«Меня зовут Белинда Блэк-Гонт»
Слова на мгновение отчетливо проступили и бесследно пропали. Затем чернила словно вытекли из бумаги, образовав новую фразу иным, более размашистым и угловатым почерком:«Кто ты? Как к тебе попал мой дневник»
И прежде, чем она начала отвечать, появилась еще одна, нехотя написанная фраза:«Меня зовут Том Риддл»
Эта надпись тоже сгинула, но не раньше, чем Белинда начала слегка дрожащей рукой писать ответ:«Я забрала его у мальчишки Поттера. Я знаю кто ты.»
«Тогда ответь, кто Ты? Я знаю род Блэк. И я знаю Гонтов…»
Последнее он снова дописал с неохотой.«Я знаю, потому что я твоя дочь.»
Ответа долго не было, и она решила продолжить.» Мою мать звали Вальбурга Блэк. Я родилась в 1977 году. Она умерла спустя несколько лет после твоего исчезновения в 1981. После 1981 мы скрывались с моей крестной Кассиопеей Блэк. Все считают меня дочерью Ориона, на этом настоял ты, чтобы не подвергать меня опасности. Этот дневник ты отдал Абрахасу Малфою. Когда в Малфой-Мэноре перепрятывали артефакты, перед внеплановым обыском авроров, твой дневник по ошибке попал в руки Перси Уизли. Потом я увидела его у Поттера и узнала, что это твоя вещь. Моих познаний хватило, чтобы понять, что это не простой дневник…»
Линда остановилась, не зная, что еще написать.«Я создал этот дневник, будучи студентом Хогвартса. Все, что произошло позже, я знаю только по рассказам Уизли. Откуда мне знать, что ты не врешь?»
Вдруг спросил он.«Слишком красивая и запутанная ложь. Но, если желаешь как-то проверить, то пожалуйста.»
В ней вдруг вспыхнуло раздражение. Нет, она не ожидала скорых признаний и теплых слов, но… Девушка начала понимать весь абсурд того, что она хочет общаться с проклятой вещью, как с живым отцом. Словно догадавшись, о чем она думает, тот предложил:«Я могу перенести тебя к себе. И мы поговорим глядя друг на друга. Сейчас мне хватит на это сил, Уизли хорошо меня напитал. Тебе стоит только поддаться ментальному воздействию. Будет похоже на погружение в омут памяти. Если ты действительно моя дочь, то тебе будет просто выбраться назад, как только пожелаешь.»
«А ведь ментальная магия могла и не достаться мне в качестве дара.»
«Невозможно. И я, и Вальбурга были прекрасными менталистами. И я чувствую твои щиты.»
«Давай.»
Страницы дневника замелькали, словно подхваченные сильным ветром, и она почувствовала, как что-то влечет ее ближе. Приняв к сведению слова из дневника, девушка поддалась зову и погрузилась в мир памяти студента Тома Риддла. Белинда почувствовала, как тело оторвалось от кресла, и она головой вперед вылетела сквозь открытую страницу в водоворот теней и красок. Ноги привычно стукнулись о твердую почву; тряхнуло, но она устояла, размытые очертания окружающего стали отчетливее. — Мог бы устроить посадку и помягче, — не выдержала Белинда, пытаясь разглядеть скрытый в тени силуэт. — Не мог удержаться, — ехидно отозвались ей в ответ. — Ты ведь действительно можешь действовать, как омут памяти. В смысле, транслировать свои воспоминания. — Да, я проделал это с Поттером. Показал ему, как поймал наследника Слизерина. — Ты это про Хагрида? — хмыкнула она. — Хорошо сыграно. Только стоило его зверушку все же прикончить. Он такую колонию развел в Запретном лесу. — Ты очень похожа на свою мать. Чистая Блэковская порода, только глаза выбиваются. Они… — заговорил он, медленно выходя из тени. — Твои, — закончила Белинда. — Только они у меня чистого цвета. Без багрового. Но здесь ты не можешь иметь ничье обличье. Значит это твоя настоящая внешность. И ты говорил правду. — О, это они у тебя потом поменяются. Вообще алыми станут. Да и вообще ты поменяешься. Морщинки появятся, — ей почему-то в один момент стало невероятно смешно. Не сумев дальше сдерживаться, она слегка нервно засмеялась, оседая на пол. Какое-то время понаблюдав за ней, он вдруг тоже подхватил ее смех и сел рядом. Отдышавшись, Линда наконец подняла на него взгляд и стала жадно впитывать в себя черты его лица. Он очень отличался от того, каким она его помнила. Не было тех же алых глаз, черты лица были более четкими, аристократическая бледность не такая болезненная, не было печати долгой трудной жизни на лице. Он был красив, очень красив. С тонкими чертами лица, такими же, как у нее впалыми щеками, черными глазами и черными же, слегка вьющимися волосами. Сейчас он был ненамного старше ее. Возможно на год — два, не больше. Он в это время также рассматривал ее. Было видно, подростку сложно принять то, что перед ним на каменном полу сидит его дочь. — Почему ты такой… — вдруг начала Белинда. — Какой такой? — все еще весело спросил он. — Такой… живой? — неуверенно закончила она. — Мне казалось, ты просто вложил сюда слепок своей души. Что-то на манер портретов. Но ведь это не так. Ты что-то больше. Ты… живее. — Я действительно не слепок, — сказал он, поднимаясь, и, отряхнувшись, подал ей руку, чтобы она тоже встала. — Я — твой отец. Как бы глупо это снова не звучало. Том Риддл. Лорд Волан-де-Морт. Твой отец. Все они — это я. А я — это они. Это мое прошлое. Мое настоящее. И мое будущее. Он взмахнул рукой и в воздухе зависли горящие буквы его имени. — Я знаю эту анаграмму. Сама по твоему примеру думала чего-то придумать, только уж слишком длинное имя. Белинда Инклементиа Гормлайт Блэк-Гонт. Ты, кстати, называл. Но ты ведь понял, что я не об этом. — Да, понял. И я правда не просто слепок или воспоминание. Я — это он. Моя, как я теперь понимаю, неотъемлемая часть, которую я оторвал от себя и поместил в этот дневник. Я провел в заключении долгие пятьдесят лет. — Но как это возможно? — Не забивай себе голову. Все равно я скоро отсюда выберусь. Я уже на половине пути! — в его глазах вспыхнули такие знакомые, как у нее самой, когда она чем-то невероятно увлечена, что-то замышляет, искорки. — Лучше осмотрись. — Он развел руками в разные стороны и она наконец решила узнать, где оказалась. Они стояли у порога просторной, тускло освещенной комнаты. Уходящие вверх колонны были обвиты каменными змеями, они поднимались до теряющегося во мраке потолка и отбрасывали длинные черные тени сквозь странный зеленоватый сумрак. Он подхватил ее под руку, и они двинулись между колонн вперед. Каждый шаг отзывался эхом от перечеркнутых тенями стен, а Белинда еще раз поразилась реальности мира, в котором она оказалась. — Это ведь все ты, — наткнувшись на его вопросительный взгляд, Линда поспешила объяснить: — Твой мир. Это не просто воспоминания. Ты не зря говорил о ментальных науках. Ты создал этот мир. Это невероятно! Я знала, что ты гениален, но это действительно невероятно! — Было время поэкспериментировать, — невесело хмыкнул он, но было видно, что ему польстило ее замечание, — всяко лучше, чем переживать заново одно и тоже воспоминание или вообще сидеть среди ничего. Пустоты, — его передернуло. Видимо эти воспоминания давались ему нелегко. Белинда только сильнее сжала его руку в своей и послала мягкую улыбку. На что он неуверенно, но все же легко, уголками губ улыбнулся в ответ. Каменные змеи оплетали все, на что падал глаз. Казалось, они следят за ними темными глазницами. В неверном свете создавалось впечатление, что они шевелятся. Возможно, так и было. За последней парой колонн, у задней стены, высилась циклопическая, до потолка, статуя. Белинда запрокинула голову, вглядываясь в лицо древнего старца, что возвышался над ними. — Салазар, — на выдохе произнесла она. — Это ведь Тайная Комната… — Личные покои и гробница Салазара Слизерина, — закончил за нее Том с видом, словно это он приложил руки к созданию этой комнаты. — Такая, какой я ее запомнил, во всяком случае. Я расскажу тебе, как в нее попасть. — Я долгое время искала ее. И даже слышала голос василиска, но не успевала позвать его. А где здесь… — Лучше будет увидеть василиска вживую. Я, конечно, могу воссоздать или показать воспоминания, но это не сравниться с возможностью почувствовать его могущество, прикоснуться к нему. — Слушай, можно я буду звать тебя Марволо? Называть отцом своего ровесника немного дико, да и тебе вряд ли легко свыкнуться с мыслью о нашем родстве. — Марволо, — опробовал на вкус имя. — Хорошо, — легко согласился он, — зови меня Марволо, Белинда Инклементия Гормлайт, — вдруг ехидно протянул он, — все же я прекрасные имена тебе подобрал. — Не спорю. Вот только мой племянник — Драко, внук Абрахаса Малфоя, не мог его в детстве выговорить и придумал просто ужасное сокращение. Биги! Нет, ты представляешь, Биги! — слушая его искренний смех, она не могла не поразиться тому, как легко они общаются. Белинда словила себя на мысли, что, должно быть, так бы оно и было, если бы он был рядом все эти годы. Она бы рассказывала ему все, без утайки, как делала это, когда-то сидя у него на руках в саду. — Ты сказал, что нашел способ вернуться… Как? Что для этого нужно? Я помогу тебе. — Ты должна будешь вернуть меня Уизли, — прежде, чем она прервала его, он продолжил. — Для существования мне нужна магия. Для того, чтобы говорить здесь с тобой мне нужна магия. Моей собственной мне не хватает. Сейчас я немного беру у тебя, но совсем мало. То, что ты невольно выпускаешь наружу. Ты очень сильная волшебница, — вдруг улыбнулся он. — Для того, чтобы вернуться мне тоже нужна магия и жизненная энергия, но намного больше. Любой человек не подойдет, тот, от кого я ее получу, должен мне доверять. Признаться, этот Перси тот еще придурок. Необходимость слушать его лепет про важность должности старосты, бессовестных нарушителях и при этом поддакивать, меня безумно утомляло. Но он полностью доверился мне, — сцепив руки за спиной, он прошелся взад-вперед, что-то обдумывая. — Потом, правда, его начало пугать понимание того, что из-за него кто-то пострадал, что его могут в этом обвинить, и он выбросил меня в туалете. Хорошо, что меня так просто не уничтожить. Заставить его вновь делать все так, как я хочу, будет очень просто. Я уже даже знаю следующую жертву. Он жаловался, что какая-то девушка, Пенелопа, кажется, начала вместо него встречаться с гнусным слизеринцем Флинтом. Того бросила девушка Блэк, — они синхронно фыркнули. — И та поспешила на освободившееся место, — продолжил он. — Так вот. Я вытяну из него все. На это потребуется некоторое время. И у тебя мне лучше надолго не задерживаться, чтобы связь с ним не ослабла, — он вновь о чем-то ненадолго задумался. — Его одного мне, правда, тоже вряд ли хватит, но я решу эту проблему сам. От тебя требуется только вернуть меня мальчишке. После того, как мы вместе посетим Тайную комнату, конечно. Ты не волнуйся, он туда не спускается больше глубоко, тебя не заметит. А если и заметит, то вряд ли запомнит это. — Но ведь лишней моя помощь не будет. Лучше перестраховаться и… — Нет. Ты поймешь, когда придет время. И я не хочу, чтобы ты вмешивалась. Слышишь? Ты не будешь вмешиваться. Я все сделаю сам. Твоя помощь понадобится мне после, когда я верну себе тело. А до этого не привлекай внимания. Ты не должна мелькать в этой истории. Полагаю, Дамблдор и так на тебя косится. Уж очень глаза выразительные, — хмыкнул он. — Я метаморф, — отмахнулась Линда. — Перед ним я традиционная синеглазка. — Шила в мешке не утаишь. Ты может и Блэк, но мы точно родственники. — Хорошо, я не буду вмешиваться. Ты все сделаешь сам, — сказала она под испытующим взглядом Марволо. — Вот и хорошо, — довольно хлопнул он в ладоши. — А теперь тебе пожалуй пора, пообщаемся попозже, ты и так уже засиделась. Тебя твой друг дозывается сверху. И правда, она сконцентрировалась и, почувствовав зов, вернулась в реальность. — Пришло время вам кое-что узнать, — без предисловий сказала она обеспокоенным друзьям. — Как насчет прогулки в Тайную Комнату? Разговор с Крисом и Ником прошел спокойно. Они молча выслушали ее, хмуро переглянулись и, став на колени, принесли полную вассальную клятву. Белинда скорее на автомате ее приняла. А когда спросила, почему они это сделали, те только пожали плечами и сказали, что она того стоит, и теперь ей точно от них никуда не деться. Не пустят же они ее одну надирать всем задницы, а так она будет в них уверена. Комната тоже была исследована, но первый раз она спускалась туда одна. Девушка еще несколько раз подолгу общалась с Марволо, он решил преподать ей некоторый мастер-класс. Научил нескольким проклятьям и поделился секретами, уловками, к которым он сам пришел. Показал он ей и пару своих тайников, да и не только своих. Белинде оставалось только поражаться и мечтать достигнуть того уровня мастерства, что был у отца уже в школьные годы. Но, спустя две недели, она подложила Перси дневник так, чтобы это не было подозрительно. Оставалось только ждать. Если все пройдет гладко, то в конце года они будут говорить уже в этом мире.***
— По нумерологии я и сама смогу тебя подтянуть. Но она тебе понадобиться, если решишь дальше серьезнее заниматься теми же зельями или создавать собственные заклинание. Руны сами по себе сложноваты, но на первом году вам будут рассказывать то, что вдолбила в нас тетя Касси еще пару лет назад. Могу посоветовать взять Уход. Ник туда ходит, ему нравится. Довольно легко, в дерьме вас копаться не заставят, а так плюс — времяпровождение на улице. Чего в классах мучаться, когда за окном прекрасная погода. На пасхальных каникулах второкурсникам дали задание определиться с предметами, которые они будут изучать в следующем году. Так что по дороге на ужин Белинда уже не в первый раз рассказывала Драко и его однокурсникам плюсы и минусы каждого предмета. В одном из малолюдных коридоров они столкнулись с частью золотого трио. А точнее с Поттером и Грейнджер. Драко и его однокурсники отпустили в их стороны пару насмешек и уже решили идти дальше, как неожиданно Поттер окликнул: — Блэк, я… можно с тобой поговорить? — неуверенно промямлил он. Белинда жестом указала остальным идти, оставив рядом только Драко и Панси. Крисс и Ник уже должны были быть на ужине, как и остальные, она задержалась со второкурсниками. — М-м… Можем мы поговорить без… — он взглянул на Драко и Панси. — Ну ты, положим, тоже не один. — Белинда вздернула бровь, выразительно посмотрев на Грейнджер. — Так что или говори так, или не задерживай меня. И я вижу вы Уизли на переговоры не берете? — М-м, да, он бы не одобрил разговор с… — судя по лицу грязнокровки та тоже не особо одобряла, но молчала. Что ж, даже интересно. — Да-да, я поняла, переходи ближе к делу, мы не на приеме, и ты светские беседы вести не умеешь. — Ты говорила о моем крестном. Кто он? И почему он в Азкабане? На факультете шепчутся, но ничего не говорят. Все дело в последних статьях, но я… Расскажи мне! — на одном дыхании выпалил он, остановившись, но потом вновь неспешно пошел следом за слизеринкой. Разговор разговором, а пропустить ужин она не хотела. — А газеты прошлых лет почитать не пробовал? Впрочем, правильно, там все равно одну ложь писали, по себе должен же знать, — но, увидев непонимание, на его лице она удивленно посмотрела на мальчика. — Ты что, и про себя не читал? Совсем не интересно было? Ни про смерть родителей? Ни про то, кто за что боролся, нет? Или ты думал, что характеристика типа: они — зло, а они — добро — это исчерпывающие данные? Ладно, не буду грузить твою гриффиндорскую головушку, а то меня еще посадят за то, что герой начал думать. А про тебя, кстати, писали, как ты героично отбил лбом Аваду. Интересно, откуда только узнали, если трое из присутствующих там, вроде как, мертвы, а годовалый ты никому интервью точно не давал? — Линда, ты его совсем загрузила, он там тебя про крестного спрашивал. — вмешался Драко, глядя на Поттера и его подругу. — А, ну да. Братец это мой родной. Сириус Орион Блэк. Проклятье на голову моей покойной матушки. Лучший друг твоего отца, кстати. Они с малых лет просто не разлей вода были. Их можно было бы сравнить с Фредом и Джорджем, пожалуй. Где один, там и второй. Ох, сколькими проклятьями их матушка наградила, когда делилась со мной воспоминаниями. Шофером на свадьбе был, если не ошибаюсь, ну и крестным твоим стал. О, нем кстати, и упоминалось в последней статье. — И за что же он в Азкабане тогда сидит, если весь из себя хороший? — спросила вдруг лохматая гриффиндорка. — А я и не говорила, что он хороший. Он все же Блэк, пусть и бракованный. А сидит за то, чего не делал, — холодно взглянув на девочку, тем не менее ответила Белинда. — Так не бывает, — упрямо вздернула она нос. — Вот магглокровка же вроде, а все туда же, — устало потерла она переносицу. — Среди того, в чем его обвиняют, есть предательства семьи Поттер и выдача их Темному Лорду, — взглянув на то, как Поттер в злобе сжимает кулаки, она вновь устало вздохнула и поторопилась продолжить. — Но разбирайся вы в законах магии хоть немного, то из моих предыдущих слов смогли бы понять, что это невозможно. — Как это? — Да потому, Поттер, что он был твоим магическим крестным! — вдруг вклинилась Панси. — И априори не мог подставить твою жизнь опасности намеренно. Да его бы такой откат постиг, что если бы выжил, то и имя свое не вспомнил бы. — А другие обвине… — Поттер не успел договорить, так как уже подойдя к большому залу с ними столкнулся Рон. — Гарри, Гермиона, а я вас везде ищу! А что вы… — он запнулся, увидев слизеринцев, те презрительно взглянули на него и, сделав вид, что ничего не произошло, спокойно прошли к своим столам, чувствуя направленные в спину взгляды гриффиндорцев.