Queen

Оказавшись за пределами Хогвартса, она повернула кольцо, переносясь на территорию Блэк-хауса. Несмотря на выпитые зелья, ее всю трясло, как в лихорадке, так что Снейпу приходилось все время поддерживать Блэк на ногах. Его все еще беспокоило ее психическое состояние. Не зря Блэки славятся своим безумием, это их родовое проклятье. Шанс его развития у Белинды в данной ситуации был чрезвычайно велик. Тем более, что с момента их ухода из школы, она не проронила ни слова, погрузившись в себя. Да и ранее… Северус, конечно, не ожидал от нее безудержных рыданий, зова мамочки и того подобного. Она была не того характера и не того воспитания для этого. Аристократия, чтоб ее. Он помнил, как сменилась Беллатрикс, когда безумие настигло ее. А Белинда всегда так напоминала ему ее. Он не желал, чтобы такое произошло с его студенткой и, пожалуй, боялся. Боялся не за нее, нет. Боялся ее. Никому Северус Снейп не признается, что чего-то боится. Но непредсказуемую ненормальную Беллатрикс Лестрейндж, в девичестве Блэк, он временами боялся больше Темного Лорда в его наискуднейшем настроении. Но ту хоть иногда сдерживал муж и деверь, да Темный Лорд. А кто сдержит Блэк? Северус вообще не понимал до конца, что он здесь делает. Впрочем, Блэк была права. Он бы ее не удержал, а отпускать ее одну было нельзя. Она не только его студентка, за которую он в ответе. Если с ней что-то произойдет, если она что-то натворит в таком состоянии, ему это в обвинение поставят еще и Люциус с Нарциссой. Причем встречу с Леди Малфой он мог бы и не пережить. Чертова помешанность Блэков на семье, иногда она переходит все разумные границы. Хотя, что говорить о разумных границах Блэков? Еще бы о милосердии Певереллов подумал или о щедрости Малфоев. А Дамблдора все же надо поставить в известность, только так, чтобы Блэк не заметила, она и так, кажется, Люциуса подбивает насчет него. Старый друг стал намного осторожнее в разговорах с ним. Почему-то Северус не сомневался, что тут не обошлось без вездесущей кузины Нарциссы. Тем более, что произошло это после того разговора в Малфой-мэноре, окончание которого он застал. У него все никак не выходил из головы надтреснутый голос Люциуса, который он услышал, подходя к кабинету, прежде чем эльф объявил о его приходе. «У тебя нет повода во мне сомневаться», — сказал он тогда. И будь он трижды проклят, если не страх услышал Северус в этой фразе. Пересекая защиту дома, Белинда почувствовала остаточный след чуждой магии, что нехотя пустил ее. Он, как кровь на снегу, выделялся из потоков родной родовой. По ощущениям было похоже, что это был какой-то артефакт, перекрывающий возможность перемещения. Слишком сильным был след, учитывая то, что его должны были убрать около двадцати минут назад, помня, когда она ощутила гибель крестной. И направление действия, когда чужеродная магия пыталась помешать ее появлению, говорило само за себя. К тому же, чары не давали пройти и эльфу, по словам Кричера. Что-что, а чувствовать магию она умела как никто. Недаром именно этому ее обучали несколько лет в Фабулосусе. Настроившись на магические потоки, она начала отделять от них чужеродные слепки, что еще не успели совсем рассеяться. Кто-то хорошо постарался, заметая следы. Но это рассчитано на местное Министерство, а не Белинду, способную видеть дальше. Те, кто здесь побывал, очень сильны и умны, хотя тут уж как посмотреть. Только глупцы решат пойти против Блэков, какими бы они сейчас ни были. Она и не ожидала, что те, кто смогли достать Кассиопею в ее же доме, будут простаками. Но все же надеялась, что почувствует больше, чем неуловимый след чужой неизвестной магии. Салазарова душа, она ведь говорила тетушке перебраться если не на Гриммо, то хотя бы к Малфоям. Не оставаться в доме, основная защита которого строилась на том, что никому не известно о нем. Даже силы источника не были направлены на его защиту, ведь они почти не появлялись в этом доме. Белинда в Хогвартсе, а Кассиопея в разъездах или у Нарциссы. Но все же бывали. Вот и сегодня она возвращалась сюда. Черт! Черт! Черт! Нужно контролировать себя. Декан шел рядом, осматриваясь. Девушка чувствовала его напряжение, хотя он, как и она, знал, что здесь уже никого, кроме них, нет. Белинда чувствовала родовую магию, что стремительным потоком наполняла ее силой, даря поддержку и успокоение. Но, вместе с тем, она чувствовала боль и горечь утраты. Она последняя. Последняя надежда Магии ее рода, после нее будет некому ее принять, и она будет биться за последнюю Блэк до конца. Белинда чувствовала все это, заглушая нестерпимую душевную боль и переключаясь на физическую. Еще рано, слишком рано, она была не готова, магические каналы разрывает от переполнявшей ее силы, от чего девушку трясет. Она чувствует нежное, невесомое, необъятное прикосновение, в котором ощущается сожаление. Магия утешает, извиняется за причиненную боль, ей тоже жаль, что так вышло, ей тоже больно. Не будь ее личная сила так велика, не развивай она долгие годы свои каналы, готовясь к раннему принятию рода, не изнуряй себя долгими тренировками, экспериментами, доводя до истощения, не познавай она суть и силу Великих, то не выдержала бы того безумия, что охватывает ее. Недаром главой рода обычно становятся, достигнув зрелости. Даже при совершеннолетии это риск, не говоря уже про ранний возраст. Что уж рассуждать про насильное становление, когда ты последняя и ощущаешь всю горесть, всю безысходность, все безумие рода, предков, что единым потоком выливают они на тебя, пробиваясь через тонкую грань, отделяющую в этот момент тебя от них. Остается только сжать зубы и терпеть, не поддаваться безумию, не поддаваться той мощи, что принесет смерть и разрушение, потеряй она контроль хоть на мгновенье. Твердая рука декана придавала уверенности. Кричер не преувеличил, описывая разрушения. Она шла через горящие руины, неосознанно подпитывая пламя своей болью и яростью. Снейп, также ощущающий эманации смерти, поддерживал ее, уходя в стороны от языков дикого огня, что ластились к не замечающей этого девушке. От сада осталась выжженная пустошь, а от некогда прекрасного коттеджа пепел и догорающие руины. Кассиопея не продала свою жизнь дешево. Вокруг много смерти, несмотря на то, что не видно ни одного тела. Если чье-то тело и не успели забрать, то его поглотило пламя. Она чувствовала, как источник покидает место, в котором убили главу рода Блэк, в котором он не смог помешать убить ее. Больше на этой земле никогда не будет Блэков. Слишком много боли. Она, не позволяя себе терять контроль, отрешенно переступила через вывернутое наизнанку тело Коры, которая, вероятно, словила проклятье, защищая любимую хозяйку до последнего. Северус сильнее сжал ее руку, не давая ступить за колонну. Даже не будучи Блэком, он чувствовал ту боль и смерть, что неслась из-за нее. Что сейчас ощущала Белинда, он не хотел думать. — Иди или убирайся, — отстраненно сказала она, едва взглянув на него, и обошла последнюю преграду. Она должна это увидеть. Этому учили ее с малых лет. Она не может от этого бежать. Она увидит то, за что потом отомстит. Блэки не прощают. Блэки не щадят. Блэки мстят. А она Блэк. И все они заплатят. Только сегодня ее список увеличится. Северус последовал с ней, едва найдя силы не отшатнуться от ее взгляда. От глаз, в которых он видел всепоглощающую бездну с алыми искрами безумия. Увиденное заставило вечно невозмутимого Северуса пошатнуться. Лишь мысль о том, что он должен сейчас быть опорой неконтролируемой Блэк, позволила прийти в себя и сильнее сжать руку упавшей на землю девушки, что выла на одной ноте, глотая слезы. Он никогда не видел ее плачущей. Лучше бы больше не видел. Она была готова к этому. Она чувствовала это. Не потерять контроль. Бесформенное кровавое месиво, на вершине которого, словно в насмешку, голова стойкой, суровой, бесчувственной, жестокой, непоколебимой железной Леди Блэк. Вечно идеальная прическа, но вместо льдинистых глаз — пустые глазницы. Вместо строго поджатых тонких губ — лежащее во рту угольно черное сердце. Ведь у Блэков все черное. И фамилия, и душа, и сердце. Только не теряй контроль. — Гриммо, — прохрипела она и повернула перстень.