Удар короной

… В тот миг, когда я понял, что Долих активировал свои медальоны, мое сознание просто перестало адекватно оценивать ситуацию. Я уже не видел перед собой брата… Я видел ВРАГА, который готовится напасть на меня. Сколько раз уже такое случалось? За те двадцать лет на меня бессчётное количество раз наставляли оружия, и я всегда давал отпор. Я сражался с теми, кто шел против меня. За время войны это ощущение врага перед собой так въелось в мое тело, что порой я даже не успевал задуматься над нуждой в сражении, как моя рука уже взмахивала мечем. Все это было уже на уровне рефлексов. Вот и в тот злополучный вечер тело ответило за меня… Стоило мне расценить брата, как потенциального врага, который может навредить мне, как рефлексы все сделали за меня… Я даже не до конца осознавал, что только что произошло. Все было как в полудреме! Вроде бы сон, а вроде и явь… Видел, как Долих падает на пол, теряя сознание и кровь; видел, как на меня летит синий шар света; чувствовал, как рука поднимает меч для новой атаки, и ощущал как тело разрушается. В тот момент, я… я не хотел ранить брата. Черт! Да я даже помыслить не мог, что однажды подниму меч на Долиха! Но тогда, в тот миг, когда он активировал медальоны, меня как будто бы подменили. Я уничтожил войну своими руками, чтобы жить в мире, который создаст брат… Но как же я ошибался. Тогда, когда на меня летел тот шар света, я понял, что все мои мысли о спокойной жизни — самообман, которым я тешил самого себя последнее время. Война — мое первое и последнее пристанище... «Почему все так выходит? Почему именно Долих должен жить в мире, а не Я? Это же ведь я все это время воевал! Я терял на поле боя друзей и солдат! Я видел смерть! Это Я должен наслаждаться миром, а не Долих! Он же ведь даже не знает, какового это — сражаться! Он не терял солдат. У него на руках не умирали друзья! Так почему же, черт возьми, все так выходит?» — все эти мысли терзали мою душу, пока я смотрел на истекающего кровью брата... и я ненавидел его за то, что он сделал, сказал мне. Я ненавидел его за то, что он построил мир, не прикоснувшись и пальцем к войне. Он лил слезы над всеми теми, кто умер в бою, но для него все солдаты были лишь цифрами на листочке, а я видел, как эти же самые солдаты умирали в реальности. Я видел простую истину на поле боя: «Любой мир пропитан кровью войны». А Долих не видел всего этого! Да, он сожалел, но только и всего. За все это… я ненавижу его до сих пор! Даже спустя столько лет, моя ненависть к нему по-прежнему не утихла. Однако было чудо, что тогда мне все же удалось спастись от полного уничтожения. Тогда я действовал наобум, но все же мне повезло. Ну… или может быть и нет… Первое, что увидел Зокар, очнувшись, было огромное пространство, с верху до низу заполненное насыщено-зеленым туманом. Точнее сказать, верха не было и низа тоже, ровным счетом, как и стенок. Это было просто пространство, представляющее из себя бесконечную бездну, наполненную энергией Камня Силы. Это был мир внутри волшебного артефакта. С полминуты мобианец приводил свои мысли в порядок, вспоминания все произошедшее. Веки были плотно закрыты, а в голове мельтешили отрывки воспоминаний рокового вечера. Сказанные слова все еще резали слух, а в памяти всплывал взгляд Долиха, переполненный ненавистью. — Сколько прошло времени? — сам у себя спросил Зокар, поднимая тяжелые веки. Сильно хотелось спать. Только сейчас еж понял, что очень сильно устал. Рука медленно поднялась и прикрыла левую часть лица. Чуть позже послышался тяжелый вздох, и радужка изумрудных глаз засияла сильнее. Туман вокруг мобианца пришел в движение и стал медленно впитываться в тело. Всего Зокара окутало зеленоватое свечение, и сонливость с усталостью как рукой сняло. Радужки перестали светиться, и воин убрал руку с лица и сжал кулак на пару секунд. — Что ж… уже лучше. Но я все еще не знаю, сколько прошло времени… — Минута с твоей последней встречи с Долихом, — раздался ответ за спиной. Зокар в миг понял, кто стоит там. Нескольких слов было достаточно, чтобы понять, что это то самое нечто, что когда-то пришло к ним и круто изменило их судьбу. Хотя… нет. Оно просто дало им силы, а вот судьбу они сами решили поменять. И все это привело теперь к тому, что один из братьев истекает кровью под возгласы победы, а другой лишился тела и теперь из себя представляет лишь призрака, привязанного к камню. — Что-нибудь еще хочешь сказать? — обратился Зокар к неизведанному. Оно молчало какое-то время, что еж даже подумал, а не исчезло ли оно совсем. Голова уже начала двигаться, поворачиваясь в сторону нечто, когда из-за спины снова раздался голос: — Твой путь еще не окончен, как и путь твоего брата, — монотонно выдало нечто. Зокар остановился вполоборота и застыл на месте от сказанных слов. «Еще не...? А куда дальше-то? От меня осталась лишь душа, а Долих с минуты на минуту умрет, если уже не умер. Куда дальше?! Дальше только смерть!» — мысли разом хлынули на ежа, но тот не подавал виду. Краем глаза еж видел все тот же призрачный серый силуэт, который когда-то стоял перед ним точно так же, как сейчас. Зацепившись за последнюю половину фразы, еж с изумрудными глазами выдохнул и все же повернулся лицом к этому. — Долих все еще жив? — непринужденным голосом спросил Зокар. Нечто отвело руку в сторону, и зеленый туман в миг образовал плотное кольцо. Внутри кольца показалось несколько цветных силуэтов и послышались еле различимые голоса. Однако все еще не было понятно, кому именно принадлежали силуэты, и чьи это были голоса. Но через несколько секунд изображение выровнялось, а голоса стали четкими. В кольце был виден лежащий в полу Долих, кровь под которым растеклась уже дальше, чем на два метра. Внезапно к нему подбежал один из стражников, которые обычно делают обход замка, и крича о немедленной помощи второму стражнику, стал зажимать ужасающую кровоточащую рану. Зокар смотрел на это изображение с каменным лицом. В тот момент ему откровенно хотелось, чтобы его брат просто умер там же, на смотровой площадке, не приходя в сознание. Потому что… потому что Зокар уже был мертв! Так какого черта Долих должен быть жив?! Очерствевшее сердце всего на секунду, но содрогнулось и болью отдало в груди. Как так вышло, что сейчас он желает смерти собственному брату? Как так вышло, что Долих пошел против него? Неужели все эти двадцать лет, все их мечты, все старания были потрачены лишь для того, чтобы сейчас один брат желал смерти для другого? Неужели такова их судьба? — Я ненавижу тебя… — прошептал Зокар, поворачиваясь к серому существу. Кривая улыбка выдавилась на лице война. Глаза почему-то наполнились слезами, а голос еще большим отвращением сорвался в крик: — Я НЕНАВИЖУ ТЕБЯ! Зокара затрясло от злобы. Хотелось… О, Хаос! Да чего ему только сейчас не хотелось! Смеяться до боли в животе; плакать навзрыд; кричать до потери голоса; рвать на себе иголки; взять меч и пойти добить и без того умирающего Долиха, а потом перерезать и себе горло! Но перед всем этим Зокару больше всего хотелось раскромсать это нечто!!! За все то, что произошло с ними и происходит до сих пор! За то, что тогда оно дало им шанс на лучшее будущее, а в конечном все итоге привело к ЭТОМУ! За то, что этот ад все еще продолжается! — Да уж лучше бы мы были четвертованы в то утро на площади, чем пережить все это и в конечном итоге закончить ТАК! — Конец для тебя еще далек. Мир и война — переменные составляющие всего существующего. Была война, значит будет и мир. Но каким бы долгим не казался век мира, век войны просто обязан однажды сменить его. Как символ войны ты просто не можешь так просто умереть. Сама суть всего ныне существующего не позволит тебе исчезнуть, —резонирующий многозвучный голос лился монотонной рекой слов и фраз. Кажется, что это совершенно не волновало, что бирюзовый еж только что наорал на него. От услышанных слов Зокар болезненно засмеялся и посмотрел на то, как придворные лекари и маги останавливают кровь Долиха, применяя свои лечащие способности на него. — Что теперь будет дальше? — на выдохе тихо спросил Зокар. Какие-то мгновения нечто молчало, будто бы подбирая ответ. Воин посмотрел на призрачно-серое тело и уже громче повторил: — Что теперь будет дальше? Ты же ведь всемогущее существо, я прав? Двадцать лет назад ты одарило нас дарами и способностями, а сейчас забралось внутрь Камня Силы. Так расскажи мне, о великое и могучее нечто, что же будет в будущем? — Зачем раскидываться мутными предсказаниями, если ты и сам все сможешь увидеть. Что более важно, так это плата за ваши силы и то, как вы их использовали, — нечто сменило тему разговора, но Зокар не стал акцентировать на этом внимание. В конечном итоге, навряд ли он вытащит из этого ответ на свой вопрос. — Плата за использование силы? — немного недоумевая, переспросил мобианец. Но потом вспомнил один очень важный момент из их первой встречи. Последнее, что спросил Зокар у неизвестного нечто перед тем, как оно исчезло, было: «И чем же придется нам заплатить?». И последовал ответ: «А это уже решит ваша душа». Но… воин никогда не спрашивал себя, что он готов отдать за столь огромную мощь и силу, чем готов пожертвовать. А сейчас и подавно не смог бы дать ответ. Ведь все, что от него осталось — лишь душа, прикованная к камню. Пока он был жив, у него были друзья, брат, цели и в сухом остатке какие-никакие мечты. Однако сейчас… все это исчезло, ровным счетом как и он сам. Словно услышав мысли Зокара, нечто пошатнулось на месте и приблизилось вплотную к ежу. Воин остался стоять на месте, даже не поведя бровью. Но это ощущение… Атмосфера вокруг этих двоих резко стала тяжелее, а воздух весь будто бы выгорел. Это поднесло свое бесформенное лицо к лицу Зокара и негромко сказало: — Вы уже расплатились за все, так что не волнуйся. Зокар, ты же ведь еще не понял, что отдал взамен на свою силу? Еж сузил свои глаза и с презрительностью посмотрел на нечто. Мысли начали выбирать из прошлого все важные моменты жизни. Что он мог положить на противоположную чашу, чтобы весы уравновесились? Что-то настолько же ценное для Зокара, как и его скорость, его сила? Что-то… в голове щелкнула одна мысль, и мобианец тут же кинул свой взгляд в сторону своеобразного окна в реальность. Там уже Долих пришел в сознание. Кажется, волшебное лечение, используемое на нем, помогло остановить кровь и уменьшить рану до того размера, когда жизни уже ничего не угрожает. Значит плата — не жизнь Долиха. Тогда, может быть, его собственная жизнь, тело? Вполне возможно, но… Зокар никогда сильно не ценил свое тело, тут и там получая бесчисленные ранения. Если сейчас снять с него доспехи, то под ними можно будет увидеть испещренное за двадцать лет шрамами тело. Жизнь? Навряд ли, ведь война — место, где ты каждый день бросаешься в гущу сражения. В таком месте жизнь просто обесценивается. По крайней мере, Зокар мог с уверенностью сказать, что его жизнь не так уж и ценна, чтобы расплачиваться ей за силу, которой он по праву наслаждался. Но если это не жизнь Долиха, не собственное тело и не собственная жизнь… тогда что же такого отдал Зокар, расплатившись за все перед этим? И чем расплатился Долих? А нечто безмолвно смотрело на воина, ожидая чего-то. Зеленые глаза упали на туманно-серый силуэт. Кажется, оно ждало ответ от ежа. Из горла вырвалось недовольное «хм-м-м», и воин сильнее углубился в раздумья. Не брат. Не жизнь. Не тело. Что же это? Ценой в сверхсилу… Взгляд невольно упал на мелькающие в открытом окне силуэты. Там Долиха уже окружили его друзья и товарищи. Зокар знал некоторых из них по именам, но вот большая часть ему была не знакома. «Сказывается постоянное пребывание на поле боя, где ты даже не успеваешь привыкать к новому подчиненному, как его жизнь уже обрывается…» — отвлекшись, подумал воин. У самого него друзей-то не было. Точнее… уже не было. Война забрала у Зокара всех его друзей, которых и так было немного. Забрала и солдат, которые отчаянно сражались за мир, но так и не увидели его. Забрала двадцать лет его жизни, оставив только шрамы на теле. И в конечном итоге она забрала его душу. Да, он не умер на поле боя. Но он уже сейчас отчетливо чувствовал, как желание сражаться медленно сжигало его душу, испепеляя каждый потаенный уголок сознания. Это разъедающее чувство, когда уже совершенно не важно за что и против кого сражаться. Когда этот адский огонь заполняет его всего и все вокруг, места для мечты и счастья попросту не остается... Зрачки сузились, и кончики пальцев дрогнули. Взгляд бросился в сторону нечто и безотрывно стал смотреть на это. Тишина, что окутывала это место, кажется, стала во много крат тяжелее и враждебнее. — Плата за силу — счастье… Я ведь прав?.. — прохрипел Зокар. Нечто осталось неподвижным, но буквально через пару секунд положительно кивнуло силуэтом головы. В этот момент Зокару показалось, что что-то внутри него сломалось, раскрошившись на тысячи маленьких осколков. Эти осколки приносили невыносимую боль. Ежу захотелось побыстрее спрятаться от этой боли и заглушить ее. Но спрятаться было невозможно, потому что боль была нереальна и источник был не снаружи, а внутри. И осколки эти принадлежали разбившейся мечте. Самой потаенной, самой последней, самой светлой мечте. Мечте о счастье, которое Зокар сможет обрести после войны. Мечте о… семье! Желание сдохнуть здесь и сейчас накрыло воина с головой. Еж напряг свою связь с Камнем Силы и попытался ее разорвать. Так его душа сможет просто исчезнуть и больше не мучиться. Однако связь не рвалась, перестав подчиняться Зокару. От желания умереть остались только чувство паники и всепоглощающий страх. Дыхание перехватило, а глаза забегали по окружающему пространству, цепляясь то за призрачный силуэт этого, то за картинку в «окне». И снова глаза остановились на брате. Он же ведь тоже что-то отдал взамен. Тоже что-то невероятно ценное. — Хей, ты… — Зокар окликнул нечто, потом помолчал с пару секунд и продолжил, собравшись с силами: — что Долих отдал за силу? — То, что его душа посчитала самым ценным для него самого, — незамедлительно дало ответ нечто. Но такой ответ явно не удовлетворил Зокара. Однако продолжать допрос еж просто не стал. Навряд ли это скажет ему, что именно Долиху дороже всего. Хотя… Зокар, наверное, и так знал ответ. Взгляд уловил, как серый дым, который формировал нечто, начал таять. Это становилось все более прозрачным и через несколько секунд должно было исчезнуть. Тогда еж вновь обратился к этому: — Не говоришь будущее. Не распространяешься про цену силы Долиха, — Зокар направил свои сияющие изумрудные глаза на исчезающее это и твердым голосом война спросил: — Ответь перед своим уходом хотя бы на мой последний вопрос: Что ты такое? — А сам-то как думаешь? — вопросом на вопрос спросило исчезающее нечто. Зокар свел брови к середине и нахмурился. Опять не прямой ответ. Как же это ему надоело! Однако нечто продолжало исчезать и под самый конец, когда Зокар уже думал, что не получит ответа на свой вопрос, сказало: — Для каждого живого существа я предстаю по-разному. Можно сказать, что все зависит от того, кто смотрит на меня. Я могу быть: обычным животным, мобианцем, призраком, монстром, персонажем из сказок и так до бесконечности. Кто ближе твоему сердцу, того ты и увидишь во мне. Но в любом случае, я представляю собой нечто вроде скопления желаний всех живущих на Мобиусе. Я не бог, не дьявол и не ангел. Я — это все мобинацы. И тогда, двадцать лет назад, я отчаянно искало того, кто сможет воплотить самое сильное желание мобианцев: «Закончить войну и принести мир». И наткнулось на вас. Две молодые души, отчаянно желающие жить. Вмешавшись в естественный ход событий, я изменило вашу судьбу. — А что, других претендентов на роли спасителей Мобиуса не нашлось? В прошлом, в настоящем… были же те, кто так же смог бы изменить этот мир. Мы были не идеальны и до сих пор остаемся таковыми. Ты могло бы найти более лучших, более совершенных на наши места. Но выбрало именно нас. Почему же? — Не существует идеальных правителей. Совершенного мира тоже не может быть. И бесконечной войне однажды придет конец. Но все же есть те, кто может приблизить конец войны и создать мир. Вы не идеальны. Но я знаю, что вы были именно теми, в ком так нуждался и нуждается Мобиус. На пороге смерти, прочувствовавшие всю горечь войны, вы не хотели сдаваться, прогибаться и подчиняться. Ваш несломленный дух и жажда жизни смогла убедить меня обратиться именно к вам. Конечно, в прошлом были такие сильные души, как и вы, и я так же даровало им возможности и силу. Но только вы смогли пойти дальше, не ограничиваясь лишь благополучием одной страны или города. Только вы двое смогли довести желание прекратить войну и жить в мире до масштабов целой планеты. — И в конечном итоге все закончилось… так… — выдохнув, воин покосился на открытое «окно» и потом переел взгляд на свою руку, как будто все еще не веря всему тому, что сейчас происходит с ним. — Конец для тебя далек. Ты все еще нужен этой планете, символ войны, — с этими словами нечто все же растаяло, оставляя Зокара наедине со своими мыслями. Тогда я долго думал над словами этого. Но шли года, и ничего не менялось. В конечном итоге я просто забыл про них. Долих… все… я не сразу это понял, но следя за всем миром и за братом, я вдруг стал осознавать — они все забыли меня. И не только меня! Все воспоминания о войне были стерты до такого состояния, что все помнили где-то только процентов пятнадцать от всего случившегося. Все это зрелище выглядело просто ужасно. Они все еще помнили, что была война и сколько она длилась, но никто не помнил сколько боли им пришлось претерпеть, чтобы дожить до мирного «сейчас». И самое шокирующее, что для них это выглядело вполне естественно. Похоже, что никто не задавался вопросами о четкой картине прошлого. Долих… он забыл о том, что у него был брат. О том, что я возглавлял войну. Никаких напоминаний обо мне вообще нигде не было. Меня просто вычеркнули из истории, оставив только это глупое прозвище «Завоеватель» и меч. Все помнили, что это был меч Завоевателя. Все знали, что Завоеватель обошел всю планету, верша судьбу этим мечом. Но вот никто даже и не задавался вопросом: «А где же теперь Завоеватель? И почему же он оставил свой меч?» Для всех это было нормально и не вызывало проблем. И мой брат был не исключением. Похоже, что все эти провалы в истории также были работой медальонов и Долиха. История о великой войне исчезла вместе со мной. Брат забыл о том, кто ранил его тогда на смотровой площадке. По этому поводу тоже было мало вопросов. Все в конечном итоге забыли и о том случае. Единственным напоминанием был лишь шрам на груди Долиха. Я практически всегда наблюдал за братом и задавался вопросом: «А что же такого отдал Долих на силу?». И однажды я нашел ответ на этот вопрос. Изначально я думал, что это так же, как и у меня — счастье. Но я поспешил с выводом. Счастьем для Долиха было видеть наконец-то сплотившийся мир. Но мир по-прежнему стоял, а это сказало, что мы уже заплатили цену. Значит, это было не счастье. Прошло пять лет с того рокового вечера, и вот я наконец осознал: цена за силу Долиха —любовь. Его всегда окружали разные высокие личности, которые делали все возможное, чтобы завоевать доверие Долиха. Все вокруг него улыбались, льстили ему и смеялись. Но все это была лишь ложь. Все вокруг брата было окружено ложью. Лживые улыбки, лживые слова, лживые друзья — все это стало беспросветной реальностью Долиха. Похоже, что брат тоже это осознавал, и это его мало-помалу начинало угнетать. Единственным спасением был воцарившийся мир. Но чем больше он погружался в правление мира, тем больше лжи вокруг него скапливалось. Пытался отстраниться от одних лживых слов, как на их место приходило вдвое больше лжи. В конечном итоге Долих больше ничего вокруг себя не видел, кроме лжи. Искренность стала для него недоступной роскошью. Любые другие эмоции — запретным плодом. Любовь — недосягаемой звездой. И однажды он, не выдержав этих жестоких реалий, закрылся в себе. От Долиха осталась лишь одна оболочка, пустой сосуд, который правил Мобиутрополисом мудро, но безэмоционально и отстранено. Свою жену он выбрал, исходя из холодной логики и расчета. Молодая мобианка-ежиха из небогатой семьи низшей аристократии. Ее семья была рада, что Король Мобиутрополиса выбрал их дочь себе в жены. Но она не любила его никогда, а сердце Долиха уже давно было закрыто ото всех. В общем, у них сложилась не самая счастливая семья. Но время шло, и у них появился ребенок. Королевство тепло приняло наследника. Это был их единственный ребенок, но Долих не принимал активного участия в воспитании. Единственное, чему брат научил своего ребенка — как править миром мудро и справедливо. Шли годы, Долих состарился и передал бразды правления своему сыну. Но за все то время, что прошло с момента объединения мира, он так и не увидел настоящей любви. Даже умирая, он был окружен лишь лживыми словами и слезами, которые сразу же высохли и стихли, как только брат навсегда закрыл глаза… Это ужасно… это отвратительно… Но такова была судьба Долиха. Я думал… очень много думал о том, как могла бы сложиться судьба, не произойди тогда та роковая ссора. Что было бы, если бы тогда мы не встретились на смотровой площадке? Как повернулась бы судьба, если бы мы так и не высказали бы правду в лицо другу? Было бы лучше? Или, может быть, произошло что-то еще более ужасное? Был бы я счастлив? Любил и был бы любимым Долих? Я много раз переигрывал тот вечер у себя в голове, но все обрывалось одной единственной фразой этого: «Вы уже расплатились за все, так что не волнуйся»… Года сменились десятилетиями, а десятилетия веками. Большую часть времени я наблюдал, оставшееся время — спал. Для меня те прошедшие века прошли, как пара дней. Может быть, так влияла на меня энергия того места, но я не ощущал больше желания вернуться. Мои эмоции были, как будто заморожены, и это позволяло мне игнорировать ход времени. А тем временем в реальном мире прошло уже без малого пятьсот лет с момента правления Долиха. Но, как я и предполагал, забыв про боль от прошедшей войны, мобианцы наступили на те же грабли. Какому-то одному идиоту захотелось отделиться от Мобиутрополиса и основать собственное государство. И нашлись те, кто поддержал его идею. И чем дальше распространялась эта идея, тем хуже становилась ситуация в королевстве. Всю эту внезапно раздувшуюся ситуацию усугублял еще и тот факт, что действующий молодой Король был до безобразия неопытен и в целом, по моему мнению, был дурачком, которого ничего кроме роскоши и красоты не заботило. Я даже не удивился, что именно при его правлении началось восстание. Однако ситуация в королевстве накалялась, и срочно нужно было что-то предпринимать. Все ждали решений Короля, а сам Король тем временем от страха прятался под подушками в собственной кровати. Все это зрелище у меня вызывало отвращение. И в первую очередь вызывал отвращение сам Король. Тогда мне очень сильно хотелось прийти и надавать сначала ему по морде, а потом и всем тем, кто пытался вновь распилить мир на куски. Но я был лишь бесплотным призраком, безмолвным наблюдателем. Тогда я думал, что ничего не могу сделать для того, чтобы сохранить положение единого мира. Но, похоже, судьба решила по-другому. Потому в один миг меня просто силой выкинуло из Камня Силы. Как только моя душа покинула границы камня, воспоминания обрываются. Я потерял сознание, а когда очнулся — все было уже по-другому. Все ощущалось по-другому, и я находился уже не в мире камня, а в комнате того неудачника-Короля. Зокар проскользил взглядом по всей комнате, но не увидел нигде трусливого Короля. Только двинувшись к кровати, чтобы посмотреть под ней, еж услышал чьи-то шаги. Остановившись, он потерял их ритм. Двинувшись снова, воин снова услышал шаги. Взгляд невольно упал на собственные ноги, и тут же Зокар прочувствовал, как шок прошелся волной мурашек по всему нему. Осознание пришло быстро, и мобианец ломанулся к огромному зеркалу, стоящему в углу комнаты. Зеленые глаза замерли на отражении. Это не он. Точнее… не его тело! Зеркало отражало тело того неудачника-Короля, а вот смотрел через это тело на отражение сам Зокар. Подняв собственную руку, еж увидел, как рука Короля тоже поднимается и по его приказу сжимается в кулак. Кожа на костяшках натянулась и побелела. Потом пальцы разжались и прочертили подушечками невидимые линии по щеке. По телу вновь прошлись мурашки, и на губах заиграла легкая улыбка. Зеленые глаза в свете восходящего Солнца, как будто засияли сильнее, выражая наслаждение. Уши дернулись, уловив быстрые шаги по другую сторону двери, и через секунду встревоженный голос отрапортовал: — Мой Господин, отряды восстания достигли границ Восточного Мобиуса. Командиры и их солдаты ждут от Вас ответных действий. Будете ли Вы отдавать какие-либо приказы? — Да! — голос даже не дрогнул. Наполненный уверенностью и стойкостью голос воина громогласно раскатился по всей комнате. Солдат дернулся от положительного ответа. Вслед на ним послышались четкие шаги, и дверь с грохотом и силой распахнулась. Встретившись с переполненными непоколебимостью изумрудными глазами, солдат поспешил перевести свой взгляд на пол. — Уничтожить восстание! Убить каждого, кто желает вновь разделить мир на части! Собрать солдат с опорных городов Востока и ударить по армии восстания. Быстро экипировать конницу здесь и приготовить мне доспехи. Я лично возглавлю армию. Восстание должно быть уничтожено. Нет! Оно просто ОБЯЗАНО быть уничтожено! Ради Мобиутрополиса! Ради Мобиуса! Ради единого мира! О, это было великолепно! Возвращаться в реальный мир так приятно! Тогда я не до конца осознавал, как смог вселиться в тело действующего Короля, но зато прекрасно знал причину возвращения — восстание, которое перерастало уже в крупномасштабную войну. На момент моего возвращения в реальный мир, армия восстания заполучила уже четверть Мобиуса и продолжала ломать устоявшийся мир. Я просто не мог позволить кому-то уничтожить тот мир, ради которого я и Долих отдали свое счастье и любовь. Я готов был уничтожить любого, кто попытается его пошатнуть. И я уничтожил восстание, но не до конца. Если откровенничать, то я наслаждался каждым выигранным боем, каждым взмахом своего меча. Мой меч! Я забрал из сокровищницы свой дорогой меч и с ним новь ринулся в бой. Как и тогда, в той непроглядной войне, я наслаждался своей силой, скоростью, мощью. Это было восхитительно! Снова чувствовать себя живым — так прекрасно! Мне было плевать, что это было не мое тело. Моя сила и скорость пришли в тело вместе с моей душой, поэтому каких-то критичных проблем я с ним не испытывал. Разве что только физически неподготовленное тело сыграло свою роль в первых боях, но я быстро довел его до нужной формы. Я и армия моих солдат втоптали в грязь армию восстания, часть из которых была казнена за восстание против Короны. Остальные либо сдались, либо предпочли смерть от собственных рук. Мы смогли отвоевать большую часть земель. Оставалось совсем чуть-чуть! Где-то десять процентов от всего Мобиуса оставалось под властью армии освобождения. И тут случилось это! Меня в один миг вновь выбросило из тела. Первая мысль: «какого черта?! Почему именно сейчас?!» Нам оставалось всего-ничего! Еще бы пять-шесть ударов по оставшимся крохам, и этим нахальным идиотам пришел бы конец! Но меня просто беспощадно вычеркнули из реальности, точно так же, как и тогда это сделал Долих!.. Это омерзительно! Тогда, когда на меня надеялись солдаты и победа уже была в руках… Я подвел их! Черт! Остатки повстанческих отрядов ускользнули от солдат и осели на той отвоеванной ими земле. А этот трусливый Король даже не удосужился атаковать их! Он просто… худший! Это худшее, что могло случиться с Мобиутрополисом! В общем… повстанцам удалось отбить клок земли и основать там свои мелкие страны. Они не лезли к нашему королевству. Держались как можно дальше. Возможно, причина тому — страх перед мощью Мобиутрополиса, или, может быть, нежелание сотрудничать с теми, кто хочет тебя уничтожить. Тот придурковатый Король тоже не лез к ним, выбрав стратегию полного игнорирования. И в таком напряженном безмолвии прошло еще полтысячелетия… Все это время Мобиутрополисом правили кровные родственники Долиха. И я заметил одну очень четко выделяющуюся особенность: всегда рождался лишь один ребенок — мальчик. Только один наследник, без возможности замены. И еще задолго до восхождения Алины на трон я предположил, что невозможность заменить наследника приведет к обрыву кровной линии моего брата. К моему сожалению, так оно однажды и вышло. Пятьдесят восьмой Король Мобиутрополиса оказался бесплоден. «Конец!» — подумал я про сложившуюся ситуацию. «Несменяемая Королевская семья должна жить!» — приняли решение тогда придворные советники. И, чтобы народ продолжал верить в великую Королевскую семью, было принято решение взять новорожденного младенца и выдать его за нового наследника! Естественно, это должен был быть мальчик-ежонок. И как минимум ребенок должен был быть из высокой знатной семьи, чтобы гены, которые он нес в себе, принадлежали высокообразованным и талантливым мобианцам. Ну и конечно же, чтобы цвет шерстки и иголок подходил под нужный окрас…Но советники перегнули палку и… такого ребенка не нашлось. В знатных семьях рождались либо не ежата, а кто-то другой породы, либо девочки вместо мальчиков. То советникам не нравился окрас иголок, то невысокий статус семьи вызывал споры. За три года поисков подходящего кандидата так и не нашлось. Советники выставили слишком много критериев, и этот жесткий отбор было просто невозможно пройти. Когда отчаяние начало душить советников, они даже подумывали подобрать пару мобианцев-ежей и свести их с одной целью — чтобы они сотворили того самого единственного наследника. Какое-то время действующий король категорически отказывался от такой идеи. Но время беспощадно шло вперед — король не молодел, а наследника так и не было. И Мобиутрополис содрогнулся от слухов, что, возможно, наследник никогда не появится. Королю уже было за сорок, и тогда советники вновь зашуршали. Они повторно обратились со своей идеей к Королевской семье. И вот тогда они получили соглашение на рождение лженаследника. Не прошло и месяца, как подходящие кандидаты были найдены и посвящены в священный, по мнению советников, план по спасению Королевства. Чтобы уменьшить риск утечки информации и скрыть от больших масс Королеву, было принято решение, что настоящие родители ребенка и Королевская семья переедет в Мободун на какое-то время. Ребенок был зачат и в тоже время советники пустили слух по всей планете, что Королева беременна. Мобиус радовался, сама же Королевская семья все это время жила в напряжении в Мободуне, и там же под чутким надзором жила ежиха, которая вынашивала потенциального наследника. В такой обстановке прошли девять месяцев, и вот наконец ребенок родился! Все было идеально: шерстка, образованные и умные родители, принадлежность к ежам… Да вот только родилась девочка! Для советников и королевской семьи это была катастрофа! Слух, пущенный самими советниками, сыграл злую шутку против них самих. Весь Мобиутрополис ждал рождение ребенка, и оставалось буквально пара-тройка недель на то, чтобы показать Королевству наследника. За такой короткий период невозможно было ни родить еще одного ребенка, ни найти подходящую замену уже среди рожденных детей. Король обвинял советников в непродуманности их плана, а сами советники рвали и метали! Но решение этой проблемы нашлось быстро и просто — оставить девочку и показать ее Мобиутрополису как и планировалось, а тем временем повторить план с рождением наследника, и потом представить народу еще и мальчика, который и должен будет занять трон. Только на этот раз перестраховаться и подобрать сразу несколько пар для рождения наследника, чтобы их провал не повторился. Королевство приняло девочку тепло и радостно. В конечном итоге мобианцы так долго ждали наследника! И пока Мобиус радовался, советники уже готовили почву для следующего шага: рождение второго ребенка. Но план резко прервался, как только тяжело заболела Королева. На тот момент рожденной девочке было всего полгода, а план был заморожен на стадии подбора кандидатов на роль родителей. И вот, после непродолжительного периода болезни, Королева умирает. План резко остановился на мертвой точке и должен был сдвинуться лишь тогда, когда Король найдет себе новую спутницу жизни. Но через год с момента смерти Королевы, умирает и Король. По идее, Мобиутрополис должен был пасть духом, но жители верили в рожденную девочку, как в посланника с небес. Советникам ничего не оставалось, кроме как правильно воспитать малышку, привив ей все качества хорошего и мудрого правителя. В двенадцать лет ее короновали, сделав кронпринцессой Королевства Мобиутрополис. А в восемнадцать, по всеобщему решению жителей Королевства, возвели в Королевы. Так перед Мобиусом привстала Королева Алина — Первая Королева без Короля. Я много наблюдал за Алиной, когда она была еще ребенком. Все присматривался к ней, как к достойной будущей правительнице. У меня не было какого-то конкретного отношения к ней, но много от замены я поначалу не ожидал… И как же я ошибался! С каждым годом Алина становилась все умнее и умнее, доказывая всем вокруг — она достойна править Королевством! Сильна духом, мудра не по годам, всегда улыбается и может решить любую проблему — вот какую правительницу я увидел в день коронации. Я не могу сказать точно, когда все это началось, но Алина время от времени стала замечать, что за ней кто-то наблюдает. На тот момент я научился беспрепятственно выбираться из Камня Силы и гулять по Мободуну столько, сколько захочется. Однако за барьером я мог проводить не более шести часов в сутки, потом меня насильно закидывало обратно в Камень. И простым наблюдениям через созданное «окно», я предпочитал наблюдение за всем своими глазами, находясь в непосредственной близости к наблюдаемому. А за Алиной я наблюдал особенно тщательно, и с каждым моим новым посещением она все четче и четче… ощущала мое присутствие. Мягкий, нежно-розовый закат заполнял светом комнату, захватывая лучами сидящую у окна молодую ежиху. Сиреневые длинные иголки прикрывали собой плечи, спину и кончиками доставали до поясницы. Легкая, но уверенная улыбка сияла на лице, а острый взгляд был прикован к книге, которую ежиха держала правой рукой. На голове, показывая высокий статус мобианки, блестела в свете резная корона со вставленными в нее драгоценными камнями. Зокар стоял рядом, разглядывая молодую королеву. Сегодня он все свое время убил на то, чтобы оценить обстановку на границе Восточного Мобиутрополиса и Объединенных Стран Свободы, в прошлом — земель армии восстания. Посему сейчас, когда до его возвращения оставалось где-то полчаса, он решил заглянуть к Алине и, как и предполагал, в это время он застал ее за чтением. Взгляд прошелся на мобианке, и воин уже собирался возвращаться в Камень Силы, как Алина негромко хлопнула книгой, закрыв ее, и посмотрела в пустоту. Губы дрогнули, выдохнули, и с них сорвалось тихое: — Ты снова пришел… Зокар дернулся на месте. Это она ему сейчас сказала? Повертев головой, еж не увидел в комнате больше никого, кроме Алины. Значит к нему, но как? Как она смогла его увидеть? Или она не видит? Ведь она же ведь сейчас не смотрит прямо на него, а в пустоту, уводя взгляд за пределы комнаты. Значит слышит? Но если не видит, то и слышать не должна! Но Алина, будто услышав мысли Зокара, продолжила: — Я не вижу тебя, не слышу. Но я… — рука двинулась, и ежиха положила ее себе на солнечное сплетение, — чувствую тебя. С каждым твоим визитом это ощущение внутри меня становится сильнее. Не знаю откуда, но я почему-то думаю, что ты не злой. Может быть, это потому, что ощущение твоего присутствия сопровождало меня с самого детства. Зокар не знал, как реагировать на подобное откровение. Впервые на его памяти призрака с ним кто-то живой говорит. Возможно, все же сказалось, что он так часто к ней приходил в прошлом и сейчас. А возможно все дело было в ней. Она была… необычная. Совершенно необычная Королева. — Я бы хотела встретиться с тобой. Если такое возможно, то подскажи как это сделать или где тебя искать! — Алина резко повернулась, и ее синие глаза впились в Зокара, что тому даже на миг показалось, что она его видит. Воин стоял в полуметре от нее, а Королева хотела просто встретиться с ним. «Как же… я даже сам не знаю, как мы можем встретиться…» — рука в доспехах потянулась к лицу Алины и попыталась прикоснуться к ее щеке, но лишь прошла сквозь, оживляя в глубине души Зокара давным-давно забытое отчаяние от беспомощности. — «Я же ведь всего лишь призрак, прикованный к камню!..» Еж уже хотел исчезнуть, вернувшись в Камень Силы, но в голове мелькнула совершенно нелепая мысль, и он еще раз посмотрел на Алину. Ее взгляд горел бездонным желанием, и воин, усмехнувшись собственной глупости и пришедшей глупой идеи, вслух сказал: — Ну уж если это не поможет, то я даже не знаю, что может помочь нам встретиться. Быстро прошагав пол комнаты, Зокар остановился около небольшого открытого шкафа с книгами. Нужная книга нашлась моментально, и оставалось только самое сложное: достать ее с полки и пролистать страницы до нужной ему. Еж сконцентрировал оставшуюся энергию в правой руке. На кончиках пальцев начало покалывать — верный признак того, что энергия уже наполнила его руку и готова была вот-вот вырваться наружу. И за пару секунд до это, рука ежа оказалась на нужной книге и вытащила ее. Книга упала на пол, и от этого негромкого удара, молодая Королева повернулась. На ее глазах страницы в книге начали переворачиваться сами по себе, потом остановились на развороте с какой-то картинкой, и книга скользнула к ногам Алины, тормозя прямо около ежихи. Подняв книгу, ежиха увидела на картинке Камень Силы, который она видела каждый день, пока жила в Мободуне. — Через неделю я должна буду посетить как Королева Мободун. Думаю, что этот визит можно перенести на завтра или послезавтра, — улыбаясь, Алина подняла книгу и провела пальцами по картинке, — и я надеюсь, что мы с тобой встретимся около этого камня. Жди меня. Вся эта идея граничила с безумием, так как я лишь мог предположить, что это сработает. Но Алина верила, что все получится. И… у нее получилось. Ей пришлось подгадывать время, чтобы остаться одной на площади и потратить не мало сил, чтобы залезть на тот каменный пьедестал? Все было против нее, преграждая путь к Камню Силы, но она… она не сдалась! Наверное…именно тогда я влюбился в нее… Капля пота сорвалась с подбородка молодой ежихи и пролетев все добрые пять метров, разбилась о каменный пол. Алина забралась на пьедестал и присела на одно колено, приковав свой взгляд к волшебному камню. На ее памяти, она впервые вот так близко находилась у этого артефакта, хотя видела его бесчисленное множество раз. — Прикоснись… — уши Алины уловили еле различимый голос, смешанный с ночными звуками и тишиной спящего города. Повинуясь голосу, рука потянулась к камню и прикоснулась. — Теплый… — шепнула Королева и под рукой, изнутри камня, отчетливо ощутился глухой удар. Но вместо страха, душа залилась любопытством, и ежиха приложила вторую руку. Еще удар. Еще и еще. Алина отчетливо ощущала, как под ее руками бьется сердце, и этот ритм становился все отчетливее и отчетливее. Звук уже заполнил всю мобианку и вдруг резко оборвался. Будто выйдя из транса, Королева поняла, что под руками уже нет камня, а вокруг вместо города было бесконечное зеленое сияние. — Я… — попыталась собрать мысли Алина. Всего секунду назад она была в Мободуне, вслушивалась в биение неведомого нечто внутри Камня Силы, а сейчас… Где она сейчас? Но вопросы моментально растаяли, как только она ощутила то неведомое чувство, которое преследовало ее с самого детства. Присутствие кого-то знакомого вновь посетило ее сердце. Моментально повернувшись, ее небесно-голубые глаза впились в сияющие-изумрудные… Она смотрела на меня, а я даже не представлял, что мне стоило сделать. Честно, я даже до конца тогда не верил, что она смогла пробиться внутрь Камня Силы. Мои мысли тогда просто отказывались меня слушаться. Единственное, что я смог тогда выдать, было: — Я рад, что ты все же смогла найти меня. Приятно познакомиться, Алина… Я — Зокар. Так мы познакомились. Помнится, тогда она была невероятно ошеломлена тем, что в волшебном камне заточен тысячелетний дух. Мы говорили обо всем, о чем она хотела знать. Любопытство Алины было бесконечным, а мне было приятно от одного ее присутствия. Она приходила ко мне еще несколько раз. Новые, как и предыдущие встречи, растворялись в разговорах. И чем больше было таких встреч, тем ближе мы были друг к другу. Это странное ощущение, но впервые за долгое время я чувствовал исходящее от нее родное тепло. Такое нежное тепло… семья… любовь… Я много раз убеждал себя, что такого не может быть. Ведь я всего лишь призрак. Ко всему прочему, моя плата за силу — счастье… Но все же глубоко в моей душе поселилась надежда на то, что, возможно, разрушив все препятствия между нами, я смогу быть счастливым в Алиной… Но знаешь, судьба — странная штука. Только ты думаешь, что все уже знаешь наперед, как мир вокруг начинает меняться. За неделю до двадцать первого дня рождения Алины, советники предложили несколько кандидатур на роль мужа для молодой Королевы. У вашей мамы была всего неделя для того, чтобы определиться с выбором. На балу через неделю Мобиутрополис должен был узнать имя будущего Короля. И объявить имя избранника должна была сама Алина. И когда бал уже начался, это вновь случилось! Но теперь все было совершенно по-другому. Меня насильно выкинуло из Камня Силы в реальность в родном теле… Это было чудо! По крайней мере, тогда я думал именно так. Сейчас знаю — это было очередным призывом для новой войны. Но тогда я даже не думал про войну. Она мне совершенно не нужна была! Ведь у меня была та, которой я так много хотел сказать, сделать, обнять и признаться в своих чувствах… Бал проводился в Роботополисе, а я находился в Мободуне. Но мне не составило труда прорваться через волшебный барьер и пробежать четверть планеты за считанные минуты. Тогда меня было невозможно остановить! Я готов был на все, только чтобы успеть сказать ей те заветные слова… «Люблю тебя… всем сердцем люблю!» ****** Золотая корона как никогда давила всем своим весом на голову молодой Королеве. Нет, она была все та же: резная, со вставленными драгоценными камнями. Вес, что давил, был бесконечным грузом ответственности перед Королевством и народом. Однако прямая осанка, мягкий и уверенный взгляд, а также прибитая с утра милая улыбка не позволяли даже капле неуверенности просочиться наружу. Она — Королева Мобиутрополиса. Она — его будущее, ни в коем случае не должна показывать слабости перед народом. Она — идеал, в который мир должен верить непоколебимо. Каким бы лживым этот идеал ни был на самом деле… На душе с самого утра скреблись кошки. Она так и не навестила Зокара после того, как ее поставили перед фактом замужества. Не нашлось повода сбежать в Мободун, где вновь увидеть те бесконечно-зеленые глаза, услышать этот глубокий голос, прикоснуться к тем теплым ладоням и спрятаться в его объятиях. Лишь в те мимолетные моменты их встреч она могла почувствовать себя в безопасности, полностью защищенной ото всех и каждого. Лишь в те короткие и такие редкие моменты она могла скинуть с себя все королевские обязанности, отбросив все маски и выкинув все мысли из головы. Лишь рядом с ним она могла вздохнуть полной грудью и просто быть… Алиной. Музыка полилась прекрасной звучной рекой сильнее, давая знать, что пора сменить официальные приветствия на открытие бала. Среди приглашенных как минимум сотня молодых, неотесанных офицеров, князей и других шишек, которые готовы вот уже буквально в этот самый момент подхватить Королеву под руку и закрутить ее в танце. На пиджаках у каждого безумно дорогие духи, от которых Алине уже становилось дурно. Все их мысли и желания направлены на ее власть короны, а ее сердце давно в руках у всеми забытого воина. О, а их глаза… глаза! Ежихе хотелось смеяться от собственного отчаяния до боли в животе ото всех тех глаз, которые встречались тут и там, заковывая Королеву в кольцо жадности и алчности. Ни грамма любви или поддержки. Кругом обман, желание обладать властью, нажиться на политическом браке, урвать кусок побольше! От дежурных фраз: «С Днем Рождения, Королева Алина», «Вы сегодня как никогда прекрасны», «Желаем Вам счастья, любви, спокойного правления…» уже некуда было деваться! Еще чуть-чуть, и ее золотая выдержка даст трещину. Уверенные шаги в центр зала. Уверенный взгляд, скользящий по молодым женишкам. Нужно выбрать одного, но вместо желания остановить взгляд хоть на ком-то, внутри нее взрывается вулкан отвращения. Истерика подкатывает к самому горлу, сдавливает его и перекрывает дыхание. Ноги становятся неподъемными, а язык прилип к небу. Рука должна двинуться в сторону выбранного партнера, но вместо этого даже не шевельнулась, словно на запястье вдруг нацепили кандалы. Тело перестало двигаться, и Алина замерла на месте. Слезы вот-вот готовы были блеснуть под глазами, но так и не появились. Насильно выдавленная улыбка сводила скулы, но так и не исчезла с лица. Она должна быть сильной!.. Ради Мобиутрополиса… Ради ее подданных... Тяжелый вдох. Воздух заполнил легкие. Нужно хоть что-то сказать. Она и так уже долго стоит молча, не двигаясь. Еще одна секунда на то, чтобы собраться с мыслями и вспомнить написанную ей накануне речь. Губы чуть дрогнули, и Алина уже открыла рот, чтобы начать приветственную речь. Из-за спин всех собравшихся послышался грохот резко открывшейся двери. Королева содрогнулась, и вслед за ней вся толпа загалдела и, расступившись в той части, откуда раздался звук, устремила свои взгляды на виновника. Металл ударялся о мраморный пол, разрубая тишину толпы ритмичным звонким цоканьем. Бирюзовые иголки еле уловимо пошатывались в ритм шагов. Мягкая улыбка на лице сияла уверенностью и радостью. И глаза… эти изумрудные глаза смотрели на нее… только на нее с любовью… Каменная улыбка Королевы разбилась вдребезги вместе с первыми слезинками, которые скатились по щекам и упали на мрамор. Руки, а вслед за ними и все тело, задрожали. Дыхание перебилось, и мысли замельтешили. Губы содрогнулись, и зубы стиснулись, а поток слез усилился… Толпа зажравшихся князей и княгинь со своими недоспелыми сынками просто выпала из реальности Алины. Сейчас вся она была прикована лишь к нему. К этим глазам! Ведь ее сердце уже давно… — С Днем Рождения, Алина, — воин остановился в полуметре от нее, и его глубокий голос содрогнул ее душу. Встав на одно колено перед молодой Королевой, еж с изумрудными глазами протянул правительнице небольшое золотое кольцо с сапфиром в форме сердца. Зал зашелся шепотом от шока, откуда-то из толпы послышались возмущения, но никто так и не осмелился выйти и остановить незнакомца в старинных доспехах. А еж еще нежнее улыбнулся, совершенно не замечая толпу, и протянул ближе к Алине кольцо. — Я люблю тебя, Алина. Ты выйдешь за меня замуж? — тихий полушепот разорвал воздух вокруг них двоих в клочья. Слезы, которые только-только стали замедляться, вновь полились с еще большей силой. Дыхание окончательно потеряло ритм. Но впервые за этот день Алина улыбнулась искренней улыбкой. — Да… — еле смогла через слезы счастья сказать Королева. Рука потянулась к кольцу, и на глазах у бесчисленной толпы воин надел кольцо на безымянный палец правой руки Алины. Встав в полный рост перед ней, еж вплотную приблизился к Королеве и нежно, словно целует невинный цветок, поцеловал ежиху. Ее ресницы дрожали, как и руки, и губы. Все ее тело содрогалось под его руками, а губы чувствовали все то волнение, которое наполняло ее. «Не волнуйся, Алина… — Зокар чуть сильнее прижал к себе Королеву, углубляя поцелуй, — и не бойся никого! Ведь теперь я рядом с тобой…» Раздался звонкий звук удара чего-то металлического о пол. Это упало из рук обручальное кольцо у одного из женихов. А вслед за одним кольцом посыпались и остальные, которые предназначались для молодой Королевы. Одно из них под конец этого вечера должно было украсить руку Алины. Но вместо всех них на пальце у ежихи уже сияло кольцо. И плевать, что Зокар самым наглым образом стащил его из королевской сокровищницы, прихватив еще и свой меч. Главное, что сама Алина ответила на его чувства и теперь смотрит на него своими прекрасно-синими глазами, раскрасневшаяся и совершенно не понимающая что же нужно делать дальше. — Думаю, что все эти экс-женишки и родители хотели бы уточнить их положение и узнать детали всего происходящего… — тихо шепнул на ушко Алине Зокар. На что та, посмеявшись в свой маленький кулачок, хитро посмотрела на бирюзового ежа в доспехах. — Ну я вообще-то тоже хотела прояснить некоторые детали происходящего. — Как только мы останемся наедине, я постараюсь тебе все объяснить… А сейчас Королева должна уладить свои королевские дела. Стоит ли говорить, что все были в шоке от того, что Королева выходит замуж за незнакомца. Особенно шутку оценили советники. Но Королевское слово — закон и оно неоспоримо. Так что через сутки о незнакомце-избраннике уже знал весь мир. Прошел приблизительно год, прежде чем мир принял меня. Для знати я так и остался бельмом на глазу. Но все это вообще не беспокоило меня, ведь рядом была Алина. Пока она улыбалась, смеялась и была счастлива, для меня не было большего счастья… Но моя расплата за силу — счастье… Я позабыл об этом… и поплатился. Но тяжелее всего пришлось Алине… За прошедший год я множество раз задавал себе вопрос: «почему мир снова меня призвал?». Но ответа не виднелось на горизонте. Ничего не предвещало войну. Не было даже намека. Когда нас оповестили о том, что Объединенные Страны Свободы вторглись на наши земли и прорвали пограничную оборону, Алина уже была на седьмом месяце беременности. И под сердцем она вынашивала вас — самое ценное, что только можно было найти в Мобиутрополисе. И поэтому практически сразу было принято решение спрятать Алину в Мободуне до того момента, пока обстановка с нарастающим конфликтом не исчерпает себя. А вот мне вновь досталась роль непобедимого полководца. Армия под моим руководством должна была оттеснить солдат Объединенных Стран на их земли и уже там дам им понять, кто правит балом. Но как только пришли первые разведданные, мы поняли, что враг не Объединенные Страны, а нечто совершенно иное. Солдаты врага были из металла и все, что они смогли отвоевать у нас превращали в металл: города, земли, жителей. Нашим врагом оказался Роботоник, но тогда мы еще не знали с кем имеем дело. А дела на тот момент обстояли куда ужаснее, чем предполагали мы. Как оказалось, Роботоник, который ранее был гением робототехники Объединенных Стран, обезумел и возжелал власти. Он взрастил план по захвату мира у себя в голове и начал атаку. За несколько дней втихую поработил все Страны Свободы. А дальше, нарастив у нас под носом военную мощь, ударил и по приграничным городам. Оттеснить у нас его с наших земель не получилось. Пришлось биться уже на месте разрушенных городов. Но вот только у него в арсенале были лишь бездумные железки, а у нас — живые мобианцы. Раньше это было легко, интересно. Когда и ты, и враг твой — оба из плоти и крови, имеете волю, цели, мечты, желания… Можно было использовать слабые места врага, надавить на жалость, воспользоваться замешательством. С Роботоником все было иначе. Его роботы не уставали, не нуждались в пище и воде, не имели слабостей, не ведали боли, не мечтали, не желали. Мы еле-еле смогли за два месяца переломить ситуацию и удерживать ничью. И в один летний день, когда на свет в Мободуне появились трое маленьких ежат, меня снова выбросило из мира живых в Камень Силы. Сначала я даже не понял, что произошло! Вроде бы миг назад был на приграничном фронте, планируя с Аргусом нападение на базу Роботоника, как с следующее мгновение уже оказался в беспроглядной зелени этой вечной тюрьмы… Они все… практически сразу забыли о том, что я вообще существовал. Как и тогда, тысячу лет назад. Хватило какого-то часа, чтобы их воспоминания обо мне исчезли без следа. Хуже всего эту волну перенесла Алина. Она не забыла так же быстро, как и все. И от этого она мучилась. Потом проклятье медальонов настигло и ее память. Сжирало крупицу за крупицей, выедая все воспоминания обо мне, а вместе с ними и чувства ко мне. И в конце оставило лишь пустоту. Я не мог ничего сделать. Я мог лишь наблюдать за тем, как она страдает одна. Алина была прекрасным правителем, но война — совершенно иной аспект. Все было пущено на самотек. Армия Мобиутрополиса пала под мощью Роботоника и забилась в щели планеты, как беглые крысы. Видя, в каком плаченом состоянии находится ее Королевство, Алина просто не могла сидеть сложа руки. Она рассудила, что для поднятия боевого духа, она сама должна выйти на поле боя, а вас оставить в Мободуне. Но внезапно для самой Алины и для меня, на горизонте появился Дельфийский Оракул. Кто он? Что он? Откуда он? Никто ничего не знал. Я тоже долгое время не мог понять, что этой Оракул из себя представляет и уж точно не мог предположить, что кто-то смог выжить в той бойне в долине тысячу лет назад. Я даже мысли не допускал, потому что сам видел, как умирали Дельфы. Тогда я подумал, что он лишь взял себе псевдоним и пытается выдать себя за настоящего дельфийца с талантом предвидения. Про предсказание ты и сам знаешь, да? На него Алина повелась, как ребенок на конфету. Но я ее не осуждаю. Тогда она была в отчаянии, и такой лучик надежды, как предсказание от Оракула, просто не мог быть проигнорирован. Все было сделано, как и потребовал Оракул, но по итогу от Мобиутпролописа остался лишь клок земли в море и по-прежнему спрятанный от пытливых глаз Мободун. Противно даже смотреть, что такое огромное Королевство, воздвигнутое Долихом и мной, кануло в лепту от одного желания тронувшегося умом человека! Но там, где не справился я, смогли справиться вы трое! Это невероятно! Когда я понял, что вы сможете не просто оттеснить Роботоника, но и положить его правлению конец, я осознал почему я исчез в день вашего рождения. Я уступил место символа войны кому-то из вас. Но я немного промахнулся с этим утверждением. Может быть и есть в этом мире где-то символ войны, но вам досталась другая роль. Непоколебимый символ героизма! Ни мир и ни война, а герой нужен был этой планете в дни, когда мир только-только начал возрождаться из пепелища войны. И он появился! Зокар встал на ноги и подошел к Сонику, который все это время даже звука не издал, но слушал настолько внимательно, насколько вообще позволяла его внимательность. Еж в старинный доспехах ткнул в грудь Соника пальцем и улыбнулся. — И этот герой ты, Соник! Понимаешь?