Светло-фиолетовый

Вот мы и приблизились к моменту, когда прошлое переходит к настоящему. Этот случай произошел уже вчера, а это значит, что скоро мои записи в этом дневнике закончатся. Как и закончатся его страницы. Мы со Святом пошли на…свидание? Да, определенно это было оно. Прекрасный вечер в кофейне с милыми объятьями, вкусным кофе с булочками и разговорами о чем попало. Мы не искали каких-то тем, просто брали их из воздуха и все. И было так уютно, что не хотелось уходить оттуда совершенно. Но все удовольствие когда-нибудь заканчивается, поэтому, наев приличную сумму, мы заплатили за заказ и пошли домой. Ничего не предвещало беды, мы продолжали болтать ни о чем, но вдруг я заметил знакомые очертания, силуэт, услышал голос и нервно сглотнул. — Пошли отсюда… Давай обойдем, прошу тебя, — я попытался подтолкнуть Свята в другую сторону, но тот непонимающе уставился на меня. — Что-то не так? — только и успел спросить он, как мужчина подлетел к нам. — Ники? — послышалось сзади, и мне пришлось обернуться. — Какие люююди, и что это мы тут делаем, а?! Я думал, ты уже сгнил в каком-нибудь притоне, а ты тут шляешься с каким-то педиком?! — он дернул меня за руку, с силой сжимая ее, и я поддался, от страха не смея даже возразить. — Какого хуя?! — возмутился блондин, сразу отталкивая мужчину от меня. — Кто вы вообще такой, чтобы трогать его? — А тебе эта шлюшка не рассказывала? Ну ты спроси как-нибудь, может много нового о нем узнаешь, — тихо зарычал не знакомы для Свята человек и толкнул меня в плечо. — скажи спасибо, что мы не одни на улице, сука, иначе тебе бы ой как не повезло, — сказав это мужчина презрительно фыркнул и, развернувшись, ушел. А я сел на землю и закрыл лицо руками, тихо всхлипывая и пытаясь унять дрожь. Святослав заметил, что со мной, и сразу усадил на лавочку, он сел рядом, пытаясь успокоить меня, а потом просто молча обнял. — Знаешь, я помню все, все до малейших деталей… — начал я, когда смог более менее успокоиться. — Начиная от вещей, что он мне подарил, и заканчивая названием парфюма, коим он пользовался. И это невыносимо. Невыносимо потому, что даже во сне я ощущаю этот запах, если он рядом. И от этого становится страшно еще больше. Иногда мне кажется, что все что было тогда — тоже простой сон, но нет, это не так, это суровая реальность. Я рассказывал тебе, как у меня все не задалось в детдоме, как меня забрали из него, но не говорил, что случалось потом. Что творил тот человек, который приютил меня, обеспечил всем, но от которого я сбежал, продержавшись довольно долго… Первое время он меня не трогал, то есть он мог приобнять или потрепать по волосам, но никогда не заходил дальше… поначалу. Но потом, знаешь, он как-то напился, и это произошло… Я просто не могу называть вещи своими именами, ибо могу разрыдаться прямо здесь снова, а оно вовсе ни к чему. И… когда это случилось в первый раз, я чувствовал себя так паршиво, как никогда до этого, но если бы я знал, что будет дальше, то сбежал бы сразу, как только предоставилась бы возможность, я не терпел все эти издевательства. После того случая у него начало срывать крышу, он что-то употреблял и становился просто совершенно другим человеком. Не контролировал себя. Сначала это был просто секс, а потом, когда я перестал реагировать на него и не сопротивлялся, то последовали и избиения, и издевательства. Ты как-то спрашивал, откуда у меня эти синяки, да и вообще все это на теле, я никогда не давал развернутого ответа, всегда говорил смазано, сжато, но теперь все же решился. Это все сделал он. Каждый раз, когда я сопротивлялся или пытался сбежать, он зверел еще больше, резал мою кожу, выводя какие-то слова ножом по ней, прижигал, пристегивал наручниками, морил голодом, серьезно. Он мог пристегнуть меня, а сам уйти на несколько дней. Это было хуже, чем, если бы он вырезал на моем теле только ему известные символы, я думал, что схожу с ума или умираю каждый раз, когда надолго оставался прикованным к одному месту, а когда мне казалось, что вот, пришел мой смертный час, он возвращался. Возвращался и как ни в чем не бывало приводил меня в порядок, неделями вел себя нормально, а потом все повторялось. Дошло до того, что он как-то застал меня за тем, что я пытаюсь вскрыть себе вены. Тогда я получил сильнее, чем обычно, сильнее, чем за побеги, но желание покончить с собой он отбил у меня навсегда. А потом я сбежал. Знаешь как? Из-за того, что он совершил самую глупую вещь, которую только можно — он оставил открытым окно, и я, обратившись, выскочил на улицу. Больше я не видел его с того момента, а после этого… прости, что не сказал тебе сразу. — Ты и не должен был, это нормально скрывать что-то такое, о чем не хочешь говорить, но я рад, что ты выложил это мне, мне искренне жаль, что все так получилось, но это ничего не меняет, я все так же люблю тебя, каким бы не было твое прошлое, — Свят погладил меня по щеке, смотря прямо в глаза. — Спасибо тебе, — я обнял блондина, закрывая глаза и тут же получая тепло родных объятий в ответ…