Праздничное настроение

      Ветер стих. Город утонул в белой дымке, словно что-то огромное подкосилось и рухнуло, а пыль поднялась и застыла в воздухе, тяжёлом и неподвижном. Кроме того, вокруг стало совсем глухо. Ни единого звука, кроме их спокойной неторопливой поступи, хруста под твёрдыми подошвами ботинок.       Полковник слегка прихрамывал, и Альберт решил, что им стоит замедлить шаг. К тому же теперь, когда у их «прогулки» появилась конкретная цель, идти стало значительно легче.       — Устали, полковник? — участливо спросил Альберт, когда Арбатнот ещё немного снизил темп.       — Нет, мистер Голд, — отмахнулся полковник. — Совсем нет.       — Зовите меня Альберт. Так будет удобнее.       — Почему?       — Что «почему»?       — Почему вам так будет удобнее? — он говорил совершенно другим тоном, без прежней сварливости и раздражения.       — Мистером Голдом обычно называют моего отца, — честно ответил Альберт. — Его называют исключительно по фамилии.       — И никогда по имени?       — Крайне редко. Он…не любит своё имя.       — Ясно, — полковник не стал выпытывать у него, за что отец Альберта не любит свое имя, и завёл разговор, который имел для него личное значение: — Я заметил, что к вам приехали гости. Ваша семья?       — Да, семья. Родители, братья, сестры, — Альберт влёгкую причислил к братьям и сестрам Келли и Роланда, — племянница и дядюшка.       — А парень, который постучался ко мне…       — Просто друг. Решил неожиданно навестить, — улыбнулся он, выдержал паузы и высказал сожаления по поводу бегства Доротеи, а в конце, для верности, извинился.       — Ничего. Я сам за ней не уследил, — отмахнулся Арбатнот. — Доротея всегда была нервной.       — И всё же.       — Ваша семья, наверное, вас потеряла.       — Наверное, — согласился Ал. — Не удивлюсь, если они вышлют за мной поисковый отряд.       Последнее он сказал исключительно шутки ради, но несколько минут спустя выяснилось, что его родные на самом деле сгруппировались в отряд и отправились на его поиски. На перекрёстке двух широких улиц, отделяющих от внешнего мира уютный скверик, возле которого они и жили, из белой дымки на них выплыли четыре тёмных фигуры. Ал невольно заулыбался, когда безошибочно разглядел Эрни в безразмерной рабочей куртке с нелепой шапкой на башке, Коль, размахивающую рукавами, словно какая-нибудь мельница, сдержанного сердитого Криса и трогательно взволнованную Лори, которая первая заметила его, подбежала к нему и обняла за шею.       — Нашёлся!       — Я и не терялся, — польщённо промурлыкал Ал, зарывшись лицом в её меховой воротник. — Или терялся?       — Тебя не было два с половиной часа, — насупившись, предъявил ему Крис и чувствительно ткнул его под ребра. — Два грёбаных часа! Где ты был?!       — Не выражайся, — мягко укорил брата Ал и крепко обнял за плечи. — В Дорчестер Хайтс. Мы слегка заблудились.       — Мог бы предупредить, -прокомментировала Коль. — Мы уж думали, ты провалился в какой-нибудь водоём и замёрз насмерть.       — Я забыл телефон. И ключи.       — И закон сохранения энергии, — ухмыльнулся Эрни, но тут же ухмыляться перестал и почтительно обратился к полковнику Арбатноту, кивая на его ногу: — А вы, сэр? Вы в порядке?       Он, как и Ал, чувствовал себя виноватым в случившемся.       — Да, разумеется, — кивнул Арбатнот. — Жаль лишь, что мы не нашли собаку.       — А мы нашли, — ободрила его Коль. — Её уже ведут к вашему дому. Не беспокойтесь.       — Спасибо, мисс. Или миссис…       — Просто Коль. Зовите меня Коль, — остановила его Коль, взяла под руку и потянула его в сторону дома. — Пойдёмте, полковник Арбатнот. Я вам помогу.       Полковник, обрадованный доброй новостью и обескураженный внезапным вторжением в его личное пространство, возражать не осмелился. Ал в окружении Лори, Эрни и Криса пошёл по их следам, и очень скоро, совершенно позабыв о холоде, они вернулись к своим домам, где их уже поджидал поисковый отряд номер два.       Уличное освещение, конечно же, не работало, и потому первым, что привлекло внимание Альберта, были красный огонёк сигареты Аарона Коэна и завитки белого дыма, вырывающиеся изо рта мистера Голда. Свою сигарету отец держал очень низко, будто боялся, что её могут заметить. Рядом с ними, крепко удерживая за ошейник трусливую вырывающуюся собаку, стоял Роланд и наблюдал за тем, как Адам подошвами ботинок методично счищает снег с крыльца полковника Арбатнота. Увидев отряд номер один, отряд номер два пришёл в движение. Роланд сменил позу и подтянул собаку ближе к себе, Аарон и Голд затушили сигареты, а Адам, перепрыгнув разом через две ступеньки, подбежал к ним.       — О, нашли! — весело воскликнул он. — Где нашли?       — В сугробе, — смеясь ответила Коль. — Сложно было пропустить сугроб, из которого торчал этот длинный, красный, заносчивый нос.       Она отпустила полковника и демонстративно дернула Ала за чувствительный нос, и он замахал руками перед собой, отгоняя её подальше, улыбаясь всем присутствующим широкой доброй улыбкой.       — Он шёл навстречу, — буркнул Крис, чьё настроение ни на йоту не улучшилось.       Дальнейший обмен любезностями был прерван и отложен на потом ради умилительной сцены воссоединения полковника и его замёрзшей собаки, которая, скуля и извиваясь, вырвалась из рук Роланда и кинулась к своему хозяину.       — Тише, Дора, тише! — рассмеялся Арбатнот, обнимая свою Доротею и прижимаясь щекой к её макушке. — Ну, всё… Я здесь. Пойдём домой. Пойдём…       Надёжно ухватившись за ошейник, он осторожно повёл её домой, напрочь забыв про окружавших его людей. Однако у самой двери он о них вспомнил, повернулся, поклонился и сказал «спасибо», а потом, отыскав лицо Альберта, добавил к «спасибо» пожелание счастливого рождества.       — Счастливого Рождества, полковник, — отозвался Альберт, и восемь голосов повторили за ним: — Счастливого Рождества! Счастливого Рождества… Счастливого… Рождества…       На лице полковника вновь появилась улыбка, но уже другая, печальная, старческая, напоминающая зарубку на стволе старого дуба, и, благодарно кивнув им ещё раз, он окончательно от них отвернулся и переступил порог собственного дома, осторожно притворив за собой дверь.       — А ведь Рождество уже наступило, — заметил Адам.       — И ведь верно, — согласилась Коль.       — Будет вам болтать на морозе, — оборвал их Голд. — Живо домой!       Заботливое ворчание, родом из далёкого, но ещё не забытого детства, рассмешило даже Криса, но при всей комичности отцовского призыва, они, как и в детстве, не стали с ним спорить.