Личный Доктор

Сергей выбрался из уютной теплой берлоги, представляющей из себя кокон пледов и подушек, и обречённо поплелся в коридор открывать дверь, как обычно что-то недовольно бормоча себе под нос. Да уж, во время болезни он был слишком похож на ворчливого старика. Открыв дверь и увидев перед собой Валю, он тут же убрал с лица недовольную гримасу и промолвил более мягко и даже слегка смущенно. Стыдно стало, Майский, да? — Привет… Не ожидал тебя увидеть, думал, Круглов какого-то врача мерзкого пришлет. — Привет, Сереж. Ну, что же, видимо, я и есть тот мерзкий врач, — Антонова мило улыбнулась, явно чуть прожигая спецназовца взглядом. Все, Майский, тебя сейчас залечат до смерти. — Ну, как ты? — Нет-нет, я не хотел сказать, что ты плохой врач, ну, Валюш, не злись, — Сергей состроил самую жалобную гримасу, которую только мог выдать двухметровый мужчина-рокер. — Я в порядке, правда, проходи — проверишь. Буду очень послушным, обещаю. — Вот это уже другой разговор! Сергей отошел от дверного проёма и пропустил Валю внутрь небольшой холостяцкой квартиры, от вида которой женское сердце, естественно, неровно забилось. И как можно жить в таких условиях? Валентина обворожительно улыбнулась, взглядом намекая, что Сереже пора бы занять место, из которого ему в ближайшие дни выбраться не удастся. Майский, обреченно вздохнув, прошел с ней в комнату и уселся обратно в свою весьма комфортную берлогу из неисчисляемого количества пледов и подушечек. Валентина чуть рассмеялась — она, конечно, знала, что болеющий мужчина это вредное что-то с чем-то, хуже маленького ребенка, но то, что это нечто может быть весьма милым, оказалось открытием для нее. — И как ты так умудрился заболеть? — Ну, тебя же спасал… — За что я тебе очень благодарна, но ты ведь мог сразу пойти и переодеться, а не сидеть в мокрой одежде еще несколько часов. Или, хотя бы, найти где-то еще такой же колючий плед, какой принес и мне. — Он был в машине только один, — он слегка улыбнулся, вспоминая, как они ждали скорую и смеялись над тем, где Майскому удалось найти такой колючий плед. — Температура есть у тебя, чудище? — Не знаю, кажется, да. — Сейчас проверим, как ребенок, ей-Богу, сам не смог справиться с градусником? — Антонова раздосадованно покачала головой. Вечно лезут в опасности, никогда не лечатся, творят глупости — естественно, что продолжительность жизни мужчин значительно короче. Вот и что с ним делать? Валентина легко прикоснулась ко лбу Сергея рукой и озадаченно нахмурилась, прикидывая, насколько сильно хочется его задушить за такое легкомыслие. — А я слышал, что губами лучше получается. — Что? Майский! — она достала из чемоданчика градусник и протянула его мужчине, недовольно сложив руки на груди. — Не наглей и на померь температуру, я пока сделаю тебе горячий чай. С лимоном. И не надо так морщиться, я еще мед тебе привезла, весьма естественное лекарство. — Я не люблю мед! И терпеть не могу лимоны. Ну, Валюш, может как-то по-другому? — Конечно, по-другому, Сереж, это все придется полюбить, — Валя победно улыбнулась и ушла на кухню, вернувшись достаточно быстро уже с чашкой и пиалой в руках. Она поставила их на журнальный столик и села рядом. — Давай градусник. Молчаливо разглядывая циферблат, Антонова лишь покачала головой. Да уж, одним медом и лимоном тут, конечно, не обойтись, температура была под тридцать девять градусов. В такой же тишине она начала медленно перебирать блистеры в чемоданчике. — Валюш, ты меня пугаешь своим молчанием. — А ты не заслужил разговоры, обязательно было до болезни себя доводить? Вы, мужчины, хуже детей, честное слово. Пей, — она протянула ему один из блистеров, на котором было написано непроизносимое, разумеется, название. — Две штуки. Потом пьешь чай, ешь мед и тут же засыпаешь, понял меня? — Понял-понял, выбор, что ли, есть? — Сережа обреченно вздохнул, покачал головой и послушно выпил таблетки, делая после несколько глотков чая. — Гадость какая. Чем я тебе так насолил? — Нечего мне тут болеть. Ну, а теперь самое приятное… — она хитро улыбнулась и взяла в руки пиалу с медом, протягивая ее уже активно отмахивающемуся мужчине. — Давай-давай, будь хорошим мальчиком, сам же сказал. — Нет-нет-нет! Только не это! — Это, Сережа, это. Валя, как можно нежнее улыбаясь, посмотрела на него своими глазами сапфирового цвета, в которых, естественно, невозможно было не утонуть. Обреченный на поражение в этой битве Сережа лишь вздохнул, еще несколько секунд глядя в ее прекрасные глаза, а после все же послушно съел ложку меда, недовольно морщась. — Вот и молодец, а сопротивлялся-то как. Давай-давай, еще. — Все, больше не могу, меня уже тошнит от этого меда, Валюш, — Майский снова попытался состроить жалобную гримасу, но увидел уверенное покачивание головой. — Ты применяешь запретные методы вообще-то, это нечестно! Что мне будет за поедание этого гадкого меда? — Ну, вообще-то, ты выздоровеешь, этого разве недостаточно? — Нет, конечно! — возмутился Сергей, довольно улыбаясь. Он явно что-то задумал, забирая лидерство в этой игре в свои руки. — Чего же ты хочешь? — Поцелуешь меня?