Не будь упрямым, как осёл, Будь чистым, как слеза, Но знай, захочешь обмануть — Вдова родит козла... (А.Васильев)
В дождливую ночь Виталик и Диман разгружали вагоны на железнодорожном перегоне в северной части города. Диман молча крепился, понимая, что деньги нужны, Виталик не упускал возможности поворчать. — Щас бы сидели в общаге в своё удовольствие, пили вино... — стоял Рось, облокотившись на мокрый грузовой вагон. — На какие шиши? Помогай давай! — Димка вытаскивал очередной ящик и относил в нужное место. — По гостям бы походили... Не, ну вот тебе это нравится? — Рось вытащил чего полегче и отправился вслед за Диманом. — А ты видишь другие варианты? К утру денег получим — хоть сигареты купим. Делать нечего — парни работали. Кукин чуть более добросовестно, Рось же всеми способами облегчал себе задачу. Когда дождь закончился, а вместе с ним и рабочее время, ребята сидели на выгруженных ящиках и переводили дыхание. Вдалеке послышался странный звук, похожий на блеяние не то овцы, не то козы. — Диман, ты это слышишь? — Виталик насторожился. — Я вроде трезвый, а мерещится что-то... Надо выпить, — заключил Рось. — Да господи, мы в лесу. Здесь кто угодно может быть. Что тебя так удивляет? Через пару минут из-за деревьев вышел начальник парней, а на поводке за собой вёл самого что ни на есть настоящего козла. — Разгрузили всё? — окинул мужик взглядом все коробки. — Молодцы. — Да уж, разгрузили. Употели все! — заявил Рось, будучи действительно весь сырой, но от дождя. — Наградишь? — Ребят, тут такое дело... — мужик погладил козлика по голове, — в общем, денег сейчас нет. Возьмите козлёнка, а? Его с этим поездом привезли... Аж из Самарканда... — Шутишь, — Рось сначала подумал, что мужик в самом деле решил их разыграть. А вот Диман тут же начал отстаивать свои права: — Слушай, мы так не договаривались. Либо деньги, либо... — он задумался, чем можно пригрозить. Мужик воспользовался паузой: — Вы приходите завтра. Я вам тогда деньги и отдам. А пока возьмите козлёнка... Ну что вам стоит... Продадите его... Виталик почесал в затылке. — А это можно... Дим, а давай возьмём? Смотри: он на тебя похож. Борода такая же. — Да иди ты!.. — Короче, берём, — Рось положил козлу руку на спину и перенял поводок, но погрозил начальнику пальцем: — Шоб завтра с деньгами как штык! Мужик уверил, что всё будет, и удалился навстречу занимавшемуся рассвету. Парни направились в общагу, таща за собой несчастное животное. Виталику в голову пришла блестящая идея: — Диман! А хочешь отдохнуть после работы? — А ты как думаешь? — Тогда есть план. Только подыграешь!.. — Рось выложил свой сценарий, к которому Димка сначала отнёсся скептически, но в конце концов сдался и решил повеселиться. Итак, добравшись до общежития, парни по очереди сбегали в комнаты: пока один приводил себя в порядок, другой стоял с козлом на улице. В университет горе-пастухи добрались с двадцатиминутным опозданием, но на это и был расчёт: по коридорам не ходили преподаватели, а значит, можно было провести животное без проблем и замечаний. С треском открыв дверь, в аудиторию, где уже шла лекция, зашёл Виталик, ведя за собой козлёнка и наигранно рыдая при этом. Но кто не рискует, тот не пьёт шампанского. Преподаватель опешил от такой выходки и даже потерял дар речи, так что Рось начал спектакль. — Люди добрые! Что ж это в мире делается! Как же я могу после этого учиться! — Виталик обратился к публике с театральным жестом. По аудитории прошли смешки. Рось продолжал монолог: — Вот был у меня друг Дима... Был... Да в козла превратился! — Виталик упал на колени и уткнулся козлёнку в бок, якобы не в силах больше говорить из-за рыданий. Публика откровенно загоготала. Зрелище развеселило даже Сашу и Алёшу, невыспавшихся и удручённых, каждого по своей причине. А про Димаса, который наблюдал за сценой из коридора через оставленную открытой дверь и согнулся пополам от смеха, и говорить нечего. Рось «успокоился», ещё немного погладил козлёнка и снова обратился к импровизированному залу: — Я... Я должен найти того, кто разрушит эти чары! Я знаю — это злые волшебники! Но я их заставлю!.. — Виталик не договорил. — Пойдём, Димка... — и вышел из аудитории вместе с питомцем. Вместе с настоящим Димой они побежали прятать козла в туалете, с тем, чтобы отыграть второе действие и спокойно уйти за кулисы, то есть на какой-нибудь рынок, где можно было бы получить гонорар за рогатого актёра. Публика тем временем была в восторге, иные не могли сдержать слёз от смеха, лекция была почти что сорвана... Если бы не Яник, внезапно вскочивший из-за парты в третьем ряду: — Виктор Иваныч, да Вы не переживайте! У нас просто праздник готовится университетский, спектакль ставим... Вот они и репетируют. Вам понравилось? Саша с верхнего ряда посмотрел на Николенко с интересом: чего это он защищать их решился? Лакмус взглянул на одногруппника с той же мыслью, но иначе — со скепсисом. Препод пришёл в себя и ответил: — Репетируйте сколько угодно, только не мешайте этим учебному процессу. Окинув взглядом более-менее успокоившуюся аудиторию, профессор-таки начал лекцию. Но не тут-то было: актёры, привязав «коллегу» в «гримёрке», вернулись на второй акт. Рось уже изображал нескрываемую радость, а Димка пытался выразить недоумение. — Вернулся, чёрт! Расколдовали! — Виталик только что не визжал от счастья и хлопнул Димаса по спине, даже сильнее, чем нужно было: — Осталось только разговаривать опять научить! — Молодые люди, — профессор поправил очки, смотря на парней, — попрошу репетировать в актовом зале. — Понял. Идём, Димас! — Рось ещё раз хлопнул Кукина по спине, тот на прощание мекнул, аки козёл, чем вызвал новую вспышку смеха в аудитории, и артисты её покинули. А на пороге уборной внезапно обнаружили... Егора Бортника собственной персоной. Что удивительно, в обморочном состоянии. Дело было вот в чём. Лёва опоздал ещё больше, чем актёры погорелого театра, так что чудесного представления с превращением не видел, и рогатый актёр, внезапно явивший из-за угла свою морду, уже пережёвывавшую цветок из горшка на подоконнике, заставил схватиться за сердце и сползти по дверному косяку с мыслями о том, что кое-какой другой косяк накануне оказался намного крепче, чем думалось. Пока Рось и Дима пытались откачать Бортника, лекция наконец-то нормально началась. Повеселевший Саня шепнул отцу Николаю, вновь сидевшему с ним на верхотуре в качестве моральной поддержки: — Ты узнал насчёт помещения? — Да. Думал сказать тебе на перемене. Сегодня к пяти соберёмся и поедем туда. — К пяти? — Саня задумался. — Нам же надо будет с последней пары тогда свинтить. — Ничего. Ради дела... — Вас ли я слышу, Николай Евгеньич? — Саня аж ещё больше обрадовался от такой неожиданности. И уточнил, на что-то надеясь. Сам ещё пока не понимая, на что: — А нас там встретят? — Конечно. Я обо всём договорился. Мы же там пока не знаем ничего. — Не знаем... Ну ничего. Всё у нас впереди, — улыбнулся Саня и даже принялся записывать оставшуюся часть лекции, чем тоже приятно удивил отца Николая. Весь день в универе Васильев проходил в радостном предвкушении, а вот Лёха так и не развеселился до конца. Ещё и на перемене опять встретился с Дэном... Тот стоял, оперевшись на стену, с улыбкой рассматривая какие-то карточки. На секунду оторвавшись от них, он увидел Алёшу и подозвал его. Мещер со вздохом подошёл. — Привет! Ты чего грустный? Всё из-за барабанов расстраиваешься? Не волнуйся, мы с твоей сестрой порешали вопрос. Кстати, смотри, что она мне передала! — Денис показал Алёше карточки, которые оказались фотографиями с недавнего концерта. — Когда успела? — Мещеряков скрестил руки на груди. «С сестрой порешали вопрос? А со мной не надо? Что всё это значит?». — Да успел с ней с утра пересечься. Мы сегодня идём, кстати, в ту заброшку или куда там? — Мы, — Алёша сделал акцент на местоимении, вкладывая в него смысл «мы с друзьями по группе», — идём. А ты — не знаю. — Да я могу в принципе с вами... Слушай, а Алёнку с собой возьмёшь? Ей ведь тоже интересно. «Какая она тебе Алёнка?». — Не знаю, — отрывисто говорил Алёша. — Нет. Мы домой заходить не будем. Сразу туда. А ей уроки учить надо, контрольные скоро... — почти сквозь зубы процедил Мещер, намекая, чтобы Денис даже не думал на что-то надеяться. — Так а я могу ей помочь. С математикой, физикой там... — Дэн всё ещё не выкупал манеры общения Алексея. — Может, я в гости тогда зайду? Вы где живёте? — Наш адрес не дом и не улица, — бросил Мещер с особенно недовольным тоном и отправился по своим делам. Дэн хмыкнул, пожал плечами и продолжил любоваться фотокарточками. Как раз подтянулись одногруппники — Кеша с Женей, — и Дэн стал показывать и им, в который раз расписывая, как всё замечательно было. Наконец учебный день был окончен. Не для всех, конечно, но для Саши, отца Николая и Алёши уж точно. Уйдя с последней пары, они тут же направились на назначенное место, а именно к университету Даши и Юли. Вадика парни в этот день почему-то не встретили, так что шли без него, малой компанией. Отец Николай, встретившись с девушками, галантно им кивнул; Алёша, несмотря на всё ещё не выясненные отношения, решился поцеловать Дашу в щёку, тем более, что особого неудовольствия при остальных она не показала, только мягко отстранилась; а Саша, улыбаясь так же загадочно, как вчера при знакомстве, поприветствовал Юлю в той же вчерашней манере, уже намеренно, хотя всё ещё до конца не понимая, зачем. — Здравствуйте. — Добрый день. — Но время уже близится к вечеру... Отец Николай, вчера не придавший внимания таким любезностям, на этот раз усмехнулся. Чтобы приветствия не растянулись надолго, он осторожно перебил: — И именно поэтому надо поторопиться. Пойдёмте? Все с ним согласились, и девушки провели ребят к небольшому зданию в нескольких метрах от университета. Оно напоминало богом забытый двухэтажный склад, но, если потрудиться над благоустройством, то вполне могло подо что-нибудь пригодиться. В расчёте на это ребята туда и зашли. Внутри, конечно, было не очень радостно, свет почти нигде не горел, по углам наросло паутины... Тут же было решено на следующий день начать общими усилиями наводить порядок. — ..На первое время для сборов сойдёт. А там облагородим. Спасибо, что показали место, — Саша всё не менял манеры беседы с Юлей. — А можете рассказать поподробней, что здесь было раньше? — Чего только не было. Сначала какие-то детские кружки, потом они переехали. Площадь отдали под магазины, но те разорились, сменилось руководство... И так каждый раз. Пока в один день это не стало никому не нужным. — Занятно. Что ж, спустя время кому-то и пригодилось. Имею в виду нас, — произнеся это, Саша опять как-то странно улыбнулся. Отец Николай стоял в противоположном углу комнатки и делал какие-то пометки у себя в блокноте. На минуту оторвавшись, он позвал Саню, чтобы посоветоваться, пародируя его высокопарный стиль: — Александр Георгиевич, можно вас на минутку? — Конечно, Николай Евгеньевич! — в этом ответе было явно шуточное настроение, но в общении с девушкой... что? Тем не менее, обратившись к ней с коротким «Простите», Саша отошёл к другу. А Алёша с Дашей тем временем прошли в соседнее помещение. — Может, сейчас поговорим? — предложил парень. — Да. Думаю, пора, — девушка была настроена серьёзно. — Но сначала объясни мне, пожалуйста, что там у тебя за Марина, с которой ты ходишь на концерты и по барам. — На концерты я с ней не хожу... — Лёха опустил глаза, замолчав. — Ну-ну, я слушаю, — Даша внимательно смотрела на него. Вздохнув, Алексей начал исповедь. — Поверь, я действительно, реально просто помогал ей с конспектами! Она болела, пропускала, — Лёха изо всех сил пытался говорить убедительно, вместе с тем не скатываясь до ноющего и умоляющего тона. — И кроме тебя, ей некому было больше помочь, ты ж наш благородный рыцарь! — не оставляла скепсиса Даша. — Да откуда я знаю, она попросила меня! Ну а мне не трудно же... Почему ты мне не веришь? — Потому что своими глазами всё видела, это во-первых. А во-вторых, с каких пор это у тебя вдруг все конспекты есть, чтоб даже переписать можно было? — вопрос был вполне резонным, и Лёша думал над ответом чуть дольше, чем следовало. — Да были у меня записи... Не так уж много я и пропускал... Я не хочу оправдываться, Даш. — Но ты это делаешь, прямо сейчас. Почему просто нельзя было сказать сразу, а? Зачем врать? Мы же не маленькие, в конце-то концов. — Да я не вру!.. Да Даш, я же ничего такого! Я же тебя... — парень не верил ушам. Неужели она действительно настолько обижена? — Не надо. Не надо сейчас. Знаешь, Лёш... — голос девушки предательски дрогнул. — Я думаю, ты сам знаешь, что дальше делать. И не надо больше извиняться, и уговаривать, и просить... Не надо. Мне хватило, — с этими словами Даша развернулась, не желая больше ничего слушать, и направилась туда, где раздавались голоса парней и Юли. Алёша остался в абсолютном смятении. Хотелось броситься следом, обнять, поцеловать, заставить поверить! Чтобы всё было, как раньше... Но он почему-то не бросился и не побежал, а остался стоять, лишь со злобы и отчаяния пнув валявшиеся в углу поломанные доски и хорошенько ушибив пальцы. Злился, конечно, на самого себя, мысленно ругался распоследними словами, но не знал, что сделать, чтобы исправить ситуацию. Если бы кто-то помог, посоветовал... Но Лёша, вновь разыскивая себе оправдания, решил, что Саша и отец Николай слишком заняты сейчас. И не стоит грузить друзей своими проблемами. Даша, стараясь сохранять спокойствие, вернулась к Юле, бродившей по залу и поглядывавшей на переговаривающихся о чём-то парней. — Что случилось? — сразу же спросила подруга, заметив состояние девушки. — Ничего, нормально всё, — Даша попыталась улыбнуться. — Как тут у вас? — Мне-то можешь не врать, я же вижу, — Юля обеспокоено посмотрела туда, откуда вернулась Даша. — Что, всё совсем плохо? — подруги делились друг с другом всем. — Давай потом расскажу, как вернёмся, — Юля кивнула. Осмотревшись достаточно, подошли и парни. — Ну как вам место, пойдёт? — спросила Юля. — Отличное место, я вас очень благодарю! — Саша улыбнулся и даже головой кивнул, будто кланяясь. Все рассмеялись. — Только вот обустраивать его придётся долгонько, — отец Николай сунул карандаш за ухо и пробежал глазами записи в блокноте. — Сначала наведём порядок, потом можно будет и перетащить инструменты. Лёха говорил вроде, что у него там проблемы какие-то... — А кстати, Лёха-то где? Не с вами? — спохватился Саша. — Был там, — указала Даша за дверной проем. Пожав плечами, Саня пошел в указанном направлении и увидел друга, жадно курившего уже явно не первую сигарету. — Лёх? Ты чего? — окликнул Саша. Мещеряков вздрогнул и обернулся на голос, закашлявшись от слишком крепкой затяжки. — Я ничего. Осматриваюсь вот. Ничё так здесь, терпимо. Грязно только, — попытался он изобразить самый будничный тон, но не смог обмануть этим Сашку. Который, впрочем, не стал докапываться до причин. — Ты с нами или как? — Уходим уже? Конечно, да... — парни вернулись вдвоем. — Ну что, по кóням? Предлагаю собрать всех наших в выходные сюда. На все выходные, желательно. Чтоб уж было готово, и можно было репетировать начинать, — подводил итог встречи Саша. — Принимается, — Коля снова чиркнул в блокноте. До выходных оставалась всего лишь пятница. — Вы составите нам компанию, дамы? — Сашка, вдохновленный начавшейся наконец движухой, был уже в отличном настроении. — Думаю, мы сможем. Да же, Даш? — Даша кивнула, конечно, но как-то не очень радостно. — Тогда вот как сделаем, — ребята уже отправились к выходу, — Коль, ты всех обзвони, предупреди пожалуйста. С меня моечно-уборочные средства. Вообще, хорошо бы, чтоб каждый с собой захватил. Главное, снова всех собрать. — Кстати, мы ведь собираемся сегодня? Или уже нет? — спросил Ростовский. — Что там за проблема у тебя, Лёх? — Да родители, что-что... Сказали, увезут барабаны, и всё. Даже отец не вступился. — Да как увезут-то? Это же не игрушки всё, в конце концов! — непритворно возмутился Саня. — Только собирается концерт, и мы остаемся без барабанщика! Нормально вообще! — Да ничего, у вас вон Маринкин есть. Вон он какой талантище, сам Бутусов ему друган. Сыграет и получше моего, — пробурчал Лёха злобно. — Так. Вот сейчас, я надеюсь, ты шутил, — Саня заговорил серьезно. — У нас в группе барабанщик Алексей Мещеряков, а не Денис Маринкин, слышишь? У нас в группе играешь ты. И мне без разницы, кто там какой талант. Ты наш друг, и точка. Лёша поднял глаза на Васильева с искренней надеждой и радостью. А Саня смотрел честно и прямо в ответ. Лёха, казалось, готов был на шею ему кинуться, настолько важно было сейчас услышать ему такие слова. Умел ведь всё-таки Сашка их находить! — Саня... Спасибо. Я ничего такого... Просто... — Я понял. Установка дома ещё? — Должна быть. — Тогда пошли. — Куда? — Домой к тебе, куда ещё-то? Будем импровизировать, — Саня ещё реально не знал, что делать дальше. — Ты родителей моих не знаешь... — А кто ж их знает-то лучше меня! Веселей, Лексей. Ребята проводили девушек до общежития и остановились у входа. — Очень рад, что провел с вами время, — Саня вновь склонил голову и, как истинный джентльмен, поцеловал руку Юле, а потом и Даше. Девушки засмеялись, отец Николай улыбался, хитро прищурившись. — Присоединяюсь к словам моего слишком уж окультуренного товарища. Спасибо вам большое. До встречи в субботу тогда? — Да, увидимся в выходные. — Пока, — Лёха кивнул и с надеждой взглянул на Дашу. — Пока, — бросила она. — Пойдем, нам еще домашку делать, — посмотрела на Юлю. — До встречи, ребята! — ещё раз попрощались они с парнями и пошли в общагу. Лёха нехотя поплелся за друзьями. — Выкладывай, — коротко сказал отец Николай. И слепой бы заметил резкую перемену в отношениях Алексея и Даши. Лёха хотел было снова смолчать, но вспомнил, как искренне говорил Саня только что. Они и вправду были его самыми лучшими друзьями. Им можно доверить. За рассказом Алёши и дальнейшими обсуждениями парни добрались до дома, где жили Мещеряковы.***
— Эй, да очнись же ты, придурошный! — Дима чуть сильней, чем требовалось, хлопнул Лёвчика по щеке. Рось всё никак не мог перестать смеяться, глядя на лицо Бортника, стоял, поглаживая козлёнка по спине, и с руки кормил его остатками цветка из горшка. Лёва вздрогнул и выпучил глаза, ополоумевше переводя взгляд с козла на двоих друзей. С лица его не сходило выражение самого искреннего ужаса. — В-вы.. в-в-вид-дели? Т-там... Я.. О-он... — Что, докурился, Лёвушка? — Димка присел рядом на корточки, заботливо поправляя воротник Лёвиной рубашки. — Разве не учила тебя мама, что вредно курить всякую дрянь? — наставительным тоном вопрошал он. — Эт-то вы всё устроили?! Совсем рехнулись? — немного пришёл в себя Бортник, осознав наконец, что козёл самый, что ни на есть, настоящий. — Ша! — Виталя потянул козлёнка за поводок, и Лёва инстинктивно вжался в косяк ещё сильней. — Будет мне ещё тут нарик зубы заговаривать! Молчал чтоб, а то з-заи-ик-каться-то быстро привыкнешь, — передразнил Рось и, наклонившись, поднял выпавший из кармана Лёвы мешочек. Открыл, понюхал и бросил Бортнику, который, на удивление, поймал: — Ну и гадость же, правда что. — Молчи. Тоже. Мне-то есть теперь, что рассказать, — не удержался Лёва, пряча мешочек во внутренний карман. — Что-о? Ты кому условия ставишь?.. — Димка уже готов был повторить недавние подвиги, когда вдруг за спинами прозвучал звонкий голос: — Что у вас там происходит? Все трое резко обернулись — двери были открыты, и видно было, как на ладони. Неподалёку стояла не знакомая никому из парней девушка, довольно симпатичная, как не преминул отметить про себя каждый. — Да в порядке всё, в порядке. Мы разберёмся, — закивал Дима, пока Рось старался затолкнуть козлёнка подальше от прохода. Но девушка подошла ближе, с беспокойством посмотрела на белое, как мел, лицо Лёвы. — Тебе, может, помощь нужна? Вы что с ним сделали? — Ничего мы не... Но Бортник решил играть свой спектакль. — Да дрянь какую-то попробовать дали, я не хотел, а они давай, мол, ничё не будет... А меня вывернуло, как не знаю кого... Тебя как зовут? Может, проводишь до мед. пункта, а? — улыбнулся он девушке так, как умел. Дима уже кипел от ярости, но Виталя удержал его за плечо — хорошо, если оба сейчас уйдут. Девушка, которую звали Света, смерила двоих подозрительным взглядом и помогла Лёве подняться. Актёр из него был, безусловно, отличный. — Голова не кружится? Ты бледный весь... Слушай, а ты ведь Егор Бортник, да? Ну, из группы? — они пошли по коридору. — Да-да, тот самый. Только я привык, чтобы меня называли просто Лёвой, — мурлыкал Бортник и, обернувшись, бросил уничтожающий взгляд на друзей. Димка со злости выругался. — Дура! Он же пиздит, как дышит! Какого хрена она повелась на всё это? Пудрят мозги, а она ведётся... «Егор Бортник из знаменитой группы», — противно пропищал он. — Из знаменитой группы нариков и пидарасов... — А тебе-то что за дело? Как будто это первая такая девка... Ну переспит он с ней сегодня, может завтра, завтра же и бросит, — при этих словах Диме вдруг захотелось ударить не то Бортника, не то Рося. — Пошли, нам надо ещё придумать, куда товарища определить... — почесал в затылке Виталька. До перемены нужно было управиться.***
— Ну ты и влип, конечно, Лёха, — вздохнул Саша, присаживаясь на лавочку у подъезда Мещеряковых и закуривая. — Что тут сделаешь? Я даже и не знаю. Ты получаешься кругом виноват. — Да я же пытался объяснить... — Думаю, ты пока её не дёргай. Пусть остынет, обдумает. Повремени немного и не таскайся за ней с извинениями, — предложил отец Николай. Лёша лишь грустно кивнул. — Ну что, мы идём твои барабаны выручать или как? — А, да, точно! — парни поднялись к квартире Лёхи. Как ни странно, там было пусто, камера Алёнки лежала на её кровати рядом с несколькими фотографиями. — Кстати, вам Лёня передать просила, — Лёша протянул отцу Николаю и Саше общие фотки с наутилусами. Те заулыбались, вспоминая, и пару минут с интересом рассматривали остальные, что уже висели по стенам вместе с плакатом с автографами. Потом перевели взгляд на барабаны. — Ну и как ты себе это представляешь? Куда мы их попрём? — отец Николай присел на спинку Лёшиной кровати. — Чёрт знает... Вадим что-то там говорил же про гараж? Когда увозят? — Сегодня. Отец вот-вот должен... — в замке повернулся ключ, и Лёха аж подпрыгнул. — Кто дома есть? — раздался голос из прихожей. Через минуту Мещеряков-старший показался на пороге комнаты. — О, какая компания! — Здравствуйте, КонстантинВалерьич, — парни по очереди пожали руки. — Привет, — встал и Лёха. — По какому случаю собрание? — Пап, я попросить хотел... и парни вот... Не забирай барабаны на дачу. Пожалуйста, — искренне сказал Лёша. — У нас концерт скоро, нам репетировать надо, а мы без барабанщика остаёмся! — добавил Саша. Старший Мещеряков нахмурился под напором просьб. — Да мне-то что твои барабаны... Ты же слышал мать? Я пытался с ней говорить — нет, и всё. Выкину, говорит, на помойку. Увезти-то я могу и не увозить, но сегодня их быть здесь не должно. У вас есть, куда перетащить? С этим могу помочь. Парни переглянулись, не веря своим ушам. Лёха так вообще ошалело смотрел на отца и ничего не соображал. — Есть место, — Саня решил не терять благостного расположения родителя друга. — Дорогу я покажу. Через некоторое время все вместе загружали тарелки и барабаны в Мещеряковский «Жигуль». Оставалось надеяться, что Вадим сегодня вечером будет дома.