Insanity

Его мир сломан.

Нет, разбит на миллион осколков, которые разбросали по огромной Вселенной. Все его мысли, предположения оказались неверны. Весь он был неправильным. Его худое тело, цвет волос, глаза, руки… Он хотел вселять надежду в людей, но ему не дали шанс, с самого детства послав дар, который в тоже время был проклятьем.

Удача.

Он выживал столько раз, был на границе между мирами, что даже сама смерть, вцепившаяся в него крепкой хваткой, не так пугала. Скорее всего было больше обидно, больно, но не страшно. Его руки все в крови. Он уже не может даже попытаться вселить надежду, раньше — да. Тогда его руки были слегка в ней, увиденные картины мелькали перед глазами, словно это был ужастик, который происходил на Яву. Лица родителей, которые улыбались ему, больше не могли этого сделать. Тогда у него впервые помутился рассудок, и он стал думать, что за счастье нужно всегда платить. Дорогие люди будут всегда на прицеле из-за его таланта. И даже сейчас он не мог точно сказать, когда ему снова придется терять. -Может уже достаточно?

...Но в ответ только тишина.

Судьба - жестока. Об этом думал Нагито, смотря на труп собаки, на тела родителей и других пассажиров, на доктора, на смерть своей одноклассницы, на тетрадь в его руках, верёвку, которую он держал. Но ничего не закончилось. Будто его прокляли с самого рождения, хотя кто бы обратил на него внимание? На такого жалкого человека, как он. Он так и не смог заснуть ночью, а только утром, когда все его мысли и тревоги ушли, оставив его наконец в тишине и покое.

***

В его голове полный балаган. Все перемешалось в кашу. Воспоминания отрывками стали всплывать в голове. Его поведение, изменившиеся после прочтения книги, было настолько заметным, что даже глупец мог заметить это. Он часто грубил, забываясь, что он между прочим сейчас не та личность.

Он — Комаэда.

Не слуга, которая будет следовать хвостиком за своим хозяином. Не развалившаяся сущность, которую с таким удовольствием ломали. Нет. И ему просто нужно бороться. Он сможет. Или же он всё-таки проиграет? Это очень веселая игра, на которую он в любом случае поставил бы свою жизнь. Но сможет ли он выиграть у самой смерти, вцепившиеся в него? Белокурый проиграл, став куклой. Он стал безумен. И убит самим собой. Своим планом. Конец, который он создал сам для себя, не стал его могилой, а стал началом, но только чего? Этого понять Нагито не может, ведь все… — Комаэда? Все в порядке? — его мысли оборвал голос, который доносился справа. Хотелось сказать «Нет», но что толку, такому мусору, как он открывать рот? Все равно он начнет кашлять или сделает все хуже, начиная говорить «странные» и «жуткие» вещи.

...И он опять задумался. Интересно, сколько раз он так делал?

Медленный кивок головой, в знак согласия. Комаэда ощущает, что все конечности затекли, но только морщится и снова погружается в мысли, хотя ему не очень-то удобно думать под взглядом других, которые тоже находились в столовой…

***

Все, что сейчас он видит - нереально. В его голове нет ничего. Его шеи не касаются холодные руки, не сдавливают её, он просто стоит один около зеркала в туалете над раковиной. Шепот до его ушей доносится не сразу, но когда Нагито узнает этот голос, его тело перестает слушаться и оседает на холодный пол. Слышится смех, а потом успокаивающее шептание, которое вгоняет в ступор. Теперь он отлично ощущает руки на своей шее. «А что будет если я её сдавлю?» — хихикает силуэт, а затем его дыхание обрывается и он не может вдохнуть. «Какой ты хрупкий» — холодно проговорила она, отпуская шею из своей тяжёлой хватки, но Комаэда до сих пор бьётся в конвульсиях. Ему кажется будто это не прекратится никогда, но резко все это проходит, воздух опять поступает в лёгкие.

Дышать.

Дышать.

Вдох.

...Выдох.

Видно его состояние ухудшилось и проявления галлюцинаций этому доказательства. Все становится хуже и хуже. Вот он и доигрался, ведь просто сказать Комаэда не сможет об этом, но что тогда делать? Они через несколько часов доплывут до острова и ему придется вести себя нормально, ведь никто не собирался спускать с него глаз, с того кто начал это все. Да и вообще в последнее время они что-то стали присматриваться к нему, будто сканируя. Хотя в этом,скорее всего, он сам виноват. Передернув плечом, он решил отбросить этот момент, но Нагито понимал, что ещё не раз к нему вернётся. Смех в голове возник, а затем исчез. Так же незаметно исчез, как и появился.

***

Жаркий воздух, который давил на землю нельзя было терпеть, хоть остров и был разрушен, но это не отменяло всеобщую жару, которая распространилась по-всему земному шару. Ветра не было от чего хотелось ныть, кричать в голос, но к этому Комаэда пытался привыкнуть, не тревожа остальных, уже вышедших на остров, да и те все равно проигнорировали бы его. Как только корабль коснулся берега острова, он сразу выскочил на остров, чтобы побыстрее ускользнуть от других взглядов и спрятаться от жары где-нибудь в тени. Кто бы что ни говорил, а Нагито никто никогда не мог найти, если он сам не хотел, чтобы его нашли. Найти белокурого без проблем мог только Камакура, который исчез. Хотя Нагито отчетливо видит иногда в Хинате этот блеск красных глаз, ощущает спокойствие, слышит его голос. Он реально спятил, раз видит Изуру Он не говорил ни с кем с момента своего пробуждения, перекинулся несколькими фразами... И всё. Чаще всего вместо ответов он, Комаэда, кивал, если был согласен, и вертел головой, если не был согласен с чем-то. Говорить не хотелось из-за того, что он мог начать без причины кашлять, задыхаться или вообще начать харкать кровью. ...Тень нашлась сразу же, но этому удивляться он не мог, поэтому лишь косо усмехнулся. Видимо, его Удача опять начала действовать, хотя с того дня, когда он сел с остальными на корабль, который отплывал с места происшествия*, ничего не происходило и он даже подумал, что потерял талант. Тогда он не мог понять грустно или радостно ему от от того, что этот талант исчез, но теперь это, к огорчению, не имело особого значения. Присев на прохладную землю, он начал осматривать небо. Оно не было таким же чистым и голубым, но через несколько лет все станет нормальным, и оно вернет прежний свой окрас, ведь Комаэда это точно знает, хотя он не уверен в том, что именно он увидит это. Глаза начали опускаться и он так и заснул на том месте, а ветер который прошелся там, взъерошил его кудрявые волосы. Ему снилось что-то теплое и мягкое. Оно перебирало его волосы, а он тихо мурчал, как кот. Хоть этого он в себе не замечал, но это казалось таким знакомым, таким родным, будто он знал это чувство с ранних лет и хранил его долго-долго и оно которое копошиться в его волосах, то о чем он всегда мечтал много долгих ужасных лет. Открыв глаза, он почувствовал холод, руки и шея затекли, протяжно ноя, из-за чего Комаэда захотел опять заснуть и избавиться от этого, ведь там его ждало оно, но, вздохнув, он поднялся со своего уютного местечка. Зевнув, Нагито направился к пляжу, где он надеялся не будет остальных, хотя бы потому, что уже был вечер. Многие сначала путали время суток, но вскоре привыкли и начали различать время, хотя у кого-то ещё были эти проблемы, но точно не у Нагитo. По пути ему никто не встретился, видимо, недавно все пошли спать или что-то ещё, впрочем, какое дело самому Комаэде сейчас до них? Вспоминать плохое он может всегда и бесконечно, но попытаться вернуться в сон уже не сможет, так ощущал Нагито, ведь воспоминания о нем начали покрывались легкой дымкой. И многие детали уже не всплывали в голове. Может ему просто уйти, исчезнуть, не оставив после себя ни следа? Было бы отлично просто растворится, будто его никогда не было, не существовало в этой реальности. — Эх, если бы все было так просто- проговорил Нагито, глаза приобрели оттенок безумия, который граничил с чем-то другим. Парень сбросил обувь, а затем ступил в холодную воду ступнями, а потом , вздрагивая от холода, Нагито начал привыкать к нему, проникаясь атмосферой, которую создавали шум волн, его мысли. Волны были не сильными, океан был спокоен, поэтому ничто не могло его скинуть в воду и заставить удариться головой об камни на мели, где он стоял. Хотя такой мусор, как он не был способен хоть что-то нормально сделать, поэтому это не было бы для него новостью. Он тихо рассмеялся. А затем его просто затрясло от смеха. Он продолжал, даже после того, как почувствовал, что у него опять начался приступ - её руки уже свисали с его шеи. Не дождавшись, когда Комаэда наконец успокоился, она заговорила: - Как скучно. - произнесла девушка.

Нет, оно.

- Мне-е-е так скучно... - губы этого существа остановились вплотную к его уху, а руки начали поглаживать Комаэду по голове. Но он не обратил на это внимания, идя глубже, пока вода доставала ему чуть ли не до шеи. Существо пренебрежительно фыркнуло, касаясь пальцами губ, выводя какие-то узоры, а затем оно встало напротив него, хитро блеснув глазами. Она впилась ему в губы, раздирая их, а затем через минуту отстранилась. Плотоядно облизнувшись, Джунко посмотрела на свою добычу , которая смотрела на её пустыми глазами. Она исчезла, растворившись, но пообещала, так почувствовал Нагито , что вернётся, заберёт свое. Стало очень жутко, губы болели, хотя их никто на самом деле не касался. Вот до чего он дошел. Теперь он не сможет не верить в то, что она реальна. Он на это был уже неспособен. Комаэда выворачивали наизнанку, почувствовав грязь на себе, он пошел глубже, где нырнул, заглатывая солёной воды, промывая рот.

Он снова стал куклой. Её куклой. Её слугой.