***
— Это ахуенно, — выйдя с раздевалки, выпаливает Лиза. — Ты меня удивил, браво, — она, похлопав легонько в ладоши, покружилась вокруг своей оси. — Честно, я и не думала, что мне действительно идет что-то, кроме огромных и мешковатых толстовок. — улыбнувшись во все тридцать два, девушка, оголяя свои брекеты, подходит к Валентину и обнимает его. — Спасибо. — Тебе несомненно идут твои толстовки и худи, но носи рубашки почаще, — обняв в ответ подопечную, мужчина тоже расплывается в грустной улыбке. — А теперь ступай и порви их всех, ты просто обязана всем понравиться, — он отцепляет от себя Лизу и, взяв её за плечи, вновь смотрит «на свой шедевр». — Ничего не обещаю, Валентин, — закусывая нижнюю губу, отвечает Неред и отходит назад. — Я побежала, пока! — помахав рукой, она быстро выбегает из гардеробной, а после и вовсе покидает номер, громко хлопая дверью. Внутри нарастал кипиш. Чувство страха, зародившееся ещё два дня назад, сейчас достигало своего апогея, но с каждой секундой Лиза чувствовала, как планка стремительно растет, хотя казалось, уже дальше некуда. Руки тряслись в такт коленкам, и Неред искренне недоумевала, как ещё не упала и не сломалась. Ей просто не хватало слов и, наверное, вскоре не хватало бы и воздуха, если бы она не дышала так часто, проклиная свою чертовски распидорасевшуюся спортивную форму, которую она, по сути, никогда и не имела. Остановившись возле лестницы, у которой уже стояла большая половина трибутов, Лиза обвела всех взглядов, заприметив попугаичьи образы некоторых, и мысленно поблагодарила Валентина за то, что учел её вкусы. — Блядские стилисты, — поправляя корсет, тихо и недовольно говорит Реш, только что подошедшая к Неред. — Если бы было можно, то я бы их убила, сука, — с психами оттягивая ткань, Юля делает глубокий вдох и, втянув в себя живот, начинает быстро поправлять платье. — Господи, хотя бы по-человечески жить могу, а то чуть не сдохла сейчас, — говорит она, громко выдыхая. — Мне попался довольно милый мужик, — приподнимая уголок губ, отвечает Лиза. — Меня не сильно изуродовали, да и во вкусе угодили, — она пожимает плечами, смотря на Юлю из-под лба. — Мне, в принципе, нравится, но этот ебучий корсет, я не могу, — Реш закатывает глаза, — дышать и, наверное, жить вообще, — бубнит Юлия, морща нос. — Мы сюда умирать приехали, какая разница умирать сейчас, или потом? — услышав сзади знакомый голос, Лиза повернулась на пятках, видя довольное лицо Комкова. — Ты забыла главный атрибут нашей пары, дорогуша, — протягивая Неред белую шубу, в которой она была на кастинге «Hype Сamp», напарник девушки подмигивает ей. — Не теряй больше, — недоумевающая Елизавете неуверенно забирает вещь и несколько секунд смотрит на неё. — Серьезно? — подняв взгляд на Даню, Лиза поднимает одну бровь, удивленно глядя на друга, который уверено махал головой. — Я на полном серьезе, надевай, — поправляя свою шубу, из-за которой Юлик начал называть его «Пипидастром», Комков задирает голову вверх и складывает руки на груди. — Мы должны с тобой выглядеть, как пёздочки среди этих, — окинув Юлю оценивающим взглядом, он надевает на глаза очки, пафосно цокая, — расфуфыренных кукол. — Время идёт, всё меняется и только одно в этой стране неизменно — Путин на месте президента и ахуенность Комкова, — прыснув, сказала Реш и, придерживаясь рукой за корсет, отходит назад, останавливаясь возле перил. — А ты что думала? Я-то тут вишенка этого торта, — наигранно-высокомерно говорит Даня и тоже начинает смеяться. — Так, Лиза, а я не понял, — давая напарнице щелбана, он приподнимает брови. — Ты почему ещё не в шубе? — Ну жарко же, — возмущается Неред, делая недовольное лицо. — Ты не расплавился под ней, а? — оттаскивая шубу Комкова, спрашивает Лиза. — Нет, — отчеканивает он. — Так, ты мне тут не выебывайся, а надевай! — Не хочу! — топнув ногой, запротестовала Елизавета, хмурясь. — Хочешь! — в унисон сказали Даня и Юля, чем заставили Лизу впасть в маленький шок, выпучив глаза и переводя взгляд то с Комкова на Реш, то с Реш на Комкова. — Да вы ахуели, — разгневалась Неред, уже из принципа нехотя надевать эту шубу. — А ты, Юля, куда ты-то?! — спрашивает она, подняв одну бровь. — Ты на чьей стороне вообще? — На его, — указывая рукой на Даню, отвечает Юлия, улыбнувшись. — Твоя женская солидарность, блядь, где? — ополчается Лиза, размахивая одной рукой. — В пизде, — чей-то голос отвлекает всех от негодования Неред. — Простите, не удержался, — из коридора вышел Данила в непривычном аутфите для всех: черный свитер, одетый поверх бордовой рубашки, черные джинсы с подкатами и олд скулы, волосы были красиво уложены, и от Кашина здесь оставались только его веснушки и тупой юмор. — Что тут за министр уже выступает? — Хоба, а ты пришел метиться на моё место министра? — прищурив глаза, спрашивает Неред, поставив руку на бок, становясь в их шутливую позу «так, блэт». — Так, блядь, — повторяя вслед за подругой, начинает Данила, приподнимая брови и облизывая губы. — Я президент, вообще-то, попрошу на минуточку, — махая указательным пальцем, говорит Кашин, делая умное лицо. — Отсосу у Кашина за пиар! — бодро заявил Комков. — Нихрена ж себе, — прыская от смеха, ребята загнулись в три погибели, хотя бы ненадолго забывая о страхе, который комом застревал к горле. — У меня тут важные люди хуй сосать будут! — Достижение, Дань, обычно ты лысого гоняешь, — посмеиваясь, говорит Лиза, натягивая на себя шубу. — Лиза! — строго крикнул Данила, сводя брови. — Не рушь мне образ, у меня только элитные шлюхи сосут! — подмечает Кашин, блаженно закатывая глаза. — Тогда ты по адресу зашёл, — приобняв Даню за плечи, Комков кладет голову ему на плечо. — Правда мы красивая пара? — Блядь, а я ведь знала, что их оба распидорасило! Юль, ты просто посмотри на этих голубков, они же созданы друг для друга! — Неред начинается смеяться. — Господи, ребят, вы обязаны быть вместе! ЛГБТ, гей-парады и гей-порно! Ахуенно! — Ярая хуйня, — хрипло встревает Юля, еле отошедшая от смеха. — Согласна, но я теперь главный ваш шиппер! — подпрыгивая на месте, Лиза сгибает одну ногу, выставив её в перед, и, подняв руки вверх, глупо улыбается. — Надо придумать название вашей пары. — Давайте это опустим, пожалуйста! — смеясь, говорит Данила, выставляя руку вперед, и слышит, как начинают кричать распорядители. — Нас зовут, пошлите.***
— Здравствуйте, — громкий, режущий уши голос ведущего раздается через динамики телевизоров, которые были развешены за кулисами. — Сегодня мы в живую увидим трибутов и сможем с ними поговорить! — весело говорит Цезарь и, оголяя идеально белые зубы, встает со стула, расставляя руки в стороны. Минута за минутой, трибут за трибутом и седьмой человек, Комков, уже выходит на сцену, а организаторы начинают подгонять Лизу, чтобы она была наготове. Сердце выбивалось из груди, она слышала его стук даже сквозь весь шум, крик и хлопки, в висках пульсировало, отдавая в затылке, а в глазах мутнело — страх выступать перед большим количеством людей дает о себе знать, что добавляет ей забот. Неред сильно зажмурила глаза, представляя, что сидит перед своими друзьями: вон на кресле сидит Юлик, как обычно смеясь с аморальной шуточки Руслана, на диване расположились Даня вместе с Лерой в обнимку, возле них Даша, засевшая в телефоне, а Кузьма привычно разместился на полу, головой облокачиваясь на второе кресло, на котором была Лиза. Прокручивая их совместные посиделки, она немного расслабляется, но, из-за нахлынувших воспоминаний, слёзы начали наворачиваться на глаза, просачиваясь через ресницы и стекая по щекам. — Елизавета Неред! — грубый мужской голос окликнул её. — Ваш выход на сцену через минуту! — Лиза вытирает мокрые дорожки на щеке и, легонько проводя по глазах тыльной стороной ладони, встает с места. Дрожь въедается в тело, становясь уже чем-то привычным, становясь частью самой Лизы, и она уже не особо придает значение этому и тому, что её руку сильно сжимает Кузьма, стоящий рядом у выхода из кулис. — У тебя всё получится, я верю, — тихо говорит и отпускает её, отходя назад. В ушах стоит звон и писк, глаза слепит яркий светом прожекторов и Неред уже мало что понимает. Вспышка. Она делает шаги по ступенькам, выходя на сцену. Вспышка. Она на ослабленных ногах подходит к Цезарю, уже и не надеясь, что скажет и слова. Вспышка. Она смотрит на восторженную публику, хлопающую в ладони. — Привет, Лиза, — смутно слышит Неред и делает глубокий вдох, выдавливая кривую улыбку. — Оу, да, здравствуй, — неуверенно сказала она, сжав руки в кулаки. — Я очень рад тебя видеть, — громко говорит Цезарь. — Ты являешься одной из самых необычных девушек-блогерш, потому что твой канал — это не бьюти-блог или что-то подобное, да и ты сама вообще не красишься, что очень странно для девушек этого века. — Я считаю, что в этом нет ничего странного. Мне это не нравится, и я это не делаю, по-моему, всё запредельно просто. — Ясно, — протянул мужчина, поправляя картонки в руках. — А вот, как ты решила, что хочешь записать дисс на Эдварда? — Мне эту идею подкинул мой друг, Даня Кашин, — отвечает она, хмуря брови. — И он помог мне в реализации этого, за что я ему благодарна, хоть мне и стыдно за это. Не думаю, что если бы я делала по большей части это всё сама, то это зашло бы так, как зашло это на самом деле. — А вот, как ты отнеслась к тому, что Эдвард будет на Голодных Играх? — Никак. Мне плевать на этого человека, я не хочу лишний раз затрагивать тему наших диссов и разборок, это всё прошло. И ему, и мне уже стало просто плевать на это. Мы не общаемся, не контактируем, и я этому рада. — Ты первый доброволец за всю историю существования Игр, — начал Цезарь, пустыми глазами глядя на Лизу. — Почему ты приняла такое решение? — Это было довольно спонтанное решение, — она тихо вспоминает тот момент, как закрылась в ванной, как написала о том, что хочет быть добровольцем, как отправила сообщение и увидела, что стала трибутом, вместо Мидлер. — Когда в списке я увидела Даню и Леру, у меня началась истерика, я просто забилась в угол и плакала. Они мои друзья, которых я люблю, которые любят друг друга, но я понимаю, что здесь выиграет только один и есть вероятность, что не вернется никто из них. Поэтому я решила пойти вместо Леры, чтобы помочь Даниле выбраться из этого дерьма и быть с ней, чтобы потом они прожили долгую и счастливую жизнь, забыв про этот ужас. Я хочу, чтобы они были счастливы. — Это довольно трогательно и очень героически с твоей стороны, ты достойна этих аплодисментов, — весь зал срывается, будто с цепи, и начинает хлопать, оглушая Лизу шумом. — Спасибо, — тихо говорит Неред, склоняя голову вниз. — Желаю удачи на Играх, пусть у тебя всё получится, — она легонько улыбнулась и, кивнув, встает со стула. — Это была Елизавета Неред, — громко говорит Цезарь, и Лиза, ещё раз посмотрев на переполненный зал, уходит со сцены. Все ещё пребывая в состоянии шока и страха, она попадает в объятия Кузьмы, который переживал не меньше её самой. — У тебя всё получилось, ты справилась, — гладя подругу по волосам, шепчет Гридин, сильней сжимая Лизу. — Ты молодец. Она чувствовала, как всё тело начинает морозить, а щеки гореть ясным пламенем, но понимание того, что она выдержала это, подбадривало её…