«В логове змей тоже нужно быть змеей»
***
Вторая игра по квиддичу, на которую я пошла по собственному желанию к удивлению Грейс. В нашей команде появился Малфой. Я не считала, что это правильно — покупать место — но, о, Мерлин, чета Малфоев может делать все, что угодно. Игра шла по обыкновению — десять Гриффиндору, десять Слизерину, промах, промах, шум. Грейс без особого энтузиазма кричала: «Слизерин!» и показывала большие пальцы вверх Маркусу, когда тот оборачивался. Наверное, она надеется, что сможет вернуть его расположение к себе, ведь лучше живется, когда ты нравишься всем на свете. Оливер несколько раз посмотрел на нашу трибуну, где вверху сидела я, но глазами он меня не нашел. — Еще один гол Слизерина, — не особо радостно говорит Джордан Ли, а учителя вяло хлопают в ладоши — я закатываю глаза. Когда к нам перестанут предвзято относиться? Даже мне это надоедает. — Они обыгрывают Гриффиндор со счетом 90:30, — парни дают друг другу пять и игра продолжается. Вуд отбивает перед ловцом Гарри бланджер, но тот бумерангом возвращается и ломает метлу капитана и тот снова падает на песок. Бланджер продолжает погоню за ловцом. Позже, я узнала, что бланджер был заколдован, но в тот момент меня это не интересовало. Я глубоко вздохнула, когда капитан команды Гриффиндора распластался на песке вместе с метлой. Подруга обернулась посмотреть на мою реакцию, но я только вздохнула и сделала вид, что не видела ее. Теперь мне не придется объясняться. Но как только она отвернулась, меня как ветром сдуло с трибуны. Второй раз Вуд падает на поле, и второй раз Гриффиндор выигрывает. «Главное не победа…». «Только не для такого, как Оливер Мерлин его подери Вуд. Для него главное все-таки победа» — думала я, пока направлялась в больничное крыло. Только ноги довели меня к двери, поняла, что он там точно не один. Алый факультет выиграл. Там будет его команда с поздравлениями, друзья, может девушка. И что будет, если туда зайдет слизеринка? Недоумение? Может, притвориться больной? Веду себя, как влюбленная девчонка в самом деле. И все же, я люблю оставаться тише воды, ниже травы, а при возможности сливаться с нею, как змея.***
После матча я избегала парнишку из совятни. В этот же день, когда он еще валялся в больничном крыле, я забежала в библиотеку, взяла книги, которые хотела почитать и вернулась в гостиную. Следующие полтора месяца всеми силами обходила его стороной. Поступаю глупо по непонятным причинам? Именно. Конечно, у меня как всегда есть объяснение — не хотелось влюбляться или привязываться, потому что это сильно влияет на мое творчество. Подумать только: этот парень читал мои сочинения, сидел со мной в библиотеке, ждал в совятне, да в конце концов, он заставляет меня волноваться за него! Никогда со мной такого не было. Нет, конечно, было в моей жизни недолгое увлечение одним парнем из Дурмстранга, когда проходил турнир Трех Волшебников, но не более. Я уходила из Большого зала раньше всех, однако вчера Вуду чуть не удалось поймать меня, но слава Анджелине Джонсон, которая как раз остановила его с каким-то неважным вопросом, а я смогла убежать. Пришлось расспросить у Маркуса дни тренировок команд под предлогом, что это понадобилось Грейс, а она лично у него спросить не может, так как они в ссоре. Он вроде как мне поверил и передал копию расписания на ближайшее время, и я знала, когда тренируется Гриффиндор и когда можно спокойно погулять, зная, что не наткнусь на Оливера. Наступала зима — мое любимое время года. После четырех часов игры с Блейзом Забини в волшебные шахматы, я до сих пор не понимаю, как согласилась на эту партию, которую, к слову, выиграла. Душа рвалась на улицу, как только я увидела первый снег. Еле закутавшись в зелено-белый шелковый шарф, я остановилась прямо перед площадью снега. Рядом со мной было еще несколько учеников, которые хотели первыми пройтись по нетронутому снегу и почувствовать этот приятный скрип у себя под ногами. После продолжительной прогулки по заснеженной земле я решила немного посидеть на трибунах, пока остальные ученики из разных факультетов начали перекидываться снежками. Остановившись около трибуны, замерла, потому что команда Гриффиндора только уходила с поля, и будучи в снежном забытии, этот момент совсем вылетел у меня из головы. Черт. — Не хочешь попробовать? — тут же ко мне обратился Оливер, мой взгляд сразу упал на его заснеженную голову, я сдержала улыбку. — Нет, — «я же не ведьма», — У меня нет к этому способностей. — Помнишь, что я тебе говорил про талант? — «начинается», — подумалось мне. Все в нем, казалось, говорило о том, что он создан для этой игры. Его фамилия в частности. — В любом случае, ты занимаешься квиддичем шесть лет, — насупилась я то ли от холода, то ли он его напора. — Не бойся, я поддержу, если что, — вкрадчиво, убедительно. Не отстанет, пока не получит свое. Оливер протянул ко мне свои ледяные руки, чтобы отвести меня на поле, я вздрогнула, — Тем более как ты будешь писать о квиддиче, если сама на метле не летала? — Я как-то передумала писать о квиддиче, — нервно отвечаю, продолжая идти за ним, он засмеялся, — И вообще, почему вы тренируетесь в такой холод? — Потому что хочу, чтобы моя команда была выносливой. — Судя по внешнему виду твоих подчиненных, они просто в восторге от этой мотивации, — пробубнила я, Вуд вновь засмеялся. Наконец, мы остановились. — Они будут в порядке. Почему ты избегала меня? — он требовательно посмотрел на меня. Видимо, этот вопрос крутился у него в голове все полтора месяца. — Я не избегала тебя, — пожала плечами. Мда, могу написать книгу о том, как ответить на щекотливый вопрос — повторить вопрос с нужным оттенком. Вуд прищурился: — Я предпочитаю, когда мне обо всем говорят прямо, потому что и сам такой же. — Я тоже, — я настойчиво посмотрела на него, столкнувшись с его таким же серьезным взглядом. Конечно, это была ложь. Я общалась, используя сарказм и полутона, которые можно интерпретировать по-разному. Поэтому неудивительно, что, столкнувшись с простым как валенок Оливером, я не могла найти с ним общий язык. Недосказанность между нами вновь повисла в морозном воздухе, который заставлял неприятно порозоветь щеки. Только сейчас я заметила, как не по погоде он одет, что только подтверждала его дрожь. Внезапная мысль отдать ему шарф потерялась где-то, так и не успев преобразоваться в действие как только мы услышали звук падающих учебников. Мы оба обернулись на звук. Это была моя младшая сестра Мэддисон. Я не спешила помогать ей. После того, как она попала в Гриффиндор, я решила не подходить к ней в школе и не попадаться на глаза, и кажется, она начинает забывать о моем существовании. Со стороны так и не скажешь, что мы сестры — слишком заметные отличия в лице. Только глаза у нас общие — зеленые, отцовские. — Это твоя сестра? — спросил он наконец. Мэдди еще первокурсница. Да, в этом году Перси Уизли рассказывал ей и другим заблудшим маленьким душам, как им повезло оказаться в Гриффиндоре — на факультете львов, самых смелых, отважных и сильных. — Да. — И она гриффиндорка? — Да, — меня всегда смущали стереотипы о том, что вся семья должна учится на одном факультете, потому что к моей семье это точно не относилось. — Вы похожи, — я косо посмотрела на него. Мое лицо уже успело пострадать от недосыпов, оно осунувшееся, бледное, в отличии от сестринского — круглого и светящегося. Поэтому слова Оливера можно воспринимать почти как комплимент. Если я хотя бы на одну десятую красива так же, как и моя сестра, значит, не все потеряно. Мэддисон вкладывает последний листик в книгу, встает и идет дальше. По расписанию у нее травология. Сзади нее идет Малфой и компания. Я напряглась. Они шли быстро и Малфой задел ее плечом, а Крэбб и Гойл пнули тетрадки, выпавшие из рук. Я сжала руки в кулаки и вздохнула. Оливер посмотрел на них, а потом на меня. Еще одни признак — хладнокровность. Да, мы, слизеринцы, умеем злиться, но зачем устраивать крики, если в кармане есть палочка. Только дотянись. — И что, ты ничего не сделаешь? — капитан возмутился, показывая на мою сестру, которая сжав руки в кулаки, плакала над тетрадками. Да, согласна, что это странно. Ведь я стою спокойно в сторонке, пока моя сестра страдает. Как объяснить гриффиндоровцу, что не все эмоции имеют место быть? — Сделаю, — грубо сказала я, — Не иди за мной. Обернувшись, я увидела, что Оливер уже стоял около моей сестренки. Он успокаивал ее, попутно собирая тетрадки. Даже не знаю, как это назвать — либо все гриффиндорцы помогают друг другу, либо парень и секунду не может усидеть без хорошего дела. Это тронуло мое сердце, но ненадолго. У меня есть дело. — Малфой! — прогремел мой голос в гостиной Слизерина. Блондин обернулся и я толкнула его со всей силы. Он упал на спину, руки нащупали палочку и направили на него. Крэбб и Гойл напряглись, как и все присутствующие, а дружки Драко хотели встать с дивана помогать ему. — Сидеть! — я направила палочку на них. — Анна, что с тобой? — спросил Маркус «всегда вовремя появляюсь» Флинт. — Еще раз, Малфой, еще раз, и мой отец узнает об этом! — Ты о чем вообще? — он с ужасом смотрел на меня и на остальных, в его глазах мольба о помощи, он лежал с поднятыми ладонями вверх. — Ты обидел мою сестру, и вы тоже! — я повернулась на его компанию. — Твоя сестра гриффиндорка? — с ухмылкой спросил он, — Грейнджер? — Нет. Но помни, что я уже знаю намного больше заклинаний, чем ты когда-либо сможешь узнать, — прошипела я, направив кончик палочки парню в шею и убрала. Он сорвался с места и убежал в тот же момент. Крэбб с Гойлом подорвались за ним. — Что это было вообще? — крикнул Флинт, — Хочешь оставить меня без ловца? Ты теперь работаешь на Гриффиндор? Грейс мне все… — он схватил меня за локоть, но я вывернула его руку и толкнула со злости, что кипела во мне. Он чуть не угодил в камин, а я поспешила куда-нибудь подальше, дабы охладиться, — Стой! У меня для тебя дело! — Флинт крикнул мне в спину, меня это остановило, ведь ему снова что-то нужно. Скрестив руки на груди, я обернулась к нему. Злость постепенно уходила, но хотелось, чтобы он изложил все быстро. — В общем, видел, как вы с Вудом у трибун ворковали, — он оскалился. — И что? — Давно вы общаетесь? — его издевательская улыбка становилась все шире и шире. — Случайно оказались в одном месте в одно время, — уклончиво, но убедительно ответила я, — К чему ты клонишь, Флинт? — Скоро игра, я попросил реванш. Мне надоело, что мы постоянно в дураках, — «Еще бы с таким капитаном», — подумала я, — Предлагаю тебе сделку. Ты как-нибудь достанешь у Вуда его тактики, которые он ночами составляет. — А взамен? — заинтересовалась я. — В долгу не останусь, — он мне подмигнул. Я понятия не имею, как он собирается мне помочь. Я задумалась, притоптывая ногой на месте. У любого слизеринца есть свои связи, Маркус хоть и выглядит дурачком, но на самом деле таковым не является. Не знаю почему, но я согласилась. То ли на зло себе, то ли на зло ему. — Ты и так мне много должен. — Не будь такой букой, — он попытался флиртовать, но до Терренса ему еще далеко, — Только это секретно, ты же понимаешь, — я хмыкнула, мысленно помечая себе не проболтаться об этом Грейс. — Все, что происходит в подземельях — остается в подземельях. *** — Это очень по-английски — быть эмоционально закрытым на все шторы, на все замки, — сказал он, подойдя к ней ближе и вглядываясь в зеленые глаза. Он заранее знал, что ничего в них не увидит. Он привык, что она кинет пару едких слов, безразлично оглядев его и уйдет. Иногда, ему хотелось взять ее за плечи и встряхнуть как следует, чтобы она проснулась и стала собой. А ее это бесило — бесило то, что вся его жизнь вертелась вокруг квиддича. Квиддич — основной элемент его Солнечной системы, а значит это автоматически становилось элементом ее Солнечной системы. Ей бы так хотелось посмотреть на него подальше от метлы и красной спортивной формы. В ее глазах плясало тысячи чертей, тысячи бесов, которые рвались наружу, дабы показаться кому-то. Они буквально говорили: «заметь меня» — неужели он не может их разглядеть? — Если люди замкнутые и надменные — это еще не повод их не любить, — она холодно улыбнулась, сверкнув глазами. Да, теперь отпираться поздно — он заставляет ее реагировать, заставляет чувствовать и переживать эмоции, но пока только негативные. Но и это уже показатель.