Свежесть

      Мы стояли на вокзале дружной толпой детей и дружной толпой родителей. Я мысленно перечисляла все вещи, без которых ехать на турнир бессмысленно: черновики докладов, все конспекты, заметки, тетради дат, пособия и диктофон Макса с аудиозаписями полезных лекций. На всякий случай. Документы, телефон, одежда по дресс-коду, деньги, обувь. Мама не переставала наставлять меня быть ответственной, внимательной и вести себя хорошо. То же самое делал каждый родитель, поэтому мы все выглядели немного смущёнными.       С нами ехала Елена Сергеевна как куратор и старший сопровождающий. Под её пристальным пуританским взглядом разгула не случится, и мы даже были опечалены этим фактом. Но у нас стояла другая задача: привезти первое место. Сколько в нас вложили, столько мы и должны вернуть. Даже с процентами. Поэтому нервы начинали сдавать после третьего повторения из уст родителей о том, какими нам надо быть. Можно подумать, мы и сами не знаем!       Мама спокойно общалась с мамой Артёма по старой памяти. Они в молодости приятельствовали, неплохо знали друг друга и даже лежали в одной палате в роддоме. Только вот Артём появился раньше, а мне ещё нужно было пару недель. Барышни же любят опаздывать, не правда ли? Таким образом, с Меркуловым я познакомилась ещё до рождения. Кто ж знал, что он так вымахает и станет смекалистым красавцем?       Не знаю, что меня больше в нём подкупило. История с роддомом, его отношения с одной из моих подруг с танцев классе в восьмом или наше общение в сети как раз в этом временном периоде. Мы тогда не были лично знакомы, хотя общих знакомых набралось бы на большой автобус. Артём казался учтивым и смешным – а что ещё нужно в переписке? Когда увидела его вживую, поняла, почему девчонки по нему сохли. Высокий, плечистый, голубоглазый. И улыбка такая искренняя, с искоркой. Сообразительная, обаятельная зараза. В свои восемнадцать он больше возмужал, но не утерял свойственного ему задорного огонька. Понятно, почему в стеснённых условиях поездки Тонька влюбилась в него. Теперь я с ним оказалась в стеснённых условиях поездки. Не случится ли то же самое дважды?       Я бросила сосредоточенный взгляд на Артёма, который спокойно общался со своей мамой. Она у него красивая, приятная женщина. А вот отец поднялся в 90-х, не помню за счёт чего, но нетрудно догадаться. Поэтому моя мама перестала общаться с Ликой и говорила быть осторожнее с Артёмом. Сейчас, ясное дело, не те времена, но какая-то стычка с нашими родственниками у Меркуловых была. Детали покрыты мраком, а мне не хочется в этом копаться. Я и Артём – просто дети своих родителей, и мы за них не в ответе. Мы не обязаны замаливать их грехи или относиться предвзято. Мы пишем свою историю, даже если знаем прошлое.       По крайней мере, я так считала, поэтому Артёма никогда не боялась. Но эта история и не похожа на отголосок “Ромео и Джульетты”, и дело даже не в том, что Ромео не испытывает ответных чувств. Наши семьи не враждуют, любовь не под запретом, а на дворе не шестнадцатый век. Ко-нец.       После литра слёз, пожеланий “удачи” и лёгкого ответного мандража наша команда во главе с Еленой разместились в вагоне и оставили на перроне родителей, месяцы подготовки и родную землю. Пора было сунуться в тыл врага.       Я усмехнулась своим мыслям и полезла на вторую полку купе. Голова кишела разными червями, но, прежде всего, нужно было успокоиться. До Ужгорода ехать и ехать. До турнира тоже время есть. Ни к чему накручивать себя и демонстрировать обеспокоенность другим. Анька тоже может распереживаться, если увидит моё хмурое бледное лицо.       Мы с ней забрались на верхние полки, оставив нижние Елене и Алинке. В соседнем купе Денис с Артёмом пока были одни. Идти к ним не хотелось, пусть переодеваются, располагаются и готовятся к своим соседям, которые подсядут на одной из следующих станций. Елена говорила, что обычно места трудно взять, потому что поезд ходит полный. Это был тот же самый маршрут, которым она ездила к себе домой. Ей ли не знать.       За свою жизнь я мало путешествовала. Всё больше море да море. Ни разу в горах не была, а хотелось. Так странно, жить в такой большой красивой стране и не убедиться своими глазами в этом. Стук колёс напоминал, как я путешествовала с танцевальным коллективом. Мне около семи лет, первый класс, а под Новый год у нас выступление на огромной ёлке в другом городе. Все такие взрослые, самостоятельные, а я самая мелкая. За мной приставили следить мою подружку, которая старше на три года. А за ней – ещё девушку постарше. Была своеобразная иерархическая структура ответственных, где мне уготована самая низшая ступень.       Я улетела в сон, где заново вспоминала и проживала отрывки памяти из той поездки. Мне было весело и смешно, пока другие беспокоились, уж не потерялась ли мелкая. Казалось, ну, что такого может случиться? С Кевином же в Нью-Йорке (!) ничего не случилось. А я вроде тоже не глупая.       Беспечная, наивная малышка.       Проснулась я через час с небольшим от шума и вошканья. Стук колёс ритмично фонил, а лёгкие покачивания быстро вернули осознание, что мы наконец едем на турнир. На носу важная битва за честь лицея, и от каждого члена команды зависит результат.       Опустив голову вниз, увидела ребят – что-то в нашем купе очень тесно. Анька помахала мне рукой, сидя между Артёмом и Еленой на её койке.        – Спускайся к нам, – она выглядела весёлой, словно я прервала какую-то забавную историю.       – Хочешь кушать? – Елена протянула мне половинку варёного яйца с майонезом сверху.       – Спасибо, но у меня тоже есть, – улыбаясь, как можно раскованнее, поднялась на локтях.       Подо мной расположились Алина с Денисом и спокойно трапезничали. Пришлось подвинуть их, чтобы аккуратно сползти вниз.       Нам предстояло долгое путешествие. Поезд шёл не напрямую в Ужгород, а делал крюк, так что быть нам в областном центре только к вечеру. Пейзажи за окном не менялись, хотя я не прочь сменить хотя бы шторки в купе. Они не грязные нет, но из-за разницы температур потеют окна, а от качки занавески прилипают к стеклу. И вот у нас потёки, пятна – конденсат одним словом. Мягкая оббивка сидений сглаживала это недоразумение, а вот кряхтящее радио снова убивало впечатление. Через пару часов безделья и глупых игр с ребятами я поняла, что ненавижу ездить поездом днём. Поэтому, едва мы приблизились к промежуточной станции где-то посреди пути, камень с души свалился, и я смогла на перроне чужого города ненадолго вздохнуть свободно.        Вдыхать пришлось выхлопной воздух какого-то дизельного состава с соседнего пути, но даже это как-то не помешало. Меня терзали какие-то дурацкие предчувствия, и это раздражало.       К вечеру хандра пропала. То ли потому, что мы наконец остановились во Львове, а значит уже совсем близко, то ли потому, что я распробовала эту кочевническую жизнь. Когда пейзажи за окном исчезли, а стекло стало зеркалом купе, в ход пошли игры пожёстче. Вроде “правды или действия”, как было в лицее. Но в отличие от прошлой, сейчас игроки неплохо знали друг друга. Елена позволила нам расположиться в купе ребят, поскольку их соседи, двое мужчин, сошли во Львове и до самого Ужгорода, а это больше часа времени, пространство в нашем распоряжении.       – Анька, правда или действие? –  Денис быстро зажигался азартом и выглядел весьма устрашающе в таком амплуа.       Мы все это знали и видели его, поддающегося адреналину и алчности. И пусть сейчас дело в тайнах, ведь так мы становимся ближе и учимся понимать друг друга, на самом деле нет никаких гарантий, что твои разболтанные секреты не используют против тебя в дальнейшем. Доверять их страшно, и я на своей шкуре убедилась в том, какими мерзкими могут быть люди, желающие прикрыть свой срам, воспользовавшись чужим откровением.        – Правда.       Карамзина знала эту мою историю и с тех пор не общалась со многими нашими одноклассницами. Мы стали некими отшельниками в общем женском отряде нашего класса. Да, впрочем, первая контрольная или опрос, и стадо глупых ленивых голов будут умолять дать списать. На тридцать человек пять отличниц лучше троих, не правда ли? А если отбросить театральный скептицизм, то поступок некоторых одноклассниц просто остался за занавесом, и я разбиралась с актрисульками на сцене самолично.        – Ну, – протягивал недовольно Ефаев, – так же скучно. Давай действие, а?       При тусклом верхнем свете и интимной компактной обстановке его ухмылка казалась соблазнительной и угрожающей одновременно. Денис не был красив в обычном смысле, у него был целый вагон обаяния, ума и прекрасного разносортного юмора, который благополучно подкупал всех и каждого. Поэтому он мог позволить себе чувствовать в одной лодке с наставниками во время разговора, даже если его познания не выходили на тот же уровень.       – Да знаю я тебя, – Анька улыбнулась в ответ, скрывая опасения. – Правда безопаснее.       – Это как посмотреть,  – Денис наклонился немного вперёд, позволяя свету лампы на потолке создать чёткие треугольные тени от его бровей. – Поведай нам, кто мил твоему сердцу из наших одногруппников?       Театрализм в душе Дениса был одной из его способностей выделываться и работать на публику. Здесь же он играл роль некого ведуна, который глядел в суть. А потом смеялся своим привычным смехом, сбивая спесь со своей же игры.       – Это же не Артём, да? – парень глянул на своего приятеля, сидящего сбоку.       – Конечно, нет, – Карамзина вздёрнула свой строптивый нос – по ней и так видно, что тепла к Артёму она не испытывает. – Он вечно меня бесит.       – Ты так мило краснеешь, когда злишься, – Артём наклоняется и резко дёргает Аньку за щёку, по-детски теребя.       Фишка была в том, что подруга не среагировала, а щёки у неё были, так что боли не чувствовалось. Она смачно шлёпнула Меркулова по руке и только было хотела возразить, как Денис напомнил ей свой вопрос.       – А если мне никто из группы не нравится?       – Выбери лучшего из худших.       Денис это делал не из соображений поднять самооценку себе или Артёму. У обоих были девушки, насколько я знаю. Одна из них сидит как раз возле меня.        – Ладно, – Карамзина выдыхает обречённо, – пусть будет Антон.       Смех и восторги наполнили купе. Я удивилась, как это Елена не прибежала с возмущениями и призывами к порядку. Но меня больше заботилось, что Анька не соврала. Антон ей действительно нравится, хотя они толком не взаимодействовали. Так, по мелочи. Зато он хорошо общался не только с Назаром или Лёшей, но и Денисом. Анька пошла на такой риск. Зачем? Денис, конечно, на трепло не похож, но если она сделала это ради его помощи, то почему бы и да. Я бы тоже поучаствовала, если бы ладила достаточно с ребятами.       Пожалуй, нам в том купе не хватало карт для гадания. Нет, карты были, но при мальчишках не хотелось. Это словно раскрывать секреты женские. Как-то неудобно.       Я тоже гадала на обычных картах. На Серёжку, хотя он же мне как друг, Диму с Женькой, на Артёма, на свою первую любовь и даже на Соболева. Нарекала четырёх валетов именами и образами тех, кто мне нравился, а дальше тасовка колоды и рандомный расклад. Воля случая, забава – не более. Но почти каждая девочка так делает, и я не была исключением. Мне хотелось знать, кто и что чувствует, хотелось проникать в мысли мальчишек, нравиться им, будоражить умы и восхищать так же, как это делали другие девочки, за которыми шлейфом вились те, кто нравился мне в разные периоды жизни. Так что неудивительно, что я имела слабость к таким забавам.       – Давай, Лерка, – едва ответила на предложение подруги “правда”, она тут же ухватила меня за жабры: – А тебе кто нравится из наших?       Не думаю, что Карамзина хотела меня подставить. Признание Артёму в чувствах накануне важной игры – совсем не то средство, которое нужно для поднятия боевого духа. Меня эта нервотрёпка выведет из состояния холодного разума, а нам придётся взаимодействовать в игре. Пожалуй, Карамзина хочет, чтобы я соврала, потому что для ответа “действие” время ушло.       – Ты, правда, хочешь, чтобы я сказала? – что укусило подругу за язык, не знаю, но, наверное, и мне надо принять всю серьёзность ситуации как несерьёзную и просто повеселиться.       Слишком уж я загружаюсь.       – Да тут уже все сказали, – Денис развлекается, потягивая свою колу, – только ты хранишь тайну. Давай, Лер, это же останется среди нас.       Да уж, и правда, это точно останется среди нас. Жаль только, что из нас эту информацию потом уже не вытравить.       – Человек, который мне нравится, он не из группы. И даже не из лицея, – поэтому я решила воспользоваться одной неправдой ради другой. – Но если выбирать, кто мне ближе, то это Артём.       Я боялась смотреть ему в глаза, потому что сказала правду, которая жила несколько месяцев назад. И да, она ещё теплилась внутри меня, так что это непросто. Слишком долго мне нравился Артём, чтобы за десяток недель забыть обо всём и стереть из памяти чувства. Нифига. Это так не работает. По щелчку пальцев и одному хотению чувства не стереть. Их не запереть в темнице, не посадить под замок и не утопить. Они как воздух, как вода или свет. Потому что нет формы, цвета, осязания – это делает их слишком сложными для заточения.       Лица нужно было видеть. Карамзина явно не ожидала правды. Денис, если и догадывался, то напрямую эту информация прекрасно давала подзатыльник. Алина слишком скромна, чтобы осуждать, но даже её глаза округлились. А Меркулов сделал то, чего я от него ожидала –  не поверил.       – И чтоб вы не стали объяснять прошлые поступки, – смотрю на них со всем спокойствием, на которое было способно моё клокочущее от нервов внутри тело, – это потому, что мы давно знакомы.       – Да ладно тебе, – Денис перевёл всё в шутку, объяснил и оправдал себя, меня и остальных, но чувство некоего откровения всё равно не исчезло.       Артём знал, что это правда. Мою храбрость или безрассудство он, конечно, не оценил. Может, из-за девушки. Может, из-за того, что я не вызываю никаких чувств. Может, из-за самой храбрости. Кому нравится инициативная девушка, да? Но, в любом случае, это неважно, потому что я не хочу рецидив.       Когда мы прибыли в город, нас и ещё несколько команд из этого же поезда встречал автобус. Мы ехали узкими улочками и вовсю рассматривали подсвеченную непривычную глазу архитектуру, очень схожую со средневековой европейской. По ушам била незнакомая грубая речь местных, а внешний вид этих людей оставлял желать лучшего. Похоже, о своём облике здесь не переживали лишний раз. Достаточно опрятности.       Пока садились в автобус, все участники пристально рассматривали друг друга. Мы будущие соперники. Жаль, что по внешности не определить способности и уровень подготовки. Уставшие, сонные, мы спокойно расположились в середине автобуса и смотрели по сторонам, как выезжали из центра города в какой-то жилой район.       Территория университета, где будет проходить турнир, имела и общежития, в которых нас собирались разместить. Обычные, построенные по советским прототипам, комнаты. Деревянные, местами скрипучие полы покрашены в ужасный красно-коричневый цвет. Обои в цветочек, пестреющие ковры. Деревянные рамы больших окон и высокие потолки. Тут было слишком прохладно, и нас предупредили, что по ночам лучше укрываться пледом поверх одеяла. Похоже, принимающая сторона чувствовала неловкость за эти условия, так что мы с девчонками понимающе кивали.       На этаже размещались другие студенты университета, но с нами они не общались и не пылали жаждой. А ещё где-то тут поселили некоторые команды. Вообще нас распихали повсюду, видимо, во избежание конфликтов. И, несмотря на то, что парни у нас не полезут на рожон, но начать и не мы можем, а защищаться придётся. Поэтому, чтобы такого не произошло, организаторы снизили риски столкновений, разместив конкурсантов не только в своих общежитиях, но и в других заведениях.        Для города турнир был почётным званием и мероприятием, достойным роскоши, поэтому на следующий день после холодной ночи и раннего рассвета от поющих беспардонных птиц нас ждала экскурсия по городу, а вечером – концерт в Дворце культуры. Там танцевальные коллективы будут выкладываться на полную, пестрея своими национальными костюмами, будут играть талантливые скрипачи и контрабасисты, петь – тонюсенькие украинские голосочки и мощные взрослые вокалы. Город предстанет во всей красе, а мы почувствуем некую гордость за то, что стали зрителями этого концерта.       Вечером, возвращаясь автобусами домой, мы будем шуметь, смеяться и подначивать друг друга, познакомимся с ребятами с первого этажа, создадим напряжение с одной из киевских команд и будем смотреть в оба, чтобы нам не навредили. Завтра утром будет первый этап – тестирование, а значит, мы должны быть во всеоружии и со свежей головой. Сила нам не поможет – это соревнование мозгов.       В прошлом году мы были в Житомире, и там был похожий сценарий. Третье место жгло всем бывалым память. Словно клеймо, мы вчетвером желали отмыться, не смирившись с судьбой. Если она благоволила нашим соперникам, пропустив их в финал к нашим вечным соперникам “грандовцам” тогда, это не значит, что мы спустим это с рук сейчас.        Утром Елена страстно желала нам удачи, хоть и выглядела белее простыни. Пусть она и блюдёт порядок и не позволит нам расхлябаться, но успехом озабочена не меньше нашего. А нам не помешал бы прилив крови к лицам, так что пусть хоть чувство стыда сделает это.       Парни тоже выглядели напряжёнными. Даже Артём, которого я никогда прежде не видела таким сосредоточенным. Он взволнован от ответственности, повисшей над головой, и мы все понимаем, каково ему. Несмотря на его талант и смекалку, пробные тесты он сдал хуже всех. А здесь подсказывать нельзя, или вылетишь. За шпоры и шушуканья мгновенная дисквалификация команды. Судейская коллегия тут строгая. Инна говорила, что эти тесты – спартанская тренировка перед внешним тестированием через пару месяцев, которым нам два года полощут мозги.        – Давайте выработаем командную привычку, – я остановилась в коридоре перед самой дверью в аудиторию. У нас было ещё минут пять-десять. – Клич какой-нибудь, как в фильмах делают.       – Давай, – Денис поддержал не задумываясь. – Давайте порвём их и заберём своё первое место.        Мы стали кругом, и Ефаев первым протянул руку в центр. Следом – Алина, я, Аня и Артём. Мы дружно переглянулись и нервно улыбнулись. Почему-то, стоя сейчас лицом друг к другу, страх отступал. Напряжение слетало, словно маска перед обнажающим мечом.        – Мы все сделаем это.       Я произнесла с уверенностью и смотрела на Артёма, стоящего напротив. Ему было важно услышать, что мы команда, несмотря ни на что, и оставлять его за бортом не собираемся. Без него у нас ничего не выйдет, поэтому он просто обязан выложиться.       Аудитория заполнилась участниками. Каждому полагался свой стол – на нём была бумажка с именем.        – Если вашего имени нет, следуйте за Маргаритой Петровной во вторую аудиторию, – раздался голос среди общего ажиотажа.       Я видела озадаченность ребят, пока стояла около своего места, а они продолжали искать свои фамилии от стола к столу. Мне удалось сразу найти свой. Обернувшись, увидела некоего “Чирняева А.Н.” без хозяина. Значит, по алфавиту. Ефаев, Карамзина, Маркова и Меркулов – Алинка с Артёмом чуть ли не друг за другом будут сидеть. Повезло же. Ребята тоже поняли принцип, поэтому у входа дружно обернулись ко мне и, кивнув с уверенностью, вышли вслед за остальными. Мне стало немного тоскливо, но времени слишком мало, чтобы предаться релаксу и спокойствию. Грядёт этап, на котором мне нужна резвая, шустрая голова с активным поисковиком.       Аудитория пустела, а стол “Черняева А.Н.” обзавёлся хозяином. Вопреки красноречивой фамилии Черняев оказался натуральным блондином, точнее русым. На соседнем ряду сидела его напарница по команде, и они, пока не объявили старт, тихо шушукались, иногда оглядываясь по сторонам. Это раздражало и мешало концентрации, но таких тут было много.        Они что, понабирали команду по алфавитному признаку?       Мне не пристало злиться. Ребята наверняка вместе и сидят так же близко, как и они. Так что я оказалась просто не в той тарелке. Нужно порадоваться, что Артём не остался один. Мне-то что? Я уже проходила через это, знаю, как собирать в кулак волю, пробуждать память и отрезвлять разум. А он нервничает, пусть и делает вид, что импровизация в новой обстановке – очередной повод для шутки.        Низкие голоса умолкли с началом теста, и раздавался только шорох листов да шкрябанье ручки. Я всегда брала с собой карандаш, чтобы записывать рандомные даты и имена, всплывающие в голове по темам вопроса. Плюс: всегда заполняю все тесты сначала им, а потом уже ручкой, когда остаётся минут пятнадцать на перепроверку перед сдачей. И ещё я просматриваю бегло каждый тест вначале, без отметок. Инна учила, что нужно тратить время рационально, но не для того, чтобы успеть, как можно больше тестов пройти.        – Прочитайте всё, прикиньте, что знаете сразу, а где есть пробоины в памяти,  – она выпустила не один год успешных историков, поэтому её слова не пусты, а имеют ценность. – Позвольте вашей голове увидеть фронт работы, и пока вы отвечаете на то, что уже механически выучили, часть мозга будет вытаскивать из-под завалов забытые факты. И всегда внимательно читайте вопрос. Внимательность на тестах стоит вам баллов, даже если вы всё знаете.       Я давно не вспоминала её слова. Она говорила про тесты ещё перед поступлением в лицей, когда мы с Аней только ходили к ней на дополнительные занятия по истории. То же самое про карандаш и внимательность говорила и Елена, когда была нашим преподавателем ещё на курсах по поступлению в лицей. Нам все это говорили. От нас зависело только одно – открытые уши и готовый к восприятию мозг.       – Оставьте себе минут двадцать всего времени в конце на проверку, – Елена так часто это повторяла, что у меня выработался рефлекс делать так везде за три года, считай. – А потом перечитайте каждый вопрос свежим взглядом и отмечайте ручкой ответы. Вы можете ошибиться по невнимательности, поэтому ничего страшного, если вы отвлечётесь на что-то, а потом снова заставите себя воспринимать информацию.       Самое главное – её советы работали. Мне, достаточно невнимательному человеку, эти треклятые проверки по двести раз надоедали после второго круга, но я всё равно умудрялась найти ошибку или где-то сомневаться. Память дарила прекрасное чувство тайника для сокровенных вещиц, а ты туда пихаешь дату и подробности Варфоломеевской ночи. Ну, не лицемерие ли?       Это шутка. Я же историк, поэтому хранить на своём чердаке такие вещи – моя прямая обязанность.       Черняев с подругой и ещё одним членом команды, сидевшим почти у входа, покинули аудиторию чуть ли не самыми первыми. Понимаю, облегчение радует, но, пока есть время для ответов, лучше его потратить на укрощение своей невнимательности. Поэтому у меня был ещё один личный принцип: если отвечаешь на всё раньше времени, половину его потратить на отдых, а затем перечитай ответы заново, бегло, даже не задумываясь. Чрезмерные размышления могут ввести в заблуждение, поэтому нужно знать меру.       Я сидела и смотрела в окно. Высокая пышная ива как раз размножала почки. Солнце ехидно бликовало от глянцевой поверхности соседней парты, поэтому я закрыла глаза и позволила едва ощутимому теплу успокоить моих внутренних драконов. Это нелюбимая часть тестирования – ожидание. Причём, как конца, так и результатов. Поэтому я намерена была предложить ребятам вместо обсуждения ответов, пойти погулять по территории. Здесь достаточно живописно даже для марта, а Елена не воспротивится.       За пять минут до конца я бегло просматривала свой листок с ответами, наводя карандашные ответы ручкой. Сердце бешено стучало о клетку, и у меня тряслись руки. Холодные и отощавшие, они, конечно, не как у пианистки Тони, но всё же казались эстетично-изящными. Ещё и эта бледность аристократическая. А бабушки в детстве возмущались, почему это я зелёная.        Не зелёная, дорогие мои, а аристократка.       Ухмылка просилась на губы, но я не могла никак унять дрожь. Всё-таки это важный этап, пусть я уже проходила его. В прошлом году тесты другие были.       В коридоре уже стояли Денис с Артёмом и ждали меня. Девчонки, видимо, до последнего выжимают из времени всё. Хотя что выжимать из тестов? Парни выглядели живее и с облегчением кивнули, едва я увидела их в проёме, сдавая листы экзаменатору.       – Ну как? – Денис спросил первым, когда я с вещами подошла.       – Вроде порядок, – закинула сумку на пустой подоконник и коснулась лбом холодного стекла. – Нервничала сильно в конце. Тесты сложнее, чем в прошлом году. А вы как?       – Тоже хорошо.       – Я надеюсь, что не подвёл вас, – Артём улыбнулся нервной улыбкой, но она всё равно ему шла.       – У меня предложение. Давайте не будем тут сидеть ждать, а пойдём прогуляться? Во сколько результаты вывесят?       – В двенадцать сказали, – Денис положил руку на мои плечи и захватил другой рукой Артёме. – Тогда за девчонками и на улицу, мои славные самураи.       Мы засмеялись, но со стороны это выглядело, наверное, странно. Поэтому некоторые команды с опаской оглядывали нас. Впрочем, неудивительно. Единственным вопросом в тестах по Японии оказался не период Второй мировой войны, не ядерная бомбардировка Хиросимы, а Ёритомо и Камакурского сёгуната – золотая эпоха самураев.        На улице оказалось по-весеннему тепло, хотя ветер и портил впечатление. Девчонки оказались “за” прогулку, поэтому мы сначала пешком дошли до общежития, оставили там сумки с конспектами, взяли деньги и пошли в магазин, оценивать местный выбор “ништяков”.       Мне до ужаса захотелось мороженое, но ни одного производителя я не узнала. С девчонками взяли по рожку фисташкового, кофейного и с джемом, а парни прикинули, сколько здесь пиво. Ох уж эта взрослая жизнь.       Мы смеялись, рассказывали истории и западни из прошлого, так что за этот час успели позабыть о тестировании, турнире и нашей цели пребывания тут вообще. К полудню ответы вывесили на стенде, и мы заслали Дениса разведать обстановку как капитана, а не расталкивать всех в толпе в соревнованиях “самый зоркий глаз”. Артём нервничал, хоть и не отлипал от телефона. Анька тоже тряслась, словно осиновый лист, но утверждала, что это от холода. А Алинка, как и прежде, переживала всё в себе. На самом деле секрет был в броме, который он съела вместе с мороженым, а то переживания от ожидания очень ей не нравились. Хотя кто их любит?       Я переминалась с ноги на ногу, выглядывая Дениса. И, когда он показался за спинами ребят, сердце отдавало удары, будто в самих ушах.       – Ну что? – я спросила первой, и команда с томлением и напряжением обернулась к капитану. – Мы прошли же?       – Артём, – Ефаев держал серьёзную морду, но я уже догадывалась об эффекте обратного значения, – ты красавчик! Мы прошли, ребят. Всё шикарно.        Денис залетел в наш узкий кружок, руками обнимая за шею Алинку и Тёму. Улыбки не сходили с лиц, а волнение отступало. Стихия сменялась штилем и новой грохочущей вдалеке бурей.       – Все молодцы, идите сюда, – мы сгрудились так близко, как только физически могли. – Давайте заберём своё первое место. ***

Поделюсь с вами ещё кое-чем)) недавно я решила участвовать в конкурсе от литнет на литературную премию "Новые горизонты" с новой книгой "Торговец снов", и вчера вот ее  наконец одобрили для участия!!! Я так счастлива)) В двух словах, это фэнтези в моём про-реалистичном стиле о том, из чего на самом деле мы с вами можем состоять. Изюминка книги в том, что все сны, описанные в ней, – это реальные картины. Я прошу вас поддержать меня звёздочками и комментариями там. Эти несложные действия помогут книге подняться в рейтинге и сделать её более доступной для прочтения новым читателям)) Надеюсь на вашу помощь и поддержку в этом нелёгком деле. Буду вам крайне признательна и благодарна) П.С. По правилам конкурса книгу можно публиковать на других сайтах, но определённое кол-во знаков. К сожалению, в этот размер не влазит то, чем мне хочется вас завлечь, поэтому прочитайте, пожалуйста, мою искреннюю радость и абсолютное новое веяние на исходном сайте. Спасибо! Если захотите, чтобы я опубликовала книгу и тут, пусть ограниченное кол-во, напишите в комментарии или в ЛС.