Что у нас осталось

— Что будет, если я не появлюсь на встрече? — спросил я, готовя блинчики и наблюдая за тем, как Луи ковыряет пустую тарелку сидя за столом с огромной футболке, на половину достигающей бёдер. — Я слышал, что начнут искать, а после ты должен будешь заплатить штраф. — Но что, если меня не найдут? — Ты не сможешь спрятаться. Всё равно, прятаться всю жизнь не выйдет, — пожал плечами он. — Ничего ведь не поменяется. Элеанор вернётся, ты съедешься с Тейлор, а после нас с тобой ждёт целая вечность впереди. — Весьма поэтично, Лу, за исключением того, что мы можем быть расстреляны в ту же минуту, как нас заметят вместе. — Я всё равно не хочу идти на встречу. — Перестань уже думать об этом. Ты никак не сможешь повлиять, понимаешь? — ответил он. — Встреча всё равно состоится. — Как мне вообще могла выпасть Тейлор? — Не прислушиваясь к нему, снова начал я. — Мог попасться кто угодно, но выпала она. Почему? — Ты просто слишком удачливый, — посмеялся он. — Тебе легко смеяться. Не тебе ведь теперь всю жизнь с ней жить! — Я могу как-то отвлечь тебя от происходящего? — Улыбнулся он. — Нет, — отрезал я и решительно продолжил жаловаться. — А что если Лондон не попадётся? Думаешь, у Тейлор достаточно хорошая характеристика? Я думаю нет. — Гарри… — Я хочу остаться в Англии, — перебил его я. — Меня могут перераспределить в другую страну? — Гарри. — Ты говорил, что тебе попались только города Англии. Мне ведь тоже попадутся, да? — тараторил я. — Гарри. — А что, если Тейлор не придет? Она ведь может. Что, если я сдам её за то, что она чувствует, и её отправят на лечение? У нас будет несколько месяцев. — Гарри! — Повысил голос он. — Никого сдавать ты не будешь, тогда и за тобой установится наблюдение. — Да, но… — начал я, но Луи тут же меня перебил. — Хватит, — он поднялся с дивана. — Пошли со мной, — протянул он мне руку. — Куда? — поднял я взгляд на него. — Пошли и узнаешь, — улыбнулся он, и я тут же вложил свою ладонь в его. Даже когда я забирался на заднее сидение его машины и, когда мы оказались уже в дороге, он не промолвил ни слова о том, куда мы направляемся. Уже через всего каких-то несколько минут, я ехал в машине Луи Томлинсона в неизвестном направлении, развалившись на заднем сидении и слушая, как Луи без конца переключает радиоволны. Вчера я мог проводить время с Луи, лишь в комнате, плотно закрыв все двери и задёрнув шторы, а сейчас мы уезжаем куда-то вдвоём. Конечно, мы подвергались немалому риску и мы оба прекрасно понимали это, но меня сейчас ничего не волновало так, как предстоящее приключение. Жизни не существует без риска. Я имею ввиду, настоящей жизни, не того существования, с которым согласны почти все люди, кроме тех, что идут против всех и после оказываются в больнице или тюрьме. Я хотел рискнуть. Я хотел находится в опасности. Всё потому, что я устал прятаться. Мы сможем провести долгие годы вместе, только и делая, что прячась за закрытыми дверями. Но также, мы можем рискнуть и получить лучшие моменты своей жизни. Я однозначно выбираю риск. — Пригнись, — сказал Луи, когда увидел полицию на обочине, и я послушался. Я вернулся на своё привычное место, когда мы отъехали на достаточно безопасное расстояние. Конечно, нас могли заметить люди, за нами могла установиться слежка, хотя бы чтобы просто убедиться, что я не сын или брат Луи. Но разве нам было дело до этого? Луи, некогда велевший мне молчать. Луи, научившийся мастерски скрывать свои эмоции и жить, прячась. Луи, который опасался любой возможной угрозы. И сейчас — это Луи, который стал инициатором поездки. — Ты так и не скажешь мне пункт назначения? — Улыбнулся я, наблюдая через зеркальце за тем, как сосредоточено, слегка нахмурив брови, он следит за дорогой. — Нет, — мягко произнёс он. — Та сам увидишь. — Нам ещё долго добираться, Лу? — Около тридцати минут, — ответил он, улыбнувшись, видимо этому «Лу». Всё это время, пока мы добирались, я думал о том, что хотел бы, чтобы эта дорога была бесконечной. Красивые пейзажи, молниеносно меняющиеся за окном, мягкое сидение машины Луи и салон, пропитанный ароматом шоколада от ароматизированный свечей, которые он недавно привозил в Донкастер для сестёр, они такое просто обожают. Не знаю почему запах до сих пор остался в воздухе, но мне это безумно нравилось. Как и то, как Луи то хмуриться, заглядываясь в дорогу, то улыбается моим шуткам. И каждый раз, когда я осознавал, что это всё ненадолго, что это лишь мимолетный момент, который мы не сможем растянуть на всю нашу жизнь, я заметно расстраивался и Луи, конечно же, не удавалось оставить это без внимания. Он произнёс тогда ещё одну фразу, которая въелась мне в память: «Живи моментом, Гарри, потому что жизнь это и есть то самое „сейчас“. Было вчера, будет и завтра, но сделай так, чтобы для тебя был важен только этот момент. Только так ты сможешь сделать себя счастливым. Это — всё, что нам остается в этой системе». Я сразу же согласился, но только из-за того, что он был абсолютно прав. Сейчас у нас есть этот момент, и в этот момент мы счастливы, так что следует удержать это счастье и наслаждаться им, чем думать о тех временах, когда его уже не будет. Чем дальше мы ехали, тем пустее становилась дорога, а вскоре, заметить проезжающую машину было и вовсе редкостью. Луи припарковался на обочине, чуть отъехав в гущу деревьев подальше от дороги, а после мы выбрались из машины, и я встал, чтобы осмотреться. Что ж, здесь не было ничего, кроме шоссе, так что затея мне показалась не слишком хорошей, но тогда Луи объяснил, что это не наша конечная остановка. Мы зашли за деревья, чтобы за ветками нас было менее заметно, в случае того, что кто-то проедет мимо, что было маловероятно, но перестраховаться всё же стоило, и пошли вдоль дороги. Лу всё также держал в тайне то, что он задумал, так что я уже даже перестал спрашивать и просто следовал ему. Очень странно, не бояться держать его за руку. Хоть мы и знали, что нас нельзя заметить вместе, потому что место было безлюдным, страх всё равно присутствовал. Ему заведомо отведено место в разуме каждого из нас, так что Луи прекрасно понимал мое волнение и лишь крепче сжимал руку в знак поддержки. Вскоре мы свернули с дороги, которая до этого момента протянулась прямо, и спустились вниз по крутому склону, который был даже слишком крутым для моей скользящей обуви, так что я чуть не упал на песок и, вероятно, и полетел бы вниз, если бы Луи не подал мне руку, оказавшись внизу первым. — Нравится? — Широко улыбаясь спросил он, кладя руку мне на талию, пока я восторженно глядел вокруг. Мы были на пляже. Песок смешался со снегом, а вода замёрзла, но от этого места по прежнему веяло тёплой атмосферой, пусть ветер и заставлял иногда вздрагивать. — Это невероятно! — вскрикнул я, будто ребёнок и подбежал к воде. Луи засмеялся и сразу же последовал моему примеру. — Даже не думай ступать на лёд, малыш, — сказал он, увидев как моя нога тянется к застывшей воде. — Он слишком тонкий. Проломится. — А вот я так не думаю. — Я лично не хочу, чтобы ты заболел, от того, что упадёшь в ледяную воду, — произнёс он, не отпуская мою руку. — Я тебя притащил сюда, так что теперь я вроде как в ответе за тебя, нет? — Мне нравится как это звучит, — улыбнулся я и повернулся, чтобы быстро чмокнуть его в губы. — И ты даже не хочешь попробовать? — Тебя некому будет согреть, если мы упадём оба. Я взял спички, но костёр при таком ветре мы разжечь всё равно не сможем. — Брось, — сказал я, неуверенно делая шаг вперёд и потащив парня за собой. — Видишь? — Развернулся я, когда уже оказался на льду, — ничего не случилось. Он протянул мне вторую руку и шагнул ко мне. — Ну как? — Могу поклясться, я буквально чувствую, как он трескается под моими ногами, — со страхом произнёс он, но выглядел при этом абсолютно смешно и умилительно, особенно в большом шерстяном шарфе, закрывающем добрую половину его лица. — А я ничего не чувствую. Перестань бояться. Так и не провалившись, по прогнозам Луи, в воду, мы провели ещё пару часов на пляже, кидаясь снежками, в основном содержащими в себе песок, по правде говоря, бегая на перегонки, сваливая друг друга с ног, а в конце концов, тяжело дыша, упали на землю и остановились на том, чтобы просто поваляться. — У тебя безумно розовые щёки, Гарри, — засмеялся он, поворачивая голову ко мне и набирая в руки ещё немного снега, чтобы кинуть его в меня. — Эй, я не договаривался играть в снежки лёжа, Лу, — смеясь, возмутился я и закрыл лицо руками. Мы решили уйти с пляжа, когда Луи заметил, что я дрожу от холода, но за всё то время пребывания тут, мне показалось, что я попал в рай. Я впервые чувствовал себя свободным, не думал о том, что будет завтра. Мне казалось, что всё изменилось, что мы можем больше не прятаться, хоть это было и не так. Луи убедил меня, что несмотря ни на что, на Земле все-таки есть места, в которых ты можешь быть собой и мне хотелось провести жизнь, узнавая о новых вместе с ним. Когда мы снова оказались наверху, среди деревьев, Луи скинул с себя свой огромный и смешной шарф и замотал им меня, так, что моя голова полностью утопала в нем. Он не смог скрыть, что его и самого повеселила эта ситуация, и он рассмеялся вслух, попутно заставляя меня вынырнуть из созданного им плена. Кажется, подобные аксессуары совсем не для меня, хоть он и успел тысячу раз упомянуть, как мило я выгляжу. Мы вместе забрались на задние сидения машины, и Луи обнял меня, согревая. Тогда я отметил про себя, что провёл бы так всю свою жизнь. — Голоден? — Спустя время спросил он, и я кивнул. — Можем заехать в Макдональдс, а потом вернёмся ко мне. Ты сможешь остаться на ночь? — Думаю, да. Главное вернуться утром до того, как мама проснётся. Хотя последнее время она уходит, не дождавшись того, как встану я, так что, могу предположить, она даже не заглядывает ко мне в комнату. — Ладно, — согласился он. — Но ты все равно вернись рано, просто на случай, если что-то произойдёт. — Хорошо. Думаю, главным в том, что происходило с нами, был не сумасшедший риск, а те самые чувства, испытывать которые нам запрещено. И не лишь из-за того, что они были запрещёнными, в потому, что они давали надежду, они спасали. И пусть мистер Грин ещё тысячу раз скажет, что любовь убивает, что это не более, чем наркотик, что мы будем разрушены в конце, я хочу быть разрушенным, если это потребуется для того, что мы чувствуем в данный момент. Любовь всё равно не рушит ничего, кроме глупой системы. Забираясь на мягкий матрас кровати Луи, наблюдая, как он еле держит глаза не сомкнутыми, а мокрая после душа челка падает на лоб, я больше не думал о том, что меня ждёт завтра на встрече. Он научил меня жить моментом, и это всё, что мне нужно было сейчас. Луи обнял меня и притянул к себе, как только почувствовал, что я рядом. Мы оба почти сразу же провалились в сон. Мне перестали сниться те ужасные сны, в которых я его теряю, и я был рад, что распрощался с ними навсегда.

***

Я проснулся очень рано и ушёл, пока Луи ещё спал. Мне не хотелось будить его, так что я постарался не тревожить его и быть максимально тихим. Дома я оказался в 6, а встреча была назначена на 8, у меня оставалось ещё немного времени, которое я провёл, по правде говоря, просто валяясь в кровати. Мама не проснулась и к 7, поэтому я переоделся и спустился на завтрак сам, после чего написал ей записку о том, что ушёл на встречу и оставил её на столе. К назначенному месту я подошёл слишком рано, поэтому просто сел на ближайшую лавочку и достал телефон. Луи уже проснулся и первым написал мне. «Доброе утро.» «Доброе.» - Сразу же ответил я. «Когда ты ушёл?» «Рано. Не хотел будить тебя. Я уже возле холла, жду остальных.» «Удачи. Я буду ждать результатов. Приедешь ко мне после встречи?» «Конечно, куда же ещё.» - Улыбаясь написал я, а после вспомнил ещё кое о чем. - «Когда Элеанор приезжает? Отбор же уже прошёл.» «На выходных. Пока что дом в нашем распоряжении.» «Ладно.» — отправил я, и, когда услышал приближающиеся в свою сторону шаги, добавил. — «Мне нужно идти. До встречи.» Эти шаги принадлежали ни кому иному, как Тейлор. Она наиграно улыбнулась мне и, ничего не говоря села рядом. Что ж, мне тоже нечего ей сказать. Молчим, значит молчим. Первой тишину нарушила она. — Думаю, нам повезло, — произнесла Тейлор. — Чем же? — холодно спросил я, так и не переводя взгляд в её сторону. — Мы оба чувствуем. Ты мне нравишься. Мы бы могли стать отличной парой, несмотря на систему. — Тейлор, ты не знаешь ни капли о любви, — отрезал я. — Любовь — это прежде всего уважение и забота, а тебе не известно ни то, ни другое. — Значит тебе известно? — Нахмурилась она. — Я не чувствую, Тейлор. Если чувствовал бы, мне бы было тебя хоть немного жаль. — Но я ведь знаю, что ты мне врешь. Не бойся принять себя таким, какой ты есть. Все в порядке, если ты испытываешь эмоции. Мы выпали друг другу на Отборе не зря. — Господи, отстань от меня, Тейлор, — закатил я глаза и, посмотрев на время, встал с места. — Ты пытаешься найти что-то там, где этого нет. Вставай, — вздохнул я. — Нам пора идти. Комната, где должно было пройти наше собеседование, была менее просторной, чем та, в которой проходил Отбор. Но ещё меньше она казалась из-за нагроможденной мебели. В центре стоял стол, за которым сидела приветливая женщина средних лет, а напротив - два стула, предназначенные для нас. Кроме двух кресел, по правой стороне, комната была буквально забита многочисленными шкафами, двери которых едва закрывались от бумаг. Когда мы вошли, женщина поприветствовала нас и сказала называть её Эшли. Я улыбнулся и сразу же сел за стол, после чего Тейлор последовала моему примеру. Эшли протянула нам два конверта, на одном из которого было написано мое имя, так что я взял именно его. — В конверте каждого из вас находятся карточки с названиями городов, в которые вам будет предложено переехать. Также, там есть дополнительный список, который вы сможете предоставить в случае того, что вам не подойдет климат или что-то вроде того. Иногда города могут не совпадать, но это редкое явление. По крайней мере, это сузит ваш выбор, — рассказала она, и кивнула нам, чтобы мы открывали. — Я провела уже 3 встречи сегодня и на 2 из них, ребятам попался Лондон. — Здорово, — улыбнулся я. — Я как раз рассчитывал на столицу. — Думаю, вам повезёт. Я кивнул и наконец вытащил все содержимое, после чего начал перебирать карточки: Ливерпуль, Донкастер и Лондон. Увидев последнее, я не удержался от восторженного возгласа, но, кажется, Тейлор не сразу поняла, что произошло. Тогда я посмотрел на её карточки и там, помимо Ливерпуля и Донкастера был Дерби. — Что это значит? — Обратился я к Эшли. — К сожалению, вы не сможете жить ни в Лондоне, ни в Дерби. — Ладно, значит Ливерпуль, — решительно ответила Тейлор и Эшли, кивнув, начала что-то записывать. — Нет, нет, нет, — прервал её я, вспомнив, что второй город хоть как-то, да связан с Луи. — Я за Донкастер. — Гарри, — повернулась Тейлор ко мне. — Ты же сам понимаешь, что в Ливерпуле у нас больше возможностей. — Мне всё равно. Я хочу в Донкастер. — Мы же не можем исходить только из наших желаний, ты сам это понимаешь. — Она дело говорит, — вторила ей Эшли, и я бы поддался на уговоры, если бы в моей голове так глубоко не засел образ Луи. — Нет, Тейлор. Донкастер спокойнее, сама посуди. — Я и за тебя беспокоюсь. Подумай о своём будущем. — Я уже окончательно решил, что буду жить в Донкастере, — перевёл я взгляд на Эшли, в надежде на какую-то поддержку, но она лишь опустила глаза в свои бланки. — Слушайте, — прервала она наши споры. — Я могу дать вам несколько часов подумать и, когда вы договоритесь, сможете прийти вечером ещё раз с окончательным решением, и я выдам вам необходимые документы. — Тейлор, — перевёл я взгляд на неё. — Я не передумаю, ты же понимаешь? — Ладно, — выдохнула она. — Пишите Донкастер. Я здорово обрадовался. Я правда обрадовался и наверное это и поспособствовало совершению глупой ошибки. В моих мыслях проносилось лишь одно: «Хоть бы получилось, хоть бы получилось, хоть бы получилось». Я вскочил с места, и, обняв Эшли, от чего она, наверняка, немного опешила ибо не поняла, к чему был мой прилив доброты, но мне было все равно. Именно равнодушие к риску и бурлящая в жилах радость, вместо крови, и стали причиной моих проблем. Я говорю «наверное», «возможно» и прочее лишь потому, что это не могло стать моей единственной ошибкой, как я понял потом. Я выбежал из кабинета, широко улыбаясь, подпрыгивая и просто позабыв обо всем, даже о ещё оставшейся там Тейлор, вынул телефон из кармана и, не обращая внимания на наполненный людьми кабинет, стал набирать Луи. Как только он поднял трубку, я не сдержался, чтобы закричать «Донкастер», но ответа не последовало, лишь тяжелое дыхание, которое, определенно принадлежало ему. И я, скорее всего, ожидал ответа вроде «Здорово. Это не Лондон, но мы все равно сможем что-то сделать. Я смогу переехать с Элеанор и она точно не будет против» и что-то в таком духе, но он лишь молчал. Он не ответил ровном счетом ничего, и я успел заволноваться. Я остановился возле выхода в Центральный Холл и сказал уже спокойнее: «Луи. Ты тут?» В ответ лишь молчание и ничего больше. Теперь меня одолела уже паника. «Луи, ты тут? Скажи что-нибудь, пожалуйста, скажи.» Ничего. Тишина, тяжелое дыхание, да и только. «Луи? Луи, мне страшно.» — снова ничего. Чем бы это не было вызвано, это ужасно пугало меня и я даже не знал, не мог представить, чем вызвано было такое поведение. Я сделал что-то не так и он на меня обижается или у него проблемы? В любом случае, я решительно направился к нему домой, по сути пытаясь выяснить, что произошло. Я отчетливо понимал, что главное сейчас - не бросать трубку. — «Луи, скажи хоть что-то, хоть что-нибудь, пожалуйста. Я знаю, что ты меня слышишь.» «Выключай!» — услышал я громкий мужской голос в трубке, который принадлежал явно не моему парню, но дыхание было точно его, я знал это наверняка. «Луи, скажи мне что всё в порядке, пожалуйста. «Я люблю тебя.» — дрожащим голосом произнёс он. Удар. Потеря связи. Я не успел даже сделать какие-то предположения. Я не успел разобраться в ситуации и решить, что мне делать дальше. Всё, в чем я был на 100% уверен, было то, что я до ужаса напуган и растерян. Что мне теперь делать? Куда идти? Мне не дали времени. Уже через секунду мои руки находились за спиной, скованные наручниками. Я смутно понимал, что происходило вокруг, то от из-за кружащейся головы, то от из-за слез, которые я заметил уже позже. Я помню, как полицейский громко крикнул: «Гарри Эдвард Стайлс, вы арестованы за гомосексуальную связь с Луи Томлинсоном». Буквально сразу же я оказался в участке.