1998 год
Смердящий запах егеря ударил Гермионе в нос, отчего она поморщилась, пока он затаскивал её в гостиную Малфой-Мэнора. В голове она прокручивала все варианты возможного будущего и надеялась на самый благоприятный исход, даже в этой ситуации. Самое главное, чтобы они не узнали Гарри, хотя она сама бы еле его узнала после Жалящего заклятия. В центре залы стояли чета Малфоев и Беллатриса Лестрейндж. Они изучающим взглядом осматривали пленников. — Зачем вы притащили сюда это грязное отродье? — крикнула ведьма, обращая свой гневный взор на егерей. — Мадам, это же они изображены в газетах «Пророка». Там написано, что они сбежали с Поттером, — произнес тот, кто, видимо, был у них главным. Он держал Гермиону за волосы и в тот момент дёрнул её за голову, заставив показать свое лицо присутствующим. — Ох, как прекрасно! Люциус, не правда ли? — риторически задав вопрос своему зятю, женщина подошла ближе к Грейнджер. Палочка Беллатрисы острым концом впилась ей в подбородок, но волшебница старалась сдерживать непрошеные слезы. — Темный Лорд будет дов… Ведьма запнулась на полуслове, заметив у егеря, державшего пленницу, в руках Меч Гриффиндора, и ужасающе спокойно спросила: — Откуда у вас эта вещица? — устремив свой взгляд на грязного мужчину, который будто бы стал её ниже в этот момент. — Я задала вопрос. — Мадам, он был у неё. — егерь потряс Гермиону вновь за волосы, отчего та уже разодрала себе кожу ладоней, впиваясь в ту ногтями, лишь бы не закричать. — Но мы подумали, неплохая плата за поимку таких ценных беглецов. Беллатриса, услышав это, будто сошла с ума. В егерей полетели всевозможные заклятия, с помощью которых она их душила, била, поднимала в воздух и бросала о кафель: — Убирайтесь вон! Вы все! Проклятая нечисть! — Цисси, отведи этих в подвал! — указав волшебной палочкой на заколдованного Гарри и Рона, приказала Лестрейндж. — А с тобой нас ждёт долгий разговор, как девчонки с девчонкой. — Нечего распоряжаться в моем доме, Белла! — грозно произнесла Нарцисса Малфой, сведя свои черные тонкие брови к носу. — Выполняй! Ты даже не представляешь, какая опасность нам грозит! — завизжала Беллатриса. В эту секунду девушке стало страшно ни на шутку. Конечно, Грейнджер всегда осознавала риск, на который шла, но сейчас, когда она находилась в одном помещении с теми, кто ненавидел таких, как она, до глубины души, страх пронизывал ее насквозь. Беллатриса за волосы вытащила Гермиону на середину комнаты и бросила на пол, наклонившись к ней так близко, что девушка чувствовала женское дыхание на своем лице. — Круцио! — Лестрейндж запустила в волшебницу непростительное заклятье, и та закричала от боли. — Как вы забрались в мой сейф? Вам помог этот мерзкий гоблин? — Мы с ним только сегодня встретились! — рыдала Гермиона. — Этот меч — не настоящий! Подделка! — Подделка? — хрипло каркнула Беллатриса. — Очень правдоподобно! — Это легко проверить! — послышался вдруг голос Малфоя-старшего на задворках девичьего сознания. — Драко, приведи гоблина. Он скажет, настоящий этот меч или нет. — Круцио! — темная ведьма ещё раз пустила заклинание в гриффиндорку, ради забавы. Голова Гермионы откинулась на бок — она теряла сознание. Последним, что она увидела перед тем, как отключиться, был недолгий взгляд слизеринца, смотревшего ей в глаза.***
Гермиону тоже мучали кошмары — днями, неделями, месяцами. Каждый день ей снился один и тот же сон, но он постоянно был разным. Сегодня в её сне появился образ Малфоя. Она плохо помнила события того страшного дня, когда ей пришлось остаться один на один с самой ярой приспешницей Волан-де-Морта. Мысли путались, сознание будто бы играло с ней. Пустой взгляд серых глаз слизеринца все никак не мог дать ей уснуть. Он пугал её. До дрожи. Грейнджер не могла понять, почему она так боится его. Того самого хорька, которого она могла одернуть или даже дать тому в нос. Сейчас все стало по-другому — они выросли и, к тому же, оказались по разные стороны баррикад. Хоть они всегда и соперничали во всем, но Малфой принял Черную Метку, а она — спасала мир от таких, как он. Девушка несколько раз предприняла попытки уснуть, но у нее так ничего и не вышло. На ум ещё пришла мысль о том, что сегодня у них совместное патрулирование школы, а после этого сна она не представляла, как себя вести с ним. Игнорировать друг друга у них получалось довольно неплохо, поэтому эта стратегия считалась лучшей. Пока Гермиона все обдумывала, её комнату уже осветило солнце так ярко, что ей пришлось зажмуриться и потереть глаза пальцами. Нужно было срочно умыться и принять холодный душ, чтобы взбодриться. Гермиона достала из шкафа банное полотенце и пошла в ванную. В зеркало ей было страшно взглянуть на себя: растрёпанные волосы, красные глаза с лопнувшими сосудами от недосыпа и потрескавшиеся губы. Вероятно, даже во сне она их покусывала. Девушка сняла с себя все и встала под холодные струи воды, смывающие с нее всю грязь и мрачные мысли, не дававшие спать. После душа волшебница надела школьную форму и встала перед зеркалом, в отражении которого видела косматого льва. Взяв палочку в руки, она наложила чары горячего воздуха, и женские волосы стали выглядеть более-менее прилично. Девушка расчесала их, ещё раз осмотрела себя и покинула свою комнату. В Башне старост уже никого не было, поэтому она со спокойной душой пошла на завтрак в Большой зал, пытаясь привести себя окончательно в чувство. Однако Гермиона себя обманывала, ведь близился вечер, а это означало, что скоро должна состояться встреча с Малфоем — она была неминуема. Гермиона всё никак не могла перестать нервничать, отгоняя от себя навязчивые идеи. Этот сон…или же всё-таки воспоминание взбаламутило ее ни на шутку. Почему она тревожилась, девушке и самой было тяжело понять — просто мозг делал это с ней. Заставлял вспоминать самое болезненное, страшное и мерзкое в её жизни. Было бы неплохо попросить мадам Помфри выдать ей Зелье сна без сновидений. После последнего занятия Гермиона решила неспешным шагом пройтись по Хогвартсу, так как не хотела встречаться со слизеринцем раньше положенного. Проходя мимо очередного лестничного пролета, она невольно вспоминала ещё беззаботное студенчество и своих друзей. Ее воображение рисовало детские образы, и казалось, что и не было тех сложных, изнурительных и ужасающих лет Войны за тонкими девичьими плечами. Гермиона приостановила шаг, облокотившись на стену из кирпичной кладки, и прикрыла глаза, откинув голову назад. — Герми, ты точно все решила? «Золотое трио» сидело в маленькой уютной гостиной Норы на большом диване, набитом соломой, бросав по очереди друг на друга косые взгляды. Гермиона чувствовала себя довольно уставшей, так как с трудом смогла заставить Молли Уизли лечь спать — та все никак не приходила в себя. Думала, что, закрыв глаза, пропустит возвращение Фреда домой. Девушка с усилием проглотила раздражение, копившееся в ней, ведь друзья не первый раз пытались завести с ней этот разговор, и, заправив каштановые локоны за уши обеими руками, посмотрела исподлобья на задавшего вопрос Гарри. — Вы же знаете, что мой ответ не поменяется. — все же не сумев утаить свое недовольство, произнесла волшебница. — Да, я хочу доучиться. Рон недовольно посмотрел на своего друга, на что тот только развел руками. — Ты же в курсе, что этот слизняк тоже возвращается в Хогвартс? — спросил рыжеволосый юноша, при этом его щеки приняли алый окрас. — И главное, не стесняется. Ни капли! — Да. — И тебе все равно? — он возмутился и поднялся с дивана, начав ходить вокруг. — Представь себе, Рональд! Почему решение Малфоя должно как-то меня заботить? И, между прочем, вы оба будете прикрывать его в Визенгамоте на следующей неделе. — подчеркнув свою последнюю фразу, Гермиона откинулась на подушки. — Это дело клятвы, не перегибай! — прошипел Рон. — Это ты перегибаешь и ведёшь себя так, как будто нам всем снова по одиннадцать. Война изменила всё, перестаньте цепляться за прошлое. — девушка вновь вернулась в беспокойное оборонительное положение и сжала руки в кулак настолько сильно, что она чувствовала, как ногти медленно впиваются в нежную кожу ладоней. — Малфои не меняются, Гермиона. Юная ведьма больше не могла выносить эти споры не окрепших разумом и решила вернуться обратно к себе в комнату. Она поднялась с мягкого дивана и, не смотря больше на друзей, спешным шагом ушла. Громкий звук колокола из часовни, прилегающей к замку, заставил Гермиону вернуться в реальность — она резко дернулась от неожиданности и ударилась головой о стену, отчего в глазах ненадолго потемнело. Она дотронулась правой рукой до сильно ноющего затылка и почувствовала что-то липкое и вязкое — по опыту было понятно, что женская ладонь, как и часть волос, были пропитаны свежей кровью. Вынув палочку из кармана мантии, девушка поднесла ее к открытой ране и прошептала «Эпискеи», а затем «Тергео», чтобы очистить все от липкой жидкости, которая практически не пахла, но Гермионе казалось, что её сейчас стошнит. Она ещё недолго простояла на том же месте, пытаясь прийти в себя — мыслительные реакции потихоньку начали возобновляться в мозгу, и, когда они окончательно восстановились, волшебница ахнула и стремглав бросилась к Башне старост. Девушка добежала до пункта назначения буквально за считанные минуты и тут же увидела мужскую тень, нервно ходящую из стороны в сторону возле портрета, приоткрывавшего завесу тайны общей спальни. Гермиона еле дышала и, схватившись за колющий бок, остановилась и стала ждать. — Опаздываешь, Грейнджер. — изрёк мрачно молодой человек, выйдя из темноты. Волшебница неосознанно посмотрела на Малфоя, и ей в глаза тут же бросились огрубевшие, но в то же время заострённые скулы, обрамляющие его бледную аристократичную кожу — он больше походил на призрака, чем на реального человека. Их взгляды столкнулись друг с другом: заинтересованный и угрожающий. Холодные серые глаза слизеринца буквально схватили Гермиону за горло, отчего она испуганно отошла на несколько шагов назад, разорвав их недолгий зрительный контакт. — Если ты закончила, я предлагаю нам побыстрее расправиться со всеми формальностями и пойти спать, — осадив девушку, произнес волшебник и, не изменив своей выверенной походки победителя, зашагал в направлении подземелья. Ей хотелось бросить в спину юноши что-то колкое и дерзкое, но это было совершенно не в ее манере, поэтому она лишь молчаливо последовала за ним горделивым шагом. Он был прав — Гермионе ни к чему было так бесхитростно разглядывать его, как животного в зоопарке, но нельзя было не заметить, как сильно изменился Малфой за последние четыре месяца. Она считала его опасным, хоть и понимала, что он никак не навредит ей или кому-либо еще. В то же время девушка также увидела в его взгляде усталость и одновременно с этим лежавшую на его плечах ответственность за будущее его семьи. Все знали, как сильно он любит свою мать и как тяжело ему было оставлять ее одну в поместье, осознавая, что не все Пожиратели Смерти погибли в битве или были преданы суду. Гермиона настолько углубилась в свои мысли, пытаясь создать некий психологический портрет Малфоя, что не могла понять, почему больше не слышит стук мужских каблуков. Она бывала в подземельях Хогвартса только на занятиях зельеварения, и ей всегда было жутко здесь находится. Девушка осознала, что заплутала в коридорах и, видимо, упустила слизеринца из виду, поэтому ей нужно было поскорее найти его. — Люмос! — тихо произнесла заклинание Гермиона, достав палочку. Она шла по холодным мрачным коридорам медленно и осторожно. Ее зубы стучали друг о друга то ли от мерзлоты, то ли от накатившей паники окончательно заблудиться в этом ужасном месте. Серые каменистые стены не отдавали ни капелькой тепла. Чувство одиночества пробиралось под кожу, пытаясь затмить разум. После трансгрессии из Норы мальчики так и не написали ни единого письма, даже жалкой отпиской девушка похвастаться не могла. — Грейнджер! — громкий шепот донёсся до нее, а затем кто-то резко схватил девушку за рукав мантии, притянув к себе. — На приключения потянуло? — издевательским тоном спросил (слава Мерлину) появившийся из ниоткуда Малфой. — Нн…н…нет, — пробормотала волшебница, но одеревеневшие от холода губы подвели ее. — Я и так патрулирую эту долбаную школу, занимаясь поисками нарушителей, так мне ещё и тебя надо искать. — сквозь зубы прошипел блондин и встряхнул девушку за мантию. — Отпусти меня, Малфой. — придя более-менее в себя, ровно таким же тоном произнесла в ответ Гермиона. Драко выпустил женскую мантию из рук, и, девушка, не ожидавшая настолько быстрой реакции волшебника, оступилась на ровном месте и упала на холодный пол подземелья. Она старалась скрыть боль от падения, не желая давать Малфою поводов насмехаться над ней — уж точно не ему. — Поднимайся. — устало произнес слизеринец. Гермиона возвела глаза к недосягаемому потолку и поднялась с леденящего пола, тихо шипя от боли — ладони саднило. Волшебник, не обращая на нее внимания, развернулся на каблуках и пошел к выходу из подземелья. Девушка угрюмо смотрела ему в спину всю дорогу, но выдохнула с облегчением, как только они покинули «место силы» факультета Слизерин. — Мне нужно к Макгонагалл, — обернувшись к ней, произнес Драко. — Зачем? — спросила Грейнджер, сведя брови к носу. Слизеринец закатил глаза и, оставив волшебницу без ответа, быстро ушел. Её это не устроило. В голову начали лезть мысли о том, что Малфой сейчас будет просить директора поставить на её место какую-нибудь слизеринку. Ещё поспевая за ним, она тоже решила пройтись до кабинета Макгонагалл. Адреналин захлестнул девушку с головой — она даже перестала обращать внимание на болезненные раны на своих ладонях. Прячась за стенами Хогвартса и иногда ругаясь с портретами, Гермиона наконец-то притаилась в углу у лестницы. Она стала наблюдать за молодым человеком, стоявшим перед огромной каменной горгульей. Ждала, пока он произнесет пароль. — Ядовитая тентакула! Каменистое брюхо существа приоткрылось перед слизеринцем, и тот зашёл внутрь. Проход закрылся. Гермиона вышла из своего укрытия и направилась к вернувшейся на место горгулье. — Ядовитая тентакула! — четко, но не слишком громко сказала девушка, и проход открылся перед ней. Приехав наверх, волшебница оказалась в большой комнате, заставленной разными безделушками. Дальше она идти не захотела — ее могли увидеть. Только решилась подойти чуть поближе к двери в следующую комнату, чтобы услышать, о чем говорят Малфой и Макгонагалл. Практически ничего невозможно было понять из разговора, пока слизеринец не повысил голос. — Вы предлагаете мне ждать, пока грёбаные Пожиратели Смерти найдут мою мать и убьют, а я буду сидеть здесь книжки листать. Таков Ваш план? — Мистер Малфой, я прошу Вас успокоиться и впредь не выражаться, — ответила директор на выпад волшебника. — Прошу, присядьте. Гермиона услышала скрежет ножек стульев об пол и подкралась ещё ближе к двери. Та была плотно прикрыта, поэтому оставалось довольствоваться лишь слышимостью диалога. — Мы направим миссис Малфой в Нору. Так решил Орден, и семейство Уизли согласны. Девушка не понимала, что происходит и причем здесь Нора. Она знала, что Орден продолжал работу по ловле оставшихся приспешников Темного Лорда, но семья Рона отказалась в этом участвовать — на них и так слишком много навалилось. По крайней мере, так было до ее отъезда в Хогвартс. — Они ненавидят нас. Ее сестра убила их сына! Вы все из ума выжили? — Малфой продолжал не успокаиваться, повышая голос на женщину. Гриффиндорка мысленно подтверждала слова молодого человека — Малфоев ненавидели, особенно Уизли. Какая же им выгода? — Поэтому это идеальное место для Вашей матери, мистер Малфой. Оставшиеся Пожиратели абсолютно безрассудны и будут искать ее там в самую последнюю очередь, но тогда Орден уже будет готов к этому. — отчеканила Минерва Макгонагалл. Если бы Гермиона могла наблюдать за полной картиной, то увидела бы, как Драко, полностью напряжённый, как оголенный провод, кивает, и женщина, будто не дышавшая все время до этого, наконец-то выдыхает. Продолжение разговора снова не слышно, и волшебница решает уйти. Нужно оказаться в Башне раньше Малфоя, иначе у него возникнут вопросы и подозрения. Девушка бежит. Спешно называет пароль, спускается вниз и снова бежит. Бежит, пока не оказывается в своей спальне, зарываясь в одеяло.