9 дней
Когда я пришёл в школу, всё было как-то по-другому. Коридоры опустели, а возле шкафчиков стояли чьи-то родители и разбирали их. Я не понял в чём дело, но не придал этому особого значения и просто пошёл на урок. Мистер Грин начал повествование с привычного рассказа о целостности, безопасности и эффективности системы, и, на самом деле, я и не ждал чего-то другого. Все уроки истории будто были одинаковы или, по крайней мере, похожи друг на друга. Не принято рассказывать об истории, которая послужила созданию системы. Вам всегда говорили, что любовь стала тому причиной, но я всегда обобщал любовь как чувство и не упоминал, что это были отношения между парнем и девушкой. Одним из разработчиков современного порядка принято считать Аарона Джека Купера, который выдвинул свои предложения представителем закона, в связи с происшествием из личного опыта. Он влюбился в девушку по имени Дебби, что была младше него на десять лет. Их отношения были нестабильными, он часто сравнивал их с американскими горками. Чего ещё ждать от девочки семнадцати лет, правда ведь? Но для него она значила весь мир, он был буквально зависим от неё. В практике это называлось абьюзивными отношениями. Этого нам удалось избежать, благодаря новшествам в виде системы. Дебби была манипулятором, держала Аарона при себе, шантажировала и контролировала каждое его действие. Он был поглощен любовью настолько, что она делала его слепым к объективному суждению об их нездоровых отношениях. Мы не избежали физического насилия между людьми, но смогли избежать эмоционального, которое присутствовало в их отношениях с Дебби, благодаря Аарону. Аарон встретил Дебби в парке. Из его дневника мы смогли понять, что она выглядела еще совсем ребёнком, была одета в розовое платье, немного приоткрывающее колени, щеки были румяными, то ли от морозной погоды, то ли от макияжа, а волосы беспорядочно падали кудрями на лицо. Что-то взрослое было лишь в её взгляде. Он был притягивающим, манящим, и парень не смог устоять. Странно, что Дебби сразу же ответила взаимностью. Аарону не пришлось ухаживать долго, она сразу же клялась ему в вечной любви, влюбляя в себя парня еще больше. Первые месяцы отношений казались идеальными. Всё вокруг не имело значения, кроме них двоих. Вот почему чувство любви часто сравнивают с действием наркотических веществ. Общество не одобряло их отношений из-за разницы в возрасте, поэтому им пришлось встречаться по ночам. Дебби сбегала из дома в тайне от родителей. Аарон был поглощен любовью целиком и полностью и не верил, что когда-то эта идиллия закончится. Всё изменилось будто в один момент. Всё начиналось с невинных шуток с её стороны и продолжилось замаскированными под них оскорблениями. Это всё послужило появлением неуверенности в себе у Аарона. Он не мог её бросить, потому что она внушила ему, что такого как он никто никогда не полюбит, и он должен быть ей благодарен только за то, что она с ним. Время шло. В их совместной жизни преобладало недоверие, ревность, шантаж, перепады настроения Дебби. Всё начинало казаться адом, насилием, наказанием. Самое страшное, что Аарон не мог понять этого, а когда попытался уйти — было уже поздно. Видите, это то, от чего мы стараемся вас уберечь. Чувства делают вас слепыми. Когда Аарон попытался всё исправить и бросить Дебби, она поменяла тактику. В этот раз жертвой была она. Она продолжала клясться в любви, говорить, что не сможет жить без него, и что он забрал частичку её самой с собой. Что, если он уйдет — она покончит с собой. Она отправляла ему фотографии со свежими лезвиями, таблетками, на краю моста. Она буквально заваливала его ими, отправляла по несколько десятков каждый день. Аарон был готов вернуться. Однажды он увидел её, стоящей на мосту, и выбежал, чтобы достать её оттуда. По неосторожности, она соскользнула и упала на автостраду. Её тело было уничтожено, а Аарон понял, что не сможет никогда никого полюбить так, как её. Он был готов терпеть это всё, сам не знал почему. Она стала для него всем. После того, как приняли закон об Отборе, тело Аарона было найдено в его спальне. Он вскрыл себе вены. Помните о том, что любовь может причинять только боль и ведёт к смерти, когда будете проходить свою церемонию. Помните о том, кто вы есть и в каком мире живёте. Помните о том, что вы достойны жизни и без разрушающего чувства. Если сейчас вам кажется, что вы влюблены — отгоните от себя эти мысли, потому что они сведут вас в могилу. Мне показалось, что мистер Грин был прав. История и вправду была ужасной и, наверняка, система была правильным решением. Было бы хорошо, если бы мы никогда не испытывали любви, но мы не были избавлены от неё даже с помощью системы. Чувство всё ещё поглощало меня. Когда Луи уехал, бросив меня, мне казалось, что мой мир разрушен. Это всё правда, вот, что любовь делает с людьми. Я бы хотел никогда не влюбляться, никогда не встречать Луи и никогда не чувствовать того, что чувствую. Я бы хотел стереть все воспоминания, забыть прикосновения и поцелуи. Я бы хотел никогда не вспоминать улыбку Луи, никогда не соглашаться прийти на свидание в школу и никогда не давать любви в моём сердце управлять мною. Я бы хотел, чтобы система уберегала от влюбленности. Я бы хотел, чтобы этого чувства больше не существовало, и я никогда не мог чувствовать или хотя бы вспоминать то, что чувствовал. Я бы хотел забыть Луи.***
— Тейлор искала тебя сегодня, — сказал Найл, как только я зашел в кабинет. У нас лишь один совместный урок, поэтому мне не часто доводится его видеть. — Она сказала, что ты не разговаривал с ней с вчера. — Да нет. Просто не видел её и всё. Не было возможности пообщаться, — я положил рюкзак на парту и сел, доставая телефон. — Вроде не похоже, что всё в порядке. — Всё нормально, Найл, я же сказал! — Я впервые повысил голос на него. Меня нелегко вывести из себя, но что-то происходит со мной с тех пор, как Луи уехал. Может быть это он изменил меня, может быть его отъезд влияет на моё настроение, а может это наркотическое воздействие любви, о котором нам так часто рассказывают. Я не был уверен, в любом случае. — Я просто интересуюсь, не злись. Мне кажется, у вас всегда были какие-то напряженные отношения… — Всё было в порядке, — отрезал я, не дав ему договорить. В глубине души, я надеялся, что он отстанет, но это же Хоран. Он будет говорить всегда и обо всём, во что бы то не стало. — Мне так показалось. Ты как-то странно к ней относишься. Она не сделала тебе ничего плохого. — У нас всё прекрасно. — Она сказала, что ты игнорируешь её, — пожал плечами Найл. — Знаешь, я знаком с Тейлор очень давно, она моя хорошая подруга, и, поверь мне, она всегда старается быть милой ко всем. — Я это заметил. — Я уверен, что между вами что-то произошло. Ты просто не хочешь мне рассказать. — Ничего не произошло, Найл, я же сказал. Что ты хочешь от меня? — Я закатил глаза, потому что это всё уже казалось абсурдным. В какой-то степени, он был прав. Я правда её игнорировал, но совсем не потому, что между нами что-то произошло. Она почему-то решила откровенничать со мной о чувствах, чего я совсем не желал, а если она так и будет усердно продолжать пытаться добиться справедливости в этом мире, то я просто не выдержу и начну ей плакаться о своей влюбленности в Луи. — Просто скажи, что случилось между вами, и я отстану, — в его глазах уже читался азарт и всё, что я мог — закатывать глаза, потому что «это же Найл». — Ничего не случилось, доволен? А теперь можешь отстать, как и обещал. — Да ты даже и меня игнорируешь, понимаешь? Поэтому я тебе не верю. Ты очень изменился за последние несколько дней. Не хочешь рассказать, что произошло? — Как-то нет желания, — в мыслях я молился, чтобы звонок наконец прозвенел, но я знал, что даже он не спасет меня от расспросов Хорана. Его никогда ничего не останавливает. — Что ты к ней чувствуешь? — подвинулся он ближе и прошептал. — Ты с ума сошел? Ничего не чувствую. — Может любовь? — он поднял одну бровь, ухмыляясь. — Что? Нет. Даже если бы и чувствовал, она не в моём вкусе. Конечно, потому что в моём вкусе парни. — Я просто волнуюсь перед Отбором, — я соврал. Но это было нужно, чтобы Найл прекратил. — Весь на нервах последнее время, прости. — Ладно. Я правда доставал тебя, всё нормально, — он отвернулся и начал перебирать тетради, судорожно ища в них что-то, пока по кабинету летали выпавшие оттуда распечатки. Найл такой неловкий, но, на самом деле, это то, что делает его очаровательным. Я всё равно встретился с Тейлор за ланчем, и она не подавала виду, что что-то случилось. Я был убежден, что это потому, что она не хотела выдать себя. Мне она решила почему-то довериться, и то, что она молчала при остальных своих друзьях говорило о том, что наш разговор не был последствием неосторожности. Она решила довериться и выбрала для этого меня. Вот только почему, для меня до сих пор остаётся загадкой. Сначала мне казалось, что таким образом она подводит к разговору о Томлинсоне, но она просто не могла видеть нас вместе. Мы хорошо прятались, тщательно планировали проникновения в помещение и происходило это всё исключительно ночью, помимо первого раза. Даже если и так, она рассказала о том, что не считает систему правильной. Она бы не стала так рисковать, просто чтобы подловить меня. Происходило что-то, в чём я не мог разобраться.***
Я проснулся всё в той же незнакомой комнате, которая стала для меня вполне узнаваемой, хоть и оставалась до сих пор чужой. Занавески всё также летали под влиянием потока ветра, а Луи путался в них, пытаясь добраться до окна, чтобы закрыть его. Я уже легко мог различить сон от реальности, но, если это были кошмары, я всё равно пытался спасти Луи. Я знал, что всё равно не смогу, что это сон, и от этого ничего не изменится, но в любом случае, я не мог стоять в стороне. Луи звонко смеялся и, казалось, мог спасти весь мир лишь с помощью улыбки. Он был так счастлив и беззаботен, словно в те ночи, что мы проводили вместе. Он забывал обо всём тогда и это было так прекрасно. Я бы хотел, чтобы нам не нужно было думать о церемонии и системе, чтобы мы могли просто расслабиться и жить. Тогда, я бы никогда не выпускал Луи из обьятий, он бы мог жить в них. Я почувствовал дрожь по коже, когда окно захлопнулось с громким звуком и Луи подбежал, чтобы прыгнуть на кровать. Раньше я не ощущал этот холодный воздух. - Замёрз? - спросил я и сразу вспомнил об одном из первых снов. Всё было точно также. Вот только, он не ответил в этот раз. Лишь обнял меня и притянул к себе, касаясь холодными руками моей кожи. - Я скучаю, Луи. - Я тоже, - ответил он. Впервые за некоторое время, я услышал его голос. Он всегда исчезал, так и не ответив мне ничего в моих снах, а сейчас сказал, что скучает. Это было так важно для меня. Я услышал его голос и только сейчас заметил, какой он мягкий и нежный. Такой же, как его волосы, прикосновения или поцелуи. - Значу ли я для тебя также много? - спросил я в надежде услышать ответ. На этот раз, ответом послужила тишина. Это лишь сон, это не Томлинсон. Продолжай ломать мой мир на части, Луи. Продолжай разрушать меня, я хочу этого. Продолжай истощать меня, продолжай заставлять страдать. Я не значу для тебя столько же, сколько и ты для меня. Думаешь ли ты обо мне, когда любуешься чужими рассветами? Засыпаешь ли ты, вспоминая касания? Мне так этого не хватает. Я так люблю тебя и одновременно ненавижу. Ты — мои лучшие мечты и худшие кошмары в обличии одного человека. Тебя так много и так мало в одно и тоже время. Продолжай ломать меня, у тебя так хорошо это получается. Чувствовать боль так приятно, потому что я могу чувствовать хоть что-то. Ты не дал мне того, что мне нужно. Закончи своё дело, сломай меня.