Переполнен любовью.

      Как две творческие натуры, тонко чувствующие этот мир, они лежали, разлучённые парой стенок, и не могли заснуть. Он — оттого, что ждал хоть какого-нибудь ответа на послание, а она — из-за сложившейся ситуации в принципе. Для неё была подозрительна такая скорость развития событий. Они начали «контачить» меньше недели назад, так что вряд ли его словам можно было верить. Но, если он врёт, снова непонятно для чего. Что он хочет получить, что ему от неё нужно кроме секса, о котором так кричит его мужское достоинство? Собственная ловушка захлопнулась перед её же носом. Она планировала пофлиртовать с ним, самоутвердиться за его счёт, а не проводить вместе ночи. Однако сейчас выключала телефон в страхе, что очередное sms окончательно сорвёт ей крышу. Он был чертовски красив и так напоминал ей себя в молодости… Ведь они оба в своё время взвалили на собственные плечи огромную ношу, будучи одновременно модельерами, балетмейстерами и исполнителями. Они прошли через сложные времена, начинали с нуля, делали всё для коллектива и добились успеха. Каждый из них мог заменить сотни людей благодаря навыкам, приобретённым в условиях нехватки. И каждый из них хорошо целовался… Лайма это недооценивала.       Выйдя на балкон в одной лишь пижаме, она несколько секунд подышала свежим воздухом и, не разгадав того, что нашёптывала ей природа, вернулась в спальню. «Здесь я поймаю простуду, а не сон».       По закону подлости именно следующий день был расписан по минутам — репетиции с Янисом и бэк-вокалистками, приезд новых участников фестиваля, выбор кубков для гольф-турнира Laima Rendez-vous Cup… Иными словами, дом заполнялся людьми, которых Назар заранее ненавидел, потому что толпа, вечно окружающая её со всех сторон и не отходящая ни на шаг, могла только закопать их роман, который ещё не успел родиться. Каждый раз, выходя из комнаты, он косился на её дверь и представлял, как перехватывает её в этом узком коридоре, зарывается в её волосы и несёт к себе на руках, кружась в вихре счастья. Он так долго ждал этого «зелёного света» с её стороны и, вот, когда её глаза открылись, какое-то дурацкое расписание и вездесущие артисты снова ломали всю картинку. Разузнав, насколько плотным являлся Лаймин график, он принялся дошивать для неё платье и расцветал, вдыхая запах её духов, оставшийся на одежде. Он слишком покланялся ей, слишком её превозносил. Ему казалось, что лишь одним своим появлением эта женщина бы превратила ад в рай. Но эта женщина была богиней, а, значит, она бы никогда не полюбила раба. Ей нужен кто-то равный. А ему нужна другая тактика.       На словах это было более, чем просто, но сексуальную энергию нужно было куда-то девать и, поперебирав в памяти, имеющиеся в этом доме помещения и пристройки, он решил разрядиться в спортивном зале, ведь на выходных как раз не было тренировок. И всё бы хорошо, если бы Назар не был человеком, который даже мусор не мог вынести без приключений. Спустя примерно полчаса после того, как он начал заниматься, некто, спрятавший своё лицо под капюшоном, решил к нему присоединиться. — Добрый вечер... Только она могла превратить эту крайне избитую фразу в трюк для соблазнения. Скинув олимпийку и пристроив бутылочку воды на тренажёр, Лайма, как ни в чём не бывало, нажала кнопку «Старт» на беговой дорожке и собиралась на неё вставать, но грубая речь её недавнего поклонника выбила её из колеи. — Ты издеваешься? — спросил он, разбавив свой вопрос нецензурной лексикой. — Я занимаюсь тут каждую субботу, дружок. Ровно в это время. А ты что-то в конец обнаглел выгонять меня из моего же дома. — Fuck! — Назар резко отвернулся от собеседницы. Он пообещал себе быть с ней холодней, игнорировать её по мере возможности, но эта мера была равна нулю, если вообще не ушла в минус. Пытаясь сдержать своё слово, он бежал напротив неё, наблюдая как соблазнительно сотрясаются её ягодицы. Обтягивающие тёмные леггинсы делали Лаймины ноги ещё стройнее, а топ, не предполагающий нижнего белья, открывал её подтянутый загорелый живот. Шаловливая струйка пота стекала в ложбинку между грудей, когда она соскочила на пол, чтобы удовлетворить жажду. Сделав несколько больших глотков, Лайма снова обратилась к Назару: — Я не понимаю, почему ты так остро реагируешь… — Не прикидывайся дурой, а. Лапшу на уши ты можешь вешать Андрею, но со мной это не прокатит. Мы не первый год работаем вместе. Это уже третий фестиваль и второй день рождения, который я провожу с тобой, вот только не получаю «подарка»… Если ты лишь сейчас начала замечать меня, не значит, что я не был влюблён в тебя всё это время. — Откуда мне знать, что это не ложь? Может, ты секунду назад это придумал. — Вау, ну даже, если так — это доказывает, что я думаю не только тем, что у меня под боксерами. Я задувал свечки на торте, смотря на тебя и загадывая тебя… Но тебе, видимо, нужна татуировка с L на интимном месте, чтобы убедиться, что я говорю правду. — Как вариант. — беззастенчиво отбивала Лайма его «удары», которые, в глубине души, очень сильно задевали её. — Если ты хочешь это знать, тебе придётся проверить. — бросил он со злом. Лайма, желая увеличить между ними расстояние от испуга, отошла в угол и села на коврик для фитнеса. — Зачем ты делаешь из меня виноватую, я же не знала… Я не умею читать мысли. — Я просто устал тебе не нравиться… — ответил он с такой интонацией, что его сразу захотелось пожалеть. Увидев, что Лайма начала качать пресс, он подошёл к ней, присел и, изъявляя желание помочь, разместил свои руки на её лодыжках, удерживая на полу стопы. — В этом нет необходимости… — прошептала Лайма, понимая, что ещё несколько минут назад он не хотел её видеть. Но уходить он тоже не хотел, судя по тому, что начал покрывать поцелуями её колени. — Ты же пришла сюда за тем же, за чем и я… Каждый раз, поднимая корпус, она приближалась к его лицу, переводя взгляд с глаз на рот, и видела, как он к ней тянулся. Он смотрел на неё, уже тяжело дышащую и порядком взмокшую, и не выдерживая, где-то на 30-й раз, поцеловал её веко и переключился на губы, плавно опускаясь на пол вместе с ней. Лайма, инстинктивно обвив его икры своими, запустила свои руки ему под футболку, а потом, противореча сама себе, произнесла: — Стой, малыш… — Малыш уже давно… Кхм-кхм… И ты это чувствуешь. Цокнув на его пошлость, она не стала это отрицать. Он лежал на ней и давил всем своим весом. Когда он коснулся её пупка и пересчитал своими губами Лаймины рёбра, она прогнула спину до боли между лопаток, но сдержала стон. А Назар, продолжая играть с её телом, опустил лямки её топика, лелея мысль, что под ним ничего нет. — Тут всё видно, Назар… Пожалуйста… — намекала Лайма на прозрачные стены и слишком слабую страховку в виде зелени и тренажёров, которые загораживали их с двух сторон. — Какая ты болтушка… — с любовью произнёс Назар, и просовывая голову через вырез своей футболки, как будто собираясь снять этот предмет одежды, вдруг накинул его на их головы, словно это что-то меняло. Неистово зацеловывая друг друга под этим «мини-шатром», они, казалось, были готовы идти наперекор всем приличиям. — Я не смогу отпустить себя до конца… Здесь. — Это ты сейчас так думаешь… — рассмеявшись, ответил Назар, уверенный в своих способностях раскрепощать женщин. Щекоча своими волосами его лицо, и всё ещё не вылезая из-под футболки, она снова открыла рот, чтобы что-то вымолвить, но Назар приложил указательный палец к её губам. — Дай мне хотя бы перевернуться… — А что ты дашь мне взамен? — спросил он с лукавой улыбкой, без всякого ответа позволив ей ёрзать на нём. — Я хочу тебя. Постоянно. — Ты — маньячелло. — ответила Лайма, улыбаясь. Её зрачки расширялись. Будучи сверху, она, наконец, откинула его футболку на ручку велотренажёра и, оглядевшись по сторонам, сказала, что надо выключить свет. (На улице уже смеркалось.) Проходя в другой конец зала к выключателю, она не оглядывалась, но, судя по звукам, Назар избавился как минимум от кроссовок и трико. Минимум не был истиной. Создав темноту, Лайма опустила ладонь на дверную ручку. Она сомневалась. Разделяя его вожделение, она не могла не оставить ничего «на десерт»… Опять. Разгадав её замысел, Назар быстро подошёл к ней вплотную, скользя пальцами, как в их танце, по направлению к низу живота, но проникая под лосины и задержавшись там. Лайма, в свою очередь, ущипнула его за внутреннюю поверхность бедра, а он покрыл её ладонь своей и повёл выше… Она не торопилась убирать кисть. Синхронно расслабляясь от удовольствия, будучи в руках друг друга, они стояли прямо у двери, один - абсолютно голый. — Тебя так возбуждает опасность? — спросил он у своей подружки, опрокинувшей голову ему на плечо, но ледяной ветер, окативший его с макушки до пят, говорил сам за себя. Лайма резким толчком захлопнула дверь с той стороны, а ей вслед доносился глухой звук ударов.