Что у нас осталось

5 дней

Ещё с самого утра я знал, что буду ненавидеть этот день. Вовсе не из-за того, что пошёл снег, и я почти что бежал к школе, потому что мороз будто пробирался под кожу, а из-за того, что мне довелось встретиться с Луи взглядами в коридоре, но всё было по другому на этот раз. Он больше не пытался заговорить со мной, что было весьма правильно с его стороны, ведь я ужасно поступил с ним вчера. Он просто опустил взгляд в пол и ушёл, а я впервые почувствовал одиночество. Я никогда на самом деле не осознавал, что останусь совсем один без Луи, а сейчас, когда он сдался, я понимаю это. Найл бы всегда помог мне, он очень добрый, милый и является замечательным другом для меня, но это не меняет того факта, что он такой же, как и остальные. Он ждёт своего Отбора, с упоением рассказывая о том, в каких городах он хотел бы жить после распределения. Забавно то, что они меняются каждый раз, а насчёт своих старых предположений он уже не уверен. Я нуждался в любви Луи, и он сказал, что всегда будет ждать меня, но я не мог просто вернуться, как будто ничего и не было. Это было бы неправильно отношению к нему, но дело в том, что я не знал, что было бы правильным. Я просто не понимал, что мне делать с этим. Мистер Грин долго рассуждал о гомосексуальности на уроке, аргументируя это только сомнительными отрезками из Библии, говорящих о том, что это грех. Я долго ждал этого урока, чтобы наконец понять, что не так со мной, но не узнал ничего нового для себя. Всё, что я слышал на протяжении всего урока, было лишь «гомосексуальность — это грех» в разной формулировке. Меня и вправду здорово пугало то, насколько он был увлечён этой темой. Он осуждал любые чувства и, кажется, был готов убивать всех собственноручно, не дожидаясь приговора суда. Хотя какая ему разница, если гомосексуальные связи всё равно караются казнью. Меня не удивляло ни одно его слово, пока он не начал говорить о Зейне и Лиаме. Если вы думаете, что сможете легко спастись от греха, то вы не правы. Он окутывает каждого из нас, и мы должны бороться с ним при первой же возможности, потому что он подвергает своему влиянию даже людей, которые находятся среди нас. Вспомните хоть Лиама. Он был лучшим учеником курса истории. С такими оценками, его непременно оставили бы в Лондоне, и он бы получил лучшую работу, но он поддался греху, а после привлёк и Зейна к этому. Он был слаб и не был способен бороться с грехом, но вы сможете заведомо спастись от этого, не поддаваясь ему. Помните, что чувства — не что-то возникшее само собой. Любовь — это выбор, гомосексуальность — это выбор. Вы все можете избежать смерти, если совершите правильный выбор. Всё только в ваших руках. Ваша церемония пройдёт всего через несколько дней, и вам важно знать, что ваша жизнь изменится к лучшему. С этого момента, вы станете полноценными членами общества. Будет весьма грустно, если среди вас сейчас есть такие, как Лиам. — Например Стайлс, — услышал я и обернулся. Голос принадлежал Тейлор, сидящей да последними партами. Учитель переспросил, и она, не сомневаясь, продолжила свою мысль. — Он защищал Пейна. А зачем? Он ведь даже и не общался с ним никогда толком. Может потому что Гарри сам такой же как и он? — Что ты такое говоришь, Тейлор? — развернулся к ней и Найл, который сидел рядом со мной. — Он же наш друг и мы знаем его, как никто другой. Он ничего не чувствует, не говоря уже и о любви к своему полу. Думаешь, он бы скрывал от нас такое? Мне даже стало немного стыдно, потому что он был гораздо лучшего мнения обо мне, но я сразу же убеждал себя, что врал им ради своей же безопастности, как и говорил мне Луи. — Как будто ты не догадывался, от чего он такой хмурый последнее время, почему избегает нас? Прячет парня. Именно поэтому он защищал Лиама. Может у них что-то с ним было. — Он защищал Лиама, потому что он порядочный человек. Ты знаешь Гарри также хорошо, как и я. — Ты веришь этому? — я посмотрел на Тейлор и обнаружил легкую ухмылку на её лице. — Он гей, и все это понимают. Былая тишина в миг исчезла и все начали шептаться между собой, игнорируя замечания мистера Грина. Найл продолжал защищать меня, и у них даже возник спор по поводу этого с Тейлор прямо на уроке. Все эти звуки стали лишь фоном для моих мыслей, я уже слышал мягкий голос Луи, трепетные касания и слова «что же ты сделал, Гарри». Он велел мне оставаться в безопастности, и я следовал его совету только ради него самого же. Но я не справился с этим и это только моя вина. Следовало бы остерегаться раньше. По крайней мере, не нужно было подпускать Тейлор так близко. — Это правда, Гарри? — спросил мистер Грин и не услышал ответа от меня. — Или Свифт врёт? Моё сердце забилось чаще. Я многое скрывал последнее время, о многом врал, но никогда ещё прежде, моя ложь не заставляла меня волноваться так сильно. Создавалось такое впечатление, что мой ответ сейчас что-то решит, и мне ни в коем случае нельзя солгать, хоть я и знал, что солгать следует и даже необходимо. Одно «нет», и я опровергну слова Тейлор. Одно «нет», и я спасу себя от смерти. Одно «нет», и тонкая грань между жизнью и смертью, под угрозой которой я сейчас находился, исчезнет. Мне всего лишь нужно было сказать «нет», но почему-то, я не мог сделать этого. «Да, да, да, да, да» — вертелось в моей голове. Тейлор права, абсолютно права. Хоть я и защищал Лиама, потому что посчитал слова Малика клеветой, это не отменяет того факта, что я влюблён в парня. Я влюблён, я испытываю это чувство и могу сказать, что это самое прекрасное и самое ужасное, что я когда-либо чувствовал. Тем не менее, если бы я снова оказался в начале пути, я ничего не изменил бы. Я бы всё равно позволил себе влюбиться в Луи, я бы всё равно целовал его мягкие губы и тонкую кожу шеи. Я бы все равно рассматривал его татуировки под ночным светом и рисковал, сбегая на ночь в школу. Я бы опять украл документы из сундука матери, всё ещё боялся бы быть разоблаченным, но всё равно сделал бы это. Я бы по прежнему смотрел на фото Луи, которое я нашёл на сайте школы, по ночам, когда он был не рядом, и представлял бы, что он лежит со мной. Я бы по прежнему ненавидел кошмары, в которых теряю Лу, и наслаждался бы снами, в которых мы просыпались вместе. Я бы просто хотел чувствовать. — Нет, мистер Грин, — произнёс я холодным, безразличным голосом. — Я не чувствую, — взгляд мой пал на Тейлор, которая неловко отвела глаза и решил добавить, — и я не гей. Вдох. Выдох. Кажется, я не слышал ничего, кроме своего дыхания. Голоса замолкли, шёпот исчез, я чувствовал несколько пар глаз на себе и гробовую тишину. — Ладно, — произнёс мистер Грин и класс будто сново оживился. Через несколько секунд я услышал звонок и в тот же момент подорвался с места, игнорируя Найла, который пытался меня успокоить и отталкивал Тейлор, что бежала, чтобы извиниться. Я знал, куда я направляюсь. Мне было плевать на тот мирок, который я выстроил из своих мыслей. Мне было плевать на то, что я убедил себя в том, что не нуждался в Луи, и что он оставил меня. Мне, наверное, даже было плевать на то, захочет ли он меня видеть после того, как я поступал с ним. Меня не волновало это, потому что я бы не выдержал, если бы не увидел его сейчас. Эмоции переполняют меня, и я чувствую, как больше не могу их сдерживать. Всё это навалилось разом и я чувствовал себя настолько перегруженным этим всем, что мне просто хотелось перестать существовать. Я потерял Луи, Тейлор пыталась поцеловала меня, а после пыталась сдать учителю, хотя сама умоляла меня никому неё рассказывать о том, что она влюблена, у меня буквально исчезли оба друга и при этом, Найла я отталкиваю сам, он ведь всегда хочет мне помочь. А ещё приближающийся Отбор, который станет вишенкой на торте и разрушит крошечную часть хорошего, что осталось в моей жизни. Луи не примет меня. Он и не должен, после того, как я поступил. Я ведь даже не дал ему объясниться, даже не поговорил с ним. Я постучался в дверь, и она незамедлительно открылась. Луи выглядел подавлено и изнуренно. Круги под его глазам становились заметнее с каждым днём, и я понимал, что это я — причина подобного его состояния. Он пригласил меня внутрь и закрыл двери. Голос его был уставший и глаза больше не горели, и улыбка не сияла. — Что-то случилось? — спросил он, и я просто кивнул. Слезы подступали к глазам, и я понимал, что снова расплачусь, а я только это и делал последнее время. Я чувствовал себя слишком слабым в такие моменты и ненавидел себя ещё больше, хоть Луи и уверял меня в том, что нет ничего плохо в эмоциях и все эти стереотипы о том, что «мальчики не плачут», вбиваемые нам с детства — просто чушь. Я всё равно ненавидел чувствовать себя уязвимым. Да, случилось. У меня случилось так много всего, что я хочу просто исчезнуть из этого мира, покинуть своё тело и навсегда избавиться от эмоций. Случилось так много всего и мне так стыдно за то, что Луи — одна из этих проблем, что я причиняю ему боль и заставляю его испытывать всё это – то, чего он не заслуживает. Но всё, что я сказал, лишь тихое: — Я люблю тебя, — чувствуя, как нижняя губа дрожит, а к глазам подступает влага. Луи грустно улыбнулся и кивнул, после чего подошёл, чтобы обнять меня и в этот момент я дал волю эмоциям. Я позволил себе просто плакать, сжимая футболку Луи, обвив его тело руками и вдыхая запах его волос, который я уже и позабыл с ходом времени. Кажется, я уже тысячу раз сказал «прости», и он убедил меня, что всё нормально, хотя я знаю, что все далеко не в порядке, и я облажался. — Прости за то, что вёл себя как ублюдок. Ты был прав вчера, всё так и есть. Я испортил тебе жизнь и буду продолжать портить её, если буду с тобой, но я так чертовски люблю тебя и не хочу отпускать. — Ты не испортил её, Гарри, — выдохнул он, проводя рукой по моим волосам, а второй, обнимая меня за талию. — Ты не испортил, и моя жизнь никогда не будет хуже, чем если тебя не будет рядом. — Прости меня, пожалуйста. Я ужасно поступил. Я всегда ужасно поступал, и я не заслуживаю тебя. — Всё в порядке, Хаз, всё хорошо, — он продолжал успокаивать меня, гладя мои волосы, пока слезы стекали по моим щекам, когда я осознавал то, сколько всего происходит в данный момент, но больше всего из-за того, что Луи всё равно на то, что я делал и как себя вёл. Он любит меня, он не стал обижаться, он просто принял меня, не смотря ни на что. — Я же говорил, что буду здесь для тебя, да? Всё в порядке, не переживай об этом. Я не могу на тебя злиться, чтобы ты не сделал, я никогда не оттолкну тебя, хорошо? Не переживай. — Теперь я чувствую себя ещё большим мудаком, — засмеялся я, но знал, что говорю это абсолютно серьезно сейчас. — Это не так. — Нет, это так. Ты не спал вчера? — Не мог уснуть, — признался Луи. — Это из-за меня, да? — Гарри... — Это из-за меня. — Гарри, — произнёс он. — Сейчас это неважно, хорошо? Ты рядом сейчас, и меня не волнует, что было до этого, и тебя тоже не должно волновать. Я в любом случае буду любить тебя, каким бы мудаком ты не пытался казаться и как глупо не поступал бы. Ты имел право обижаться на меня, но я также знаю, что в глубине души ты понимал, что я это делаю ради твоей безопастности. Поэтому я и не злюсь. Ты далеко не глупый и ты прекрасно понимал, ради чего я это делал. Я понимал, что ты чувствовал и поэтому не мог злится. Освободившись из обьятий и вытерев щеки от слёз рукавом толстовки, я кивнул. В этот момент прозвенел звонок на физику и Луи отправил меня на урок, но это сейчас волновало меня меньше всего. — Можно я останусь у тебя, пожалуйста? — умолял я. — Я не могу туда вернуться. — Что-то произошло? — спросил он и я кивнул. — Хорошо, расскажешь? Только закрой двери, чтобы никто не зашел во время урока. Мы устроились на маленьком сером диванчике. Я ещё некоторое время потопал в объятьях Луи и не мог заставить себя отстраниться от него хоть на секунду, а он успокаивающе гладил меня по спине и, кажется, его больше не волновало ничего. Он знал, что мне нужно и понимал меня без слов, не пытаясь самостоятельно выудить информацию. Он давал мне плакать, если мне этого хотелось, он давал мне говорить, если я этого желал и он успокаивал меня, когда мне было плохо. О большем я и мечтать не мог. Это заставляло меня ненавидеть себя и извинятся и благодарить Луи за то, что он со мной ещё тысячу раз. — Тейлор поцеловала меня, — наконец сказал я, всё ещё находясь в его объятиях. Я не хотел отпускать его и это было чем-то вроде глотка воздуха для меня. Мне также стыдно было смотреть ему в глаза, потому что, хоть это и случилось по её инициативе, это всё-таки произошло. — Ты никому не рассказывал об этом? — спросил он. — Нет. — Вот и хорошо. Не стоит. Осудят не только её, но и тебя, — он провёл по моим волосам и невесомо коснулся губами макушки, прижав меня к себе. — Вы говорили об этом? — Она сказала на уроке истории, что подозревает меня в гомосексуальности из-за того, что я защищал Лиама, — сказал я дрожащим голосом. Я думал, что никогда не решусь осведомить Луи об этом и оттягивал этот момент как можно дольше, сдерживаясь, чтобы не выпалить это ещё с порога. Бесспорно, это волновало меня в данный момент больше всего и до ужаса пугало. — И все согласились с ней. Только Найл заступился за меня, но, кажется у него тоже проблемы из-за меня. — Я тебе говорил быть осторожным, Гарри, — он немного повысил тон, что испугало меня, потому что я привык слышать его голос мягким и нежным. — Посмотри на меня, — он приподнял мою голову за подбородок, но не переставал другой рукой успокаивающе гладить меня по спине. — Отрицай всё. Абсолютно всё, о чём бы тебя не спросили. О Зейне с Лиамом ты не знал, а защищал Лиама из-за личного конфликта с Маликом, ладно? Они поверят. Ты никогда ни к кому ничего не чувствовал, а уж тем более к мужчинам, и ты не знаешь никого, кто испытывает эмоции. Лучше тебе держаться от этого подальше. Поцелуя с Тейлор не было, о чувствах вы не говорили. Не смей признаваться ни в чём, никому: ни маме, ни Найлу, ни, уж тем более, Тейлор. Не говори о случившемся, даже если останешься с ней наедине. Заставь её саму поверить в то, что ничего не было, хорошо? — Я лишь кивнул в ответ, и он снова обнял меня. — Хорошо. Ты будешь в безопастности. Мы просидели в тишине ещё около сорока минут. Коридор то пустел, то снова наполнялся звуками, но мы сидели за закрытой дверью, и, к счастью, внутрь никто не ломился. Телефон Луи лежал на диване, рядом с нами, и я заметил, что ему пришло несколько сообщений от Элеанор за это время, но он не обращал на это внимания и даже не посмотрел, что она отправила. Я чувствовал, как он ещё несколько раз за это время, проведённое вместе, целовал меня в висок или макушку и мне казалось, что он волновался не меньше меня. — Иди на остальные уроки, пока никто не обнаружил твою пропажу и не начал искать. У тебя будут проблемы, если они решат позвонить твоей маме, — наконец сказал Луи. — Я не вернусь. — Гарри... — Нет, пожалуйста. Я не смогу. Они снова будут спрашивать о Лиаме, а Тейлор, и Найл наверняка попытается поговорить со мной. Я не смогу отрицать. — Гарри, тебе нужно пойти на уроки, ты же понимаешь. — Если я сейчас выйду из твоего кабинета, я уйду куда-нибудь. В класс я всё равно не вернусь, — я буквально умолял его взглядом оставить меня здесь. — Хорошо, — вздохнул он. — Давай поступим вот как. Я выпишу тебе справку, и ты уйдёшь из-за плохого самочувствия. — Я не хочу возвращаться домой. Ты мне нужен. — Я и не говорю, чтобы ты возвращался, — в ответ улыбнулся он. — Ты поедешь ко мне домой. Я дам тебе ключи, Элеанор всё равно в Донкастере. А я присоединюсь к тебе, когда моя смена будет закончена, ладно? Только тебе придётся надеть мои вещи. Возьми в том шкафу, — он указал пальцем, — мою толстовку. Надень капюшон тоже, так соседи вероятнее подумают, что это я и ничего не заподозрят. Я вернусь немного позже. Идёт? — О боже! Спасибо, Луи! Конечно, конечно идёт. Спасибо! — Я был невероятно счастлив, потому что его дом казался самым безопастным местом, и там мы могли быть просто собой. Мы могли быть свободными. Когда я собирался открыть дверь, чтобы выйти, Луи притянул меня за руку к себе и прильнул к моим губам, отчего мне не хотелось ничего больше, чем обнять его и углубить поцелуй, но он отстранился довольно близко. — Спасибо, что вернулся, — шепнул он. — Я люблю тебя.