Переполнен любовью.

      Примерно в полдень этого же дня чета Латковский-Вайкуле вышли во двор, чтобы встретить новоиспечённого соседа и показать ему его новую обитель. Андрей пошёл к воротам, с целью в случае чего помочь с багажом, а Лайма осталась стоять в дверях, потягивая сигарету и впоследствии, радушно офигевая от количества его сумок, которых было слишком много, даже если представить, что половину из них они выкинут по пути. — Этот чувак решил переехать ко мне навсегда и превратить дом в свалку. — подумала Лайма, нервно стряхивая пепел и вспоминая, как была хороша Хибла с единственным рюкзаком за спиной своего директора. Мужчины же, тем временем, уже подходили к ней. Она отметила, что одет этот Назар был стильно. Тёмно-синий пиджак с чёрными кожаными вставками внизу и на рукавах выглядел эффектно в сочетании с подобранными в тон тёмными джинсами, чёрным шарфом и блестящими от чистоты ришелье. — Добрый день! — произнёс брюнет, улыбнувшись и галантно поцеловав Лайме ручку. Когда он наклонялся, короткие пряди его волос подобно чёлке, игриво падали на лоб, а маленький рост вкупе с Лаймиными каблуками, предоставляли ей редкую возможность смотреть на кого-то сверху вниз. От этого она кайфовала, ведь Андрей и остальные люди из её окружения были высокими (в большинстве). — Добрый! — ответила Лайма, искусственно протягивая букву «о». — Это всё — ваше? — поинтересовалась она, сразу переходя к тому, что её волновало. — Много, да? — А что там? — Мои костюмы, повседневная одежда, предметы гигиены, камера, самое необходимое для съёмки, немного парикмахерских прибамбасов, кое-что для шитья, грим… — Я поняла. Ничего лишнего. Лай собак на другом конце участка вынудил Андрея оставить их наедине. А Назар, как будто только что заметив в руках Лаймы сигарету, прервал неловкое молчание: — Как хорошо, что Вы курите. Я тоже люблю… Не подскажете, где у вас тут можно… — Курить?! — резко перебила его Лайма, косясь на собственную сигарету с таким удивлением, словно она сама не помнит как её прикурила и не контролирует своих действий. — Только здесь! — произнесла она наигранно строгим тоном, ограничивая руками территорию вокруг себя, когда в памяти всплывали картинки, как она курит по всей вилле. — И давай сразу на ты. Я не чувствую себя старой. И надеюсь, не выгляжу таковой. — Ты выглядишь прекрасно, Лайма… Такая мгновенная перестройка и его мечтательная интонация, безусловно, ей льстили, но не перебивали шок первого впечатления, и, как только Андрей появился на горизонте, она поспешила ретироваться, демонстративно выкинув сигарету в урну и переложив все обязанности экскурсовода на сильные плечи своего любимого. Вечером же, спустившись выпить чашечку чая, она как обычно болтала с Андреем, когда последний вдруг круто и неожиданно сменил разговор: — А ты не знаешь… Назар не гей? Какой-то слишком «сладкий», прости Господи… Жидкость в Лаймином рту в тот же миг превратилась в брызги на кухонном столике. Подступивший к горлу смех не давал ей ни малейшего шанса ни то, что перевести дух, а даже совершить глоток ещё где-то с полминуты. Потом, она, наконец, собралась с силами, смогла выдавить из себя «Я не в курсе», не вдаваясь в подробности того, как её благоверный пришёл к таким выводам и, от греха подальше, ушла допивать чай наверх. Но почему-то сразу вернулась и, изящно перегибаясь через перила, спросила у Андрея, где их гость сейчас. — Да… Он чувствовал себя неудобно из-за того, что ничего не делает и захотел с собаками погулять… — И ты его отпустил?! — Лайм, он справится… — Конечно, справится. С такой миссией, как, например, «Заблудиться в лесу за пару минут» — без сомнений! Собаки мне так-то дороги. — язвила она, чуть не пролив лакомые остатки своего напитка от чрезмерной жестикуляции.       Поднявшись на второй этаж и, будучи уверенной, что Назара нет в комнате, она зашла в неё сама, не в состоянии побороть любопытства. В расположении Андрея, безусловно, были лишь догадки и предположения, а Лайма хотела доказательств. По сути, ей было абсолютно всё равно на ориентацию этого молодого парня. Но это было что-то новое, и так хорошо отвлекающее от мрачных размышлений, которые то и дело рождались в условиях ничегонеделания, что она, не раздумывая, бросилась с головой в этот омут чужой личной жизни. Сама не понимая, что ожидая там найти, она открыла ноутбук и лишь раззадорилась сильнее, увидев ненавистный ею запрет на собственном пути. «Запаролен…» Копаться в сумках было слишком, к тому же, он ещё не успел их разобрать, а она со своей памятью не запомнила бы расположение каждой шмотки и бутылочки, чтобы потом вернуть их назад. Единственное, что лежало на столе — стопка эскизов одежды. Небрежно приподняв некоторые из них пальцем одной руки, она коварно хмыкнула себе под нос и разулыбалась от возникшей идеи. — Ничего. Мы по-другому проверим…       Благо, времени у неё было навалом. С этого дня, в танцевальном зале, они каждый будничный вечер придумывали с балетом кусочки своих совместных номеров, и после репетиции, когда все участники и руководитель отправлялись отдыхать в гостиницу, они с Назаром под ручку шли домой. Учитывая, как уже упоминалось ранее, небольшой рост Лайминого кавалера, именно его чаще всего ставили ближе к солисту. А танцы — это всегда тесный контакт. Так что, быстро привыкнув к телу друг друга подле своего, они ни капли не смущались от элементарных дружеских жестов. Предоставить даме, которая стёрла ноги в кровь, опору в виде своей руки, тем более, что возвращались они уже в достаточно тёмное время суток — это просто хорошие манеры. Этикет. Назар осторожничал со своей спутницей, как с хрустальной, беспокоясь о том, чтобы она не споткнулась, а Лайма, знавшая вокруг своего особняка каждый камень, решила не терять такой подходящий момент и сделать ему предложение. — Ты знаешь, Лена так расхваливала тебя по телефону, что я не поленилась залезть в Интернет, просмотрела, какие образы ты создаёшь и … Это, действительно, круто! Я всегда перешивала одежду даже самых именитых кутюрье, но я буду рада, если ты станешь исключением. Я хотела попросить тебя сшить мне платье для последнего из вечеров «Рандеву». Ты как? У тебя есть время? — О чём ты говоришь, Лайма?! Да хоть сейчас! Только полный идиот может отказать такой женщине… Он произносил это и смотрел на неё. Своими восторженными карими глазами. Не отрываясь… А бледный свет Луны и немногочисленных звёзд, виднеющихся вдалеке, позволил ему оставить это в тайне. Пока что.