Сила виноградных леденцов

      Легкие, почти невесомые прикосновения возбуждают вырывая из объятий сна. Достигающее пика наслаждение срывает с губ тихий вскрик, я широко распахиваю глаза встречаясь с пронзительным взглядом… этого юного экспериментатора.       — Доброе утро… или какое сейчас время суток? — спрашиваю утыкаясь лбом в чужое плечо, и отчаянно зеваю, совершенно не чувствуя себя выспавшейся. Новая череда прикосновений вместо ответа вырывает протяжный стон из груди. — Почему ты…       — Мало данных для анализа, — умелые, выверенные прикосновения сбивают с мыслей, чтобы немного отрезвить себя прикусываю до крови губу и торопливо спрашиваю.       — И ты думаешь, что сможешь их собрать таким образом? — вскрикиваю, теряясь от порции новых ощущений. — Ты-ы… Ах!.. В курсе, что секс это еще не люб…       Жесткий, напористый поцелуй плавит остатки мозгов превращая меня в податливую розовую желешку.       — Данных недостаточно.       «Писец котёнку!» ***       Больничная палата заполненная цветами, старающаяся удержать лицо серьёзным Шина, но то и дело сбивающаяся на хихиканье, зыркающая на неё девушка от которой тянет чем-то инопланетным…ммм… Сараки? Неужели она тоже немного не от мира сего? Я проснулась минут тридцать назад, через десять минут прискакали они, а теперь молчат. Ситуация, кончено, та еще, но не вечно же теперь им стоять?       — Девочки, виноградных леденцов… — вазочка с леденцами мгновенно появляется в месте с круглым столиком рядом с кроватью, Шина прикрыв наглую мордашку своим любимым планшетом, облокотившись об стену тихо похрюкивая сползает по ней стремясь удержать рвущийся на волю ржачь.       «Timeo Danaos et dona ferentes*!» — зловещим голосом Дымовой Бомбы звучит в сознании, а вот ручки уже шелестят знакомого вида фантиком, а заветная сладость отправляется в рот. Откидываюсь на подушки, расслабляясь и наслаждаясь минутами покоя и тишины. Как бы мне перевести тему и нейтрализовать ученую заодно?       — Шина, какие-то проблемы с порталом?       — Да! — резко прекратив, похрюкивать и вскочив с пола и поправив очки, пылает энтузиазмом. — Почему-то стоит начать открывать его в ближайший мир, как схлопывается.       — Потому что ближайший. Безопасно можно открыть проход только в мир с достаточным количеством различий, иначе один из миров перестанет существовать сливаясь с тем из которого произошел прорыв и…       — Ты из параллельного мира, — делает вывод Цукай.       — Переместили, чтобы спасти. Относительно моего мира я была обычным человеком, попавшим в жернова чужих интересов, нашелся и тот кто пожелал меня спасти, — не собираюсь отрицать, раз уж попалась. — Люди, что на меня охотились не собирались оставлять в живых… ни в одном из доступных им миров. Самолёт, на котором я взлетела должен был взорваться… Как-то так, да. Насколько я поняла из объяснений, моё перемещение из одного самолёта в другой почти ни чем не отличающийся от другого оказался возможным только потому, что в этой реальности меня никогда не существовало и не могло суще…       Чужие руки крепко обнимают меня со спины, голова устраивается на плече. Целиком появляться в палате анизатропик явно не собирается, так что получается всё более чем… странно.       — Кто тебя спас, Иона? — звучит так, что девушки вздрагивают и бледнеют. Вместо отвела глажу по волосам инопланетянина. — Не уходи от ответа!       Стёкла палаты идут трещинами.       — Не кричи. Я не хочу рассказывать об этом, и я не буду этого делать, у тебя нет прав, чтобы требовать от меня ответа, — анизотропик пропадает.       — Зря, — хмурясь, говорит Сараки.       — Касаться тела, пытаясь понять природу любви, не лучший путь. То, что между нами произошло моего сердца не изменило, — качаю головой.       — Да-а-а? Уверенна? Неужели всё было настолько плохо? Может плохо распробо… — метко кидаю подушкой в Шину, вот только спохватилась поздно, от воспоминаний сбивается дыхание, а я умудряюсь мгновенно покраснеть до состояния помидора.       "Когда это Шина стала ярой фанаткой межличностных отношений?! Ранее ведь они её волновали по остаточному принципу!"       — Скорее перебрала! — едва не шиплю. — Закрыли тему!       — Боишься, что после всего случившегося тебя замуж никто не возьмёт? — продолжает ученая наживать себе неприятности.       — Шина!       — Ах, это было так романтично! Врывается заШунина с тобой живой, абсолютно здоровой, но не собирающейся возвращаться в сознание…       — Да что тут романтичного?!       — Оооо, так ты думала беречь свою честь до сва…       — Еще слово и не знаю как, но я тебе найду с кем инопланетную романтику устроить.       — Иона, неужели тебе не понравилось… — приходит удар с другой стороны.       — Понравилось мне… По-нра-ви-лось! Даже слишком! Но это уж точно не повод чтобы провести в постели всю оставшуюся жизнь, потому что кому-то недостаточно полученных данных и… — потерявшись в собственных эмоциях «героически» прячусь под одеялом. Подумав и не удержавшись от соблазна сцапываю парочку леденцов из вазочки.       Моя тяга к сладкому определённо когда-нибудь меня погубит. ***       — Иона? — стараясь сохранить лицо серьёзным, окликает меня Шина когда я рассматривая построенные ученой бумажные «звёздные врата» спотыкаюсь, а меня тут же подхватывают возникающие из воздуха руки инопланетянина, который уже два дня самолично не показывается мне на глаза. — Знаешь, это чем-то напоминает ситуацию в дорамах когда жена прогоняет провинившегося мужа спать на диван.       — Не подкалывай. Вот объявлю ему, что после всего что между нами было он, как честный человек обязан на мне жениться и свалю на тебя организацию свадьбы.       — Он не человек, — хихикает Шина. — А ты хотела бы услышать от него, что-то вроде:"Клянусь любить и опекать тебя, беречь, холить, лелеять, баловать, защищать тебя до скончания веков. Клянусь, что моя нежность и верность не будут разочаровывать тебя. Наше счастье зависит только от нас двоих, обещаю, что я буду всю жизнь делать все от меня зависящее, чтобы это счастье было вечным.»?       — Понятие «вся жизнь» для нас слишком разные, не находишь? Я не могу представить себе это «вечно». Тут скорее подойдёт: «пока смерть не разлучит». Но я не хотела бы ничего из этого, — отвечаю крайне серьёзно, потому что в моей голове по мимо воли бродили подобные мысли. — Я… боюсь, что он влюбится в меня по-настоящему. Не хочу причинять ему боль.       — Ты уже делаешь ему больно, — с той же серьёзностью, что и я, говорит Шина.       — Не меряй его человеческими мерками, то что он испытывает даже влюбленностью не назовёшь, — хмыкаю вспоминая то, что сумела почувствовать от анизатропика.— Любопытство, интерес, азарт, слабенький, почти ничтожный призрак привязанности, много-много информации по человеческой психологии и…       Забытая мной впопыхах папка появляется в воздухе, заставляя немилосердно покраснеть.       — Диван, — одними губами произносит Шина.       — У меня односпальная кровать, — таким же образом отвечаю я ей, думая о том, каким это образом вся моя жизнь начала крутиться вокруг моих «отношений» с заШунином. _______________________________ *"Бойтесь данайцев, дары приносящих»