10 дней
Мы стояли в темной пещере, и я слегка мог разобрать очертания человека перед собой. Я провёл рукой по колючей, слегка отросшей щетине, и незнакомец закрыл глаза. В тот же момент, он испарился. Только тогда я понял, что это был Луи. Он не умирал на этот раз, не падал, не разбивался. Он просто исчез. Тогда я понял, что, наверное, я не отправлю его в могилу, чего я опасался всё это время. Ему больше не грозит смерть, потому что мы не увидимся. Я думаю, это даже к лучшему. Теперь он в безопасности и проживёт «правильную» жизнь без меня, а у меня будет шанс попробовать. На самом деле, шанс, который мне и даром не нужен и который я не хочу использовать, но, возможно, шанс нужен Луи. Что странно, я не проснулся сразу же после этого. Обычно мои сны обрываются на моменте, где я теряю Луи, но сейчас его исчезновение повлекло за собой только тьму. Я был настолько уверен, что сейчас проснусь, что сперва даже подумал, что, возможно, я и на самом деле нахожусь в темноте, но ничего не произошло, когда я попытался встать. Просто тьма вокруг, которая окутывала меня и сковывала моё тело, будто парализуя его. Я хотел закричать, но не мог. Из моих уст издался только хриплый звук, даже не похожий на мой голос. Я не мог сделать абсолютно ничего: ни пошевелиться, ни позвать на помощь. Луи забрал меня в никуда за собой. Он ушёл и забрал всего меня, оставив моё тело тут. Это была правда. В Лондоне находилось лишь моё безжизненное тело, работая каждый день на автомате. Я делал всё машинально, не задумываясь о том, что вообще происходит вокруг. Луи забрал меня всего.***
Тейлор встретила меня сразу после истории с двумя сэндвичами и протянула мне один, ничего не говоря. Она улыбалась, и я впервые заметил, какой доброжелательной она есть или, по крайней мере, пытается казаться. Я спросил, почему она не подождала нас с Найлом в столовой, ведь мы всегда ходили на ланч вместе, и она ответила, что хотела поговорить со мной наедине. По правде говоря, меня немного напрягло это, потому что, насколько я знаю, она считает Найла своим лучшим другом, и я даже не могу представить, что такого она решила доверить мне, не делясь этим с ним. Я последовал за ней, даже не зная, куда мы направляемся. Зал для ланча был совсем в другой стороне и получилось так, что мы вышли на улицу и прошли за школу, туда, где обычно никого нет и сели на плиту, где я впервые встретил Хорана. Мы сидели в молчании, и никто не решался ничего сказать. Погода довольно ухудшилась за эту неделю, стало немного холоднее, а сегодня даже поднялся ветер. — Холодно сегодня, да? — произнесла она первой, неловко улыбаясь. Я немного помедлил с ответом, переводя взгляд то на летающие с порывом ветра листья, то на голые ветки деревьев. Но после, предложил свою куртку. Это была легкая джинсовка, явно не для такой погоды, на самом деле. — Оу, нет, спасибо, что ты… — начала отказываться она, но я просто молча снял её и повесил ей на плечи, — Спасибо, — тихо произнесла она, и я улыбнулся в ответ. Мы снова погрузились в тишину. Я не понимал в чём дело. Тейлор сама позвала меня на улицу (где было, кстати, довольно холодно, а куртку пришлось отдать ей), потому что хотела поговорить о чём-то важном наедине, но сейчас молчит. Возможно, она не решается поднять какую-то тему, а я даже не могу предугадать, что это может быть. — О чём ты хотела поговорить со мной? — Первым отозвался я. Она задумалась на секунду, будто прокручивала в голове подходящие слова, чтобы начать. — Что ты думаешь о системе? В моей голове сразу всплыла фраза Луи: «Тебе стоит быть поосторожнее со словами, Гарри». — Ничего особенного, — мой голос звучит неуверенно и совершенно неубедительно, но мне приходится врать, в большинстве из-за того, что меня просил Луи. Нет необходимости умирать сейчас, если у нас ещё есть возможность увидится с ним. Есть шанс, что я останусь в Лондоне, верно? Я знаю, глупо зависеть от человека, а тем более, если это всё вращается вокруг жизни и смерти, но я почему-то не боюсь. Я уже отдал свою жизнь ему, и я бы без сомнений отдал жизнь за него. Странно, что мы стали настолько близки за несколько недель, но у меня такое чувство, будто я знаю его целую вечность, и я очень надеюсь, что он чувствует подобное ко мне. Не стоит убеждать себя в этом, ведь это моя ошибка и мои проблемы — отдавать себя всего любимому человеку. Так не должно быть, это лишь моё желание, но мне, почему-то, очень хочется, чтобы это было взаимно. Наверное, потому, что я люблю его. — Тоже самое, что и все остальные, думаю. А ты? — Я думаю, что она чертовски несправедливая. Я не ожидал такого ответа от неё. Особенно после того, как она услышала моё мнение. Я также себя вёл, когда говорил с Луи, но это совсем другое. Я целиком и полностью доверял ему и знал, что он не хочет моей смерти и не собирается сдавать меня. Мне это тоже ни к чему, но она не может быть в этом уверена. Мне хотелось сказать, что я согласен с ней, что я тоже так считаю. Мне хотелось согласиться с ней, хотелось сидеть и рассказывать всё, что я думаю, хотелось жаловаться на Отбор, на власть, на мистера Грина и на маму, что безжалостно складывает документы о казни в старый пыльный сундук. Мне хотелось рассказать ей о нежных руках Луи, его мягких волосах, голубых глазах и густых ресницах, о том, что я чувствую к нему, и то, что происходит со мной, когда он целует меня. Мне хотелось говорить о том, насколько прекрасна любовь и как чертовски несправедливо то, что нам запрещают переживать всё это. Но мне оставалось только молчать. — Ты когда-то смотрел фильмы про любовь? — спросила она. В магазинах продаются диски с историческими фильмами, в основном. Всю информацию о союзах и браках обычно опускают. В интернете их тоже найти практически невозможно. Не знаю, где Луи взял тот диск и как никто до сих пор не обнаружил то, что он хранит его, но мы смотрели этот фильм вместе однажды ночью. Я засыпал, и он каждый раз будил меня тем, как немного похлопывал по руке и говорил, что сейчас будет его любимый момент. Я насчитал примерно сорок таких. — Нет. Они же не продаются, — пожал плечами я. — Я смотрела «Титаник», — ответила она. Это именно тот, что мы смотрели с Луи. — Не слышал о таком. — Он хороший, — произнесла Тейлор. Так и есть. Я плакал в конце. — Он же про любовь. Это не дозволено, ты знаешь. — Неужели ты правда думаешь, что стоит запрещать любить? — «Ты не можешь рассказывать об этом, каждому, кто покажется тебе хорошим человеком.» — фраза Луи раздаётся словно его же голосом у меня голове и это то, что помогает мне действовать безопастно. — Да. Отбор создан для того, чтобы спасти нас от этого. Значит, любовь — это что-то плохое. — Скажи правду, Гарри, — она смотрела мне в глаза, и я пытался отвести взгляд для того, чтобы она не заметила, что я вру. — Скажи то, что ты думаешь на самом деле. — то, что она сказала сразу же прерывается воспоминаниями обрывков фраз Луи «Я хочу, чтобы ты чувствовал границы, чтобы держать себя в безопасности, ладно?», « Будь осторожен, прошу тебя». — Это правда то, что я думаю. — Ты никогда ни в кого не влюблялся? Я влюбился в Луи. Я долго пытался разубедить себя в этом, но, в конце концов, всё равно пришлось признать это перед собой. Я был влюблен в него, но то, что я чувствую к нему сейчас — гораздо больше, чем влюблённость. Я не вижу смысла без него. Я не вижу смысла в Отборе также, как и не видел его никогда, но я готов так жить, если будут продолжаться наши встречи. Луи — будто глоток воздуха для меня, который помогает мне двигаться дальше. — Нет. — Знаешь, я думаю, что все могут чувствовать любовь. Они просто боятся признаться кому-то или даже себе. — Я не чувствовал ничего подобного, Тейлор, правда, — я оставался спокойным. — Ты чувствовала? — Да. Я сейчас влюблена, — произнесла она и сразу же закрыла лицо руками. — Не могу поверить, что рассказала об этом. Не сдавай меня пожалуйста, Гарри, прошу. — Я не собирался. Это твоё дело. Я не хочу вмешиваться. — Что ты думаешь по этому поводу? — повернулась она ко мне. — Я думаю, что ты должна смириться с системой. Мы не в силах ничего изменить.***
Во второй половине дня, пока мы все сидели на английском, на урок зашел директор и начал раздавать какие-то листики. Я просто кинул его в рюкзак, не разбираясь что там такое. Наверное, как всегда какая-то реклама, которую обязали раздать всем учащимся, но никто к ней, по правилу, не прислушивается. При выходе, он объявил, что это медосмотр для Отбора и мы должны явится в кабинет школьного врача в четверг. Я сразу же осознал, что Луи не в городе и он вряд ли вернётся до четверга. Скорее всего это означает, что он остался в Донкастере и больше не вернется в столицу. Наверное, ему хорошо там. Он очень скучал по семье, постоянно говорил о них. Наверное, ему лучше сейчас с ними. В любом случае, я думаю, что он избавился от проблем со мной таким способом. В школу примут нового врача, а это значит, что Луи больше не вернётся. Всё просто, я ему уже не нужен.