его привычка не делиться теориями? Или может, он просто боялся, что тот расскажет все Холмсу-старшему? Вероятнее всего… Ведь если Майкрофт узнает — возьмёт всё под свой контроль, это знал каждый, вне зависимости от того, насколько долго был знаком с мистером "британское правительство". Всё же Шерлок был прав, не рассказывая Джону — уж слишком велик соблазн поделиться с Майкрофтом. Но делать этого нельзя — подрывать доверие детектива в таком положении попросту глупо. Оставалось только найти подходящее под план Ватсона дело, ну и научиться наконец нормально врать. Как доктор и предполагал, заснуть в ту ночь ему было не суждено. Обладая таким секретом, он не мог позволить себе очередного прокола. Поэтому вместо сна Джон перерыв все статьи в интернете и научившись контролировать дыхание, пульс и другие источники информации для Холмсов, уверенный в себе и своих силах отправился в утренний душ. Лучше всего размышляется под струями горячей воды, (если вы конечно не Шерлок Холмс — в таком случае вам срочно нужна доза) это знает абсолютно каждый. И теперь, когда вода смыла с разума пелену сонливости, Джон осознал, что скрывать правду от братьев — пустая трата времени. Но с Майкрофтом он попробует не видеться, а Шерлок уже привык к нему — иногда даже не замечает его отсутствия, что уж тут говорить о подобном. Эти мысли прибавили доктору храбрости и он отправился делать завтрак. В честь такого события Ватсон решил приготовить любимый завтрак социопата — яичницу с улыбкой из бекона. По непонятным причинам обычную яичницу и бекон Шерлок не любил, но если выложить бекон улыбочкой, то блюдо превращалось в заряд хорошего настроения для детектива, и соответственно окружающих его людей. По всё тем же необъяснимым причинам готовил такой завтрак Джон только по праздникам или когда у самого хорошее настроение. Наверное, завтракать подобным блюдом каждый день мог лишь младший из братьев. *далее рассказ ведётся от имени Шерлуши* Меня разбудил Джон, который как обычно гремел посудой. Он что, вообще обо мне не заботится?! Но как только я услышал аромат «улыбашки» (так Шерлок называл ту самую яичницу) все мучавшие меня вопросы отошли на задний план, и наспех накинув на ещё сонное тело халат, я направился в ванную. — Доброе утро Джо-о-о-н! — пропел детектив. — Доброе, Шерлок. Я вижу у тебя сегодня прекрасное настроение? — доктор любил Холмса в подобном настрое — никому не грубит и превращается в нормального человека. — А как иначе? Я впервые за неделю проспал больше двух часов, да и «улыбашка» не может меня не радовать! — Прекрати называть яичницу «улыбашкой» — Джона это откровенно бесило. — Ни-за-что! — на большее можно было и не рассчитывать. Всё-таки социопат в подобном настроении — лучшая из возможных вариация. Теперь оставалось только дождаться того самого дела и можно было начинать главное действие. В обычном ритме жизни (если его можно таковым назвать) прошло ещё 2 дня. Шерлок до сих пор был высокоактивным социопатом, а Джону всё также удавалось скрывать его маленькую тайну. Кстати, теперь все надписи Холмс стирал. Сначала доктор думал, что детектив что-то выяснил, но позже он понял, что в таких ситуациях он ведёт себя по-другому и успокоился. По прошествии 3-его дня позвонил Лестрейд и оповестил о деле, которое «точно понравиться нашему фрику».  — Серия убийств, убиты три девушки возраста шестнадцати, восемнадцати и двадцати лет. Все они были дочерьми крупных чиновников Англии. Застрелены в голову. Больше их ничего не связывает. При осмотре криминалисты не нашли зацепок — работали подготовленные люди — на одном дыхании протараторил Грег, поднимая перед коллегами ограждающую ленту. Холмс метался по месту преступления выискивая улики — пару раз его пришлось остановить, когда он начал обнюхивать предметы в комнате. — Что скажешь Шерлок? — Джон. — Холмс закатил глаза. — Эх, он хотел сказать, что он выдаст вердикт, когда осмотрит все 3 места преступления — с печальным видом сказал Ватсон. — Боже, ты о нём так заботишься. Как о ребёнке, чёрт возьми! — Хах, Грегори, он и есть ребёнок! С ним по- другому никак. Маленький, капризный малыш. Оба друга засмеялись, но их прервал Шерлок, хватая Джона за руку: — Я забираю его, — собственническим тоном, который присущ только Холмсам, рыкнул детектив. — Посмотрите, у ребёнка забрали игрушку! — отозвалась из толпы Донован. — Сейчас лучше заткнуться. Работаем дальше! — Лестрейда всегда бесило, что Шерлока доставали его коллеги, но поделать он ничего не мог.