Ирма вливала во внучку четвертую чашку успокаивающего травяного настоя. Ледяная королева Нарцисса Малфой непозволительно размякла, попав в старый особняк семьи.
Известие о смерти Кассиопеи, осознание того, что она сама и ее муж чудом избежали подобной участи, выбили ее из колеи. Так что, оставшись наедине с такой спокойной, уверенной бабушкой Ирмой, пусть и ворчащей на ее покрасневшие глаза, она позволила себе дать слабину.
Впрочем, женщина вскоре взяла себя в руки. Самое главное, чтобы Драко и Белинда были в порядке. Хотя беспокойство о кузине съедало ее изнутри. Она не сомневалась, что та не станет сидеть на месте в безопасности. Слишком похожа она была на Беллатрикс.
К тому же, Нарцисса могла только из-за всех сил молить Великих, чтобы дали Белинде сил вынести все это. Даже будучи уже Малфой, она ощущала бушующую магию. Отсутствие новостей убивало.
Ирма же невозмутимо курила, выпуская кольца разноцветного дыма и игнорируя Нарциссу, что недовольно морщила носик. Она тоже все это ощущала, но даже не допускала мысли, что ее младшая внучка не справится.
Кассиопея воспитала ее настоящей Блэк, девчонка еще всем покажет. Лишь бы выжила. А-то горячая голова у нее тоже Блэковская.
Она с ноткой ностальгии и легкой грусти осматривала потертые гобелены, пыльные подсвечники, которые Кричер в спешном порядке отмывал. Дом слишком долго простоял нежилой. Дальше пары комнат они решили не ходить. Встречать живность, которая здесь завелась за это время, совсем не хотелось.
Будучи урожденной Крэбб, она за годы вполне научилась воспринимать себя, как Блэк, быть Блэк. Так что семью она свою любила. Мысли о том, что ее дорогую подругу Кассиопею убили, поднимали бурю в душе женщины, но она не смела показывать это, так что отвлекалась на воспоминания.
Дом… Ведь это ее дом, в котором она, кажется, много веков назад, была счастлива. Поллукс, брак с которым казался проклятьем, оказался достойным, внимательным мужем и просто умным, харизматичным человеком.
Да, таким был и Арктурус, упокой его душу Мерлин. К сожалению, ни ее сыновьям Сигнусу и Альфарду, ни мужу ее дочери Ориону, не достались те качества, что она так ценила в мужчинах Блэк. Были они слишком мягкотелыми. А Альфард так вообще о семье никогда не думал. Все о веселье, да празднестве. Вот и сгинул соответственно.
Радовал старший внук, да и тот оказался слишком Блэком… Со всей своею горячностью, безграничной верностью, перепутал семью с врагами. А впрочем, может, они и сами в этом виноваты, что он стал видеть в них врагов…
Да, только внуки ее и радовали. Пусть она никогда и не принимала участия в их воспитании, да чего уж там, она и детей-то своих не воспитывала, но она их любила и гордилась ими.
Младший внук, Регулус, больше пошел в отца, но между тем напоминал ей ее родного деда. Спокойный, на вид довольно мягкотелый, а в глазах недюжий ум. И если примет решение, то останется ему верен. Погиб вот только рано…
Внучки. Вот где было показано, что такое женщины Блэк. Три неразлучные красавицы, что сводили с ума всех мужчин. Старшая — страстная, темпераментная, жгучая брюнетка, вечно опекающая младших. Со всей отдачей любит, со всей отдачей ненавидит. Категоричная, не принимающая чужих истин. Безумная Беллатрикс…
Средняя, что так похожа и на младшего внука, и на обеих сестер. В одно время спокойная, милая, добрая шатенка с теплыми глазами. Добрая Блэк… Начитанна, любознательна. Только вся темпераментность и упертость Беллатрикс в купе с просящей мордашкой Нарциссы были способны вытащить ее из библиотеки погулять. В другое время, также категорична, не меняющая своего решения, но не сломленная. Гордая.
Ирма любила своих внуков больше, чем детей. Разве что первенца, дочку Вальбургу… Но она была слишком молода, не была она готова стать для нее матерью, не смогла и подругой стать.
Но сыновья ее разочаровывали. Впрочем, Сигнус хотя бы смог подарить ей прекрасных внучек. Вот и на Андромеду она зла не держала, как Беллатрикс, хоть и не общалась с изгнанницей, как и другие. Но на улице бы не отвернулась. Любила внучку, приняла бы, коль пришла, но гордая же. Блэк, какой бы фамилией она себя сейчас не называла. Приняла бы, но не ее выродка. Это маггловское отродье не Блэк, оно отняло у нее внучку.
Младшая — холодная, хрустальная, утонченная, хрупкая блондинка. В ней не было страсти и нетерпения Беллы, не было простоты Меды. Ее с детства интересовали не боевые искусства, не умные книжки. Ее интересовали балы, светские рауты, тонкости этикета и мечты о прекрасном принце.
Внешностью пойдя не столько в белокурую мать Розье, сколько именно в нее, в Ирму, хотя и ее мать тоже была из Розье, еще маленьким белокурым ангелом она покорила ее старое ведьмино сердце.
И немногие знали, что за оболочкой Снежной королевы, горит все то же Блэковское пламя. За семью она уничтожит любого, едва поведя наманикюренным пальчиком и сморща вздернутый носик. Да и мужа держала в ежовых рукавицах. Что ж, хоть одна получила от жизни то, чего желала. Малфоя она, может, и недолюбливала, но тот был хорошим мужем Нарциссе.
И вот четвертая внучка. Когда Ирма с Поллуксом уже мысленно хоронили будущее Великого Дома Блэк, их дочь обрадовала известием о рождении дочери.
Да, может, наследнику стоило бы радоваться сильнее, но надеяться на появление такого же темпераментного, как и Сириус, которого они смогут воспитать должным образом, не стоило.
Старшие Блэки были уверены, что именно еще одна наследница будет тем, что им так необходимо сейчас. Не родилась бы просто у Вальбурги иная дочь.
И плевать, что мезальянс и незаконнорожденная. Свежая кровь, к тому же связанная со Слизеринами. О таком можно было только мечтать. А Рождение вне брака легко исправило признанием отцовства. Чего только стоило потом Поллуксу и Арктурусу убедить Томаса в том, чтобы отдать Белинду исключительно в род Блэк. Можно было бы, конечно, и не спрашивать, но портить с ним отношения не хотелось. Парень был перспективным.
И самая младшая внучка не подвела их ожиданий. Непревзойденная красавица, вобравшая в себя все наилучшее. Такая же страстная и темпераментная, как ее мать и кузина, но и ей не чужд холодный ум и проницательность. Отчаянный боец и истинная леди, когда того требует ситуация. Безмерно предана своей семье, мстительна, злопамятна, но терпелива. При этом, горяча и скора на расправу. Создана из противоречий.
Долгие годы они потратили на то, чтобы поставить Блэков выше ее отца, но девочка продолжала безмерно его любить и быть ему преданной не меньше, чем роду. Этим она снова в мать и кузину. Но старшие Блэки были убеждены, что Белинда не предаст интересы рода в его пользу, как того бы сделали Вальбурга и Беллатрикс. Впрочем, частица «бы» здесь излишня.
Сколько поколений Блэков выросло и, Ирма надеется, еще вырастет в этом доме? Поллукс, дорогой муж… Как жаль, что его сейчас нет рядом. Он бы нашел, что сказать. Всегда находил. Видел бы он сейчас Белинду. Он мог гордиться ею.
Она замечала в девушке его ум. Его практичность, хитрость, изворотливость. Он был непревзойденным политиком, даже превзошел Арктуруса. А внучка может превзойти их всех, если только захочет. Все же, ко всем чертам характера, у нее было непревзойденное превосходство перед ними. Она была девушкой, женщиной. Только вот она не хотела.
Они обсуждали это с Кассиопеей, наблюдая за ее общением с Люциусом и другими Лордами. Да, девушка была в этом всем, словно рыба в воде, но это не было делом ее души. Достигнув цели — вернув роду престиж, она отойдет от этих дел, едва найдя достойную замену.
Кассиопея полагала, что ее сердце, как и у Беллатрикс, принадлежит войне. Вечной битве со всем миром и с собой. Но она, Ирма, считала иначе, и Арктурус ее поддерживал.
Да, может, в девочке и воспитывали кого-то схожего с Беллатрикс, но они видели в ней больше Нарциссу. Делающую все не из-за своего желания, смены настроения, а только на благо семьи.
Нарцисса способна стать безумней и кровожадней старшей сестры, если того потребует защита родных. Белинда же росла с этим наставлением. Вот только, пожалуй, Нарцисса сломается, перейдя определенный рубеж. Сильнее замкнется в своей ледяной скорлупе. А Белинда продолжит жить, как ни в чем не бывало. Она найдет свое место и в войне, и в мире, оставаясь все той же.
Услышав шум из соседней комнаты, Ирма встала, готовая встречать прибывших, даже не потрудившись затушить сигарету. Нарцисса тоже поднялась, отработанным движением приводя себя в порядок.
— Преотвратно выглядишь, дорогая. Тебе срочно нужно в душ. Разве так положено встречать почтенных леди, где твои манеры? — холодно заметила она, когда мужчина завел ее бледную, окровавленную, дрожащую внучку в комнату.
Оценив, что ничего смертельного нет, Ирма решила перейти к вопросу воспитания. Взглянув на нахмурившегося брюнета, что готов был произнести что-то язвительно-оскорбительное в ее адрес, Ирма усмехнулась, оценив то, что его зацепило такое обращение к ее внучке.
— И что это за хмырь с тобой? — она с удовольствием отметила, как бледнолицый поперхнулся своими словами. — Мне казалось, сначала хотя бы помолвку заключают, а потом уже позволяют вносить себя на руках в отчий дом. Но если это ты так решила познакомить меня с кандидатом на твою руку, сердце и сейф, то я не впечатлена.
— Боюсь, буду вынужден отказаться от подобной чести… — едко заметил Северус, но был нагло перебит.
— Помолчите, сэр. Цисси, я в порядке, не суетись, еще испачкаешься, — отмахнулась Белинда от кузины, которая бросилась ее обнимать и ощупывать на предмет повреждений, не глядя на гостя.
Тем более, Северуса она давно приобщала если не к семье, то очень близко к этому. Стесняться было нечего.
— Я тоже очень рада тебя видеть, бабушка, — усмехнувшись, едко выделила девушка последнее слово, зная, как та реагирует на свой возраст. Ирма в ответ фыркнула. — Мне нужно к алтарю, а потом уже приведу себя в порядок. Сообщите Люциусу, что я буду в Министерстве через сорок минут, нельзя терять время. Когда мы покинули дом, прибыли авроры.
— Воспоминания оставь, хочу посмотреть.
— Конечно, — она коснулась палочкой виска и перенесла воспоминание в поднесенный Кричером Омут памяти. — Спасибо за помощь, профессор. Боюсь, роль гостеприимной хозяйки сегодня исполнит Нарцисса. Надеюсь, вы сможете объяснить в школе мое отсутствие.
— Разумеется, хотя и не уверен, что уже через сорок минут в этом будет какой-то смысл. И боюсь, мне тоже некогда распивать чаи, — он отмахнулся от предложений Нарциссы остаться ненадолго.
С него на сегодня достаточно. Он кивнул дамам, направляясь к камину, который специально открыли на одно перемещение из него. Его уже поглощало пламя, когда до него донесся задорный голос Ирмы Блэк.
— Не зарекайтесь, молодой человек. Перед девушками Блэк даже Темные Лорды не могли устоять.
В ритуальном зале с источником девушка, наконец, смогла вздохнуть спокойно и расслабиться. Подойдя ближе, она выпустила бушующую внутри энергию в родовой камень, делясь ею с родом. Наконец можно не бояться снести какой-нибудь населенный пункт с лица Земли.
Вот только вместе с облегчением пришло опустошение и постыдное желание сесть на пол и разрыдаться, как маленький ребенок. Но она не может себе сейчас это позволить. Возможно ночью, за закрытыми дверями своей спальни, а сейчас ее ждет Люциус в Министерстве.
Девушка напомнила себе, зачем все это делается, почему, и чувство ненависти вновь дало ей сил собраться. С гордо поднятой головой она пошла к себе, попутно призывая Кричера, чтобы помог ей привести себя в порядок. Она должна выглядеть идеально, представая перед Визенгамотом.
Надев черное платье ниже колена с длинными рукавами под традиционную Визенгамотскую лиловую мантию, она отметила отсутствие вкуса или отличное чувство юмора у того, кто выбрал этот цвет. Девушка подчеркнула свой траур черной вуалью, что накрыла высоко собранные волосы.
Взглянув в зеркало, Белинда невольно нахмурилась, осмотрев свои волосы. Она не применяла дар метаморфа. Волосы были… ее. Тут и там черные пряди разбивала седина. Еще раз взглянув на свое отражение, она изменила лишь глаза на синие, оставив волосы такими, как есть.
— Новая мода? — приподняла брови Ирма, которая, после просмотра воспоминаний, перешла с чая на виски и скурила уже вторую пачку сигарет. Она даже позавидовала внучке, которая сейчас спустит пар на старых политиканов.
— Это мое, — отстраненно ответила ей внучка, целуя Нарциссу, только пришедшую в себя после увиденного. — Не ждите нас. Я еще хочу заглянуть к нашему старому другу, подвывающему на луну. Пора ему отрабатывать свою жизнь.
— Ты справишься, дорогая, — ласково улыбнулась ей напоследок Ирма.
— Само собой, бабушка.
***
— Известие о том, что леди Кассиопея мертва, уже разнеслось, — начал Люциус, когда они зашли в лифт, подальше от любопытных ушей.
Собранный, одетый с иголочки, с маской невозмутимости и уверенности в себе на лице. Да, здесь и сейчас она может полностью на него положиться.
Заседание полного состава Визенгамота, который срочно созвал Люциус, пользуясь связями и возможностями главы одного из политических блоков. Сегодня его сменит Белинда, пусть и скорее формально. Представлять их интересы она все равно оставит его. Люциус давно варится в этом котле и явно управляться будет лучше.
— Новости о появлении следующего главы рода пока не просочились, старые интриганы едва руки не потирают от желания узнать новые сплетни. Но большинство предполагают, что я собираюсь предъявить права на регентство. Кое-кто уже даже спланировал, как попытается перетянуть тебя к себе. Об Ирме никто давно не слышал, так что ее в расчет не берут. О Сириусе никто и не догадывается, но наши люди готовы.
— Какие у нас шансы?
— Малый состав древних семей будет наш. Против выступят Лонгботтомы и, пожалуй, Краучи. Может, они и перетянут на себя пару тройку голосов, но после показательного присоединения Прюэттов, сомневаюсь. Еще пару старых лобызеев Дамблдора, скорее, останутся в нейтралитете. Да и он в данной ситуации навряд ли пойдет на прямую конфронтацию вместе со всем своим блоком. Слишком грубо для него, к тому же, бесперспективно в данном случае. На нашей стороне, как ни странно, будет закон и даже обычный человеческий фактор. А они не подготовлены и им нечего противопоставить. Не тогда, когда Дамблдора сместили с поста директора. Я заметил еще некоторые шевеления, что тянут свои корни с материка, но опасности сейчас из себя не представляют. Поспешность играет нам на руку. Малые рода и министерские в большинстве пойдут за более сильными. Фадж будет делать все, чтобы спасти свою шкуру, лучше на него не давить, слишком большая поддержка крыс. Что это? — он посмотрел на протянутые Белиндой документы, заканчивая вводить ее в курс дела.
— Право представлять Лестрейнджей. Было бы даже странно, не воспользуйся я им. Рудольфус еще после смерти отца передал свой голос дедушке Поллуксу. Расслабься, я же не о представительстве Гонтов и Слизеринов буду объявлять, наши дела не настолько плохи.
***
Высоко поднятая голова, идеальная осанка, плавные выверенные движения, она не имеет права показать слабину. Образ маленькой слабой сиротки может быть полезен, но не здесь и не сейчас. Дорога до центра зала кажется нескончаемой, стук каблуков по каменному полу отдавался громким эхом.
Сегодня она здесь впервые, но знает этот зал до последнего камушка. Не хватает кресла с цепями на подлокотниках, что так крепко опутывали самоуверенную Беллатрикс, опустошенного Рудольфуса, испуганного Барти, бесстрастного Антонина и безучастного ко всему Сириуса. Сейчас здесь был лишь пустой постамент, к которому она направлялась.
Королева перед подданными, она не отводит взгляд. Пятьдесят два человека, следящих за каждым ее движением. Она пятьдесят третья. Когда-то их было больше, намного больше. Лучшие из лучших. Как многих они потеряли. Не лицо — восковая маска. Глаза в глаза, не пропустит никого.
Вот нервно ежиться Фадж, покрытый холодным потом. Вот Крауч, так и источающий злобу, презрение и недоверие. Неожиданно, но он никогда не был глупцом.
Августа Лонгботтом, практически копирующая эмоции Крауча. Белинда не сдерживается и смотрит ей в глаза мгновением дольше, отмечая, как поджимающая губы Мюрриэль Прюэтт накрывает ее руку, дернувшуюся за палочкой.
Вот Дамблдор, меж его бровей залегла глубокая складка. Он встречает ее взгляд открыто, всматриваясь в самую душу, и Белинда с трудом сдерживает желания скрыться от него. Только сильнее распрямляет плечи, сегодня она правит балом. Хладнокровный Люциус насмешливо вздергивает бровь, отметив ее движение, передает ей каплю уверенности. Сценарий написан, актеры на местах, представление начинается.
Затягивает паузу. Пухлые губы искривляет предвкушающая ухмылка, в глазах проступает блеск, невольно настораживая особо внимательных наблюдающих. Все внимание приковано к ней. Дыхание ровное, слова слетают с языка легко и непринужденно, гортанный, слегка охрипший голос заполняет тишину, завораживая.
— Я, Белинда Инклементиа Блэк, объявляю о смерти главы Благороднейшего и Древнейшего рода Блэк, Кассиопеи Элладоры Блэк, — минута молчания в почтение погибшей ведьмы. Умышленное оттягивание главного, но лица присутствующих озаряет понимание, смешанное с неверием. Она не назвала титул Наследницы. — Заявляю о передаче титула главы Благороднейшего и Древнейшего рода Блек по праву, крови и магии Белинде Инклементиа Блэк, о принятии мною, Белиндой Инклементиа Блэк, по праву, крови и магии титула главы Благороднейшего и Древнейшего рода Блэк и возглавлении Благороднейшего и Древнейшего Дома Блэк.
