Тьма и ярость

      Их четверо, на верхушке сложенного из древних камней зиккурата. Ракатанский храм кажется кроваво-красным в отблесках заката, но мечи двух женщин, стоящих возле увитой лианами консоли, сияют ярче умирающей от истощения Або*. — Склонитесь перед Владычицей Реван, — грозно произносит старшая, и двое других отступают на один шаг, с отвращением на лице. — Боюсь, юная леди, нам придется положить конец вашему владычеству, — насмешливо отвечает старый джедай. — Не смей, Реван! — золотые глаза катарки пылают яростью, — я не позволю тебе вновь пасть на темную сторону, я скорее убью тебя! — Какая же ты жалкая, Джухани, — надменно замечает вторая ситх, — забилась в лесной чаще, будто дикий зверь, едва лишь ощутила в себе темную сторону. Я тебя презираю. — Бастила, займись стариком, — обрывает ее Реван и медленно идет к пышущей гневом Джухани, вращая мечом. Короткий замах, и клинки ненадолго скрещиваются. Реван обходит катарку по кругу, все так же не отводя глаз, и, внезапным силовым толчком, роняет ее на пол, не давая сдвинуться. Небрежно отшвыривает ногой ее меч, падающий с края платформы. — Кажется ты выбрала не ту сторону, моя милая, — немного грустно замечает воительница, — но я великодушна сегодня, ты можешь и передумать… — Я была бы твоей милой, если бы ты не планировала уничтожить Республику, предательница! — с горькой обидой в голосе отвечает Джухани, и яростным ударом разрушает камни под собой. Древняя кладка начинает сыпаться вниз и увлекает за собой Реван, успевшую в последний момент выставить щит от летящего сверху града.       Ситх выбирается из-под завала и в тот же миг ей приходится уклоняться от удара длинной ракатанской алебарды. Меч похоронен под грудой камней и владычица ситхов выхватывает из кобуры бластер, наставляя его на бывшую союзницу, но та ныряет под защиту стены. — Так у тебя ко мне взаимные чувства, светлая моя? — кашляя спрашивает Реван, покрепче перехватывая бластер. Она чует джедайку, чует ее страх и чует любовь, тщательно скрываемую, но все же очень заметную… — Замолчи, ситх. Такие как ты недостойны моей преданности. — И так-то ты говоришь со своей спасительницей? — вкрадчиво укоряет ее Реван. — Я та, кто вытащила тебя из рабства. Та, кто вывела тебя из темной рощи и спасла от позора. Та, кто покарала убийцу твоего отца. Та, кто тебя любит… — Замолчи! — Джухани выпрыгивает из своего укрытия, намереваясь пронзить ее алебардой. Ситх стреляет в нее, но катарка ловко уклоняется от плазменного разряда и успевает ранить противницу острием, когда второй выстрел все же настигает ее.       Реван, не говоря ни слова, прижимает ладонь к своей ране. Ничего страшного. Трудно рассчитать удар тяжелым оружием, если всю жизнь держала в руках лишь световой меч. Джухани корчится на полу, залитом кровью, но Реван чувствует, что ее рана хоть и тяжела, но не смертельна.       Слегка утихомирив Силой ее боль, она берет Джухани за подбородок и заставляет смотреть себе в глаза. — После того, как мы разделаемся с Малаком, я найду для тебя самую комфортабельную темницу на Звездной Кузнице, Джухани. Не разлучаться же влюбленным из-за такой мелочи, как несовпадение идеологий, да? — Ты так ничего и не поняла, — горько отвечает катарка, но Реван ее не слушает. Она уже представляет, как открывает перед своей возлюбленной тайны темной стороны. Конечно, Джухани пойдет за ней, нужно лишь объяснить ей как она ошибается. Реван гладит противницу по мягким волосам, пытаясь залечить ее рану. — Реван, — голос джедайки звучит твердо и тихо, — Реван, знай, что я любила тебя. — Конечно, конечно, я тоже тебя люблю, — рассеянно отвечает ситх, поднимая Джухани на руки и медленно двигается к лифту, не замечая, что катарка держит в руках тепловой детонатор повышенной мощности. — Поцелуй меня, — просит джедайка.       Реван выполняет ее желание, нежно, чувственно, почти заставляя поверить катарку в то, что ее возлюбленная та же женщина, что и раньше… — Тебе понравилась, моя светлая? — насмешливо спрашивает Реван. — Да, — честно отвечает Джухани, активируя детонатор, и маленький ядерный взрыв выбрасывает пепел бывших любовниц в темнеющие лехонские небеса.