Не дай мне сгореть

      — И когда вы возвращаетесь?       — Я не знаю, Грейс, у Хейли еще много работы здесь. Очень надеюсь, что скоро.       — Ты уже говорила это неделю назад, Джин. Я здесь умираю от скуки, знаешь? Уже месяц прошел!       — Да, я тоже скучаю… Прости, мне пора!       Поспешно сбросив вызов, Катарина швырнула телефон в сторону и закрыла глаза, крепко приложившись затылком об изголовье кровати. Враньё всегда давалась ей тяжело, а враньё лучшей подруге — особенно. Лживые слова застревали в горле, царапая нежную слизистую, тяжелым шипастым комом застревали где-то в груди. И как Локи делал это так легко?..       От непроизвольного появления трикстера в своих мыслях Катрин поморщилась, бросив беглый взгляд на часы. Она должна была выйти на очередной урок по управлению магией уже минут пятнадцать назад. Но Катарина всё ещё оттягивала этот момент, потому что…       — Не выйдешь из своей конуры через минуту — отправлю к Одину!       Вот поэтому.       Последние пару дней Локи был абсолютно невыносим. Катарина, как ни старалась, так и не смогла понять причин столь внезапной смены настроения. Да, их взаимоотношения никогда не были образцом адекватности, но Катрин надеялась на улучшения в последнее время. А сейчас всё опять скатилось в Хель.       В присутствии Хейли Локи всё ещё терпеливо разыгрывал из себя настоящего ангела, разве что без крыльев и нимба, но стоило ей уйти, трикстер отыгрывался на Катарине так, как никогда до этого. Теперь после каждого разговора с Локи Катрин хотела или помыться (желательно сразу с хлоркой) или полежать где-нибудь в темноте и тишине, зализывая колотые словесные раны. Шипящие оскорбления слетали с губ Локи в таком количестве, что Катарина искренне удивлялась, как у него получается не захлебнуться собственным ядом.       Борясь с желанием заткнуть уши ватой, Катрин вышла на улицу. В лицо бросился колючий октябрьский ветер, и девушка наглухо застегнула легкую куртку, зябко поежившись. Дичайшая несправедливость, на самом деле — иметь огонь в крови, но всё еще быть чувствительной к холоду.       — Мерзнешь? Ты абсолютно дефектный носитель Вечного пламени, знаешь? Впрочем, я не удивлен.       Катрин встретила насмешливый оскал мага холодным, почти равнодушным взглядом. Когда пару дней назад Локи только начал плеваться желчью, она ещё пыталась огрызаться в ответ. Сейчас же Катрин устала от его нападок настолько, что очень старалась пропускать мимо ушей даже самые задевающие её слова. К тому же, Катарина надеялась, что отсутствие бурной реакции заставит Локи прекратить бессмысленное третирование. Тактика эта прекрасно работала на её доставучих одноклассниках. Надо узнать, когда у богов заканчивается пубертат.       — Сегодня кое-что из боевой магии. Что здесь сойдёт за цель?       Катарина задумчиво обвела глазами маленький сад.       — Вот эти болеют, — девушка указала на три невысокие, с нее ростом, потрёпанные ели. — Хейли давно их рубить хотела, а всё не получалось как-то.       — Подойдёт. Выпусти огонь. Пока на одной руке. Только если, конечно, это не слишком сложно для тебя, — Локи приторно-сладко улыбнулся. Катарину передёрнуло.       Глуша острое раздражение, она ответила такой же улыбкой и вытянула вперед ладонь с пляшущим на ней аморфным сгустком пламени.       — Придай ему форму. Что-то вроде сферы.       На счастье Катрины это оказалось не сложно. Девушка двинула ладонью, инстинктивно вылепливая из огня нужные ей очертания.       — На выдохе аккуратно выпускай. Целься, скажем, в среднее дерево.       Прицелившись, Катрин выбросила руку вперед, вспоминая игру в баскетбол на школьных уроках физкультуры. Огненный шар, спокойно пролетая мимо елей, врезался в деревянный забор, оставляя на нем темное пятно копоти. Всё-таки не зря Катрин ненавидела физкультуру.       За следующий десяток попыток лишь один раз пылающая сфера пронеслась в опасной близости от ели, немного опаляя ветки. А в остальном, все её удары уничтожали только забор и самооценку.       — Знаешь…       По одному только тону трикстера Катарина поняла, что её ждёт очередной поток унижений, и прикрыла глаза, пытаясь на память цитировать Байрона, чтобы только абстрагироваться от присутствия Локи.       — Носителем Вечного пламени должен был быть сильный маг, — продолжал Бог Лжи, — но ты… Твои родители верили, что ты справишься с этим? Стихийному магу нужна стойкость, смелость, острый ум, концентрация. Твои мать с отцом не успели научить тебя этому, бросив на произвол судьбы. Да и эта недалекая мидгардка не смогла бы воспитать тебя достойно звания мага.       Тщательно подавляемая ранее злость взорвалась где-то в груди, быстро разлилась по всему телу обжигающей лавой. Огнедышащий дракон внутри с наслаждением расправил крылья и разинул пасть.       Не заботясь о последствиях, Катарина взмахнула рукой и запустила волну пламени прямиком в Локи. Огонь врезался трикстеру в грудь и откинул назад, заставляя прокатиться по земле.       Глухо зашипев, Бог Обмана поднялся на ноги, смахивая тлеющие искры с костюма. Весь его вид кричал о том, что Катрин следует как можно быстрее уносить ноги, но она не двигалась с места, сжимая руки в кулаки.       — Обезумела? — рявкнул трикстер, надвигаясь на девчонку.       Впервые Катарина не отступила, наоборот, шагнула навстречу, задирая голову, чтобы встретиться с ним взглядом. В её глазах горел настоящий огонь, затапливая серую радужку карминно-красным, а пылающие руки дрожали уже не от страха — от гнева.       — Ты можешь говорить обо мне всё, что угодно, но не смей трогать Хейли, никогда! На сегодня занятие окончено!       Катарина прошествовала в дом, а Локи только лишь в растерянности смотрел ей вслед. Хлопок закрывшейся двери вывел мага из ступора, и он присел на землю, вытирая полоску сажи со щеки. Вопреки всему, он не хотел рвать и метать, придумывая коварный план мести, или что-то вроде этого. Несмотря на то, что трикстера безусловно разозлила её выходка, он вдруг понял, что наконец увидел, рассмотрел в Катарине то, чем она всегда должна была быть. Ожившее пламя — яростное и неукротимое.       Девчонка впервые показала коготки по-настоящему. И, видит Хеймдалль, Локи это понравилось.       Катрин крутилась на кухне, стараясь не сжечь будущий ужин, и не могла перестать улыбаться. И вроде бы после утренней стычки Бог Лжи притих, а это было опасно, очень опасно, но Катарина поймала себя на мысли, что ей всё равно. Его возможный гнев больше не заставлял её сжиматься в безвольный слабый комок страха и трепета. Пусть придумывает ей страшную божественную кару — его ошарашенный взгляд того стоил.       В дверь позвонили. Радуясь, что Хейли сегодня пришла с работы гораздо раньше обычного, Катарина выключила плиту от греха подальше и, едва ли не танцуя, пошла к двери, даже не думая, что на пороге может стоять не мисс Коллинз. Присутствие в доме недавнего захватчика Земли вообще как-то не располагало к гостям.       Катрин открыла дверь и почувствовала, как сердце сжалось и ухнуло куда-то вниз. На пороге стояла пылающая праведным гневом Грейс О’Коннел. Надо сказать, на первый взгляд очки, брекеты, ямочки на щеках и общий милый вид Грейс создавали обманчивое впечатление о ней, как о самой застенчивой и робкой девочке на свете. Но Катарина хорошо знала, что её подруга — часто безумный коктейль сумасбродства и дерзости, особенно когда она злится. Как сейчас.       — Ох, Грейс, я…       — Я увидела Хейли на улице, поняла, что вы вернулись. Какого черта ты мне врала? — Грейс обвиняюще ткнула Катрин в плечо.       — Слушай, я могу все объяснить…       — Да, потрудись, пожалуйста!       — Я… — Катрина подавилась воздухом и отвела глаза, зарываясь рукой в спутанные пряди волос. — Это всё очень сложно.       — Так упрости. Пожалуйста? — абсолютно потерянный и подавленный вид подруги заставил Грейс поумерить пыл и заволноваться. — Джинни, что происходит?       — Джинни?       Желчно-язвительный голос Локи зазвенел в ушах, и Катрин мысленно застонала. Девушка позорно закрыла глаза, молясь, чтобы трикстер оставался в неосвещенной части коридора, а лучше — исчез, растворился в воздухе.       — Катарина, ты разве не разъяснила своей дражайшей подруге нынешнее положение вещей? — с деланным изумлением спросил Локи, подходя ближе.       Тусклый свет светильника над дверью упал на его лицо.       Грейс моментально побелела и отшатнулась, закрывая рот ладонью, сдерживая крик. До жути знакомый страх в глазах подруги отрезвил Катрин и вывел из оцепенения.       — Локи! — Катрина загородила подругу, почти упираясь руками в грудь Бога Лжи. — Со мной потом разберешься, а её не впутывай, пожалуйста! Уходи, — умоляюще прошептала девушка. — Локи, прошу тебя, уходи!       Неопределенно хмыкнув, трикстер всё же скрылся в гостиной, не забыв театрально хлопнуть дверью.       Катрин медленно, очень медленно обернулась. Грейс ещё провожала Локи мутным взглядом. Её карие глаза подернулись пеленой слез, а руки мелко тряслись, живо напоминая Катарине собственное знакомство с трикстером.       — Думаю, я должна всё объяснить. Пойдем, — ласково сказала Катрин, взяла подругу за руку и потянула на себя.       — Нет! — О’Коннел вырвалась — Я туда не зайду!       — Я понимаю, как это выглядит. Но я клянусь, он не причинит тебе вреда. Я прошу довериться мне, пожалуйста!       — Моя смерть будет на твоей совести. Стану призраком, буду вечно тебя преследовать и выть по ночам, распугивая ухажеров, — нервно выпалила Грейс и, стиснув ладонь Катрины, переступила порог дома.       Когда девушки устроились на кровати Катарины, та надолго замолчала, не зная, с чего начать. Мысли путались, мешая спокойно подумать над тем, что стоит говорить, а что лучше оставить в тайне.       — Ладно, — наконец решилась она, — сначала я должна показать тебе кое-что. Только прошу, не пугайся!       Короткое движение пальцев — и на руке привычно вспыхнул яркий огонёк. Грейс сдавленно ахнула, прижимая ладони к губам.       — Не бойся, прошу. Ты даже можешь дотронуться, — тихо и мягко сказала Катрин, мысленно скрещивая пальцы.       — Это… Какого черта?!       Катарина рассказала всё. Абсолютно всё, разве что, сгладила углы, описывая самые неприятные события из жизни с Локи. И с каждым произнесенным словом ей становилось всё легче. До этого девушка и не задумывалась, какой огромный камень положила ей на душу её новая жизнь. Грейс слушала молча, не перебивая, и в этом молчании Катарина слышала поддержку и сопереживание куда лучше, чем в любых возможных словах.       — То есть… — подала голос О’Коннел, когда Катрин закончила рассказ. — Ты живешь с тем парнем, который разнес пол Нью-Йорка, и он учит тебя магии и временами словесно смешивает с грязью?       — Ага, — обреченно выдохнула Катарина, подперев рукой подбородок.       — Звучит отстойно. Хейли знает?       — Нет, конечно! И узнать не должна.       — Да я же не больная, такие вещи ей выкладывать. Ещё удар хватит…       — Грейс!       — Что «Грейс»? Ты вываливаешь на меня такое и ждешь адекватного поведения? Ладно, слушай, объясни мне, какого черта тебя отправили в лапы этого Локи? Он — настоящий псих, который нас тут уничтожить пытался не так давно! И тебе надо жить с этим поехавшим? По нему же сразу понятно, что… — Грейс запнулась на полуслове, обращая внимания на руки Катарины.       На грубые шрамы на руках Катарины.       — Это он сделал? Расскажи Щ.И.Т, Тору, в конце концов. Если он причинил тебе боль, пусть отвечает за это! — Нет-нет, это не он, я сама была виновата! Грейс, с ним тяжело, особенно сейчас, но я справлюсь, правда, — Катрин включила свой убеждающий тон на максимум, но на подругу не подействовало.       — Он убивал. Почему ему вообще позволено здесь находиться? Его не должны были… казнить?       Катрина вздрогнула, вспоминая давний разговор с Тором о Локи и его заточении в Муспельхейм.       — Слушай, я много узнала о Локи, даже слишком много. В общем, как бы странно это не звучало, он... не чудовище. Сложный до ужаса, но всё-таки не монстр.       — Так, теперь я убеждена, что, либо ты мазохистка, либо он-таки бахнул по тебе каким-нибудь заклятием. Расскажи-ка мне поподробнее о ваших отношениях. Но сначала… — Грейс вдруг улыбнулась.       — Знаешь, должна сказать, тебе это идет.       — Что?       — Катарина.

***

      Локи честно убеждал себя, что не собирается подслушивать бессмысленные и глупые разговоры Катарины и её подружки. Но когда эта девчонка, Грейс, начала сыпать (справедливыми) обвинениями в его сторону, трикстер напряженно обратился в слух, забывая о драме в жизни некой Джейн Эйр на страницах очередной книги.       Он ждал, когда Катарина легко согласится с подругой, говоря о Локи наполненным ненавистью голосом, презрительно скривив губы. Ждал, когда она назовет его монстром, заслуживающим смерти и ничего другого, скажет, что ей противно и почти на физическом уровне больно жить с ним под одной крышей. После всего того, что было, это неудивительно.       Он буквально слышал её яростные, наполненные гневом и страхом слова: «Да, Грейс, он монстр, я ненавижу его!»       Но девчонка удивила. Снова.        …не бездушное чудовище.       Локи спас мне жизнь — я у него в долгу…       …ну, когда он не пытается меня унизить, он иногда ничего такой…       И пусть многое из того, что она сказала, звучало смешно и по-детски наивно, но это было правдой, её правдой. Катарина не пыталась клеветать или оправдывать Бога Обмана, девчонка просто говорила то, что считала правильным. И не соврала ни в чем, Локи чувствовал.       В смешанных чувствах трикстер вернулся к книге, но сосредоточиться на тексте так и не смог. Слова Катрин еще звучали в ушах, заставляя чувствовать что-то. Возможно, где-то в глубине души Локи знал, что. Но даже если так, себе он в этом ни за что бы не признался.       А корка льда на его йотунском сердце под напором чего-то очень горячего (Вечного пламени?) в который раз покрылась сетью глубоких трещин.