Interrobang

- Ты когда-нибудь вообще собираешься возвращаться домой? – вздохнул Кёнсу, гипнотизируя его зубную щетку рядом со своей. Вещи Кая постепенно перекочевали в его квартиру. Там куртка, там расческа, здесь зубная щетка, в ванной его туалетные принадлежности. Вместо того, чтобы чувствовать налет романтики, который пытался устроить Кай, Кёнсу казалось, что он просто метит свою территорию. - Сехун меня выгнал. – Кай нахмурился. – Ты же не хочешь, чтобы твой парень замерзал на холоде, правда? Кённи-зайка, я же говорил, что я хрупкий. Кёнсу передернулся от уменьшительно-ласкательного имени, от которого Кай так и не отказался, несмотря на его мольбы найти в себе хоть крупицу человечности. - Это было почти месяц назад, - отметил Кёнсу. За этот месяц он узнал, что Кай раздевается во сне (это объясняло, почему в больнице он был почти голым) и что он неряха. – И, будь добр, прекрати меня так называть. - Но оно тебе так подходит. Так что я буду и дальше тебя так называть в качестве проявления своей симпатии, - пожал плечами Кай, не обращая внимание на бормотания старшего «сдалась мне твоя симпатия» и «ты это специально делаешь, чтобы позлить». – Он сказал мне не возвращаться, пока мозги не встанут на место. Очевидно, это пока не произошло. - Что именно ты имеешь под этим в виду? – спросил Кёнсу из кухни. - Я без ума… от тебя. И Кёнсу очень захотелось стукнуться головой об стол, потому что он был уже на 100 процентов уверен, что никогда не привыкнет к извращенским комментариям Кая. Кай не являлся романтиком, точно-точно, он говорил это лишь потому, что Кёнсу из-за этого смущался. Ему нравилось наблюдать за его красным лицом и тем, как он мило кусает свои губы. И ничто не сможет его остановить, даже если придется терпеть ощутимые тычки в ребра. - Эй, Чонин, - подошел к нему Кёнсу. – Раз уж ты вклинился в мою жизнь без разрешения, может быть впустишь меня в свою? - Ты моя жизнь. – Сигнал к приливающей к лицу краске и голове к удару об стол. А Кай по-прежнему считает, что оно того стоит. - Я серьезно. Кай мягко улыбнулся, стирая с лица дразнящую ухмылку. Он кивнул и потащил Кёнсу из квартиры в машину. – Кое-что я тебе расскажу. Они подъехали к высокому зданию, и Кай с сияющим лицом повел его на третий этаж. - Когда я сказал, что мне нечем заняться, кроме как преследовать тебя по пятам, я соврал. В смысле, да, я тебя преследую временами, но… ну, сам увидишь. Чонин открыл дверь и был тут же атакован мини-людьми. Мини-люди оказались детьми, малышами, которые обхватили Кая за ноги и с любопытством поглядывали на Кёнсу. - Чонин… - произнес парень чуть повыше Кёнсу. – Что ты здесь делаешь? - Хотел навестить своего ребенка, Исин, - улыбнулся Кай. – Где она? Исин тоже с любопытством покосился на парня с огромными глазами, на которого полезли дети, и указал на маленькую девочку, сидящую в углу. Она смотрела в пространство перед собой. - Мими, дорогая. Девочка подняла взгляд, и глаза ее заблестели. Она побежала в распахнутые руки Кая и охотно запрыгнула в его объятья. - Как она? – спросил Кай, усаживая ее себе на колено. - Все так же, - грустно улыбнулся Исин. – Другие дети постепенно узнают о синдроме Дауна, но над ней по-прежнему немного издеваются ученики из разных классов. Кай кивнул и взмахом руки подозвал Кёнсу ближе к себе. Тот просто сиял, облепленный детьми. Сумев выбраться из их объятий, он подошел к двум парням и чуть поклонился. - Кёнсу, это Исин. Он преподаватель танцев. Исин, это Кёнсу… мой парень, - улыбнулся Кай. Лэй удивленно поднял брови. - Рад с тобой познакомиться. Впервые Чонинни приводит сюда кого-то, кроме Сехуна, значит ты очень много для него значишь. Я уверен, вы пришли сюда не просто так, поэтому оставляю вас наедине. – И с улыбкой на губах танцор удалился. - А это моя дочь. – Кай смотрел на нее с такой нежностью, что Кёнсу почти поверил, но младший снова рассмеялся, напоминая, что пора бы прекратить быть таким доверчивым. – Шучу. Она мне как дочь. Ее зовут Мими. Она немножко отличается от остальных, но она самая умная девочка, которую ты когда-либо видел. Правда, милая? Мими рассеянно кивнула и встала с колена Кая, чтобы поиграть с игрушками. Несколько минут Кай наблюдал, как она играет, а потом повел Кёнсу в пустой балетный класс, посадив его рядом с собой. - Это моя жизнь. - Танцы? – догадался Кёнсу. Он ожидал издевательских замечаний от Кая, что-нибудь вроде «Поздравляю, ты смог сложить два и два», но тот спокойно и радостно кивнул. - Танцы для меня всё. Это единственное, что у меня получается, - засмеялся Кай, глядя вниз на свои колени. - Ты решаешь в уме математические задачки быстрее калькулятора, а за пять минут можешь научиться играть на любом музыкальном инструменте. – Кёнсу не мог это не отметить. - Я не всегда был таким, - улыбнулся Кай, ложась на спину и опуская Кёнсу рядом с собой. – Можешь спросить у Исина, я вырос вместе с ним. Я был заторможенным ребенком, не мог говорить до пяти лет, а до семи не мог построить предложение. Я проваливал все тесты по математике. Один раз даже остался на второй год. Но вместе с тем, я мог только танцевать. Пока другие дети решали уравнения, я учился, как делать вращения. Пока они изучали слова, я выполнял фуэте и осваивал гранд жэте. Да, я заваливал все предметы, но по танцам всегда получал пять с плюсом. Кёнсу было наплевать, что он не знает эти движения. Он изучал лицо Кая. Он с такой радостью говорил о танцах, и все, даже с таким низким интеллектом, как у Кёнсу, отметили бы, с какой страстью он раньше этим занимался. И пока Кёнсу наблюдал, как младший с энтузиазмом рассказывает о танцах, как двигаются его губы, выдавая слова, которые он не понимал, как блестят его глаза, когда он упоминает свое первое выступление, то, как он размахивает руками, подходя к особо интересной части истории, как хмурит брови, припоминая нечто неприятное и как тут же улыбается, рассказывая о том, как он прошел свое первое прослушивание… он понял, что никогда не встречал в своей жизни столь удивительного человека. - Боже, какой ты красивый, - выдохнул Кёнсу, сразу же краснея и отползая назад. Я снова это сделал, боже мой, вот поэтому я не умею общаться, заводить друзей и быть романтичным. Почему я не могу контролировать свой рот, я же испортил такой идеальный момент. Кай замолчал и начал приближаться к отползающему все дальше Кёнсу, который все еще пытался избежать столь смущающей ситуации. - Кёнсу, - заговорил Кай. - Нет, забудь, что я сказал, продолжай. Продолжай, не смотри на меня, Чонин. Чонин, что ты делаешь. Нет. Стой. – Кёнсу начал паниковать, когда Кай потянулся к нему. Он пулей вылетел из класса в комнату с детьми и спрятался у Исина за спиной. - Не подпускай его ко мне. - Я… Что? – тихо засмеялся Исин. - Я проникся моментом, и, возможно, случайно назвал его красивым и раздул его и так большое эго, и он потянулся ко мне, а я не знаю, я просто запаниковал, - вырвалось у Кёнсу, который держался за бицепс Исина и прикрывался им как человеческим щитом. Он не знал, почему так боится того, что только что могло произойти. Плохого ведь ничего бы не случилось, ведь это комплимент, в конце-то концов. - Исин, будь добр, приведи сюда моего парня. – Кай прислонился к дверному косяку. – Я должен кое-что ему сказать. - Я не могу ослушаться его приказа, Кёнсу, - засмеялся Исин, отрывая его от своей руки и подталкивая к парню. Тот выглядел как лев, ждущий свою добычу. Или самку. Гея-самку. Кёнсу хотел сделать ноги в другом направлении, но Кай поймал его за руку и прижал к стене, не давая сбежать. - Почему ты убежал? Кёнсу сглотнул и отвел глаза от его жаркого взгляда. - Я не собирался делать тебе ничего плохого. Не то, чтобы ты раньше не проявлял ко мне интереса… тебе напомнить о том инциденте с «штаны не так легли»? Тебе что, запрещено считать меня красивым? Или ты меня так сильно боишься? - тихо рассмеялся Кай, но его лицо было слишком близко, чтобы не чувствовать себя неловко. Взгляд Кёнсу метнулся к его губам идеальной формы, и он пискнул: - Немножко. - Неправильный ответ. – Кай подался вперед, но остановился, услышав чье-то неловкое покашливание. Кай оглянулся на радостного Исина и остальных наблюдавших за его действиями с открытыми ртами. - Дети, - напомнил Исин. - Упс, - засмеялся Кай. Он опять наклонился к нему и прошептал «Позже тебе от меня не уйти», прежде чем поцеловать его за ушком и, повернувшись, попрощаться со своим старым другом и маленькими танцорами. Кай быстро спустился с третьего этажа, затолкал его в машину и забрался на водительское сидение. Он дал Кёнсу предупреждение длиной в долю секунды, а потом прижался к губам шокированного парня и так же быстро отстранился. - Я хотел, чтобы наш первый поцелуй был романтичным, предпочтительно в балетном классе, где я пытался притворить этот план в жизнь, пока ты не сбежал, но пойдет и так. Спасибо. Не надо смущаться, если хочешь сделать мне комплимент. Я знаю, у меня большое эго, и я немного тщеславен, но я не понимаю, почему ты меня боишься… Кёнсу подался вперед и снова поцеловал Кая, в этот раз дольше и с большей страстью. Когда потребовался воздух, он сел прямо на сидении и скрестил руки на груди. - Я… - начал Кай. - Ничего не говори, пожалуйста, - буркнул Кёнсу с опять покрасневшим лицом. - Я просто… - Ты не можешь просто взять и поцеловать меня, не рассчитывая, что я не отвечу. Ладно, хорошо, я признаю. Меня к тебе влечет, и та ситуация в больнице не была иллюзией штанов. Меня никогда раньше не привлекали парни, я вообще никогда не был к кому-то привязан и я не ожидал, что так быстро в кого-то втрескаюсь, но в свою защиту скажу, что это тебя сложно не любить, потому что то, что ты делаешь, идеально, и я не могу сопротивляться. Просто не могу… Кай улыбнулся и нежно поцеловал Кёнсу в третий раз. Он отстранился и завел машину, не дав Кёнсу возможности ответить на поцелуй. У Кая есть самоконтроль, но только не рядом с Кёнсу. И он хотел, чтобы их первый раз произошел тогда, когда они оба будут к этому готовы, к тому же не сразу после их первого (и второго с третьим) поцелуя. - Я на тебя не давлю, не нужно делиться со всем сразу. Кроме того, мне все еще многое тебе предстоит рассказать. Пока они ехали домой (не самым коротким путем, потому что Кай хотел, чтобы они никуда не спешили), Кёнсу узнал кое-что о его жизни. Он узнал, что Кай был единственным ребенком в семье, что он не был близок с родителями и его вырастили няньки. Он узнал, что Исин был его единственным другом (пришлось побороть ревность) и что Сехуна можно скорее назвать ноющим защитником, который занял место родителя, несмотря на то, что младше. Он узнал, что в детстве над Каем издевались (пришлось сдержать слезы) и его не любили. Он узнал, что медсестра из больницы была его бывшей девушкой (опять пришлось справляться с приступом ревности и напоминать себе, что у Кая нет сексуальной ориентации), но они расстались в связи с «некоторыми обстоятельствами». Он узнал, что Сухо им интересовался, но все «резко закончилось» (после чего Кёнсу нестерпимо захотелось отвесить ему подзатыльник, потому что «Сколько вообще у тебя было бывших?», а потом опять захотелось его ударить, когда Кай ответил «Какая разница, я же теперь с тобой»). Он все же хотел выяснить, что же тогда разозлило Кая, но решил подождать, пока не всплывут более серьезные вопросы. Кёнсу внимательно слушал, иногда перебивая его своими вопросами или предупреждениями «за дорогой следи, я слишком молод, чтобы умирать», когда Кай поворачивался к нему и начинал дразнить из-за очевидной ревности. И он вновь удивился, как же человек может быть таким красивым, просто разговаривая, но в этот раз сумел оставить свои мысли при себе. Кёнсу понимал, что он полюбит Кая, и полюбит сильно, и мог лишь надеяться, что Кай его не бросит.