Лето в "лучшем" на свете лагере

      Время уже подходило к полудню, и я решил собраться и потопать к назначенному месту.       Я встал и пошёл, конечно, как всегда, разглядывая чудесную природу, которая порадовала сегодня своим ярким солнышком, что светило из-за всех сил, пытаясь одарить своим светом всех людей мира. Лучики ярко отражалось в лужицах, которые создались из-за полива растений. Из-за преломления лучей образовывалась радуга, в которой было несколько цветов: красный, оранжевый, жёлтый, зелёный и голубой.       Когда я стал подходить к назначенному месту, то никого не увидел. Я постоял минут пять, и тут мои глаза чем-то закрыли. Чем-то мягким и тёплым. Оказывается это был платок.       — Ждал меня? — спросил голос Славы.       — Ты опоздал. Открой мне глаза, — сказал я.       — Не надо. Зачем? Послушай меня, — он говорил слишком близко к моему уху, — Я тебя сейчас куда-то поведу, но обещай, что ты не откроешь глаза.       — А с чего я тебе должен верить? Вдруг ты меня утащишь в лес и изнасилуешь?       — Хм… Можно, — произнёс он, а я испугался. — Не парься, у меня сегодня нет настроения.       — А то есть в любой другой день ты можешь?       — Может тебе ещё и рот закрыть? — спросил меня Слава.       — Не надо.       — Ну, вот и молчи, — ответил Слава, — Я тебя буду вести, — он быстро взял меня за плечи и повёл. А я шёл, чувствуя, как под ногами ломаются ветки, что-то ползает, валяются камни. Я слышал, как поёт соловей свою нежную песенку, как кузнечики переговариваются сами с собой с помощью стрекотания. Это так всё было великолепно, но счастье длилось недолго. Я споткнулся об камешек и полетел вниз, но меня схватили сильные руки Славы и прижали к своему телу.       — Чего разлегся? — спросил он, — Терпи, ещё долго идти. — и мы прошли дальше.       Через некоторое время Слава сказал:       — Ну, вот мы и пришли, — он снял с меня платок, а я увидел шалаш, который был окружён деревьями: берёзами и осинами. Шалаш состоял из веток деревьев, листьев и прутьев, украшенный различными цветами от одуванчиков до маленьких хризантем и формой был похож на небольшой прямоугольник. Слава пригласил меня в «домик», но я не хотел заходить, так как был очарован красотой этого места. Ещё минут пять мы постояли, ничего не произнося. Но потом Слава схватил меня за руку и повёл внутрь.       — Ты слишком долго стоял, и мне надоело, — сказал Слава.       — Что-то срочное? Зачем так торопиться? Я ещё хочу постоять, — говорил я, упрямясь заходить.       — Пойдём, а то может остыть, — Слава продолжал меня тянуть.       — Я не буду ничего есть, — Слава засмеялся.       — Саш, мне нравится, что ты такой наивный. Ты думаешь тебя спросят? — Я кивнул. — Глупый Саша.       — Сам такой. Я очень умный, так мама говорит, — соврал я. Мама всегда говорила, что Паша умнее меня, но мне нужно было сделать вид, что я умнее.       — Но этому нет подтверждения, — сказал ехидно он.       — Ну, оно есть. Можешь маме позвонить.       — Номерок дашь?       — Нет, конечно. Что я буду незнакомым людям номера моей мамы давать?       — Значит, ты мне врёшь? — саркастически спросил Слава.       — Нет. С чего ты это взял? — Я не умел врать, и можно было сразу понять, что я говорю неправду.       — Не знаю. Слабо верится.       — Ты думаешь в меня не верит моя мать? — печально спросил я и отпустил голову, потому что знал, что в меня никогда никто не верил: ни мать, ни отец, ни другие родственники.       — Ты чего? Что-то не так? Я не туда полез? — задал вагон вопросов Слава, на которые я не знал ответы.       — Нет, всё хорошо. Пойдём лучше в шалаш, — мне надо было уйти от этой темы.       — Хорошо, — и мы зашли в шалаш. На полу в шалаше был постелен яркий плед с разными узорами, который бросался в глаза, в углу стоял небольшой контейнер синего цвета. И всё. Ну, а сам шалаш по размеру был невелик, но он был очень уютен. Слава сказал сесть на плед, что я и сделал, позже сел и он.       — Саш, слушай внимательно, сейчас мы едим, а потом мы должны идти в корпус, потому что говорят, что скоро будет дождь, — сказал Слава.       — Слава, ты иди, а я останусь тут до вечера, потому что тут очень красиво, — решительно ответил я.       — Разбежался. Ты же тут заболеешь под дождём, — ругался Слава.       — Ничего страшного.       — Ладно, тебя всё равно не переубедить. Значит, мы остаемся тут до десяти, а потом быстро идём в корпус. Понятно?       — Славочка, ты самый лучший вожатый, — с иронией сказал я.       — Я знаю, ужасный ребёнок. А теперь приступим к тому, зачем я тебя сюда притащил, — Слава взял контейнер и поставил его между нами. — Это единственная моё кормление тебя. Если ты не будешь дальше есть, то я всем расскажу, в чём ты мне признавался, когда был пьян.       — Шантаж?       — А по-другому с тобой нельзя, — он открыл контейнер, и я краем глаза увидел фаст-фуд. Там была картошка-фри, какой-то бургер и газировка.       — Как ты смог это притащил в лагерь?       — Ну, я своих не раскрываю, — ответил Слава.       Он всё вытащил, и я стал быстрее есть, будто у меня украдут, потому что я был действительно хотел есть, а Слава сидел и ругался, что я ничего не ем.       Когда я поел, я увидел, что Слава задремал. Он опирался на одну из веток шалаша. Я решил пойти прогуляться в этом месте. Я встал, но вдруг меня что-то резко потянуло вниз, это оказалась Славина рука.       — Куда собрался? — спросил Слава, разлепив глаза.       — Гулять, — ответил я.       — Ладно, иди. Только далеко не отходи и как только начнётся дождь, то сразу иди обратно.       — Хорошо, — я вышел из «домика», закрыв импровизированные двери из веток и пошёл по лесу, как всегда удивляюсь красотой. Я смотрел в разные стороны, чтоб рассмотреть, как можно больше деталей этого места. Природа, будто стараясь для меня, казалась всё красивее, радостней, ярче.       Я погулял спокойно часа три, осматриваясь. Я обошёл все места возле шалаша и, наверно, выучил многое в этом месте, но тут на меня капнула капля, не давая мне дальше гулять, потому что так велел Слава, но я всё же решил его ослушаться, чтоб побыть под дождём, который в то время становился всё сильней. Капли падали на листья, а затем медленно опускались с листа вниз, что очень завораживало.       В конце концов, я был весь промокший. А дождь всё лил и лил, но я не хотел идти под крышу. Я стоял смотрел на капли и улыбался, но счастье длилось недолго. Меня схватил Слава и завёл пол крышу.       — Ты совсем дебил? Я тебе что сказал? Ты же весь промок. Ты можешь заболеть, а что мне сделают, если узнают, что ты был со мной? Мне же голову оторвут. Тебе надо в корпус, чтобы переодеться, но мы не сможем пойти. Поэтому… — Слава накинул на меня свою куртку, а я лишь укутался. — Какой же ты дурак. Саш, я же тебя предупредил, но, нет, ты натворил фигню. Молодец. Умница.       — Ты за меня переживаешь? — спросил я.       — Нет, конечно, ты как бы ребёнок из моего отряда, который заболел, пока гулял с вожатым, — разъярённо говорил Слава, а я улыбнулся. — Что ты улыбаешься? Я его ругаю, а он лыбится.       — Ты милый, когда злишься, — сказал я.       — Нет. Я могу, когда злюсь, треснуть, чтоб потом больше не ходил никогда под дождём, — я сидел и смотрел на него, но у меня стали стучать зубы, потому что я стал мёрзнуть. — Ты ещё замёрз, придурок, — он обнял меня.       — Зачем?       — Я не ношу три тысячи кофт, чтоб одевать в них промокших мальчиков, — ответил он, а я хихикнул.       Так мы просидели до окончания дождя. В объятьях Славы было тепло и уютно. Не хотелось уходить, но мы все же собрались и пошли к корпусу. Дойдя до корпуса, я побежал в ванную. Быстро переодевшись, я побежал в кроватку и почти сразу же уснул.