Последние ноты весенних мелодий

      — Ты действительно любишь? — прошептал Хань, удерживая девушку за талию.       — Я люблю…       Сехун вспоминал, как крепче сжал бутылку в руках, не веря собственным ушам, чувствуя, как земля у него уходит из-под ног. «Да когда же она успела в него влюбиться?! И о чем он думал, глядя на нее так?» — обида и разочарование душили, хотелось кричать, но Сехун тогда даже с места сдвинуться был не в силах, медленно спустившись по стенке и присев на ступеньку лестницы, ведущей с палубы вниз.       Он просматривал смету по ремонту квартиры в тысячный раз, но никак не мог сосредоточиться на ней. В глазах стоял образ Лу Ханя, обнимающего Суджин, которая признавалась ему в чувствах. Он не мог выбросить этого из головы, как ни старался, тем более что Хань женится на Юнхи, а тут такое произошло. Он считал, что должен как-то вмешаться, что-то предпринять, ведь это было неправильным, и Суджин должна это понимать.       — Господи, да о чем она только думала? И зачем тогда говорила про письма… Письма! — Сехуна вдруг осенило, и он сделал звонок. — Помощник Сон, мне нужна ваша помощь… Найти кое-что.       Суджин и Юнхи спали вместе на одной кровати в квартире Лу Ханя, которую он снял еще до того, как приехал в Сеул. Изначально он хотел, чтобы сестра с ее семьей жили с ним какое-то время, но она наотрез отказалась. Поэтому Юнхи предложила ей и ее сыну пожить в их доме, ведь муж был постоянно занят работой после перевода. Но теперь они снимали номер в отеле, чувствуя неловкость из-за того, что так охотно приняли приглашение Юнхи, но застали ссору, видеть которую не должны были. Всё стало каким-то запутанным комком для Ханя, который обычно мог видеть четкую картинку происходящего и сохранять самообладание, трезвость ума, быстро находя решение любой трудности.       Он отпустил на пару дней горничную и своего помощника, чтобы не смущать девушек, которых накануне привез вместе с Сехуном, озаботившим его своим поведением и видом. Хань заметил, что парень постоянно молчал, углубившись в раздумья, не посвящая его, что не могло не сбить с толку. «О чем же они беседовали? Может, я как-то помешал?» — размышлял Лу, помешивая приготовленный кофе.       — П-простите, — обратилась к нему сонная Суджин, несколько минут смотревшая на мужчину со спины и стоявшая в дверном проходе. — Можно воды? — Хань обернулся, отметив, что обе сестрички выглядят довольно похожими, когда сонные, и мягко улыбнулся, чем смутил девушку.       — Доброе утро.       — Доброе, — она потупила взгляд, ведь было неловко находиться в совершенно чужой квартире да еще болеть от ужасного похмелья.       — Думаю, от пары таблеток аспирина не откажешься? — усмехнулся Хань, налив стакан воды и вытащив из верхнего шкафа аптечку. — Юнхи еще спит?       — Да, спасибо, — пробормотала Суджин, неторопливо прошагав к мужчине за таблетками и водой. — Прошу прощения за вчера… Я обычно столько не пью.       — Всё в порядке, — ему было забавно наблюдать за смущавшейся и красневшей девушкой, которая бормотала себе под нос и даже не смотрела на собеседника. — Тебе не комфортно?       — Немного.       — Не переживай, после вчерашнего тебя это уже не должно волновать, — с легкой усмешкой заметил мужчина, едва сдерживаясь от смеха, когда девушка посмотрела на него ошарашенно.       — После чего?.. Я вроде бы всё хорошо помню, мне казалось, — она запнулась, выстраивая в голове воспоминания всего вечера. — Мы катались на яхте, Юнхи перебрала, вы отвели ее, мы сидели с Сехуном, он ушел за бутылкой, и я заснула, кажется.       — А если я скажу, что ты не заснула? — он улыбался, наблюдая за переменой эмоций на лице Суджин. — Я вышел как раз тогда, когда Сехун ушел за бутылкой. И тогда-а-а…       — Что?       — Ты в кое-чем мне призналась, — он подмигнул.       — О, это… всё алкоголь, — девушка растерялась, глядя по сторонам и ломая руки, не представляя, как она могла в чем-то признаться тому, кого совсем недолго знала, да и с чего вдруг.       — Не переживай, это останется нашим секретом, — Хань вновь улыбнулся, а Суджин стало не по себе, но в ответ лишь кивнула головой, растерявшись.       Спустя три дня в доме Кан всё более-менее успокоилось, отчего Хань вновь приезжал к любимой, а Суджин проводила время наедине с собой, освобожденная от развлечения старшей сестры, которая угрюмо дулась по только ей известной причине. Младшая Кан наконец-то смогла закончить со своей работой и отправить ее заказчикам, когда к ней в комнату вбежал Ифань.       — Тётя! — мальчик чуть не споткнулся, падая на колени девушки, которая подхватила его за руки, чтобы он не ударился носом.       — Здравствуй. Как у тебя дела? — сердце приятно сжималось, когда она видела эту неподдельную, искрящуюся улыбку мальчика, отчего вдруг только в этот момент поняла, что она была похожа на улыбку Лу Ханя.       — Мама сказала, что ты поедешь с нами в зоопарк.       — Правда? — девушка улыбнулась краешком губ, пытаясь вспомнить, когда она давала такое обещание, но поднялась с рабочего места, убирая ноутбук и доставая сумочку.       — Да, тётя Юнхи не здорова.       Девушка с сомнением приподняла одну бровь и проследовала за ребенком, который вел ее за собой в гостиную, где уже собрались Мэйлин, Хань, Мин Юнги и ее мама. «Почему в этом доме всегда так много людей? Какой-то проходной двор», — сказала про себя девушка, выдавливая улыбку, смущаясь вниманию всех.       — Что с Юнхи? — сразу же спросила она у матери несколько грубоватым тоном, который не успела проконтролировать.       — Зуб разболелся.       — А к врачу?       — Ты же знаешь ее, силой не загонишь, — тихо проговорила женщина в ответ.       — Не переживайте, я позабочусь о ней, — вставил своё Юнги, на которого Суджин слишком острого реагировала, в мыслях называя разлучником, хотя старалась объективно оценивать его.       — Ей почти тридцать, а она всё еще зубных боится? — на ее замечание все усмехнулись, кроме Ифаня, занятого перебором игрушек. — Ифань, ты боишься зубного врача?       — Нет, я ничего не боюсь.       — А не хочешь вместо зоопарка отвести тётю Юнхи к стоматологу, она вот жуткая трусиха? — Суджин присела на корточки перед ребенком, который отложил игрушки, внимательно на нее глядя и раздумывая, ведь ему предлагали какой-то взрослый поступок, что тешило его детское самолюбие. — Нам без твоей помощи никак не справиться.       Остальные в комнате лишь удивленно наблюдали за этой парочкой. Для матери девушек это было действительно трогательным поступком, ведь она считала, что Суджин руководствовалась именно сестринской любовью и заботой. Хань и Мэйлин были тронуты таким отношением к ребенку. И только Юнги распознал в желании отвести сестру к врачу не только заботу, он понял, что Суджин не хочет оставлять его наедине с Юнхи.       Суджин вместе с Ифанем отправились в комнату Юнхи, которая во время их визита сидела в кресле рядом с окошком и тихо скулила от боли. Младшая Кан подвела мальчика к старшей и кивнула ему головой.       — Тётя Юнхи, — обратился малыш максимально уверенным голосом, оборачиваясь на Суджин, которая подбадривающе ему жестикулировала. — Почему ты не идешь к врачу?       — А? — девушка обернулась и смутилась. — Да нет, всё в порядке.       — Но тебе же больно. Ты боишься, да?       — Нет-нет.       — А почему не идешь?       — Оно само пройдет.       — Мама говорит, что надо сразу идти.       — Да, наверное…       — Мама мне врет?       — Нет, конечно. Ты прав, безусловно прав, — девушка приподнялась, нахмурив лоб от боли.       — Если ты боишься, я пойду с тобой. Тебе не будет страшно, тётя, — мальчик улыбнулся, потянув руку к девушке.       — Сестра, нехорошо отказывать ребенку в таком благородном порыве помочь ближнему, — вставила своё Суджин, довольно кивая Ифаню.       Более уговаривать Юнхи не пришлось, ведь, несмотря на ее страх перед стоматологом, желание всем угодить имело над ней куда большую власть, тем более, что просил племянник ее любимого.       Всей компанией они вышли во двор, где разделились по двум автомобилям: в первый уселись Хань и Юнхи, во второй — Мэйлин с сыном, Суджин и Юнги, которого младшая Кан надеялась больше не наблюдать, так как ей казалось, что у него должны быть другие свои дела после ее решения. Однако парень сообщил, что ему тоже нужно выехать, поэтому отправился с ними.       В приемной стоматолога вся компания скучающе поглядывала по сторонам первые несколько минут, но потом все нашли себе занятие: Хань вышел говорить по телефону, так как он надрывался всё утро; Суджин с Ифанем отправились смотреть в аквариуме рыбок, пока Мэйлин ушла в магазин; Юнги заснул в кресле, натянув капюшон и воткнув в уши наушники.       — Тётя, а это что за рыбка? — спросил мальчик, ткнув в стекло аквариума.       — Хм, даже не знаю, — созналась девушка, наморщив лоб. — Но мы ведь можем дать ей имя? — улыбнулась.       — Да?       — Конечно!       — А вдруг у нее уже есть имя?       — Об этом я как-то не подумала…       — Тётя, ты же взрослая.       — И что? По-твоему возраст определяет знания?       — М?       — Если ты взрослый, это не значит, что всё знаешь…       Лу Хань вернулся в приемную, заметив Суджин и Ифаня рядом с аквариумом. Они что-то обсуждали, но он решил не мешать им, достав телефон, сделав пару снимков и отправив Сехуну. «Пропускаешь самое забавное», — написал короткое сообщение и ответил на несколько звонков, после чего ближе подошел к девушке с мальчиком.       — Тебя превратили в няню? — усмехнулся он, засунув руки в карманы.       — Нет, — смутилась Суджин и отвернулась, делая вид, что ей максимально интересны рыбки в аквариуме. — Меня никто не заставлял.       — Мама, смотри, какие рыбки! — закричал Ифань, заметив мать в дверях приемной и подбежав к ней.       — Ты по собственной инициативе водишься с ребенком, который не имеет к тебе никакого отношения? — не отставал Лу.       — Зачем вы это спрашиваете?       — Пытаюсь понять, что тобой движет.       — Спросите у сестры, она всё расскажет, если до сих пор не успела.       — Привык делать собственные выводы.       — Манипулятор, — фыркнула девушка, прошагав к окну.       — Я?       — Вы с сестрой на пару. Строите из себя милых и добрых, а затем используете людей, давя на слабые места.       — Когда я давил?       — Зачем тогда заставили О Сехуна приехать на пирс?       — Не заставлял. Да и что такого в том, что он приехал? Вы же были хорошими друзьями в прошлом.       — Были. Вы своим поступком заставили испытывать неловкость. Ничем от сестры не отличаетесь. Думаете лишь о себе.       — Но я же…       — Ого, какая у вас группа поддержки, Кан Юнхи. А вы переживали, — проговорил вышедший из кабинета врач, за которым неспешно вышла девушка, бледная и с опущенным взглядом. — Всё прошло хорошо.       Все присутствующие смотрели на Юнхи, которая медленно поклонилась каждому и поблагодарила за помощь и поддержку. После ухода стоматолога она бросилась на шею Ханю, который крепко обнял ее за плечи и подбадривал, пока они шли к парковке. Мэйлин с Ифанем шли чуть позади них, и в самом конце шли в метре друг от друга Юнги и Суджин, которая почти перестала раздражаться из-за присутствия парня, но тут вновь вспомнила о нем.       — И долго собираешься ходить с нами? — полушепотом спросила Суджин, поправляя волосы.       — Не обязан отчитываться.       — Как будто заняться больше нечем. Как только сестра подружилась с таким.       — Она — добрый человек, в отличие от тебя, колючка.       — Кто бы говорил, бездельник.       — Мне не интересно твое мнение.       — Не сомневаюсь, — девушка пыталась понять, почему же так раздражалась в его присутствии, вспоминая лишь, как он вовремя оказался рядом и помог им справиться с теткой.       — Твоё показушничество было излишним. Мы бы сами позаботились о Юнхи.       — Да, я заметила, как вы все о ней заботились.       — И твои игры в нянечку никто не оценивает, как ты думаешь.       — Я, кажется, не спрашивала тебя.       — Твои попытки показаться милой и дружелюбной смешны.       Суджин было неприятно слышать это от малознакомого человека, хотя она и не была удивлена такой реакции. Сестра достаточно постаралась, чтобы все ее попытки быть собой обращались в прах и насмешки, словно она не искренна.       — Мин Юнги, твои попытки самоутвердиться за мой счет нелепы. Можешь сколько угодно пытаться унизить или как-то уколоть, но это не вернет тебе мою сестру. Интересно только, как долго Лу Хань будет терпеть тебя рядом?       Оба были воспламенены до предела, слишком остро восприняв критику друг друга, что даже сам воздух вокруг накалился, и грозилась развернуться буря. Парень был задет ее последней фразой, она ударила по самому больному месту. Неосознанно Суджин сказала о том, что сильнее всего волновало парня, который прекрасно понимал, что долго это продолжаться не будет, что рано или поздно ему придется отпустить Юнхи. Ослепленный вспышкой ярости он схватил девушку за запястье и увел в сторону, чуть не толкнув ее в стоявшую в углу машину.       — Хватит лезть не в свое дело, — угрожающе проговорил Мин, расставив руки по сторонам, перекрыв все пути отступления. — Кто ты такая вообще? Девчонка, поломавшая жизнь всей семье. Еще и ведешь себя дерзко, хотя тебе впору было бы заткнуться и молить о прощении.       — Тебя забыла спросить, что мне делать.       — Я был рядом с Юнхи, когда она приехала из Кореи в Китай. Она так переживала из-за тебя, а ты ни капли не стоишь ее нервов.       — Ты ее даже не знаешь, наивный. Юнхи позволяет всем вам видеть себя такой, чтобы ее жалели, любили, лелеяли. Да, она порой может переступить через себя, чтобы порадовать других. Но когда она что-то натворит, то не может признать своей вины, чтобы этот идеальный образ не рухнул.       — Зачем ты выдумываешь? А, хочешь, чтобы жалели тебя? Да?       — Ты — полный идиот, раз так перевернул мои слова. В общем, оставь ее. Для нее так будет лучше.       — Не тебе советовать.       — Она в прошлом совершала море ошибок. И может совершить снова, если ты продолжишь вертеться рядом.       — И что же такого она сделала?       — Не мне об этом рассказывать…       Хань почти сел в автомобиль, когда заметил подъезжавшего Сехуна. Он тут же вышел, оборачиваясь на сестру, которая с ребенком ждала у другого автомобиля отставшую парочку.       — Что-то ты долго, — улыбнулся Лу, пожав руку другу, который как-то кратко кивнул в ответ. — Что случилось?       — Ничего, всё в порядке.       — Я думал, ты на крыльях любви прилетишь сюда.       — Ага.       — Се, я сделал что-то не то? — шепотом спросил озабоченный Хань, подхвативший друга за плечо и отведя в сторону. — Скажи, пожалуйста. Я же вижу, что ты зол на меня.       — Правда, всё нормально. Где Су?       — Они с Юнги отстали, сейчас подойдут, наверное.       — С Юнги?       Лу вдруг понял, что его друг мог понять всё неправильно, но сказать ничего не успел, потому что О был расстроен и отправился на поиски девушки. «Твою мать, Су, как тебя понимать? То с Ханем, то с Юнги! Извести меня решила? Что с тобой происходит? Господи, неужели я оказался таким идиотом, что на несколько секунд подумал, что ты всё еще что-то чувствуешь ко мне? Да что я делаю?» — он остановился у входа в здание с парковки, ударяя кулаком по стене.       — Блять. И что я ей скажу? — пробормотал он, медленно оборачиваясь и замечая ту, что искал, прижатую к стенке другим. — Су…       Девушка подняла взгляд на него, чувствуя, как сердце с гулом падает вниз, оглушая и заставляя оцепенеть. Юнги заметил ее взгляд и обернулся, мгновенно распознавая атмосферу между ними. Он был охвачен яростью из-за всех ее слов, что хотел причинить ей боль, которой, как он считал, она была достойна, ведь столько ужаса натворила в жизни его возлюбленной. Ослепленный жаждой справедливости и гневом вперемешку Мин схватил девушку за руку, притянув к себе максимально близко, заставляя ее бледнеть.       — Ты принимаешь мои чувства?