Эвлон - 2. Тирнийские кланы.

Тирнос стоял на пологом холме в излучине реки Теаны. С утренней стороны у города не было каких-либо укреплений, и улицы беспрепятственно спускались прямо к воде. Замки, форты и крепостные стены изначально возводились экусами только для красоты, а теперь использовались по назначению лишь в призовых землях. Здесь же архитектор отдал предпочтение широкой гранитной набережной с мраморными беседками и павильонами. Через реку вел низкий каменный мост. Его сводчатые опоры едва выступали над водой, давая возможность проплыть под собой лишь маленьким лодочкам. Впрочем, речные суда здесь практически не встречались, за исключением прогулочных плоскодонок. Местные реки — даже равнинные — изобиловали порогами и водопадами, а «для красоты» барж не строили, потому что Люсея не находила в них ничего красивого и романтичного. Возле моста Сергей со своим отрядом остановился, чтобы полюбоваться на город издалека. Размерами и величием Тирнос сравниться с Эвлоном не мог, зато брал свое красотой и изяществом. Здесь не было тяжелых монументальных сооружений, толстых колонн и массивных порталов. Местная архитектура казалась легче, воздушнее и более открытой. Большинство домов имели широкие террасы и лоджии, где экусы обедали, отдыхали на мягких диванах или занимались какими-то своими делами у всех на виду. На вершине холма виднелся древний королевский дворец. На основании своего первородства почти все здание занимал клан Сэро-Виграм. Поначалу у всех потомков Митиса имелись там свои апартаменты, но содержание штата прислуги оказалось для младших кланов слишком накладным. Один за другим, они продали свои пустующие части замка кому-то из старших братьев. Человек оглянулся на своих спутников. Позади него выстроился целый караван. Помимо экв и фламина Альбуса, шедших с посланником Люсеи с самого начала, за ним увязались паломники из деревень, и чем дальше Сергей продвигался, тем больше их становилось. Вестник отдал приказ двигаться дальше, и Селика, несущая человека на себе в этот раз, ступила на мост. По ту сторону реки его уже ожидали. Вдоль прямой, как стрела, улицы, поднимавшейся от моста к королевскому дворцу, в два ряда выстроилось войско Сэро-Виграма. За ними на тротуаре толпились жители города и приезжие, собравшиеся поприветствовать посланца создательницы. На всех балконах, выходивших в сторону улицы, тоже стояли зрители. Хотя Серый уже свыкся с положением «духовного лидера», такой огромной толпой его встречали впервые, и человек почувствовал себя не в своей тарелке. Его отряд медленно двигался вверх по улице. Приветственные крики слились в сплошной гам, экусы вставали на дыбы и радостно размахивали передними ногами. Солдаты старались сохранять невозмутимость, хотя Серый заметил, с каким ужасом, восторгом и благоговением они смотрели на Селику. Слухи об эвлонской воительнице, бившейся насмерть с демонами, просочились и сюда. Рядовые носили простые деревянные щитки, такие же, как в войсках лукса Астуса. Отличались они лишь ярко-рыжей окраской, очевидно, чтобы в пылу сражения не спутать где свой, где чужой. Через каждый прайд бойцов на полкорпуса перед строем стояли бригадиры, имевшие дополнительно повязанный на шею рыжий шарф, и железный набалдашник ланса. Тотум прайдов возглавляли лейтенанты в стальных нагрудниках. По пути Сергей насчитал четырнадцать таких бронированных фигур. Самое мощное войско Тирнии не дотягивало даже до легиона — по меркам Эвлона этого и один гарнизон не хватило бы укомплектовать. Однако, по сравнению с кланом Сэро-Спес, войска Сэро-Виграма превосходили его в пять раз. Даже если другие младшие кланы имели больше бойцов, чем у Астуса, а другие старшие — меньше, чем у Виграмов, неравенство сил все равно оставалось довольно приличным. «Нет, воевать — плохая идея», — решил вестник, глядя на солдат, и понадеялся на мирный исход своих переговоров. Караван посланца Люсеи добрался до дворцовой площади и остановился напротив высоких ажурных ворот. Сергей понадеялся, что его не заставят долго ждать. Не зря же его встретили почетным караулом? Конечно, человек заготовил на всякий случай обличительную речь о «правителях-отступниках», но лучше было бы обойтись без таких крайних мер. Створки медленно разошлись, и навстречу вестнику вышли четверо экусов. Пока они приближались, фламин Альбус тихонько сообщил человеку, кто из них кем является. У двух хорниев в центре на шеях висели клиновидные кайлубисовые подвески с закругленным верхом. Сергей сразу узнал королевские амулеты. От близости цели у него задрожали руки, и застучал в ушах пульс. Выброс адреналина заставил ускориться кровоток, а на коже выступили капельки пота. Ему захотелось броситься вперед и быстро сорвать медальоны с цепочек, но такое простое решение казалось не очень-то благоразумным. Вряд ли человека так просто отпустят. Пробиваться сквозь плотные толпы и убегать от солдат — удел суровых киногероев, а не обычных людей. Кроме того, Сергею требовалось заполучить не два, а три амулета, и местонахождение последнего из них оставалось загадкой. — Добро пожаловать в Тирнос, вестник Сегри! — заговорил глава старшего клана. — Явление посланца создательницы — это великая радость для всех тирнийцев! В ознаменование такого события мы подготовили в праздник, и хотим пригласить Вас на торжество сегодня в полвечера! Приветствие хорния толпа поддержала радостными криками и топотом. Быстро оглядевшись, Серый от досады поморщился. Очередная задержка, но ничего не поделать: народ желал от души повеселиться в честь его появления, и вестнику не стоило их разочаровывать. Однако слова Сэро-Виграма заронили надежду: возможно, правители согласятся расстаться со своими амулетами, раз уж они подготовили такую теплую встречу? — Благодарю, вас за великодушное приглашение. Я с великой радостью присоединюсь к вам в торжествах, во славу пресветлой Люсеи, — ответил Сергей и смиренно добавил: — Я — всего лишь скромный слуга создательницы, призванный донести до вас ее волю. — Воля богини — столь серьезная вещь, что не стоит ее обсуждать посреди улицы, — произнес Нолентус Сэро-Виграм. — Предлагаю вернуться к этому вопросу на свежую голову завтра с утра. А сейчас, пока готовится праздник, позвольте проводить Вас отдохнуть в подготовленных для Вас покоях. Сергей со своими спутниками въехал в ворота. Паломники, естественно, остались снаружи. — Нолентус, ты знаешь, зачем я приехал, — произнес Сергей. — Вестник, оставим этот разговор до завтра, — поморщившись, ответил глава старшего клана. Сэро-Виграм ускорил шаг, чтобы оказаться подальше от человека. Его реакция Серому не понравилась, но он понадеялся, что правители Тирнии просто хотят что-то выторговать за свои амулеты. Что-то более материальное, чем «благодарность богини». Отведенные гостям комнаты оказались довольно уютными и просторными. Сводчатые потолки уходили ввысь метра на четыре, а широкие чуть ли не во всю стену окна свободно пропускали солнечный свет. По центру стояла гигантских размеров кровать с балдахином из тонкой полупрозрачной ткани, способная вместить четверых экусов за раз. Даже королева Синсера довольствовалась в Эвлоне покоями меньших размеров. Видимо, правители Тирнии очень любили роскошь. Если своих гостей они селили в таких шикарных спальнях, то какие апартаменты они могли иметь сами? Оставив вещи в комнате, Сергей со своими спутниками отправился осматривать дворец. Местные интерьеры разительно отличались от аскетичного убранства замка Сэро-Спеса. Полы были отделаны дубовым паркетом, скрывавшимся под толстыми ковровыми дорожками. Стены укрывали расшитые золотом и кайлубисом гобелены, а в широких нишах стояли статуи экусов в тяжелых стальных доспехах. Причем, броня покрывала все тело фигур, включая ноги и шею, а головы прятались под шлемами с разноцветными плюмажами. — Вестник, позвольте Вам кое-что показать, — произнес фламин Альбус, сворачивая в боковой проход. Галерея, в которую хорний привел Серого, оказалась отделана гобеленами в розово-белых тонах. Здесь висели картины, изображавшие экв в белоснежных попонах, чьи гривы украшали розы и лилии, и экусов в форме, отдаленно напоминавшей гусарские мундиры. На подставках стояли изящные хрустальные статуэтки, а в конце коридора высился мраморный алтарь. В камне было вырезано изображение соприкасавшихся носами экуса с эквой. — Смотрите, все, что здесь есть, находилось когда-то в Утреннем замке, — стал рассказывать хорний. — Предки лукса Астуса постепенно распродавали все эти украшения, чтобы купить продовольствие в неурожайные годы. У нас в горах земля слишком скудная, и любой град или засуха могли вызвать голод. Сделать запас хотя бы на пару сезонов для нас уже считается большой удачей. Человек медленно пошел вперед, оглядываясь по сторонам. Прибыв в Утренний замок, он поначалу решил, что аскетизм свойственен всем местным жителям. Как оказалось, Сергей ошибался. Сэро-Спесам приходилось заботиться о выживании, и только поэтому им было уже не до роскоши. До полвечера времени оставалось немного, и гости вернулись в отведенные им апартаменты. Селика стала надраивать свои доспехи, а Луденса расправила и проинспектировала попону. Зеленая ткань всю дорогу пролежала в сумке, и хорния по совету Сергея сбрызнула ее водой, чтобы разгладить складки. Фламин Альбус тоже приготовил праздничный наряд. По сравнению с повседневной попоной, эта имела более насыщенный зеленый цвет и была украшена вышитыми на боках лайтилюсами. Единственный, кто не участвовал в приготовлениях — это Алекта. Свою боевую экипировку медная довния и так держала в идеальном порядке, а другой одежды у нее не имелось. В дверь постучал довний-слуга и сообщил, что их уже ожидают. Следом за экусом Сергей со своими спутниками проследовал на надвратную площадку, где уже стояли главы старших кланов. Двое из них — Нолентус и Секур — пришли в сопровождении экв. Насчет спутницы Сэро-Виграма сомнений не возникало — слухи о капризном нраве «первой леди» Тирнии ходили по всей бусине. Джелида Сэро-Виграм наверняка потратила немало времени в приготовлениях. На мордочке хорнии не топорщилось ни единого волоска — все они выглядели идеально уложенными. Плетение гривы показалось Серому незнакомым. Прическа Джелиды хоть и не была такой сложной, как королевская розочка, но кари, делавший ей укладку, дрессировался явно не один год. Другая хорния, которая стояла возле Секура, выглядела слишком юной, чтобы быть женой пожилого экуса. Ей едва ли исполнился табун сезонов. Эква с нескрываемым интересом уставилась на человека. От любопытства хорния вытянула мордочку вперед, невольно взмахнула хвостом и поджала переднюю ногу. Сергей решил, что она дочь Сэро-Лакума, и приветливо кивнул. Секур, вполголоса сделал своей спутнице замечание, и она смущенно потупилась, продолжая искоса глядеть на посланца Люсеи. Позади луксов выстроились хорнии в солнечно-зеленых попонах. Висевшие на их шеях амулеты фламинов серебристо поблескивали кайлубисом. Судя по трепету, охватившему Альбуса, эти экусы занимали далеко не последние места в местной религиозной иерархии. Скорее всего, они все были «встречающими рассвет» — высшее духовное звание, нечто вроде земных епископов. — Это пресветлый Континатор, — благоговейно произнес Альбус, указав мордой на одного из них. Звание «пресветлый» принадлежало главе тирнийского духовенства. — Вестник, Ваше слово! — объявил глава старшего клана и кивнул в сторону площади. Сергей подошел к балюстраде и глянул вниз. Возле ворот оставалось свободное пространство, где несколько музыкантов готовились к выступлению, а дальше за строем солдат колыхалось беспокойное море голов. Пестрая толпа забила и переулки, и балконы. Экусы выглядывали из всех выходивших на площадь окон, а несколько самых отчаянных даже забрались на крыши. При появлении человека гул толпы стал стихать, и он подал знак Луденсе наложить заклинание усиления голоса. — Доблестные эквиши! Верные эквайлы! Я принес весть от нашей создательницы! — начал говорить вестник. По пути в столицу Сергей постоянно расширял и дорабатывал свою речь, так что теперь она растянулась минут на пять. В Тирносе в свое выступление он внес еще одно дополнение, попросив местных жителей приютить пришедших с ним паломников. Просьба Серому ничего не стоила, зато лишний раз продемонстрировала его благочестие. Очевидно, что тирносцы и так с удовольствием пригласят к себе кого-нибудь из сопровождавших вестника селян, чтобы хорошенько за ужином обо всем расспросить. Под конец человек в очередной раз вынул перо и поднял над головой. Вряд ли оно могло сильно подействовать с такого расстояния, скорее сказался настрой толпы. Экусы заранее знали, что надо благоговеть, и склонили головы. Сергей больше рассчитывал впечатлить стоявших с ним на надвратной площадке. Судя по приглушенным восклицаниям и вздохам, в подлинности дара Люсеи никто не усомнился. «Как оно прекрасно!» — прошептала молоденькая хорния — спутница Секура. Уловив момент, музыканты заиграли мелодию «Слава Люсеи». Экусы хором спели гимн создательнице, а потом началось представление магов-иллюзионистов. Над площадью в аллегорической форме разворачивалась история творения мира. Из нечто, вероятно символизировавшего запредельный космос, вылетела крылатая хорния. Она вынула из груди зеленое солнце, а потом сняла с шеи ожерелье с семью крупными бусинами и подвесила возле небесного светила. На копыте богини появились шестеро экусов-королей и по мерцающим звездным дорожкам поскакали в сторону бусин. Сергей завороженно смотрел на представление. В Эвлоне ничего подобного ему видеть не приходилось. Там любая более-менее сильная волшебница-хорния состояла в магическом табуне и все силы без остатка тратила исключительно на поддержание защитной печати. Торжественная часть завершилась, и Сергей вместе с правителями Тирнии вернулся в замок, где их ожидал накрытый праздничный стол. За ужином у вестника так и не вышло поговорить на интересующую его тему. Главы кланов увиливали от ответа, и человек решил не упорствовать. Следующим утром уже должно проясниться, чего от них стоило ждать. *** Ночь прошла без происшествий. Спутники вестника на всякий случай по очереди стояли на часах, но все понимали, что если главы старших кланов что-то и замыслили, вряд ли они нападут в открытую. Ждать пришлось почти до пол-утра. Когда терпение Сергея уже было на исходе, явился, наконец, слуга, пригласивший вестника на аудиенцию с правителями Тирнии. Гости прошли череду коридоров и оказались толи в маленьком зале, толи в большом кабинете. На стенах висели гигантские карты, тяжелые лансы, сделанные полностью из железа, и покрытые гравировкой стальные нагрудники. В середине комнаты стоял стол, достаточно широкий, чтобы на нем уместилась любая из имевшихся здесь карт. Похоже, здесь находился главный штаб Сэро-Виграмов, где могли вместиться все офицеры их армии. Напротив входа за столом стояли главы старших кланов. Помимо них, вестника здесь ожидали несколько фламинов во главе со своим главой — Континатором. Сергей подошел к столу, медленно обвел взглядом собравшихся и заговорил: — Уважаемые эквиши. Я был послан Люсеей чтобы донести до вас ее волю. Богиня желает собрать все королевские амулеты в Эвлоне. Вы можете вручить их мне, либо сопровождать меня в Эвлон, где вы их передадите Люсее. Так же, я уполномочен вручить вам верительную грамоту, подтверждающую мои слова. Вестник достал свиток, составленный плененной богиней, и протянул Нолентусу Сэро-Виграму. Хорний вздрогнул. Он не ожидал, что у посланца Люсеи помимо пера имеется что-то еще в подтверждение слов. Впрочем, что такое свиток? Просто бумага. Мало ли, кто его написал? Успокоившись, экус взял документ из рук человека и развернул. Нолентус считался одним из самых опытных магов Тирнии, и он мог поклясться, что в куске бумаги не содержится ни капли магии. Но неровные написанные второпях строки заставили его сердце глухо застучать: «Податель сего — эквиш Сегри — наделяется властью говорить и действовать от моего имени, и является исполнителем моей воли. Я желаю, чтобы потомки Митиса Сэро, либо иные экусы, владеющие королевскими амулетами, передали их моему вестнику, либо самолично доставили их в Эвлон». Внизу вместо положенного прикуса стояла короткая подпись: «Люсея». Без должностей и регалий — у богини в них нужды не имелось. Сэро-Виграм перечитал свиток несколько раз, прежде чем заметил, что текст написан на незнакомом ему языке. На незнакомом, но каким-то чудом экус его понимал. Вместо ряда вертикальных и горизонтальных штрихов по бумаге вились странные узоры. Каждое слово состояло из слитного росчерка слепленных вместе необычных закругленных символов. В подлинности документа не оставалось сомнений. Любой взглянувший на свиток экус почувствовал бы в нем волю создательницы. В этот миг глава старшего клана чуть было не поддался. Подняв копыто, он коснулся своего амулета и лишь огромным усилием воли подавил порыв снять его и отдать вестнику. Нет. Речь шла о жизни всего его клана. Предательство испокон веков считалось грехом намного страшнее убийства. Изредка случалось, что один экус лишал другого жизни, но это бывало случайно, в порыве гнева или по неосторожности. Предательство же всегда происходило осознанно, и за проступок, совершенный их предком, наказание последует наистрожайшее. — Уважаемый вестник, воля нашей создательницы выходит далеко за пределы понимания смертных, — начал произносить Нолентус заранее подготовленный ответ. — Лишь самые праведные и благочестивые из экусов могут правильно истолковать ее пожелания. Поэтому мы пригласили самых достойных из фламинов, чтобы они могли проникнуть в замыслы Люсеи и донести до нас ее волю в точном и неискаженном виде. Глава старшего клана обернулся к священнослужителям и отвесил вежливый поклон. Хорнии важно закивали. Один из фламинов протяжно всхрапнул, прочищая нос перед разговором, и взял слово: — Уважаемый вестник, позвольте представиться: пресветлый Континатор. В первую очередь благодарим Вас за принесенную весть. Люсея не просто так выбрала своим посланником именно Вас. Любой экус стал бы думать в пути над словами богини, и мог бы случайно интерпретировать ее волю в соответствии со своим разумением. В Вашем же случае можно полагать, что послание создательницы было передано абсолютно точно. Сергей сердито нахмурился. Фактически, его сейчас опять обозвали говорящим животным, не способным на размышления. Экус вовсе не собирался оскорбить вестника. Он действительно так думал, и это было еще обиднее. В особенностях человеческой мимики фламин не разбирался и, как ни в чем не бывало, продолжил говорить. — Вместе с моими собратьями нынешним утром я вознес молитву к создательнице и попросил раскрыть смысл послания, дабы мы могли исполнить его абсолютно точно. Смею надеяться, нам удалось понять, в чем истинное желание богини. Очевидно, что Люсея легко может получить королевские амулеты. Стоит создательнице пожелать, как они моментально окажутся возле нее. Тогда зачем она послала кари? Фламин сделал паузу и обвел взглядом собравшихся. Спутники Сергея заинтересованно смотрели на оратора, а сам вестник скептически поджал губы. Ничего хорошего он не ждал. Всевозможные толкователи божьих посланий, как на Земле, так и в Тирнии, всегда славились способностью нагнать тумана и найти «скрытый смысл» в, казалось бы, самых простых и конкретных словах. — Мы обсудили этот вопрос с собратьями, и вот что нам открылось, — важно возобновил монолог Континатор. — Люсея взирает на нас с небес и смотрит за исполнением своего поручения. Но важно не только исполнить его, но исполнить его должным образом. Не только результат, а и процесс интересует богиню. Дабы умилостивить создательницу, вестнику следует не просто получить амулеты, но выиграть их в честной схватке! — И с кем же мне придется драться? — ошарашенно осведомился Сергей. — Исполнить волю Люсеи — задача не одного существа, но всей Тирнии, — стал объяснять фламин. — В битве за амулеты должны принять участие все кланы. Пред божественными очами всем экусам следует проявить свои лучшие качества: отвагу, честь и доблесть, как об этом писалось в «Завете пресветлого Монинга». Великая битва — вот что желает от нас создательница! Главное было сказано. Сергей посмотрел на своих спутников. Селика с Луденсой недоуменно переглядывались, а Альбуса и Алекту подобный поворот не удивил. Хорний радостно кивал в подтверждение слов сановитого фламина. Довния, злобно прищурившись, смотрела в упор на Вирия и будто прямо сейчас готова была продемонстрировать свою отвагу и доблесть на его шкуре. Человек не сомневался, что Континатор говорил по указке правителей Тирнии, а они, как оказалось, хотели войны. Серый по пути уже успел познакомиться с местными обычаями и нравами, поэтому понял, на чем основывались выводы встречающего рассвет. Все бусины, кроме Эвлона, имели определенную специализацию, и Тирния создавалась, как центр проведения рыцарских турниров. Даже само название бусины переводилось как «страна турниров». Все экусы, и даже многие эквы мечтали здесь надеть доспехи и выйти на поединок. Турнирные площадки имелись в каждой деревне, а с «изобретением» после исхода Люсеи деревянного оружия и доспехов данное развлечение стало доступно всем желающим. Здесь часто решали деловые вопросы и споры поединком, и не удивительно, что именно война стала основой местной политики. — Люсея ничего не говорила мне про битвы, — заметил Сергей и сунул под нос сановнику свиток. — Здесь ее поручение записано в предельно четком виде. — Естественно, Вы же не экус, поэтому Вам не понять всей глубины ее замыслов, — снисходительно ответил Континатор. — Если бы создательнице действительно понадобились королевские медальоны, они бы оказались у нее в тот же миг, как она этого пожелала бы. Сергей почувствовал, что проиграл этот раунд. Возражая и настаивая на своем, он лишь выставил бы себя «глупой обезьяной», которая «не способна понять всей глубины». Желание богини устроить великую битву покажется всем тирнийцам близким и понятным, ведь их бусину с этой целью и создавали. Чего добьется человек, отказавшись в этом участвовать? Он потеряет поддержку младших кланов и народа, ничего не выиграв взамен. Главы старших кланов ему откажут, а свои шансы выкрасть амулеты Серый оценивал не слишком высоко. Сказать правду о пленении создательницы? Ему никто не поверит, известно же, что не по силам смертным справиться с богиней. Да и его союзники вряд-ли обрадуются, услышав о предательстве Митиса Сэро, ведь младшие кланы тоже ведут свои рода от него. — Кто и с кем будет воевать? — спросил человек. — Расклад сил очевиден, — вступил в разговор Нолентус. — Тотум старших кланов против тотум одного младшего. Если они победят, Вы получите амулеты. — Но их войска намного уступают вашим. Разве это будет честная битва? — произнес Серый. — На Вас лежит благословение Люсеи. Это, как минимум уравнивает, силы, — ответил экус. Условия были объявлены, и человеку ничего не оставалось, кроме как принять их. Все произошло, словно в каком-нибудь фантастическом романе: герою вручили войско и отправили воевать с могучим врагом. Только Серый вовсе не был готов драться. После головокружительно-безумной атаки на демона, он желал впредь держаться подальше от полей сражений. Шальная удача приходит лишь раз, и повторно испытывать судьбу вестнику не хотелось. Он задал еще пару уточняющих вопросов и в итоге дал свое согласие. Вернувшись в гостевые покои, Сергей стал задумчиво расхаживать из угла в угол. Он знал, что Люсея ему ничем не поможет. Что человек мог противопоставить экусам? Нолентус с компанией считали его говорящим животным и, скорее всего, не верили в способность вестника командовать армией. Впрочем, он и сам не особо в это верил. Серый вытащил из переметной сумки Луденсы деревянный футляр и взвесил его на руке. «Правила войны, — подумал он. — Войны? Или, может быть… игры?» Хмыкнув, он положил книгу на стол и откинул крышку. Экусы воевали по четким правилам. Прям как в какой-нибудь компьютерной стратегии. Когда-то Серый любил играть в электронные игры и провел немало компаний на виртуальных полях сражений. Часто ему встречались миссии, где требовалось биться против превосходящего силами врага. Для успеха, как правило, требовалось либо разбить неприятеля по частям, либо удачным маневром пробиться в тыл и захватить базу в обход его обороны. Конечно, в Тирнии у человека не имелось возможности «сохраниться», и играть придется сразу на сложном уровне против очень опытных соперников, но эта мысль придала ему уверенности. Тирнийцы всю жизнь играли в одну игру, а он прошел их десяток. И главное, что Сергей уяснил, в любых правилах есть лазейки и читы. Всегда найдется «несбалансированный» юнит, на силе которого можно построить тактику битвы. Он внимательно посмотрел на дремлющую возле окна медную довнию и ухмыльнулся: один такой «юнит» у него уже был.