Личный Доктор

Валентина по привычке проснулась в семь часов утра, отключив работу «будильника-предохранителя», как она его называла. Подниматься с кровати ранним утром вошло в привычку еще в студенческие годы, поэтому проспать патологоанатом могла с очень низкой долей вероятности. Однако обезопасить себя все-таки необходимо, именно поэтому на каждый день был включен тот самый «будильник-предохранитель». От опозданий, естественно. Антонова быстро сходила в ванную, приведя себя в порядок, а после занялась приготовлением завтрака, что, как оказалось, было не самой легкой задачей: в холостяцкой квартире Майского продуктов было не так уж много. И как мужчины могут так жить? Выключив, наконец, плиту, Валя самодовольно улыбнулась, в очередной раз мысленно подчеркивая свое умение из ничего приготовить что-то вполне съедобное. Как только кружки с ароматным чаем оказались на столе, девушка заглянула в комнату Сергея, окидывая его несколько тревожным врачебным взглядом. Однако майор выглядел здоровее некуда: мирно сопел во сне и обнимал край одеяла. Ну, точно, как ребенок. Легкий толчок в плечо — не сработало, сон оказался очень крепким. Обреченно вздохнув, Валентина начала легко тормошить спящую красавицу — Сережу Майского. — Сергей, просыпайся уже в конце-концов! — М-м-м… — Сережа, в конце концов, я же предупреждала тебя вчера! — Зайка, еще минуточку, мы ведь никуда не опаздываем… — недовольно пробурчал мужчина, пытаясь зарыться в одеяло поглубже. — Майский! — резкий подзатыльник, кажется, должен расставить все по своим местам. — Я, конечно, понимаю, что вызываю у тебя скрытые эротические фантазии, но «зайка» — это перебор! — возмущению Антоновой не было предела, однако оно очень быстро сменилось смущением: «скрытые фантазии», серьезно? Не слишком много о себе возомнила, милая? Легкий удар по голове сделал свое дело: Сергей тут же вскочил с кровати и, сообразив своей травмированной подзатыльником головушкой, что его будила не кто иная, как сама Валентина Антонова, начал быстро извиняться. — Валюш, прости. Это я… Спросонья, ну, ты же понимаешь, и, тем более, я болею, мне можно. — он нагло улыбнулся, но тут же поправился, увидев строго сведенные брови патологоанатома. А с ними лучше не шутить. — Можно обознаться, в смысле, снился такой сон, я даже не сразу понял, что проснулся… Прости-прости, Валечка, больше не повторится. Наверное, я же болею все-таки. — Больной он… Валентина, вынужденно встав на носочки, прикоснулась своей рукой к его лбу. Интересно, какой высоты понадобится стул, чтобы прикоснуться к его макушке? — Температуры у тебя, кажется, нет. Возможно, осталась небольшая, но сбивать мы ее уже не будем, организм сам справляется. Остался небольшой кашель, но ничего, за сегодня подлечим тебя, завтра будешь как огурчик и побежишь на работу, — она обворожительно улыбнулась ему, замечая даже некоторый блеск в глазах — все, Майский точно здоров. — Может быть, будешь иногда покашливать, но это быстро пройдет. Сергей лишь кивнул в ответ. Очень много информации вдруг свалилось на его бедную голову с самого раннего утра. — Пошли на кухню, я уже приготовила завтрак, — Валя лишь снисходительно покачала головой, припоминая один из «перлов» Майского: думать — это все-таки больно. И как ему только приходят в голову эти волшебные цитаты? — Спасибо, Валечка, ты самая лучшая. Майский, следуя приказу девушки, тут же прошел на кухню и с довольной улыбкой сел за стол. Что может быть лучше прекрасного завтрака, приготовленного не менее прекрасной Валей? Ничего, абсолютно. — Приятного аппетита, — быстро пробормотал Сережа и, не дожидаясь ответа, тут же набил рот едой. Антонова, сев напротив мужчины, легко рассмеялась. — Спасибо, Сережа, тебе тоже, — несколько глотков теплого чая, а только после — неспешное поедание завтрака под звуки довольного мужского чавканья. — Спасибо, было очень вкусно, — вспомнив об элементах этикета и приличия, Сергей осторожно убрал со стола посуду и принялся за нелюбимое дело — мытье последней. — Надо же, Майский, ты умеешь мыть посуду! Поражена до глубины души, — Валечка звонко рассмеялась, наблюдая за уже недовольным майором, что в ответ лишь скорчил обиженную рожицу. — Вот лишь бы посмеяться надо мной маленьким! — Это ты-то маленький?! Два метра красоты и полтора метра доброты, серьезно? — Так два метра — это высота, понятно, а доброта? Хэ-э-эй, я, что, толстый?! Валя в ответ лишь продолжала смеяться. — Ну, все-все, я же пошутила, не обижайся, — девушка мягко улыбнулась ему и подошла ближе, примирительно целуя в щеку. — А я и не обижаюсь, — почувствовав, что пора бы уже что-то делать, Сергей повернул голову, касаясь своими губами ее губ в легком поцелуе, но тут же отстраняясь. — Так-то лучше, я же не маленький, сама сказала. — Майский, а вот это вот что было сейчас? — Ничего, — он лишь многозначительно улыбнулся, пожимая плечами и с гордой улыбкой победителя шагая обратно в комнату.