***
Я не думал, что после того, как я начну видеться с Луи чаще, мне будет сложнее. Я долго сомневался в принятом решении, потому что что-то всё время подсказывало мне, что нам лучше расстаться. В моём случае, "что-то" - это дышащая в спину смерть. Мне кажется, я находился в состоянии легкой эйфории, когда был с Луи, но, как только он меня покидал, вместо него приходили мысли. Я думал о смерти чаще, чем о чём-либо другом, когда-то в своей жизни. Я принял свою смерть. Мы буквально шагали в одну ногу по жизни, всё больше приближаясь к тому моменту, когда мне больше не придется её бояться, потому что я буду поглощён ею. Я боялся того, что я - и есть смерть. Смерть для Луи. Обычные сны, где мы просыпаемся вместе в мягкой кровати и обнимаемся всё утро, поменялись на темные и депрессивные картины, которые являются в моём воображении абсолютно каждую ночь. Мне пять раз снилось, как он попадает под колеса машины и в трёх из случаев, за рулем был я. Несколько раз он падал с крыши многоэтажки и чаще всего, благодаря моей неосторожности. Пару десятков раз я находил его в лужах крови и чаще всего, в лежащей рядом записке было написано моё имя. Только один раз мы стояли рядом с петлями на шее, готовясь к тому, как палачи выбьют табуретку у нас из под ног, и я смотрел на Луи в этот момент. Его глаза были закрыты, он дышал размеренно и что-то тихо произносил, я так и не разобрал его слов. - Миссис Филдс, могу я выйти? - поднял я руку посреди урока. - У вас снова болит голова? - Да, - ответил я, понимая, что как раз собирался использовать эту отговорку. - Она у вас слишком часто болит, не так ли? Может пора сходить в больницу? - ухмыльнулась она, и я неловко улыбнулся. Я бегал к Луи по этой причине уже кучу раз, отправшиваясь прямо на уроке, и, мне кажется, это не самая умная стратегия, но я не могу перестать делать это. Конечно, нас может кто-то заметить, почувствовав что-то неладное, как, вероятно, и миссис Филдс, но это всё равно придет к нам в скором времени. Мы не сможем прятаться всю жизнь. - Выходите, - разрешила она, и я подорвался с места, сразу хватая и рюкзак, потому что знал, что сюда я больше не вернусь. По крайней мере, у нас есть чуть меньше часа. - Похоже у вас от физики болит голова, Стайлс. Уж потерпели бы. До конца учёбы осталось всего полтора месяца. Я с улыбкой кивнул и выбежал за дверь. Хорошо, пускай лучше думает, что мне не нравится физика, чем, что я в восторге от нашего врача, который отвечает мне взаимностью. - У меня болит голова, Лу-Лу, - произношу я, заходя в его кабинет и сразу же закрываю дверь, после чего прижимаю его к стене (чтобы нас не было видно из окна, вовсе не потому, что это горячо, нет), целуя, и он смеется. - Я не буду больше давать тебе таблетки. Я знаю, что ты их выкидываешь, как только выходишь из кабинета. Начальство наверняка думает, что я их поедаю пачками с чайком во время ланча. - Ладно. Таблетки не нужны, когда есть такой врач.***
Время летело быстро и одновременно, длилось мучительно долго. Я знал, как начнется мой день, и как он закончится. У нас с Луи было полтора месяца, а потом - никто не знает что будет. Каждое моё утро начиналось в слезах, криках и холодном поту, из-за того, как я всё еще чувствовал ускользающую руку Луи из моей и финал - смерть. Я успокаивался, когда понимал, что это был всего лишь сон, такой же как и сотня других, который я переживал каждый день. Я с улыбкой слушал мистера Грина, потому что, если раньше уроки истории расстраивали меня, то сейчас мне было смешно от всей абсурдности установленной системы. Я общался с Найлом за ланчем и на некоторых переменах, а иногда мне приходилось общаться с Тейлор, но я уже привык к этому. Не знаю откуда у меня появилась такая неприязнь к ней с самого начала, но, мне кажется, это из-за того, что мне было стыдно за то, что я нагрубил ей, когда у меня было плохое настроение. На самом деле, она кажется милой. Иногда, она слишком надоедлива, особенно когда начинает без причины восхищаться кем-либо, включая меня и Найла, но в остальное время, она была неплохим другом. Я всё еще сбегал с уроков, чтобы повидаться с Луи, и мы часто прятались под столом и обнимались, потому что два года назад, когда он только переехал в Лодон, ему в голову взбрела "гениальная" идея - окружить кабинет окнами. Видите ли, ему было мало света. Это было бы не страшно, если бы его кабинет не был на первом этаже и дети из младших классов не заглядывали частенько к Луи во время большого перерыва, потому что он покупал им шоколад, который их родители отказывались давать им в школу. Один раз, уходя из школы поздней ночью, я заметил целующуюся пару парней в почти неосвещённом парке, где они, как думали, никто не сможет их заметить. Они не увидели меня, но, думаю, если они не заметили меня, то значит могли и не заметить любого другого проходящего мимо человека. Если у меня и не было на уме сдавать их полиции, то очень большая часть населения с радостью это делает. У нас оставалось всего полтора месяца и каждый мне напоминал об этом, упоминая вскольз в случайном разговоре или обсуждая церемонию. Луи был беспечен. Он так боялся за то, что я выдам себя (или может его) в самом начале нашего общения, но когда он поддался соблазну, то перестал об этом думать. На самом деле, я не знаю, что у него в мыслях, но мы больше ни разу не обсуждали наше будущее, мы просто наслаждались моментом. Я вернулся к разговору о казнях, когда случайно наткнулся на спрятанные бумаги, во время того, как менял постель. Я бросил их там некоторое время до этого и так и забыл. Всё таки, я посмотрел даже не все. У меня была мысль вернуться в кабинет мамы и посмотреть, есть ли там что-то новое, но я решил оставить всё как есть. Подсознательно, я понимал, что ожидаю увидеть там что-то о Лиаме. Все уже поняли, что это был он. В школе о нём практически не говорили, но зато часто упоминали Зейна. Они говорили, что были уверены в том, что он многого добьётся в жизни, начиная с самого Отбора. Ему достанется лучшая девушка, и он, непременно, останется в столице. Что ж, не могу и вообразить, чтобы его ждало в будущем, но сейчас его судьба окончательно решена.