Стажёр

— Говори тише, — сказал Лолайт вполголоса, все-таки обогнав его — впрочем, Кира не возражал. — И постарайся не кашлять и вообще не шуметь. — Понимаю, — буркнул Кираэль. Почему-то как раз после слов Лолайта у него жутко запершило в горле. Каждый вздох был просто мучением. Нет, на самом деле ему никто не запрещал перестать дышать, но Кираэль не торопился отказываться от этой глупой примитивной привычки. Они спустились по узкой лестнице, которая была в относительно хорошем состоянии — переступать через провалившиеся ступеньки пришлось всего два раза, — и оказались в полутемном пространстве, заставленном чем-то громоздким, ржавым и явно нерабочим. — Что скажешь? — спросил Лолайт, не дождавшись от Кираэля яркой реакции. — Что их вид наводит на грустные размышления о бренности всего сущего… — Кира пошел вдоль ряда непонятных машин, пытаясь найти во всём этом какой-то смысл. — Ты позволишь мне здесь побродить? — Разумеется, Кира… Для этого я тебя сюда и привел. Только держись подальше от восточной стены. Сказав это, Лолайт пролез под одной из конструкций и, не обращая больше на Кираэля ни малейшего внимания, принялся раскручивать какой-то уже ободранный агрегат, аккуратно складывая отделенные от него детальки рядом с собой на пол. При виде этого Кире как-то расхотелось бесцельно шляться по залу. Какое-то время он стоял рядом с богом смерти и наблюдал за тем, как тот молча, не глядя на него, разбирает машину, потом спросил: — Тебе помочь? — Я думаю, для двоих здесь работы нет. — Я маленький, — напомнил Кира. — Руки у меня тоньше. Могу залезть туда, куда ты не дотянешься. Лолайт наконец-то оторвал взгляд от своего металлолома, посмотрел на Кираэля, будто проверяя, соответствуют ли его слова действительности, потом наконец процедил: — Я это учту. Но пока твоя помощь мне не нужна. — Как хочешь, — хмуро сказал Кира. — А зачем тебе эти финтифлюшки? Надеешься собрать из сотни сломанных машин одну целую? — Можно сказать и так… — Лолайт неторопливо поднес свежеоткрученную шестеренку к глазам, покрутил ее в разные стороны, разглядывая, и со вздохом отложил в сторону. — Кираэль, я еще сам не уверен, что́ буду потом со всем этим делать. Это, знаешь ли, сильно зависит от того, какие детали мне удастся найти, а какие нет, и хватит ли у меня знаний на то, чтобы собрать из них что-то сложное. Ты ведь тоже ничего в этом не смыслишь, верно? Так что не могу сказать тебе ничего определенного. — Ясно… Ладно, беру свои слова про карты обратно. Я так погляжу, тебе и без них эти пять лет было чем заняться. — Ну, если совсем честно… — Лолайт посмотрел на Кираэля через дырку в другой шестеренке и положил ее на пол рядышком с первой. — Я очень давно здесь не был. — Не нравится мне всё это… Бог смерти, кажется, хотел что-то сказать, но промолчал. Кира решил оставить его в покое и поплелся дальше, время от времени останавливаясь, чтобы приглядеться получше к очередному ржавому динозавру, подергать заклинившие сто лет назад рычаги и вчитаться в мелкие надписи на циферблатах с осыпавшимися стрелками. Кажется, он начал понимать, почему Лолайт отнес этот город к местам совсем унылым. Вроде ничего во всей этой тихо ржавеющей машинерии не было страшного, но атмосфера была настолько гнетущей, что хотелось не устройство древних станков (или что там это было?) изучать, а бежать отсюда быстрее. И даже не только на поверхность, под сумеречный свет мертвого солнышка, а из всего этого города, потому что ощущение, будто сейчас случится что-то плохое, появилось уже на улице, просто раньше Кираэлю удавалось от него отмахиваться. Когда Кираэль поймал себя на том, что опасливо оглядывается по сторонам, будто в поисках чего-то нехорошего, наблюдающего за ним из темного угла и готовящегося ударить, — он понял, что дальше это продолжаться не может. Лолайт по-прежнему возился с детальками. И почему-то именно во время этого занятия выглядел особенно неприятно, так что даже не хотелось подходить к нему снова и заговаривать. Ладно, чёрт с ним, с Лолайтом… Что там он сказал в самом начале? Не ходить к восточной стене? Так, какая стена тут восточная? Эта? Разумеется, он не собирался подходить к этой самой стене близко. Просто хотел посмотреть, что она из себя представляет — и не от нее ли, случайно, исходит это противное параноидальное ощущение. Но, похоже, тут она была ни при чём. Перейдя воображаемую линию, пересекающую зал пополам и отделяющую его запад от востока, Кираэль, наоборот, почувствовал, как страх потихоньку отпускает. Сделав еще пару шагов, понял, что страх отпускает очень быстро. А на следующем шаге сформулировал это как «подозрительно быстро». Он честно уже собрался вернуться в тот самый момент, когда полетел вниз.