***
Третий день. Каждый из трибутов чувствовал, как им в спину дышит смерть, чуть ли не хватаясь своей костлявой рукой за плечо. Лиза всё чаще начала чувствовать панические атаки, иногда даже не понимая, как из глаз текут слёзы, как она истерически царапает своё запястье и, наверное, расцарапала бы его до полнейшего месива, будь у неё длинные ногти. Быстро сходящие следы на коже на время успокаивали её, покаместь она вновь не осознавала, что будет завтра, что ножи не летят так метко из-за трясущихся рук, что очень скоро больше не увидит Данилу. Страх практически полностью её сломал. Девушка шла вдоль стен коридора, боясь услышать ненавистную сирену, оповещающую о том, что начинается финальная проверка, после которой объявляются уже точные баллы участников. Ватными ногами она доходит до комнаты Кашина и, обессиленно подняв руку, постучала в дверь, облокачиваясь головой о стенку. — Лиза? — удивляется рыжеволосый, увидев истощенную подругу, которой, кажется, плохо не только ментально, но и физически. — Блядь, Лиза, — подхватывая потерявшую сознание Неред, Даня заносит её к себе в комнату, кладя на кровать, в которой та буквально тонет. Обеспокоенно смотря на Елизавету, Кашин начинает легонько бить её по щекам и, всё время громко повторяя: « — Лиза, очнись!», с каждой секундой начинал волноваться всё больше, не наблюдая никакого прогресса. Девушка всё так же лежала без сознания, только еле дыша, удостоверяя парня в том, что она живая. — Сука, — шипит она сквозь закрытые глаза и, стиснувши зубы, в сотый раз проклиная свою психическую неустойчивость, подаренную ей Эдвардом Атевой, сводит брови. — Мне кажется, что я сейчас умру, — томно выдохнув, Лиза медленно поднимает веки, но, как только взгляд начал резать неприятно-яркий белый свет, она вновь жмурится, закрывая лицо руками. — Тебе надо выпить успокоительное, — говорит Данила, видя бледное, как стена, лицо подруги с огромными черными кругами под глазами, которым бы позавидовал даже Поперечный. — Нет, я в норме, — громко возражает та, но сразу же замолкает, чувствуя, как её слова отдаются в ушах эхом, взрываясь где-то в затылке и отдаваясь в висках пульсирующей болью. — Я в порядке, блядь, — уже тише произносит Неред и перекладывает холодную ладонь на лоб, в надежде как-то утихомирить резко нахлынувшую головную боль. — Я вижу, — укоризненно начинает Кашин, мысленно давая подруге таких нагоняев, что ей и не снилось, — как тебе, ебать, нормально, — язвительно кидает он и встает с кровати, подходя к комоду. — Ты выглядишь хуже меня, когда я с бодуна, да-да, — повернувшись к лежащей девушке, Даня поправляет челку и начинает копошиться в только открытой им полке. — Кашин, никто не может выглядеть жальче, чем ты с бодуна, — издавая легкий и тихий смешок, Лиза укрывает себя второй половиной одеяла, которая была свободна. — Только ты сейчас, — доставая коробку с красным крестом на крышке, Кашин открывает её и, перебирая пластинки с таблетками, ищет успокоительное. — Блядь, хорошо, что у них хотя бы лекарства по-человечески записаны! — замечая знакомые названия, рыжеволосый, наконец-то найдя заветную пластинку, негромко произносит: — Ес! — Нет, только ты во время этой пьянки, обнимающейся с унитазом, — усмехается она и наблюдает за Данилой, кидающим в неё успокоительное и бутылку воды. — Ну, не-ет, — возмущается Неред, недовольно кривя лицо. — А мне похуй, таблетку в рот и запила, а то, блядь, белая как стена, — кидает Даня и направляется к выходу, остановившись у двери. — Давай-давай, иначе силой затолкаю! — Фу, ты конченный, Кашин, сходи нахуй, — недовольно приподнимаясь на локти, Лиза облокачивается на спинку кровати и берет лежащие в ногах лекарства и воду. — Уебала бы, да так лень, — выдавив из пластинки одну таблетку, девушка кладет её на язык и, открыв бутылку, запивает её, ловя на себе удовлетворенный взгляд друга. — Чмошник, — шикает она и ставит всё на прикроватную тумбу. — Ты ещё поспи, у тебя час до этого говна, а я к ребятам, — подмигнув Неред, Кашин быстро скрывается за дверью, чтобы не выслушивать недовольные возгласы подруги, которая, как обычно, вешала бы лапшу на уши о том, что с ней всё хорошо. Девушка, ткнув неприличный жест ушедшему Даниле, всё-таки засыпает, сильней закутываясь в белое и мягкое одеяло, дающее ощущение легкости, будто её кинули на облако и она уснула на нём. Всему хорошему свойственно заканчиваться. Сквозь сон Лиза услышала звук противной сирены, режущей ей слух и заставляя лениво открыть глаза, стараясь до конца понять, что происходит. — Пиздец, — первое, что произносит русоволосая, когда понимает, что же, в итоге, за ерунда началась. Она лениво откинула одеяло, осматривая комнату, не узнавая в ней свою. — Где я? — спрашивает она сама у себя и встает с постели, медленно подходя к зеркалу. Заспавшиеся зеленые глаза, помятое лицо и спутанные волосы, прилипшие к лицу, делали из Елизаветы какое-то страшное чучело, кое ей совсем не нравилось. Схватив расческу, на которой золотистым цветом написано «ДК», к ней вернулась память, и она, наконец-то вспомнила, что заснула в комнате друга, ушедший к остальным. — У тебя есть пятнадцать минут! — в комнату влетает Кашин и кидает на кровать идентичную одежду её форме, плюхаясь возле неё. — Пятнадцать минут для чего? — на пятках развернувшись к другу, интересуется Лиза и зевает, прикрыв рот рукой. — Чтобы ты приняла душ, привела себя в порядок и переоделась, — отвечает Данила и, получив в ответ краткое, слегка отрешенное: « — Ага, угу, окей», берет с тумбы телефон. — Пиздуй, время пошло, — посмотрев на отметку ровно двух часов дня, строго сказал парень и разблокировал экран. Лиза, схватив одежду, скрылась за белой дверью ванной комнаты. Скинув с себя огромную футболку, она кидает её на пол, куда несколькими мгновениями позже летят штаны и остальные вещи. Открыв дверь кабинки, Неред включает горячую в воду, собирая волосы в пучок, чтобы не намочить. Капли шпарили кожу, смывая истерический настрой и кошмары, приснившиеся ей за последний час. Девушка блаженно закрыла и сделала глубокий вдох, чувствуя как пар, проникший внутрь, разливался по лёгким, на долю секунды даря ей ощущение свободы. Понимая, что находится так вечно она не сможет, Лиза выключает всё и, взяв полотенце, проводит им по всему телу, стирая остывающие капли. После она быстро надевает форму, которую ей отдал Данила и расплела волосы, оставляя резинку на запястье. — Я готова, — говорит Неред, как только выходит из ванной комнаты. — Пошли? — Кашин кивает и, кинув телефон в сторону, вскакивает с кровати, быстро подойдя к Лизе. — Переживаешь? — спрашивает он и, взяв подругу за руку, переплетает их пальцы, сцепляя их в замок. — Наверное, — пожав плечами, отвечает она, понурив голову. — У меня истерия, хотя я прекрасно понимаю, зачем я здесь. Я и так обречена, а всё равно боюсь. — Я люблю тебя, Лиз, — девушка только сильней сжимает ладонь Дани, решая сделать вид, что не услышала этих слов. Ведь у него есть Лера, которую он, блядь, любит больше жизни, никогда не замечая Неред, смотрящую на него так, будто он единственный в этом мире, хоть и сама отрицала любые чувства к нему. Ребята шли вслед за всеми остальными, точно так же как и они, не произносящие и звука. Никому не хотелось что-либо говорить, поэтому все, понурив голову, просто шли за распорядителем, спускаясь вниз по знакомым ступенькам с тусклым освещением. Лиза боялась отпустить Кашина, поэтому иногда хваталась за него и второй рукой, когда чувствовала наплыв страха, который ей внушали охранники, стоящие на каждом углу. — Мы будем звать по одному из вас, — начинает мужчина, разворачиваясь к трибутам. — Перерыв между выступлением десять минут, выходить никуда нельзя, только после того, как произошла ваша демонстрация. Ясно свои мысли излагаю? — все синхронно кивнули. — Присаживайтесь и ждите своей очереди. Распорядитель быстро удалился из комнаты ожидания, оставляя по себе неприятный осадок. Лиза вспоминала острые скулы, зализанные волосы и странный костюм, отчего ей хотелось выстрелить себе в голову ещё до начала. Здесь настолько противный менталитет, что поневоле начинаешь сходить с ума ещё до начала «торжества», коим ярким примером выступала Неред. — Лиз, — Комков подёргал русоволосую за плечо, заставляя её проснуться. — Ты как? — невнятно что-то ответив, Елизавета открыла глаза и увидела, что практически половины людей не было и, как странно, люди были из разных пар, что обозначало то, что они зовут трибутов по какому-то критерию. — Меня назвали, я пошёл, — девушка неуверенно кивнула и, медленно сведя брови, зевнула, прикрыв рот рукой. Проходит минута. И ещё одна. И ещё. И ещё. Данил скрылся за дверью минут шесть, кажущиеся Лизе какой-то вечностью. Она, смотря в одну точку, вздрагивала из-за каждого шороха, сильно жмурясь и считая до десяти и обратно, успокаивая новую волну, нашедшую из-за сильного волнения. Девушка съежилась и, сжав руки в кулаки, подняла голову вверх, видя как двери начали медленно открываться, а за ними находился довольно улыбающийся Комков. — Надеюсь, что ты удивишь их, — быстро кидает Данил, — полёт фантазии, — и незамедлительно покидает комнату ожидания под недовольные взгляды амбалов, заставляя Неред вздрогнуть. — Елизавета Неред, — голос робота, раздавшейся из висящих в углах комнатах колонках, эхом отдался в ушах русоволосой. Она медленно встала со скамьи и, глубоко вдыхая, зашла в тренировочный зал. Идеально блестящий, такой же вылизанный и, на удивление, пустой. Стояли мишени и оружие с приспособлениями, ранее раскиданные по разным секциям. На полу были какие красные разводы, не сильно бросающиеся в глаза, но достаточно хорошо видны, если приглядываться. Лиза взяла в руки нож, к которому привыкла рука за последние два дня, и встала к знакомому кресту на полу. Неред прицеливается и со всей силы кидает острие в мишень, попадая прямо в голову. Внутри опять всё начинает бушевать от адреналина, отчего она сжимает руки в кулаки, и девушка поднимает голову наверх, замечая на себе пристальный взгляд распорядителя. « — Полёт фантазий» — проносится в её голове и Елизавета, подбежав обратно к стеллажу, хватает оставшиеся ножи. Она подходит к деревянным фигурам, втыкая в них острие так, что те засаживались в древесину по самую рукоятку, и после делает несколько шагов назад, смотря на проделанную ею работу. Чувствуя, как её испепеляют взглядом большая часть находящихся людей, Лиза просто на просто уходит, мысленно считая от 1 до 10 и обратно, понимая, что в любую из секунд у неё может начаться приступ. Девушка, выйдя из тренировочного зала, находит глазами Кашина и, подойдя к нему, говорит: — Включай своё ебланство, оно здесь нужно, — Данила улыбается ей и кивает. — Я тоже тебя люблю, — Неред после этих слов пулей вылетает из помещения, а щеки начали приобретать пунцовый цвет.***
Спустя час, всех трибутов собрали на ужин. Игроки разбились на две компании, рассевшись по разным столам, из-за чего напряженная атмосфера летала в воздухе. — Блядь, — усмехаясь, начинает Лиза, колупаясь вилкой в тарелке. — Короче, я такую херню сделала, — она облизывает губы, хмуря брови, — но смешную, — улыбается краями губ, накаляя интригу. — На смотрении я заметила, что распорядитель, который хотел меня припугнуть, жестко палил меня, и я психанула, — девушка тихо прыснула от смеха, понимая всё ребячество в её действии, его абсурд. — Взяла все ножи и запиздорила им на мишенях «хуй». — Что? — переспрашивает Эвелина, глаза которой были по пять копеек. — Ты совсем с дубу рухнула? Да тебя тут отпороть за такое могут! — возмутилась Кошкина, чуть ли не кидая вилку на стол. — Не переживай ты так, — говорит Эльдар, громко смеясь. — Ничего они ей не сделают, — утверждает парень и делает несколько глотков сока. — Кстати, ты слово или прям член? — Слово, — отвечает Лиза и все прыскают со смеху, привлекая внимание всех присутствующих. — Мой елдак, это мой елдак! — Член! — выкрикивают все и ещё больше начинают смеяться, держась за животы. — Если на то пошло, то я захерачил им полупустую банку с краской, попав прямо в свинью, — признается Кашин, после слов которых Джарахов буквально падает со стула, катаясь по полу. — Нет, ну это же демонстрация моих сил и меткости! — Это моя банка! — выкрикивает Комков, заставляя всех на минуту замолчать, а потом вновь наполнить столовую громким и заливистым смехом. — Я на полу написал: « — Сдохните не хуже, чем мы!» — Идиоты, — кидает Кошкина и недовольно хмурит брови. — Вы вообще понимаете, что вы натворили? Отчет своим действиям отдаете? — Нет, — отвечает Эльдар, подавая голос с пола. — Могли бы сказать, я бы тоже какую-то хуйню сделал. Мне после «Трэш лото» уже ничего не страшно, — садясь обратно за стол, говорит парень. — До меня это как-то уже на месте дошло, — Данил пожимает плечами, вытирая подступившие от смеха слёзы. — Пиздец, — подводит итог Юля и обводит ребят взглядом. — Долбоебы.***
» Пришло время узнать баллы наших трибутов,
— произносит Цезарь, отображающейся на экране огромного телевизора.Николай Соболев — девять баллов. Ника Водвуд — восемь баллов Данила Кашин — десять баллов. Юлия Реш — восемь баллов. Эдвард Атева— восемь баллов. Ксения Хоффман — девять баллов. Данил Комков — девять баллов.
— Лиза хлопает Даню по плечу и, обнимая, зажмуривает глаза, слыша как произносят её имя:Елизавета Неред — девять баллов.
— девушка улыбается и дает пять, радующемуся высоким баллам подопечных, Кузьме.Эльдар Джарахов — десять баллов. Плюшевая Ксюша — семь баллов. Дмитрий Масленников — семь баллов. Эвелина Кошкина — шесть баллов. »
— Если бы вы не были такими популярными, то вас бы отхуярили плетками на площади, — вносит свою не самую лучшую лепту Гридин, отвлекая команду от радостных воплей и поздравлений. — особенно тебя, — показывая рукой на Неред, говорит Никита, — Лиза. — Похуям как-то, — бодро кидает девушка и отмахивается рукой. — Не было бы похуй, если бы тебя плётками пиздорили так, будто ты враг всея народа. — Кузьма, не урчи, а порадуйся, хотя бы что-то хорошее в этом говне, — встревает Комков и, хватая сидящего на кресле Гридина за ногу, тянет на себя, отчего тот падает. — Всё заебись! — Ладно-о, — протягивает Никита.***
Русые волосы собраны в непривычный для них конский хвост. Валентин поправляет резинку и грустно улыбается понурившей голову Лизе. — Не переживай, — тихо говорит стилист, зная, что его слова мало чем ей помогут. — Ты же помнишь, что ты у меня лучшая? — Знаю, — кивает Елизавета.Тридцать секунд.
По телу пробегаются мурашки. Вот-вот. И всё начнется. — Сделай то, что хотела.Двадцать секунд.
Больше не будет встреч рассвета. Не будет и банок пива в руке, и игр в плойку, и пьянок, и гулянок,Десять секунд.
В голове эхом отдаются голоса её «сборища гнусных калек» и внутри всё обрывается. Лиза жалеет, что умеет чувствовать. — Заходи в лифт.Пять секунд.
Она начинает подниматься вверх. Неред дотрагивается пальцем к стеклу и больше ничего не видит.Всё началось.
Когда глаза начинают привыкать к яркому солнечному свету, Лиза осматривается по сторонам, глазами ища Кашина. Данила, увидев стоящую на пьедестале подругу, отрицательно ей закивал, чтобы та не бежала к Рогу Изобилия, зная, что большая половина умрет именно там. Неред перевела взгляд на огромный склад оружия посреди Арены и, прищурив глаза, старалась рассмотреть, что там оставили, но она невольно посмотрела наверх.Над Рогом Изобилия виднелись цифры, отсчитывающие секунды до начала шестых Голодных Игр. Они смотрели друг на друга и понимали, что если пришли сюда вместе, то и уйти должны вместе, либо погибнуть. Никак иначе.
Вот только эти мысли быстро выветрились из головы девушки, она знала, что этот обратный отсчет последний в её жизни и, наконец-то, поняла это до конца.