Гарри Поттер и сумасшедшая магия

Северус открыл глаза и увидел Нарциссу. Она сидела за столом и пересматривала какие-то документы. Но самым фантастическим в этом зрелище было то, что она все ещё была обнажена. Это было странно и больше походило на продолжающийся сон, чем на реальность. Нарси была истинной Леди, и этим было сказано все. Она была для него идеалом: всегда собранная, всегда с гордо выпрямленной спиной, сдержанная вне постели — да он любил её и всегда восхищался, но сейчас менялось всё. Раньше она позволяла ему доминировать, как и Люциус, но ему всегда казалось — это именно что позволяют. С Люцем было проще — они стали почти равными за последние годы, хотя, кого он обманывает? Он сам — помойная крыса, которая добилась в этой жизни всего своим умом и с помощью любимых, а они — аристократы, управляющие по праву рождения и воспитания. Ему понадобились годы, чтобы поверить в то, что они его любят. Это было невероятно. И не веря своему счастью, он всё время пытался оставить их вдвоём, в ожидании того, что они одумаются и поймут: большее, чего он достоин — быть их другом. А тогда, после его “смерти”, когда они отправили его сюда — потянулись месяцы одиночества, в течение которых он решил, что они, наконец-то, все поняли и появляются в Индии просто, чтобы весело провести время и не более того. Какая жизнь началась в Англии после победы, он представлял достаточно смутно, но в том, что чета Малфоев займёт в ней достойное место — был абсолютно уверен. И в тот момент, когда Люциус, рыдая у его ног, рассказал, как погибла Нарси и то, что они всё это время занимались не балами и приёмами, а играли в шпионские игры, заставило его сначала перепугаться до смерти, а потом растеряться. Он не мог заменить Нарси, не знал, как успокоить Люциуса, и вообще слабо представлял, как жить дальше при таком раскладе — он был готов к мысли, что умрёт в этой войне, и понимал, что может погибнуть и Люц, но совершенно не представлял себе Мира, в котором они — живы, а она — погибла. Затеянная им авантюра с ритуалом была порывом, которому он поддался от чистого отчаяния. На тот момент он сам ещё не решил, остался бы он жить, ежели по его вине что-нибудь случилось с любимым, но то, через что им пришлось пройти и возвращение Нарси — всё изменило. Раньше, он сделал бы вид, что спит, и открыл глаза только после того, как проснется Люциус. Но то, что было в нём во время ритуала, научило его, что жизнью нужно наслаждаться, а не ждать от неё очередной подлянки: страх не должен стать хозяином. Теперь он мог признаться, что всю его жизнь им руководил страх, обиды и зависть. Северусу стало очень мерзко и захотелось больше походить на то вольное и сильное существо, каким он себя чувствовал под конец ритуала, а не гостем на празднике жизни. Теперь он не собирался отказываться от столь любимых людей, только потому, что боится их потерять и считает себя недостойным их. Он, наконец, принял их многолетние доказательства любви к нему и осознал, что люди, которые долгие годы, раз за разом, осторожно вытаскивающие его из созданного им же панциря и до сих пор не причинившие ему вреда — все-таки заслуживают доверия. Прошедшие дни его многому научили, и он с ужасающей четкостью понял, как же он похож на мальчишку Поттера. Это открытие ужаснуло его, и в душе вскипел протест, умерев в тот же миг, когда он посмотрел на Нарси. “Нет, не ври себе — мы похожи, и если Нарси не будет против, я постараюсь стать отцом для всех троих. Я слишком долго уклонялся от этой ответственности под предлогом того, что Драко сын Люциуса, а не мой. Пора вытаскивать голову из песка. Мы все изменились, так нужно же это признать и жить дальше,” – закончив столь содержательный внутренний диалог, Северус поднялся с постели и подошел к женщине. Он не стал одеваться, ощущая, что так правильно. — Нарси, милая, мы долго спали? — спросил он, обнимая женщину сзади. — Пошел третий день. Люциусу нужны хотя бы ещё сутки, прежде, чем его можно будет будить, — повернувшись к любимому лицом, ответила женщина и нежно поцеловала его. Что-то сломалось в этот момент в Северусе: он подхватил ее на руки и, кинув любимую на постель, посмотрел безумными от страсти глазами в ее глаза. Раньше он не позволял себе быть инициатором их близости, но теперь, глядя на Мэйт и мальчишек, понял, почему Нарси пришлось прибегнуть в свое время к столь кардинальным мерам, чтобы уложить в одну постель покровителя и его протеже. Мужчины стали друзьями, Северус был готов заплатить за помощь Люциуса сексом, но никак не ожидал, что ему предложат равноправное партнёрство. Когда Абрахас запретил основание нового рода, зельевар даже испытал облегчение, потому что быть отвергнутым любовником не так больно, как быть несчастливым в браке. Но сейчас, когда у него появился второй шанс, он приложит все усилия, чтобы стать хорошим мужем им обоим. Нарси смотрела на него с вызовом и животным желанием: сейчас это была сильная самка, требовавшая от него доказательств на право зачать потомство. Они оба превратились в хищников, и это было прекрасно. Пообещав себе, что приложит все усилия, чтобы избавиться от прошлой мерзкой личности, Северус вышвырнул из головы все лишние мысли и бросился в атаку на распростёртое перед ним тело. О-о-о! Это было удивительно! Уже через пару секунд они оказались на полу, шипя, кусаясь, царапаясь, пытаясь доказать свою силу и состоятельность. Северус не понимал, откуда у них такая сила: мебель разлеталась в щепки от их ударов, а на их телах не оставалось ни царапинки. В определённый момент, мужчина извернулся, прижал извивающееся тело самки к полу, зашипел и, раздвинув ее ноги, одним движением, вошел в неё. В этом спаривании не было ничего романтичного или нежного, но это было честно, открыто и удивительно правильно. Тут не было ни Нарциссы Малфой, ни Северуса Снейпа, здесь и сейчас были только Мужчина и Женщина. После первых же толчков Нарси расслабилась, обвила ногами талию своего мужчины и начала активно принимать участие в процессе. Сильные, резкие движения продолжались некоторое время, а потом Северус, зарычав и вцепившись зубами Нарси в плечо, излился в неё. Женщина присоединилась к нему во взрыве удовольствия почти сразу же, располосовав при этом ногтями его спину. Они лежали на смятом ковре и дышали, как после марафона; вокруг них валялись щепки от стула и от стола, пергаменты с документами виднелись тут и там, а посреди этого бардака стояла не тронутая разрухой кровать, отсвечивая белесым куполом. Осмотрев комнату, Северус перевёл взгляд на Нарси и вопросительно приподнял бровь. Извернувшись под ним, та поменяла позицию, оказавшись сверху, и вполне мирным жестом прижалась к груди любимого, после чего приподняла голову и неопределенно хмыкнула, отвечая на его безмолвный вопрос. В телах гуляли усталость и довольство. — Неожиданно, но очень приятно, — сказала Нарси, поудобнее устраиваясь на мужчине, как на подушке. — Наконец-то ты реализовал свои желания. И понадобилось для этого всего-ничего: двадцать лет, моя смерть, а потом ещё и воскрешение, — съязвила красавица. — Ты забыла про ритуал, — флегматично дополнил к перечеслению Северус, а сытая улыбка так и не покинула его лица. — С Люциусом ты тоже собираешься быть самим собой? — поинтересовалась с ленцой в голосе женщина. — Мне бы ещё понять: кто я? А так, прятать свои желания больше не буду. Ты мне поможешь? — глядя в потолок, спросил мужчина. — Для этого я и здесь. Надо было раньше умереть, может, вы бы, наконец, перестали выпендриваться друг перед другом, — с легкой обидой сказала Нарси. — Не получилось бы. Тут всего столько произошло, что это просто чудо, что мы здесь, а не на том свете. — Это правда. — Кстати, ты — человек? — с любопытством поинтересовался зельевар. — Ученые! — простонала женщина. — А тебе не всё равно? Он сначала трахает, а потом спрашивает! — Ну, занимался диким сексом я с Нарси, а твоя видовая принадлежность меня интересует чисто из любопытства и возможных последствий, — философски заметил Северус. — Я не человек. Как и ты, кстати. — И что же мы теперь такое? — заинтересовался мужчина. — Наги, дорогой, наги. Знаешь, это такие существа — наполовину люди, наполовину змеи, с виду, во всяком случае, — довольно улыбаясь, ответила красавица с видом школьного учителя. Смотрелось это так комично, что Северус не выдержал и рассмеялся, потом заткнулся, опасливо поглядел на полог и спросил: — Мы его не разбудим? — Не переживай, его сейчас и небо, упавшее на землю, не разбудит, — отмахнувшись, ответила женщина, поднимаясь с пола. — Ну ты и силён, — недовольно потирая ушибленный бок, пробурчала она. — Прости. Я не знал, что стал таким сильным. Я сейчас тебя вылечу, — сказал Северус, пытаясь найти штаны, в кармане которых должна была быть палочка. — НЕТ! — истеричный крик отразился от стен комнаты, заставив мужчину обернуться — женщина смотрела с явным испугом и отрицательно качала головой. — В чём дело? — не понимая, по какому поводу шум, спросил зельевар. — Ты не можешь сейчас пользоваться магией, и Люциус тоже, — виновато сказала Нарси, но тут же вздёрнула носик и одним движением руки восстановила всю комнату. — Удивительно. Какие проблемы у нас с магией? Чего ты так всполошилась? — заинтересовался любознательный ученый муж. Он не боялся остаться временно без магии, во всяком случае сейчас, и это было странно само по себе. — У вас сейчас совершенно другая магия, и действует она по-другому. Вам сейчас нельзя колдовать по-старому, неизвестно, какие разрушения вы произведёте, а они точно будут. — Люциус тоже наг? — решил уточнить мужчина. — Нет, но у него наша магия, и для этого пришлось частично перестроить его тело и сознание. Так что он почти наг, только без возможности трансформации. — Чего? — переспросил слегка растерявшийся мужчина. — У нас есть вторая, полузмеиная ипостась, а у него нету, — наставительно ответила она. — Я думаю, что он это переживёт, — усмехнувшись, ответил зельевар. — А когда ты нас начнёшь учить? — Да вот придёте в себя — и начну. Вам многому придётся научиться. Вы теперь принципиально другая форма жизни. Ты так ещё и биологически. — А в чём магические отличия? — не унимался Северус. — Основное в том, что у тебя теперь нет магического ядра как такового, по телу разбросаны энергоузлы, они производят магию, и ты теперь один ходячий проводник для нее, впрочем, как и большинство магических рас. Так что палочки вам не нужны, даже можно сказать — вредны. Заклятьями ещё можно пользоваться, но они тоже не более чем костыли. Всю магию наги творят концентрацией своего желания и воли. Это как беспалочковая магия, только возможностей даёт во много раз больше. Тебе, как умелому и опытному окклюменту, думаю, будет проще. Вам придётся научиться контролировать свои желания, а то поначалу мы можем получить массу сюрпризов, некоторые из которых, скорее всего, будут весьма неприятными, — поморщилась Нарси. — Например? — настороженно спросил зельевар, подходя к бару и наливая себе коньяка. Благо он стоял в углу и не пострадал. — Вот, к примеру, захандришь ты, как обычно, уйдёшь в воспоминания и притянешь призрак Лорда или директора. Радости будет мало, — ехидно сообщила леди Малфой. — Так мне теперь и пожалеть себя нельзя уже? Беспредел полный, — театрально возмутился зельевар. Картина была абсурдная: два голых человека, ходят по комнате и ведут светскую беседу. Женщина подбирает кое-где валяющиеся пергаменты, а мужчина попивает коньяк и с любопытством поглядывает на любимую. — Лучше скажи мне: ты готова принять меня таким, как я есть? — серьёзно спросил Северус. — А какой ты? — так же серьёзно спросила женщина. — Знаешь... Кажется, я вообще очень плохо знаком с собой, и раньше я был себе не слишком интересен, но теперь, видимо, настала пора познакомиться, — осторожно ответил Северус. Нарцисса подошла к нему, посмотрела в глаза и обняла, прижавшись всем телом. В этом жесте не было ничего сексуального, но он был невероятно интимным. — Если ты приложишь всю свою одержимость для того, чтобы понять себя, то у нас всё получится. — Я уже понял, что мне нравится чувствовать себя сильным и слабым, что я трус, и временами мне хочется забиться в щель, чтобы меня никто не трогал и не видел. Я ненавижу людей, хотя сам человек, при этом, не самый лучший; я эгоист и мне больно от мысли, что вы можете выбросить меня из своей жизни, но я хочу рискнуть. Я хочу стать сильнее ради вас, ради того, что у нас может быть. Я устал бояться, — Северус говорил почти шепотом, но в его голосе было больше силы и уверенности, чем когда бы то ни было прежде. — Я помогу тебе, если ты этого хочешь, и Люциус поможет. Только Мы творцы своей жизни — Кстати, о Люциусе. Тебе ж, наверное, нужно рассказать, что сейчас у нас происходит? Ты ведь, наверное, не знаешь ничего, что произошло после твоей гибели? Я правильно понимаю? — Правильно, — согласилась Нарцисса, подталкивая Северуса к креслу и усаживаясь к нему на колени. — Я тебя с удовольствием послушаю. — Начну я, наверное, с конца. Времени мы зря не теряли, как ты догадываешься. Люциус вот дочерью приемной обзавелся, да сына собрался одним махом женить и замуж выдать. Невеста — как раз приемная дочь, жених, ты удивишься — Гарри Поттер. Очень колоритная компания молодых людей получается. — А невеста кто? — Зовут ее Мэйт, магглорожденная, но она не волшебница, а колдунья. С хорошим потенциалом, была одной из лучших учениц Хогвартса и подругой Гарри Поттера. После ритуала принятия в род я, как ты понимаешь, имя ее прошлое успел забыть. Но мне девочка очень нравится, собственно, именно она натолкнула меня на мысль о том, что нам с Люцем делать. Мы же после того, как тебя потеряли... Стыдно признаваться в том, как мы вели себя, но нам было очень плохо, обоим. Я совсем отчаялся, Люц ушел в себя, и достать его было практически невозможно. В общем, я почти у последней черты был: сидел себе, коньяк попивал, Мэйт пришла и... Она на тебя чем-то похожа. Очень. — Ты хочешь сказать, что они втроем? — Ну да, и, похоже, счастливы друг с другом. — Это здорово, когда дети счастливы, — улыбаясь сказала Нарцисса. — Драко будет в шоке от твоего, хм, возвращения, — задумчиво сказал Северус. — Он поменялся? — Ну, во-первых, Драко вошел в наследие, но не Малфоев, а Блэков. Ты же знаешь, что вход в наследие меняет. Помимо этого, он сильно вырос, не столько физически, хотя и не без этого, сколько повзрослел: стал спокойнее, ответственнее, возможно, конечно, это на него так Мэйт влияет. В общем, совсем взрослым мальчик стал. Свадьба назначена на тридцатое ноября, на два часа после полудня, и по традиции мальчики и их невеста второй месяц обитают отдельно. Мальчишки, кстати, сейчас тут. — Да, я почувствовала их. Надо сказать, они не скучают, — усмехнулась Нарцисса. — Дело молодое, горячее, и я их очень хорошо понимаю, — привлекая к себе женщину, сказал Северус. — Молодежь в путешествие собирается... — В свадебное? — хихикнув, спросила она. — Можно и так сказать, — улыбнувшись, согласился зельевар. — Там все сложно и запутано, но суть примерно такова: колдуны в этот мир пришли из другого. И недавно из того мира к нам проникли какие-то загадочные существа и из-за них стала разрушаться магия. В то же время, в тот мир, каким-то образом, попал наш покойный Лорд. Так вышло, что молодежь наша может это дело прекратить, но им там придется остаться, потому, что эти существа слились с ними. Существа эти представляют из себя что-то вроде сущностей стихий того мира: огня, воды, воздуха и земли. Драко досталась воздушная, Мэйт — водная, Гарри — огненная, и утверждается, что в равной степени всем троим достанется земляная. Собственно, слияние со стихиями у мальчиков произошло в момент вхождения в наследие, а у Мэйт в тот же период времени, но как-то безо всякого ритуала. — Сущности стихий? — переспросила Нарцисса. — Как интересно! Действительно, вы тут не скучаете. А что еще происходит? И Северус рассказывал любимой обо всем, что знал до тех пор, пока она не увидела, как он клюет носом, засыпая, и не отправила его в постель. На следующий день, ближе к обеду, проснулся Люциус. Спросонья он лениво щурился, пытался свернуться клубком и больше всего напоминал сонного кота, но Северус, который к тому времени уже восстановил свои силы, не позволил любовнику отлёживаться в объятьях Морфея. Они с Нарциссой, заметив, что тот просыпается, азартно переглянулись и забрались на кровать. Ещё не до конца проснувшийся лорд Малфой был распластан на постели, и два голодных хищника приступили к трапезе. Впрочем, сам Люциус был не против того, чтобы стать завтраком, а скорее даже обедом для таких хищников. Его облизывали, покусывали, слегка царапали и терлись об него, в общем, ощущений было множество, а когда Люциус устал умолять о большем и совсем было собрался взять инициативу в руки — мучители переглянулись и решили, что сразу вдвоём к ещё не до конца окрепшему супругу соваться рановато. Леди Малфой первой, под пристальным возбужденным взглядом Северуса, оседлала бедра высокородного супруга и по комнате разнеслись стоны удовольствия. После того как первая пара получила удовольствие, Северус перевернул мягкого и покорного Люциуса на живот, и смазав, вошел без долгой подготовки. Блондин выгнулся от удовольствия, а Северус, не особо сдерживаясь, закрепил своё место в триаде. Отдышавшись после второго раунда, Люциус перевернулся на бок и заявил высокомерно, но без обиды: — Сволочь ты, Северус, и, честно сказать, я даже не представлял какая, — в его голосе слышались уважение и гордость — дескать, все-таки хоть и сволочь, но своя. — Ты разочарован? — величаво спросил тот, и этот тон и фраза совершенно не вязалась с его расслабленным видом. — Ну что ты!.. Я скорее удивлён. Считал, что знаю тебя полностью, а на деле оказалось, что известно мне не так уж и много, — продолжил словесную игру Люциус. — Как выяснилось, я тоже мало о чем знаю. Вот теперь и будем узнавать друг друга, — флегматично констатировал Северус. В это время Нарси, посмотрев на своих мальчиков, о чем-то подумала, приняла решение и пошла в душ. — Я что-то пропустил? — с любопытством спросил блондин. — Не многое. Я вчера рассказал Нарси события, случившиеся с момента её смерти, а она мне, что она нага, и всё же наша Нарси. — А как же та, что была в храме? — А она у них как старшая или живое божество, я не понял, но она будет только наблюдать и иногда выдавать советы. — А Нарси всегда была нагой? — не унимался блондин. — Вроде, да. Как и я, только память и кровь спали, — задумчиво ответил зельевар. — А как её вернули? — Не знаю я! Она сказала, что когда ты проснёшься, тогда всё и расскажет, чтобы два раза не повторять; там какая-то долгая история, — уже начиная раздражаться, сказал Северус. — Тихо, мальчики. Не ругайтесь, — успокоила их вернувшаяся Нарси. Она была похожа на статую Афродиты. Мужчины залюбовались. Первым пришло в себя любопытство Люциуса. — А почему вы в чем мать родила ходите, или моё пробуждение отвлекло вас от других занятий? — шкодливо прищурившись и повернув на бок голову, спросил он. Северус слегка замялся, а Нарцисса ничуть не смущаясь, вызвала домовика и стала заказывать, что должно принести лопоухое создание в качестве обеда для всей компании. Бедный домовик не отрывал взгляд от пола, и всё пытался себя наказать. Когда Нарси закончила перечислять все фрукты и соки, что должно принести существо, оно испарилось намного быстрее, чем обычно. Повернувшись, она хмыкнула от досады и принялась искать что-нибудь, что можно на себя накинуть. — И зачем одеваться в такую жару?— бурчала она, продолжая поиски. — Ну, для приличия... — неуверенно начал Люциус — Чьего? — не прерывая поисков, переспросила Нарси. — Вы меня видели в таком виде уже не знаю сколько раз, а другие сами пусть свои комплексы лечат. Да и телу так намного приятней. — Голой коже проще поглощать энергию солнца и брать её из воздуха, — смущенно произнес зельевар. — А ты откуда это знаешь? — подозрительно спросил Люциус. — Не знаю откуда. Просто знаю и все тут, — ещё больше смутившись, ответил зельевар и, подумав, решил все-таки найти халат. В это время появился эльф и, пискнув, поставил поднос полный фруктов, сладостей и соков на кровать, после чего исчез, не дожидаясь приказа. — Вот ведь мелкие гады. Они всегда такими стеснительными были, или я что-то запамятовала? — раздраженно спросила женщина. — А ты раньше и не дефилировала по дому в голом виде, — со смехом ответил Люциус. — Тут не весь дом, а спальня. И я не собираюсь из-за этих мелких гадов ходить нарядившись, как на приём, — продолжала бурчать женщина, присаживаясь на кровать и беря манго. Присоединившийся к трапезе Северус спросил: — И долго нам ещё на травке жить? — Тебе не нравится? — Нет. Но как-то непривычно. — Привыкай. Пока ваши тела полностью не перестоятся, и вы не научитесь владеть вашей силой — будете зелень всякую кушать, она способствует процессу. — Ну, а потом, можно будет бифштекс с кровью и бокал вина, хоть иногда?— с мольбой в голосе спросил перепуганный Люциус. — Можно-можно. Дальше обед протекал в тишине и, когда все насытились, а стеснительный эльф забрал поднос, Нарси встала, потянулась и, глядя на мужчин, села в кресло напротив кровати. — Ну как, мальчики, самочувствие получше? — Прекрасно, слабость ещё чувствуется, но если мне не нужно прямо сейчас сражаться за прекрасных дам, то я вполне дееспособен, — не вставая с кровати ответил Люциус — Нет, сейчас нужно настроиться на прослушивание нудной лекции о природе нашей магии, — с заумным видом сказала Нарси. — И чем же мы так отличаемся от старой версии? — все не унимался блондин. Он потянулся и, перевернувшись на живот, стал наблюдать за супругами. — Многим. Вы, мои дорогие, сейчас по строению тела ближе к магглам, чем к волшебникам, — с напускным горем в голосе сказала Нарси. — Магглам?! И в чём они лучше волшебников? Ведь я правильно понял, что мы совершеннее их?— заинтересовался Северус. — Ты правильно понял. В этом мире волшебники, как магическая раса, были признаны тупиковой веткой развития. И хотя магглы кажутся слабее и глупее (на данном моменте развития планеты) — их потенциал намного выше, а конструкция тел и полей совершеннее. Они относительно молодая раса, но даже мы приходим в этот мир, чтобы скопировать некоторые недоступные нам способности, — голосом лектора вещала женщина. — И что же в них такого совершенного? — скривившись, спросил Люциус. — Ну, например, их тела содержат множество магических ядер, а не одно, и при интенсивных тренировках они, как и мы, могут превращать их в один магический центр. Вдобавок, в отличие от волшебников, они с легкостью как производят, так и потребляют энергию и магию. Просто на данный момент, они находятся в начале своего развития и ещё не поняли своих возможностей. Волшебники — это, как говорится, устаревшая модель, — с улыбкой сообщила красавица. — Но главное отличие не в этом: у нас и у магглов наличествуют так называемые “тонкие тела”. Очень удобное устройство, отвечающее за вечную жизнь, возможность путешествия из мира в мир и приспосабливание к любым условиям проживания, — с гордостью сообщила она. — А у меня они есть? — с нескрываемой жадностью в голосе спросил Люциус. — Есть, целых семь. У тебя есть всё, что есть у местных магглов, плюс ещё кое-что от нас и магов. Из тебя может получиться уникальное существо, если ты захочешь развивать свои способности. — Ты лучше объясни, что это такое, эти “тонкие тела”? Я о них уже тут наслушался, но так толком не вник, посчитав местным религиозным бредом, — пробурчал Северус, ругая себя за то, что не уделил местным поверьям больше внимания. — Анатомия магглов отличается от анатомии волшебников. У всего живого в этом мире есть эти тела, различается только их количество и назначение. Магические ядра магглов черпают магию именно из этих самых тонких тел, а само ядро — это точка, где физическое и тонкие тела соединяются. — Честно говоря, я ничего не понял, — сказал блондин, принимая сидячее положение. — Давай на примерах. Существа с одним телом здесь не встречаются. Самое простое живое на этой планете, это кристаллы: у них два тела, физическое и энергетическое. Поэтому они могут накапливать энергию и информацию. Магические свойства минералов известны вам обоим. Вторыми идут растения. У них есть физическое, энергетическое и эмоциональное тело. Даже магглы уже знают, что настроение хозяина и музыка влияют на рост и здоровье растений. Они способны чувствовать эмоции, — на этом месте она осмотрела своих мужчин и расхохоталась, видя их ошарашенные выражения лиц. — Ты издеваешься над нами? — подобрав челюсть, спросил Люциус, а на лице Северуса отразилась напряженная работа мысли. — Я читал о чём-то подобном. Но, опять же, принял за измышления пьяного волшебника. Хотя, Лагвуды — приличный чистокровный род, но последние несколько поколений явно вырождаются, во всяком случае, я так думал до сегодняшнего дня, — пробормотал Северус. — Ты действительно о таком слышал? — переспросил с явным недоверием Люциус. — Да. А у кого четыре поля? — отмахнулся от Люциуса Северус, голодным взглядом глядя на Нарси. Он почувствовал новое поле для изучения, и, самое главное, применения. — Животные. Они способны рассуждать, учиться, продумывать планы. У них есть речь, особенно у магических. — Так четвёртое поле — это интеллект? — Да, он самый. Если готовы слушать дальше — я продолжу, — и, дождавшись подтверждения готовности от обоих своих слушателей, она продолжила. — Следующими идут магические расы — у них пять полей, они способны обуздать животные инстинкты, им доступны высшие формы мозговой активности: мудрость, сострадание, творчество, они могут увидеть мир неразделённым на добро и зло, — в этот момент Люциус поднял руку, как прилежный ученик. — А куда оно девается? — Люциус! Как тебе не стыдно? После всего того, что ты пережил и увидел в храме, ты еще смеешь заикаться о такой глупости! — взвилась Нарси. — Понял. Был не прав. Но даже с учётом того, что я сам всё видел, принять это сложно, — виновато развел руками Люциус. Недовольно фыркнув, Нарси продолжила. — Шесть полей есть у высших магических существ. Они способны творить миры и видеть всю их гармонию. Они властны над своей судьбой, и им доступна вся магия в мире. Их уже нельзя причислить к какой-то расе, они живут по всей вселенной и принадлежат ей. Слаборазвитые существа часто принимают их за богов. — Как я понял, у нас семь полей, у кого их столько же? Для чего седьмое поле нужно? — затараторил Люциус. Складывалось четкое ощущение, что он уже просчитывал возможности применения для личной выгоды этих самых мифических полей. — Люциус, если ты не успокоишься — я тебя выпорю, не посмотрев, что ты ещё не оправился! — Северус говорил сначала тихо, но последние слова уже проорал. — Продолжай, Нарси, — совершенно спокойным голосом обратился он к женщине. — Спасибо, Северус, — зыркнув на Люциуса, продолжила рассказ их наставница. — Семь полей у всех существ, которые потенциально способны создать вселенную. Столько же их и у неё самой. Также семь полей у магглов и подобных им существ. Мы — одни из таких существ. Когда отзвучали слова, в комнате воцарилась гробовая тишина. Мужчины пытались переварить услышанное, но выходило с трудом. — Мальчики, не переживайте, вам пока до освоения седьмого поля о-о-очень далеко. Я сначала научу вас, как пользоваться первыми тремя, — весело попыталась успокоить их женщина. — Э-э-э-э... А сколько же полей у волшебников? — отрешенно спросил Северус; было видно, что сегодня они уже ничего не усвоят. — Пять. Они, вообще-то, слаборазвитые существа. А вот выходцы из древнего мира, имеют их шесть, — решила добить их женщина. — Ладно, хватит на сегодня великих истин. Зельевар открыл было рот, чтобы возразить, но Нарцисса решительно прервала его: — Нет, Северус, не жадничай, на сегодня урок закончен. Захочешь больше информации, сходи в город и купи книжек по тантра-йоге. Там это всё очень доходчиво расписано. А сейчас скажите лучше, в том доме в Америке, о котором мне Северус рассказывал, кто остался и будут ли они переживать? — Там осталась Мэйт и её учитель, и к этому моменту они уже, наверное, начали беспокоиться, — ответил Северус. А Люциус в это время изобретал способ не привлекая к себе особого внимания, призвать домовика и озадачить его какой-нибудь едой. Зачем он скрытничал, он и сам не понял, но ему было очень весело. — Действуем сейчас так: Драко и его партнёра мы оставим в покое, а сами отправимся в то ваше логово. Успокоим девочку, если она так похожа на меня, как вы говорите, то она уже продумывает план спасательной экспедиции, а ведь мы же не хотим чтобы она помешала мальчишкам, — с довольной улыбкой вещала Нарси приказным тоном. — Объявляю сборы: идите в душ, одевайтесь, отбытие через полчаса. — Тиран. — Застонал Люциус, вставая с кровати. — А покормить? — Ты ещё скажи, что не любишь меня, — с вызовом сказала женщина — Что ты любимая. Люблю всей душой или этими, как их там, телами. Но менее тираном — тебя это не делает. И это мы в тебе тоже любим, — произнося эти слова, Люциус не спеша подходил к жене. — Мне без тебя было плохо, — сказал он, обнимая Нарси и зарываясь лицом в её мягкие волосы. — Знаю. Знаю. Я там хоть и вспомнила всё, но это не стоило вашей потери. Я счастлива быть снова с вами, — к ним подошел Северус и, слегка поколебавшись, обнял обоих. Втроем, они простояли так, ничего не говоря, несколько минут, а потом Нарси скомандовала голосом с сержантскими нотками: — Марш в душ! — Блэк! — застонал Люциус и, получив шлепок чуть ниже спины, со смехом ушел в ванную. Через полчаса вся группа была готова к отбытию. А ещё через пару минут их встретил солнечный штат Колорадо.