...Теперь на это мне плевать с высокой ноты! (Е.Бортник)
Войдя в аудиторию, Димка с Лёшей сразу заняли самые незаметные, как им казалось, места и, накрывшись тетрадками, прислонили головы к парте. В сладком сне Димас случайно пнул свой рюкзак, в результате чего опрокинулась неплотно закрытая фляга, и драгоценный портвейн полился по ступенькам вниз... Вначале непонимающие студенты оборачивались и принюхивались, чуя характерный запах, потом стали посмеиваться, когда увидели дорожку, а в конце концов и откровенно загоготали, когда лужа образовалась у преподавательского стола. Апогеем стал прозвучавший на всю аудиторию храп Димаса. — Молодые люди, что за балаган? — обернулся профессор, стоявший лицом к доске и выводивший разнообразные формулы. — Святые угодники... Кто это сделал? — увидел он алкогольное озеро почти у себя под ногами. Проснувшийся от громкого смеха Лёха не сразу въехал в происходящее. Да и спустя несколько секунд тоже не въехал. Просто сидел сонный, тупо озираясь по сторонам, не понимая, почему все опять над ними смеются. Даже Саня, сидящий рядом (уговорить Васильева занять первую парту на химии не под силу было даже отцу Николаю), не мог сдержать смеха, хотя и старался изо всех сил. Больше всех ржала компания Лёвы Бортника, сидевшая на ряд ниже. Профессор между тем проследил взглядом, откуда тянется ручей алкоголя, медленно поднялся и встал рядом с Димасом, все еще безмятежно похрапывающим. Лёша, придя в себя, во все глаза пялился на препода. — Товарищ студент, просыпайтесь, пожалуйста! — деланно мягко произнес химик и потрепал Диму по плечу. Тот вздрогнул и проснулся: — Что, кончилось уже? Быстро... — Вы абсолютно правы, Кунин, для вас мои лекции закончились! — преподаватель заговорил уже абсолютно иначе. — Немедленно подбирайте эту дрянь, берите свои вещи и к декану! На своих занятиях я подобного не допущу! И мне абсолютно безразлично, как вы будете сдавать экзамены! Мещеряков, Васильев, вас это тоже касается! Ростовский, как староста, идете вместе с нами. А все остальные выводят следствие из формулы на доске! Вся аудитория заметно притихла. Шутки шутками, но так уж сильно на всю компанию редко ругались, ребят на курсе знали почти все, в том числе и преподы относились нормально. Саня непонимающе взглянул на химика: «А он-то чем виноват?», но не сказал ни слова. С друзьями — так во всем. К тому же, перспектива не ходить на химию весь год его не больно-то удручала. Под обалдевшими и сочувствующими взглядами всей группы четверо покинули аудиторию вслед за профессором. Димасу, старавшемуся засунуть свою фляжку поглубже в сумку, отец Николай по пути отвесил знатный подзатыльник. — Идиот! Как дети малые, ей-богу! — и с этими словами выхватил из рук Кунина фляжку и закинул подальше в открытое окно. Дима чуть не заорал от злости: — Ты что творишь?! Это подарок! — но Саня вовремя ткнул его локтем в ребра: — Заткнись и иди. Он тебя выгораживает, умника. — Да отстань! — Димка тоже толкнул Васильева, уходя на шаг вперёд. Препод уже оказался возле двери декана. Постучал, но оказалось закрыто. — Ваше счастье! Наверное, он на кафедре. Я пойду за ним, а вы ждите тут. Если узнаю, что отошли хоть на шаг... Ростовский, проследите! — и профессор угрюмо пошагал в другой конец коридора. Димас, наивно полагая остаться незамеченным, начал маленькими шажками отодвигаться от двери, за которой должна была вершиться казнь. — Стоять! — отец Николай схватил его за шиворот. — Да я в туалет! — вырвался Димка и зашёл в соседнюю дверь, где действительно располагалась уборная. И сразу же оттуда вышел: — А давайте взрывчатку в унитаз кинем? — Ты идиот?! — Коля снова замахнулся, но больше для вида. — Да ты заебал! Я на тебя заяву в полицию напишу за избиение! — Сейчас на тебя заяву на отчисление напишут... — пробубнил под нос Ростовский, заприметивший препода, ведущего за собой декана. — Тьфу ты, говорил же, что надо валить... — проворчал Димас. Отец Николай лишь вздохнул, Сашка же как-то странно поднял плечи и сунул руки в карманы, угрюмый. Лёха нервно сглотнул — родители такое устроят ему дома, если всё узнают! — Ну что, молодые люди, входите, — декан повернул ключ в замке и пропустил ребят в свой кабинет. Он сел во главе длинного стола, рядом встал химик, парни же столпились у порога, не желая особо здесь располагаться. Но декан настоял: — Садитесь, — пришлось. — Итак, я уже в курсе всех ваших «подвигов». В частности, это касается вас, Кунин. Вы же понимаете, что речь фактически идет об отчислении... — Да что я, почему сразу Кунин? Почему, как чуть что, так сразу мы виноваты? — тут же взъерепенился Димка. — Вы бы уж помолчали! Сумку сюда свою, живо! — повысил голос профессор. Дима, бросив неоднозначный взгляд на отца Николая, отдал преподу сумку: — Это, кстати, уже обыск. Не имеете пра... — но кто-то вновь вовремя наступил ему на ногу. Профессор выложил немногочисленные вещи на стол. Помимо пары тетрадей, сломанного карандаша и непишущей ручки, там оказались несколько медиаторов, спутанный клубок струн, истрепанные пачки жвачки, сигареты и даже книжка, которую Дима тут же стащил и сунул за пазуху. Всё это, конечно, адски разило алкоголем. — Ну вот, полюбуйтесь! И это такая у него подготовка! А сегодня... — но Дима вновь перебил: — А что такое-то? Ну мои вещи! Где доказательства? Что, мне нельзя в сумке носить то, что мне нужно?! — Я и безо всяких доказательств вижу, что вы пьяны! И это непозволительно!... — закончить гневную тираду вновь не дали. В кабинет, не стучась, ворвался запыхавшийся Саня Уман, его длинные, до плеч, волосы, обычно аккуратно зачёсанные, теперь больше напоминали причёску Димаса, одежда была в каких-то грязных пятнах, а на лице застыло наиправдоподобнейшее выражение паники. — Там!.. Это... — отдыхиваясь, начал он. — Докурился, дышать уже нечем, — не преминул заметить Васильев. — Говори уже, чёрт возьми! — Там... Пожар! В туалете! — Что?! — декан с химиком, отбросив стулья, на которых сидели, понеслись в уборную. Горел деревянный подоконник: кто-то оставил на нём незатушенную сигарету. Очевидцы озирались по сторонам в поисках каких бы то ни было ёмкостей, чтобы набрать воды. Не найдя таковых, химик просто открыл воду в раковине и стал брызгать в огонь. Большей частью всё попадало на декана. — Пётр Иванович, ну аккуратней, заграничный же!.. — отряхивал тот пиджак от капель. — А я давно говорил, что ремонт делать надо, — Димас стоял в дверном проёме, беззаботно опершись на косяк. — Кунин!.. Если я узнаю, что это Ваших рук дело!.. — взревел декан. — Лучше помогите! — Гори оно всё синим пламенем! — засмеявшись и повернувшись вокруг своей оси, Димка отправился на поиски огнетушителя, который, на удивление, тут же нашёл. — Ну, проверим, работает? — направив раструб устройства на огонь, Димка нажал на рычаг... Пламя погасло. В пене стояли химик и декан. Последний резким движением стряхнул пену с рукава и снова проворчал: — Заграничный... — Потому что не костюмчики себе покупать надо, а универ обустраивать, — кинув пустой огнетушитель на пол, Димас обратился к своей компании: — Пошли, пацаны, — и резво зашагал из коридора. Конечно, всем преподавателям, а их сбежалась на шум уже добрая четверть универа, было сейчас не до разборок, и парни спокойно ушли с места «пожара». Больше всего сиял гордый Кукин. — Ну что, завязываем с подвигами на сегодня. Как-никак, родной университет спасли!.. — Сашка с Лёхой усмехнулись, отец Николай пробормотал что-то о том, что при любых обстоятельствах не даст им пропускать пары. — Эй, а поблагодарить не надо? — вдруг раздалось из-за угла коридора. — Или Кунин такой храбрый только когда бухой и только с преподами? Подняв глаза, парни увидели ещё одну компанию. Прямо на их пути, опершись на колонну и подпирая ее ногой, на них с самым наглым выражением лица глядел Егор Бортник. Рядом приводил в порядок свои драгоценные волосы пострадавший грязный Шура, Яник дожевывал очередную столовскую булочку, Лифшиц, зовущийся в не столь узких кругах «евреем», притопывал к такт музыке в наушниках, присоединенных к плееру. — Чего это ты несешь, Бортник? — сунув руки в карманы, всё ещё заведённый Димас остановился и пристально посмотрел на Егора. Сложно было охарактеризовать отношения между этими двумя компаниями. Учились они все на одном курсе, знали друг друга давно, и причем и те, и другие интересовались, и интересовались прилично, музыкой. Правда о Сашкиной с ребятами «Митре» давно прознал почти весь универ, что, видимо, не давало покоя Бортнику со товарищами. Они тоже что-то писали, что-то играли, кто-то их слушал, но тот же Сашка много раз говорил (и многие с ним соглашались), что творят они слишком попсово. Егор-Лёва же был из тех, кто хочет всегда быть первым, но в лучшем случае оказывается только вторым. Какой-то особой вражды никогда не было, но и друзьями ребята не стали. — А ты думаешь, у нас теперь сами собой подоконники вспыхивают? — усмехнувшись, откликнулся Лёва и кивнул на своего лучшего друга Шурика: — Скажите спасибо за ваше счастливое освобождение из когтистых лап деканата Александру Батьковичу! Парни удивленно переглянулись: с каких это пор такая помощь? Странно... — Как это вас Лакмус не спалил? — вместо того, чтобы выяснять, что да как, осведомился Саня. — То, чего не знает Лакмус, полезно Лакмусу, — заговорщицки объяснил Уман, расправив-таки волосы. — Кстати, с вас новая рубашка, — он продемонстрировал дыру на рукаве. Вся их тусовка давно прослыла известными любителями модно одеваться. — Да пошли вы в жопу... — и без того не в лучшем настроении Димас пошагал прочь. — Слышь, стоять, — крайне недружелюбно окликнул его Бортник с недовольной миной на лице. Обратив внимание, даже Боря снял наушники. — Что тебе? — со вздохом остановился Димка и нехотя обернулся. — Стрела. Сегодня после шестой пары за универом. За слова свои ответишь. — Зачем за универом? — подмигнул другу Уман. — Спалят. Лучше от общаги пять километров. Там лес... Две остановки на автобусе. — Денег на проезд нет, — усмехнулся Кукин и вновь направился по своим делам. — Пешком дойдёшь, — продолжал ставить условия Бортник. — Не придёшь — завтра все в универе будут знать, что ты пидор. — Да пошли вы, — ещё раз повторил Димас, не собираясь возражать недругам, и направился в общагу, не обращая внимания ни на них, ни на друзей. По дороге зашёл в магазин — деньги у него, конечно, были, — купил портвейна и сигарет и решил отдохнуть в своё удовольствие, пока сосед по комнате отсутствовал. Портвейна было выпито с излишком, так, что Диман сам не заметил, как уснул прямо в одежде на застеленной кровати. — Не придёт он — втащим кому-нибудь из вас, — продолжал диктовать условия Бортник оставшимся Сане, отцу Николаю и Алёше, который уже чуть ли не дрожал от страха. — Ничего поумнее придумать не можете? Что он вам сделал? — пытался как всегда дипломатически решить проблему Васильев. — А к тебе у меня другой разговор, — прошёл мимо Егор, специально задев его плечом. — Напомните вашему придурку: у леса в шесть, — и Бортник удалился со своей компанией. — Да... Дела... — вздохнул Сашка. — Что будем делать? — Ничего. Не вздумайте ехать к лесу. Ещё подраться с этими не хватало... — взывал к разуму отец Николай. — Надо защитить друга вообще-то, — «Кто только за язык дергал этого друга?..». — И он пусть не едет. Если я узнаю, что вы там были... — Зануда. Лёх, что делать? — Я... не знаю. Мне домой надо. К семинару готовиться, — и Алёша ретировался. — Тьфу ты, мать вашу, — с чувством выругался Саня, провожая взглядом сутулую спину Лёхи. — А еще лучший друг... Сынок маменькин... К семинару... — но тут же оборвал сам себя. — У нас вообще-то репетиция сегодня должна быть! А все чёрт знает где... — он присел на подоконник и с тоской посмотрел за окно, в непривычно солнечный для Петербурга универовский двор. Всю радость, охватывавшую его с утра, как ветром сдуло. Сашка напряженно думал, как сделать умней, как раз и навсегда поставить на место Бортника с его подпевалами. Рядом присел Коля: — Ещё раз тебе говорю, не надо никуда... — Да ну, Коль, погоди!.. Я прекрасно знаю, что ты скажешь. Но он мне друг, кем бы он ни был. А эти... Этим уродам давно пора доказать, что... Теперь перебил уже отец Николай: — Вот зачем тебе им что-то доказывать? Не опускайся до их уровня, в конце концов, — он встал, накинул на плечо сумку и, не дав Саше возразить ещё, добавил убедительней и тверже: — Ведь драка будет, Сань. Сто процентов. Оно тебе надо? — Коля посмотрел Сашке в глаза, надеясь увидеть в них это самое понимание, но слишком хорошо знал своего друга и поэтому лишь плечами пожал: — Как знаешь, ты меня услышал. Я на пары, у меня лекции, — и, оставив Сашку в совершенной задумчивости, тоже ушел. Саша саданул по стенке кулаком — вот же напасть! Он не ожидал, что Лёха так просто уйдет, что Дима пропадет невесть куда... В голове роились строчки только вчера написанных песен, как всегда, вспоминавшиеся совершенно не в тему. «Огонь обжигал его уста, гитары сухая береста пылала...». Мда, песни песнями, а сегодня, похоже, будет вечер почище любой репетиции. Решительно соскочив с подоконника, Саша направился к расписанию пар на первом этаже. Найдя курс Вадима, дождался его у дверей и сразу отвел в сторону. — Что, решили во сколько репетируем? — Да нет, сегодня скорей всего не получится... Пошли, покурим, — и Саша принялся выкладывать ему всю историю.***
Проснулся Дима уже в сумерках от того, что кто-то тряс его за плечо. — Ну что, Кунин, отчисляемся? — на краю кровати сидел декан, только почему-то неестественно красный. Димка сразу подскочил. — А Вы... что... как... здесь? — Думал, я тебя не найду? Да я ж тебя из-под земли достану. Спишь, значит... А к семинарам кто будет готовиться? — А... я... это... — Ла-адно. Можешь не волноваться. Но при одном небольшом, но выгодном условии... — Каком? — Димас, казалось, был готов на всё... — Продай мне душу. ...Или нет. От такого предложения у Кукина глаза на лоб полезли.***
— Вечно вы вляпаетесь... — Вадик глядел в одну точку на асфальте, задумавшись. — Да не то слово... Что скажешь, я думаю, надо ехать на подмогу. Постараемся обойтись без рук. Я что-нибудь придумаю. — С этими? Не уверен. — А как быть? Может, ты с нами? — Слушай, ну вообще-то я занят... — Был бы занят, если бы состоялась репетиция! Но она автоматически отменилась! — Спокойней, Сань. Ладно, я поеду с вами. Но если не удастся с этими договориться, пеняй на себя. — Хоть кто-то! Вот спасибо!.. — ...Я..ааа..я.. — мямлил Димка, пытаясь отползти хотя бы немного дальше от демона-декана, но руки и ноги не слушались, как и заплетающийся язык. — Ну, согласен?! — голос декана гремел все сильнее, фигура нависла над Димой. — Достаточно вы попили моей кровушки, теперь пришло мое время... — вдруг хищно облизнулся декан и потянулся к шее парня. Кукин наконец смог совладать с собой: — Помогите! — заорал он, размахивая руками и брыкаясь, что есть мочи. — Э, ты чего, Диман? Э-э-эй, ты у Бортника травкой что ль угостился? — раздался вдруг совершенно нормальный, человеческий и даже насмешливый голос. Это вернулся сосед. И смеяться было над чем — извивающийся, запутавшийся в пододеяльник и орущий, будто его резали, Кунин только что с грохотом свалился с кровати и чуть под нее тут же не закатился. Даже вытаскивать было жалко, да и слишком смешно, поэтому парень решил понаблюдать и послушать, что еще в бреду наговорит этот наркоман-алкоголик. — Изыди! — Димас пытался крестить ещё снившееся чудовище, но пододеяльник сковывал движения. Сосед всё-таки начал переживать и плеснул на Димаса остатками холодного чая из кружки на тумбочке. Тот ударился головой о кровать, проснулся и сел на полу, ничего не понимая. Огляделся — за окнами правда начало смеркаться. — Дем... дек... демкан ушёл? — уставился Димас осоловелыми глазами на соседа — Дениса, парня с другого факультета. — Как тебя вштырило-то... Слушай, если ты продолжишь так развлекаться, то съедь, пожалуйста. Я в ваших приходах участвовать не хочу. — Да мне такая херня приснилась... — потёр Димас лоб, подобрал пододеяльник и плюхнулся на кровать. — Под чем? — Да ни под чем. Выпил я... — А что за повод? А хотя тебе повод не нужен... — Да мне стрелу забили, — Димка посмотрел на часы. Было шесть. Надо было решать, ехать на назначенное место или завтра терпеть насмешки всего универа. — Кто? — Да эта еврейская диаспора... — А-а, — Дэн не врубился, но сделал вид, что понял. — И чего теперь? — Да вот, надо поехать, наверное... — И когда это? — Сейчас... — Димка с трудом поднялся с кровати и отправился в душ, освежиться и заодно подумать, что делать. Денис уселся на кровать дожидаться Кунина и вопросительно взглянул, когда тот вернулся, еще более растрепанный, но с явно осмысленным взглядом. Найдя в куче тряпья полотенце, Дима вытер волосы, с которых текло ручьем, и стянул их в хвост. Взглянул на часы: — Черт, опаздываю... — Чё за стрела-то? Кому приспичило в темень тащиться? — из чистого интереса спросил Дэн. В общаге было дико скучно, а перспектива просидеть весь вечер за конспектами однозначно не радовала. — А тебе что за дело? — по-прежнему злой на всех и вся, Диман пытался найти куртку. — Сам же про Бортника говорил, а спрашиваешь. — Ясно все, снова из-за очередного выступления лаетесь... — протянул Дэн с якобы невозмутимым и равнодушным видом. — Да какое к черту выступление... Не суть... — Дима наконец оделся, собрался уже уходить и вдруг додумался. Взглянув на соседа уже иначе, Кукин спросил: — Слушай, а ты ведь вроде какой-то борьбой занимаешься? Может подсобишь, а? Лишние руки сегодня не лишние — Лёва сто пудов притащит с собой целую банду... Денис и правда занимался, правда уже давно, каратэ, теперь же просто в форме себя держал, во многом благодаря игре на барабанах. Только вот об этом его увлечении не знал абсолютно никто. Но кой-какие навыки всё равно сохранились ещё со времен занятий спортом. — Эх, вот только на стрелы я ещё за вас не ездил, — потянулся он, но тут же фыркнул, встал и накинул легкую ветровку цвета хаки — уже холодало. — Пошли, а то здесь скука смертная, хоть прогуляюсь. — Давай быстрей только, по дороге все расскажу. — Ну где ты ходишь? Я думал, уже не придёшь... — с облегчением и слегка сердито встретил Саня Диму на остановке, за которой начинался лес. — Счас, не приду я, размечтались! — браво вздернул подбородок Кукин, с хрустом разминая пальцы. Но бравада его немного спала, когда рядом с Саней оказался только Вадим. — А Мещер где? Еще говоришь, я опаздываю... — Не придет твой Мещер, — бросил Саня, — дела у него, к семинару он готовится, — Дима хотел уже было пуститься в расспросы, но Саша в свою очередь увидел за его спиной еще кого-то, незнакомого. — Дим, ты кого притащил? Зачем нам левые люди? Кукин еще находился в прострации, пытаясь осознать предательство друга, поэтому Денис успел ответить сам: — Я не левый, я Дэн, — и протянул ладонь. Саня пожал руку парню со взлохмаченными волосами, все еще вопросительно глядя то на него, то на Диму. — Саня. — Я живу с ним в комнате. Мне сказали, сегодня лишние руки не помешают, — просто объяснил Денис, поздоровавшись и с Вадимом. — Надеюсь, до рук не дойдет... — задумчиво проговорил Саша. — Ладно, идём, разберемся потом, кто и откуда. — Денис кивнул — он не особый был охотник махать кулаками. Парни направились к назначенному месту, переговариваясь и обсуждая варианты дальнейшего развития событий — Ну Лёха... — между делом сетовал Кукин. — Только бухать и может, мелочь... Ну я ему завтра... — Вообще-то он прав, — пытался Саня оправдать друга. — Перспектива быть закопанным где-то в лесу ночью не особо хороша. — Только попробуй ты слиться. — Да я-то не сольюсь... Я вообще с ними договориться попытаюсь. — Ага. С ними только бабками или травой. — Парни, а вы знаете, что завтра у нас «Наутилус» выступает? — попытался разрядить обстановку Дэн. — Не хотите со мной? Я сам пойду и вас провести могу. — Было бы круто, только завтра весь день в универе, — вздохнул Сашка. — Две пары матана у Борисыча. У него так просто не прогуляешь... — О, тоже имеете с ним дело? Жёсткий чувак, — посочувствовал Денис. — «Я не академик»... Но если что — имей ввиду, — Дэн назвал свой факультет и объяснил, как его можно найти. — Возьму на заметку. Ну, где эти? — Сашка поёжился: вечер выдавался прохладным. — Да хуй их знает, — Димас на нервах не стеснялся в выражениях. — Жду ещё десять минут, не придут — расходимся. — Не боись. Мы их так отделаем, что они завтра в универе не появятся. — Угу... — скептически усмехнулся Диман и закурил. Вдалеке показалась банда в чёрных куртках.