Кто вы, мистер Юн?..

Что именно от него требуется, Джи Ху догадался уже только непосредственно на сцене, где президент Ха понес такую несусветную околесицу, какой Джи Ху в свете последних событий от него не ожидал совершенно. Рыжий быстро понял, что этому высокопарно-сентиментальному экспромту следует внимать, сохраняя лицо и неколебимую невозмутимость. — … Кто из нас не был молод? — с самой серьезной миной начал Ха сразу после приветствий и представлений, то и дело поднося к глазам платок. — Кто не влюблялся в юности безоглядно, теряя голову и забывая себя и социальные условности, сковывающие нас с самых ранних лет? Кто из нас, будучи молодым и обладая горячим сердцем, не верил, что достаточно куска белой ткани на мачтах — и наш корабль может доплыть до края света? В этом ценность и прелесть юности, для которой не существует преград — то, что нам, умудренным опытом и разуверившимся, кажется несбыточными, напрасными надеждами, для нее безумные, безрассудно смелые, но осуществимые планы. Выигрывает тот, кто не задумывается о проигрыше и потерях, вкладывая в свои мечты и чувства весь жар своего сердца и не думая о разочаровании, которое может поджидать его на трудном и зыбком пути. Сегодняшнее торжество — это праздник молодости, смелости и твердости духа наших с вами дорогих детей, которые не отступали и не сдавались, не дали сломить себя ни обстоятельствам, ни предрассудкам, борясь за свое счастье. Пример дорогих наших Гу Джун Пё и Гым Чан Ди — те, кого мы чествуем сегодня, от всей души желая им семейного счастья, — вдохнул надежду на безусловное торжество любви над тщеславной суетностью повседневности во многие сердца. Благодаря вам ваш добрый друг Юн Джи Ху, многие годы не решавшийся признаться в чувствах к Дже Кён, ошибочно полагая, что чувства его останутся безответны, сегодня не справился со столь долго сдерживаемой страстью. Как же я удивился, когда моя дочь призналась мне, что полюбила этого достойного человека с первого взгляда. Но Ха Дже Кён всегда была хорошей дочерью, послушной воле родителей и сознающей свой долг перед нами, теми, кто взрастил и взлелеял ее, возлагая большие надежды на ее положение в обществе, и потому ни словом не обмолвилась нам о своих чувствах. Теперь же, глядя на наших дорогих Гу Джун Пё и Гым Чан Ди, я чувствую себя не вправе препятствовать… Президент Ха разливался в том же духе еще с полчаса, пока не убедился, что большинство присутствующих дам деликатно захлюпали носами. Ох, неблагодарное и нелегкое это дело — безобразной разнузданной выходке собственного ребенка придать ореол романтического и отважного поступка в глазах общественности. Джи Ху, изо всей силы стискивавший горячую ладошку Дже Кён, косился на опасно подергивающиеся уголки губ бодигардов. Один все-таки не выдержал, прошел за кулисы к колоннам и зашелся там в беззвучном смехе. Дже Кён правой рукой все сильнее сдавливала ладонь Джи Ху, а левую руку все сильнее прижимала к сердцу. Ее трясло так, что несчастное платье готово было вот-вот соскользнуть к ногам. Зато скромная застенчивая улыбка на ее лице держалась, как приклеенная. Джи Ху утешало только то, что на сцене помимо него находится еще по меньшей мере три клоуна — его невеста, отец невесты и священник. Священник потел. Президент Ха сохранял предельную серьезность. Случалось Джи Ху терять над собой контроль из-за женщин, но чтобы из-за взрослого солидного мужчины разобрало до почти полной потери представлений о всяких приличиях… В то время как он должен бы проникнуться готовностью взять на себя ответственность за содеянное… Нет, Джи Ху проникся, естественно, но, тем не менее, подобно телохранителям и своей невесте, в данный момент с трудом удерживал в себе готовое прорваться наружу неприличное и неуместное веселье. А президент Ха, казалось, не собирается останавливаться на достигнутом. Прерывая священника, начавшего церемонию бракосочетания, он еще несколько раз вклинился с прочувствованными комментариями. Дже Кён не выдержала и спрятала лицо на груди Джи Ху, когда ее отец со всем почтением попросил госпожу Кан Хи Су произнести напутственную речь сразу двум молодым семьям. Джи Ху держался из последних сил, отчаянно загребая в кулак ткань платья новоиспеченной жены, и старался не смотреть на кольцо, нашедшее таки пристанище на его собственном пальце. Тем не менее, Со и Джон, Сон Ву Бин, Гу Джун Пё и Чан Ди выглядели скорее сосредоточенными, чем веселыми. Уж если их друзья приняли все за чистую монету, значит, господин Ха добился именно того эффекта, на который и рассчитывал, в солидной степени реабилитировав моральный облик не только Дже Кён, но заодно и неожиданно нарисовавшегося зятя тоже. Тем лучше. Джи Ху с Дже Кён еще в Лондоне решили, что с друзьями тоже будут придерживаться исключительно официальной версии. Дже Кён пошла провожать госпожу Кан на ее место и объясняться с Чан Ди и Джун Пё, а Джи Ху бросился за сцену вслед за удаляющимся тестем. Ему хотелось еще раз извиниться, поблагодарить, пообещать, что он постарается стать настоящим и подходящим мужем для Дже Кён, и что господину Ха не придется жалеть о решении, к которому его вынудила необходимость… Да много чего Джи Ху хотел бы сказать, но так и не успел. Президент Ха уходил, не оглядываясь, и не заметил последовавшего за ним Джи Ху. Едва скрывшись за кулисами, мужчина схватил подвернувшийся под руку стул и изо всей силы швырнул его об пол. — Старый глупый бездушный осел! — проговаривал Ха, остервенело доламывая стул ногами. — Чтоб ты сдох в одиночестве! Ли! — и уже совсем успокоившись: — В этом месяце оштрафован. Возьми кого-нибудь, потом спросите у Джи Ху, куда и как везти господина Юна, и на ночь пусть кто-то в доме останется на всякий случай — не дай Бог сердце прихватит, не хочу, чтобы его смерть была на моей совести. А молодого господина сегодня к нам. Все-таки первая брачная ночь… черт их дери, — и Ха, тяжело дыша и приложив руку к сердцу, опустился на скамейку. — Простите, — только и смог выговорить Джи Ху, встретившись взглядом с господином Ха. Молча передал Ли таблетки для сердца. Тесть послушно положил лекарство под язык и проворчал: — Юн Джи Ху, маленький мерзавец, третий раз тебя в жизни вижу, из них один раз хотел тебя на месте убить, а два раза чуть сердечный приступ не заработал. Далеко пойдешь… И добро пожаловать в семью. Под его свирепым взглядом Джи Ху медленно попятился назад, еще раз извинившись, и повел двух охранников к деду. — Дедушка, — обратился он к уже совсем седому старику, — это телохранители господина Ха. Я сегодня домой не смогу поехать, ты поедешь с ними. — Конечно, сынок, не беспокойся обо мне. Езжай с женой. Я так счастлив за тебя… за вас с этой девчушкой. Она кажется славной. «А уж как я счастлив», — подумал Джи Ху, но вслух произнес совсем другое. — Дедушка… — Да? — Мой отец и господин Ха враждовали, когда учились в школе? — С чего ты так решил? — удивился дед. — Наоборот, очень дружили. Правда сильно и глупо поругались из-за какой-то девчонки, которая потом так никому из них и не досталась. Не разговаривали долго. Не помирились, даже когда Ха, закончив среднюю школу, переехал с родителями в Китай. Но нет, врагами не были и не стали. Гордые просто очень оба. Господин Ха на похороны твоего отца приезжал. Это я точно помню, потому что он тебя на руки брал и долго тебе что-то говорил. — Ясно, дедушка. Я пойду… к жене. — Иди-иди, сынок, нечего тут возле меня высиживать, когда есть молодая красивая жена, — засмеялся дед. Джи Ху еле добрался до бара и попросил бокал вина. Джи Ху было всего четыре года, когда погибли его родители, но некоторые моменты с похорон сохранились в памяти очень ярко. Один из них — суровый и равнодушный дед, так и не взглянувший на него тогда. Еще один момент — посторонний незнакомый мужчина, лица которого он не смог бы вспомнить и под страхом смерти, неизвестно по какой причине взявший его на руки и беседовавший с ним на равных так, словно Джи Ху уже взрослый и может все понять. Он долго что-то говорил, но детский мозг Джи Ху воспринял очень немногое. Особенно отчетливо маленький Джи Ху запомнил про кусок белой ткани и край света — это, по крайней мере, казалось самым понятным и конкретным из большого потока бесполезных и отвлеченных слов утешения. Слова того человека маленький Юн Джи Ху воспринял буквально — старался одеваться в одежду белого цвета и ждал, когда окажется на краю света. Все ведь говорят, что его мама и папа на том свете, а значит, на краю света он сможет с ними встретиться… Мужчина обманул. Джи Ху даже по краю столько раз ходил, но на край света все равно не попал. И белая одежда тоже ничем не помогла… Увидев перед собой вторую бутылку вина, Джи Ху, уже малопослушными пальцами, набрал сообщение «код 04» и отослал друзьям, пока еще хоть что-то соображал. Потом прочитал сообщение от Брукса с Мином — те уже, наверное, летели над Атлантикой: «У тебя отличные друзья, Джи Ху, я от этого Пё еле ноги унес))) Позвони, как все утрясется! Удачи!» Джун Пё, Ву Бин и И Джон получили сообщение одновременно и переглянулись. — Атас, — ухмыльнулся Ву Бин. — Дже Кён, боюсь, твоя первая брачная ночь накрылась медным тазом. — И наша тоже! — психанул Джун Пё, обняв за плечи Чан Ди. — Плюнь, — посоветовал ему Ву Бин, — Джи Ху и так тебе свадьбу испортил, не хватало еще, чтобы вы и брачную ночь на него потратили. Мы с И Джоном и без тебя справимся. — Точно справитесь? — усомнился Джун Пё. — Куда мы денемся, — пожал плечами И Джон. — Да в чем дело? — не выдержала Дже Кён. — Код ноль четыре — пьяный Джи Ху. Спасайся, кто может. Хуже только захват Земли инопланетянами, — Джун Пё вздрогнул всем телом. — При нас он напивался всего один раз, и этого хватило, чтобы для такого случая ввести отдельный код всеобщей мобилизации. — У моего отца охраны немерено, — заявила Дже Кён. — Не может же Джи Ху быть настолько уж буйным… — Ты даже близко не можешь себе представить, что это такое, — покачал головой И Джон. — И дело не в том, что он буйный. Это из трезвого Джи Ху и под пытками слова не вытянешь, а пьяным он трещит, как попугай. Вообще ничем не заткнешь, просто сплошной неостановимый поток самого невозможного бреда. А если он до компьютера или до телефона доберется, вообще неизвестно, кому и чего может наговорить. Поди потом докажи людям, кто верблюд, а кто не очень. Поверь, ни нам, ни тебе, ни вообще никому не стоит всего этого слышать. Во всяком случае, точно не в первую брачную ночь, если, конечно, не собираешься с ним развестись. — Не собираюсь, но… — Ну, вот и хорошо. Сегодня отдохнешь, выспишься как следует, а завтра мы тебе вернем муженька в целости, сохранности, с дружественным интерфейсом и годным к употреблению. Тогда и разберетесь. А сейчас ни о чем не волнуйся, все будет хорошо, честно-честно. Считай, что это запоздавший мальчишник. — Мне вот почему-то совсем не спокойно, когда вы так говорите. — Дже Кён, мы всю ночь будем на связи, глаз не сомкнем, Джи Ху не даст. Звони и спрашивай. Но наедине мы вас не оставим, даже не проси, потому что Джи Ху нам никогда этого не простит. Он точно предпочтет завтра погибнуть от твоей справедливой карающей руки, чем сегодня вынести тебе мозг своей безудержной исповедью. Он даже не понимает, что несет в таком состоянии, а ты можешь расстроиться. — Код ноль один, — поинтересовалась Дже Кён, сдаваясь, — что значит код ноль один? — Ведьма в городе, — раздался дружный хор в четыре голоса. — Господи! Да вы просто кучка перепуганных ребятишек, — закатила Дже Кён глаза. — Ладно, развлекайтесь, у Джи Ху действительно не было мальчишника… А у меня девичника, так что Чан Ди я забираю с собой! — Ну, Джи Ху, я тебе этого никогда не забуду! — угрожающе произнес Гу Джу Пё, нежно целуя в губы Чан Ди на прощанье. — Признаться, сегодняшнюю ночь я тоже не планировал провести с парнем, — мрачно заметил Со И Джон. — А придется, — радостно сообщил Сон Ву Бин. — Вы не обижайтесь, ребята, но на свою свадьбу я вас, пожалуй, не приглашу. Меня братва просто не поймет, если и на моей свадьбе подобный зихер случится. — Хватит трепаться, Ву Бин, — хохотнул Джун Пё, — тебе не грозит. При всем моем уважении, ты не настолько симпатичный, как Джи Ху, чтобы я оставил Чан Ди ради ночи с тобой. — Чан Ди, — торжественно объявила Дже Кён, — как насчет прихватить Га Ыль, бутылочку коллекционного вина и устроить разнузданную оргию в компании молчаливых мускулистых стриптизеров? — Соглашайся, только если там не будет караоке, — дружно посоветовали Ву Бин с И Джоном. — Зря я маму не слушал, — прорычал Джун Пё. — Эта ночь когда-нибудь кончится — и больше никто не уговорит меня друзей заводить. Я с вами неделю не буду разговаривать, ни с одним! Поняли? Чего встали, пошли этого рыжего тихушника искать. Тихушник еще не успел отойти от бара, где плотно присел на уши бармену, рассказывая о принципах стихосложения в японской поэзии какого-то лохматого века, перемежая их отступлениями о трудностях перевода с японского на китайский при схожести написания и разности произношения, перескакивая на живопись и летописания, а с летописаний снова на толкования поэтического символизма. — Джи Ху, ну с чего ты так надрался-то? — риторически поинтересовался Джун Пё. — Не спрашивай, — прошипел Ву Бин. — Пусть уж лучше про поэзию с живописью загоняет. — Потому что мой папа дружит с папой Дже Кён, — честно ответил Джи Ху. — И все. Я приплыл. Край. Где она? — Кто? — спросил Ву Бин, закидывая руку Джи Ху себе на плечо. — Охрана, — сказал Джи Ху. — Мне свою задницу жалко, столько лет со мной, ты не поверишь, прикипел… Не хочу, чтобы она была рядом с твоей… Твой папаня мне не нравится… Я его боюсь. Можно меня Джун Пё или И Джон понесут?.. — Давай, Джун Пё, принимай, принц не желает, чтобы его всякая чернь на себе таскала. — Не заводись, Ву Бин, — Со И Джон положил руку на плечо психанувшего друга. — Джи Ху на самом деле так не думает, ты же знаешь. — Кто его знает? Никто не знает. — Летчик! — осенило Джи Ху. — Его знает французский летчик. Его надо спросить, куда принц улетел. Как вы думаете, он вернулся к своей Капризной Розе? — Кто вернулся? — поморщился Ву Бин. — Маленький принц, — сообразил И Джон. — Помнишь, в прошлый раз, когда Джи Ху напился, он нам наизусть «Маленького принца» пересказывал? Всю ночь. — Я и сейчас могу. Наверное, — уверенно заявил Джи Ху. — Начинай, — дал добро И Джон. — Ты шутишь? — озадаченно произнес Джун Пё. — Это же было почти десять лет назад! Мы попали на продолжение все той же пьянки, получается? Кто этот человек? Для него точно время течет так же, как для нас? Или он в каком-то другом временном измерении живет?.. — Джун Пё, ты еще не начинай, а, — Ву Бин раздраженно открыл дверцу своей машины. — Мне уже бреда Джи Ху выше крыши. Джи Ху разместился на заднем сиденье между друзьями, сделал виноватые глаза и попытался пошутить: — Простите меня, я вам праздник испортил. Ко мне всю дорогу один иностранец приставал. Приставал-приставал. Пришлось жениться, чтобы не приставал… Джи Ху испуганно захлопал глазами. Как же его несет-то не по-детски… Он был пьян настолько, что совершенно перестал контролировать свой язык, но, к сожалению, не настолько, чтобы завтра не вспомнить свои откровения. В прошлый раз было то же самое. Он надрался после того, как у них чуть не случилось все с Со Хён, но не случилось… К счастью, из его бессвязных признаний друзья тогда мало что поняли. Только с трудом разобрали, что Джи Ху, кажется, влюблен в свою нуну. Потом Джи Ху постарался собраться и, чтобы не выболтать о них с Со Хён все подчистую, стал пересказывать первую подвернувшуюся на язык книжку. А подвернулся ему «Маленький принц» Экзюпери. Странно, что И Джон запомнил. Вот черт! Не хватало еще сейчас про Со Хён и Чан Ди начать трещать. Или про Мина с графом. Лучше про принца. Он один и совсем маленький. И совсем один. На маленькой планете… Маленькой и прозрачной. Нет, это у него дом прозрачный. А у принца просто планета маленькая, как дом, поэтому его и видно из космоса… У принца Роза, колючая и капризная, о ней нужно заботиться. А она гордая и обидчивая. И с шипами. Как о ней можно заботиться? А Лис говорит надо, потому что он в ответе… Или это принц в ответе? А Джи Ху ведь не принц. И что это за Лис такой, что ему от него нужно вообще? Почему он за Лиса должен быть в ответе, тот сам навязался, никто его не хотел приручать… Интересно, в Англии водятся змеи и могут ли они быть аристократами?.. Баобабы надо выпалывать, пока они маленькие, вот что… Нельзя, чтобы рядом с Розой росли баобабы. — Что он там про Чан Ди говорит? — прорезался голос Ву Бина. Нет-нет-нет-нет, не говори им, Джун Пё! Раньше не знали, а сейчас тем более незачем. Все это уже прошло давным-давно и никакого значения не имеет. Что еще он там вслух наболтал? — А я откуда знаю, — процедил Джун Пё. — Джи Ху, лучше давай опять про баобабы. Какие еще баобабы? О, пахнет, как в его доме и в его кровати. А над ним появилось лицо И Джона. — И Джон?.. — Джи Ху, руки вытяни, пожалуйста, я с тебя фрак сниму. — Ты красивый, как цветок, — Джи Ху, положив руки на щеки И Джона, мокро чмокнул его в нос. — Зачем ты меня раздеваешь? Ты хочешь быть моей Розой?.. Ты знаешь, что на Земле очень много цветов? Но они не мои. А моя Роза одна единственная. И это не ты. Хоть ты и красивый. И пахнешь хорошо… Хочешь, я тебя поцелую, чтобы ты не плакал? Ву Бин, ты не обижайся, я бы и тебя поцеловал, но твои суровые друзья могут приревновать. Джун Пё, извини, но ты тоже в пролете, у тебя жена. С медицинским образованием. Да и так, без образования навалять может. — Убейте меня, но брюки я с него снимать не стану, — сказал И Джон развеселившимся парням. На потолке перед глазами Джи Ху, как в калейдоскопе, закружились баобабы, лисы, фонарщики, стрелочники, пьяницы, астрономы, змеи, планеты, вулканы и целое море цветов. Потом появился Летчик, почему-то похожий на отца Дже Кён, и стал раскручивать винт на самолете. В кресле второго пилота, закрытая стеклянным колпаком, находилась Роза. Наверное, она обиделась и решила улететь. Джи Ху потянулся рукой, чтобы остановить раскручивающийся винт. — Только дураки суют руки в лопасти винта, даже если эти лопасти им кажутся воображаемыми, — услышал Джи Ху смешок Ву Бина. — Значит, я дурак. Она обиделась и улетела? — Кто? — Дже Кён, — сказал Джи Ху и попытался встать с кровати. — Мне нужно к ней. Я должен ей сказать, что принц не хотел улетать от Розы. Просто хотел немного привести в порядок свою планету, вычистить вулканы и повыдергать ростки баобабов. Он очень хочет вернуться. Но немножко выпил и потерялся. — Угомонись, Дже Кён за тобой утром прилетит. И к тому времени ты должен быть похож на принца, а не на свихнувшегося фонарщика, — И Джон погладил Джи Ху по голове. — Ты же не хочешь, чтобы твоим друзьям пришлось краснеть за тебя перед твоей женой? Мы и так тебя забрали под свою ответственность, пообещали вернуть в лучшем виде. Ты уж постарайся, потому что ей в заложники пришлось оставить Чан Ди и Га Ыль. — Скажите Чан Ди, чтобы она не забыла полить мою розу, а еще она боится сквозняков, — пробормотал Джи Ху и провалился в сон.