Удар короной

Он всегда возвращается… Синяя комета мчалась по разрушенному городу. Запах металла и привкус гари всегда сопровождают подобные места. Уж он это знает как никто другой. Не тормозя, еж проскочил несколько улиц очередного города и вырвался за его приделы. Может пройти день, два, три, но… Впереди показалось море. В ночи оно выглядело как черное, бездонное зеркало, в котором отражались искусительница-Луна и звезды. Но сверхзвуковая комета лишь прибавила в скорости, и вот ее свободе уже подчинились и необъятные воды. Он всегда возвращается лишь по одной причине. Как же он любит это прекрасное чувство! Чувство, когда сливаешься с ветром и бежишь, бежишь, бежишь вперед. Никто не указ. Нет ограничений. Нет цепей. Нет того, кто мог тебя остановить! Эта причина — они. Это превосходное чувство — свобода. И пока он бежит, он свободен. Лишь один единственный предмет, что вечно преследует синюю комету, напоминает ему, кто он такой. Этот предмет вырывает из его рук свободу. Его медальон на шее. Причина, по которой он возвращается в это место, — любовь к семье. Как ошейник для дворовой собаки. Как намордник для волка. Сколько было бесполезных попыток снять этот медальон с себя у Соника? И все бесполезны и обречены на провал. Символ его королевской крови. Медальон, напоминающий ему, что позади он оставил семью и уже пора возвращаться. Каждый раз он приносит в жертву свою свободу, чтобы вернуться к ним. Позади мчащейся кометы поднимался столб воды в высь на несколько метров и бесчисленными каплями вновь сливался с морем. Только благодаря этому водяному следу можно было определить, куда мчит еж. На горизонте показался небольшой островок. В миг синяя комета запрыгнула и остановилась на клочке земли. Каждый раз его душа разрывается, когда он сидит за тем столом совета четырех. Она требует свободы. А семья желает видеть его рядом всегда. И так до бесконечности! Только ступив на остров, еж тут же резко затормозил. «Не рекорд для меня, но для пробежки сойдет» — Соник зевнул и огляделся по сторонам. Везде было море. Даже на горизонте не было видно земли. Сейчас в этом месте было лишь море, ночь, звезды с Луной, этот островок и Соник. Проклятый замкнутый круг. Бежать, чтобы потом возвращаться. Возвращаться, чтобы потом убегать. Полгода он уже это терпит, а сил становится с каждым днем все меньше. Где же выход? — Возможно, когда-нибудь найдется выход. Что я должен забыть? Чем пожертвовать, чтобы стать действительно счастливым? —  спросил сам себя еж и сел на мокрый песок. Здесь не было ничего, что бы могло осветить это место. Лишь Луна и звезды. Соник посмотрел на белый полумесяц и протянул руку к ночному светилу. Но оно не стало ближе. Оно было все таким же холодным и далеким. — Когда мы втроем сражались против Роботоника, мне было весело, нам было весело. А сейчас… неужели они забыли об этом чувстве? Они счастливы, но как же я? Мысли нахлынули волной на ежа, и он не заметил, как тело стало тяжелеть, и сам он лег на песок. Вокруг вода и он отчетливо знает, что боится ее, но на душе почему-то стало как-то менее тревожно, и мысли стали теряться и исчезать в эфемерной тишине этого места. Еще буквально несколько мгновений и на маленьком островке мирно посапывал синий сверхзвуковой мобианец. ****** Королева медленно шла по дороге, перебирая нависшие проблемы над планетой. Слишком сильно пострадал Мобиус, чтобы восстановиться за какие-то полгода. Погрузившись в раздумья, Алина не заметила, как пошла по дороге, ведущей к разрушенному замку. Лишь, когда дорога из камней сменилась на заросшую тропинку, сиреневая ежиха подняла глаза. Прямо перед ней было то самое большое, старое дерево, на котором иногда можно найти Соника, когда он не бегает по планете. Мобианка прикоснулась к стволу и томно выдохнула. Только Слепой мог не увидеть, что ее сын остается в этом месте лишь из-за любви к семье. Мэник и Соня, наверное, тоже это заметили, но Алина знала наверняка. Сняв с себя корону, Королева вытащила из нее большой желтый камень. Прекрасная драгоценность даже в ночи сияла так, будто бы в ней был заключен свет Солнца. — Королевский камень, покажи мне моего сына, Соника, — негромко произнесла Королева. Желтый камень начал пульсировать, и в свете показалось море, но больше ничего не было видно. Лишь черная гладь бескрайних вод. В центре изображения все, как будто бы было в тумане, и камень не мог показать эту часть. «Королевской драгоценности что-то мешает. Не дает показать четкую картину. Что же это?» — камень по-прежнему пытался показать ту часть, но густой белый туман был, как неприступная скала для драгоценности. Но Алина все пыталась вглядеться, надеясь на силу камня. — Однажды… — сорвалось с губ Королевы. — Однажды я ведь так потеряла и его… ****** Лишь только одному светилу может уступить Луна место на небе. Лишь Солнце способно прогнать ночь прочь и принести в своих утренних лучах новый день. А потом вновь они поменяются местами, и уж сколько раз небеса видели их приходы и уходы? Белые лучи проскользили по водной глади и пали на спящего ежа. Казалось, что мобианец спит крепким беспробудным сном, но восходящее Солнце вытащило сверхзвуковую комету из рук сновидений. Зевая и потирая рукой глаза, еж приподнялся на одну руку и недовольно пискнул. Вся левая сторона груди нещадно болела. Видимо, Соник вчера не заметил камня или что-то вроде того, когда ложился отдыхать на островке. Будучи еще в сонном состоянии, сверхзвуковой отчетливо почувствовал, как по шее сползает что-то тонкое и, как показалось самому Сонику, длинное. В миг с визгом колючий мобианец откинул прочь это «что-то», а сам сиганул на другой край малюсенького острова. Глаза Соника начали шерстить по клочку земли в поисках того, что более-менее подходило по описанию ощущений. Взгляд замер на одной точке, и еж не мог поверить тому, что видит. Рука потянулась к шее и начала лихорадочно ощупывать все вокруг нее. «Да быть того не может… Это же невозможно» — синий метеор встал, и медленно, с осторожностью, подошел к тому месту, где он мирно посапывал лишь минуту назад. На земле лежал слегла запачканный медальон в виде гитары. Цепочка, на которой висел драгоценный подарок от мамы, была разорвана. Но из земли торчало что-то еще, чего еж не заметил ночью. И это что-то сияло белым светом. Не долго думая, Соник принялся откапывать блестящий объект. Уже через несколько секунд на земле лежал камень, источающий белый свет. А рядом с сияющей драгоценностью располагался медальон как напоминание, что Сонику пора возвращаться. Рука потянулась вниз и первое, что поднял принц с земли, был драгоценный камень. Его свет притягивал, завораживал и успокаивал Соника. Можно было даже подумать, что именно этот камень является причиной, по которой сверхзвуковой мобианец с такой легкостью и беспечностью остался на крошечном островке средь бескрайних вод на всю ночь. — Что же ты такое, раз смог снять с меня этот медальон? — Соник крутил белый камень в руке. «Ладно. Спрошу Оракула про камень, когда вернусь» — подумал еж, пряча драгоценность в иголки. «НЕТ! Только не у него! — мысли заглушил незнакомый голос, который будто бы звенел в голове у Соника. Ошарашенный еж крутанулся на триста шестьдесят градусов, но не нашел никого на острове. А незнакомый голос продолжал предупреждать синюю комету. — «Беги! Беги прочь от Оракула» А еж стоял как вкопанный. Он не понимал, что это за голос и почему Соник слышит его у себя в голове? Почему Оракулу нельзя доверять? И почему надо бежать? Но мысли в миг улетучились, и на их место пришли спокойствие и умиротворение. Белый камень в иголках начал излучать белый свет. Соник достал драгоценность и закрыл глаза. А в другой руке по-прежнему был сжат медальон. — Бежать? — сам себя спросил Соник, смотря на камень и медальон. Были сомнения и терзания. Но была и уверенность. Нутро подсказывало, что выбор уже сделан. Ветер поднял волну, и вместе с этим потоком свободы синяя молния устремилась к горизонту. Бежать! Он должен бежать!