***
Она всегда предпочитала пламя свечей магическому освещению, за это ей нравился Хогвартс. Тени, что отбрасывались, когда горел огонь, всегда создавали химерные фигуры, поражая воображение, а тепло, исходившее от него, дарило умиротворение и чувство единения, дарило уют. Даже здесь, в этих мрачных даже в свои лучшие дни, а сейчас донельзя запущенных покоях особняка на Гриммо, у любого они могли вызывать только жуткие ассоциации, но Белинда только здесь могла вновь ощущать покой. Она дома. Девушка устало потерла глаза, отбрасывая от себя еще непрочитанные бумаги, буквы плыли перед глазами. Пора заканчивать, не то Нарцисса будет переживать, а Ирма ворчать, как ей наскучил этот сноб Люциус. Хотя, бабуля в любом случае будет ворчать на Малфоя. Может, Линда и жила в Малфой-Мэноре на правах даже не почетной гости, а члена семьи, да и с Люциусом они были в одной лодке, но заниматься делами, как и хранить многие ценные вообще и лично для нее вещи и документы, Линда предпочитала на Гриммо, подальше от чужого любопытства, даже если скрывать было нечего. Да и в целом, работать в родных стенах ей нравилось больше, учитывая, что тот же Драко не ворвется к ней, спеша поделиться какими-то новостями. Встав, девушка прошла к комоду, доставая из него рубленую шкатулку с отцовским дневником. Она покрутила его в руках и сосредоточилась, в очередной раз пытаясь понять, что же именно ее смущает. Яд василиска не оставил никаких шансов, чары были разрушены. Грубо и безжалостно выжжены, оборваны. Вот оно. Оборваны. С чем был связана эта обычная тетрадка? Это не просто чары, и даже не связь с магией отца. Здесь что-то другое, это было ясно еще при первом взаимодействии с ним. Она попыталась воссоздать то, что чувствовала при контакте с дневником, при общении с Томом. Белинда убрала дневник назад и задумалась, зарывшись руками в волосы. Она что-то упускала. Резко обернувшись вокруг своей оси, она уцепилась взглядом за сундук, стоявший у изголовья кровати. Едва не подбежав к нему, она торопливо опустилась на колени перед ним, сдувая прядь волос с лица, в глазах зажегся какой-то неясный огонек. Линда коснулась одного из лепестков странного замка, надрезая об него палец, и прошипела пароль на парселтанге. Замок засветился мягким синим светом, и с тихим щелчком сундук отворился. Подобрав длинную юбку платья, она спустилась в магически расширенный сундук. Бросив мимолетный взгляд на одну из стен, что была полностью обклеена разными фотографиями, вырезками из газет и просто исписана множеством пометок, Белинда кинулась к одному из шкафов в противоположном конце просторного помещения. Отбросив подальше мешающие сейчас папки с различными документами, она, наконец, нащупала то, что искала. Маленькая неприметная шкатулочка, каких тысячи. Она выделяется только едва заметной вырезанной надписью по краю, хотя немногие догадаются, что это именно надпись. Парселтанг. Открыв шкатулку дрожащими пальцами, она судорожно вдохнула воздух, глядя на подвеску, ничем не примечательную, на первый взгляд. Парный комплект украшений был известен наравне с исчезнувшими артефактами основателей. Легенда. Две подвески считались утерянными много веков назад. На самом деле, одна из них принадлежит Блэкам. Коснувшись невидимой цепочки на своей шее, она заставила ее проявиться. Когда-то ее носила Вальбурга, но перед смертью отдала ее дочери. Белинда все эти годы не снимала ее без необходимости, как и защитный комплект, подаренный отцом. О второй подвеске ходило много слухов, никто не знал, где она находится. Но отец нашел ее. Белинда посмотрела на кулон из шкатулки. Ей всегда казалось, что он отличается от того, что носила мать, а теперь и она. Линда отбросила лишнюю робость, на миг обуявшую ее, и сжала кулон в руке, сосредотачиваясь на своих ощущениях, сравнивая магию подвески с магией дневника. Отец, нет сомнений, он заколдовал ее, причем так же, как и дневник. Но зачем подобные чары на каком-то кулоне? У него такие же свойства? Что еще она упускает? Она сконцентрировалась, осторожно запуская ментальный щуп глубже, чувствуя, как магия отца откликается. Пока настороженно, но готовая в любой момент атаковать ее. Белинда резко распахнула глаза, невольно выпуская подвеску из рук. Вот оно. Вот, что ее смущало. Это не просто искусные чары, оно… оно живое? Медленно переведя взгляд со стены на подвеску, упавшую на пол, она задумчиво склонила голову набок, решая своеобразный ребус. Уже с большей осторожностью подняла кулон, вглядываясь в маленькие красные искорки, время от времени прорезавшие черную жемчужину. Могло ли это быть правдой? Ей не хватает информации. — Да, бабушка? — с неподдельной интонацией отозвалась Белинда, обращаясь к чем-то недовольной Ирме. Девушка положила украшение назад в шкатулку, поднося сквозное зеркало ближе к лицу. — Я же просила так меня не называть! — казалось, будь она рядом, девушка не избежала бы подзатыльника или жалящего, в лучшем случае. — Ты опаздываешь, нам пора на заседание. — Буду через минуту. Прервав связь, она еще на мгновенье задержала взгляд на шкатулке, после чего убрала ее на место. Ей действительно пора, нехорошо заставлять Визенгамот ждать, а бабушку Ирму тем более.***
Белинда под руку с Ирмой и Малфоями вошла в зал заседания, что ломился от количества людей, которые пришли посмотреть на суд. В конце концов, подобные массовые развлечения — явление нечастое у магов. Поэтому этот судебный процесс не могли пропустить даже те, кому совершенно плевать, кого и за что осуждают. Даже учитывая то, что Министерство тщательно контролировало количество и сами личности пришедших, все места были заняты, чего не встречалось со времен разбирательств над пожирателями. Судьи, Лорды и Леди, министерские чиновники, случайные свидетели, просто знавшие Сириуса. Она даже выцепила взглядом так называемого друга ее брата — оборотня Римуса Люпина. Выглядел он откровенно жалко и немногим здоровее, чем Сириус. Кивнув остальным, она прошла к ряду, отведенному для свидетелей, сев недалеко от Люпина. Люциус и Ирма, которая будет представлять Блэков, вместо нее, прошли на места среди других судей. Нарцисса заняла место в секторе зрителей, где ее дожидался Северус, Драко было решено отправить к Паркинсонам на этот день. Осматривая зал, она не пропустила прибытие Поттера с профессором МакГонагалл, которая, вероятно, представляла его интересы, как декан. Они также сели неподалеку. Поттер представлял пострадавшую сторону, пусть и находился здесь чисто номинально. Мальчишка был совсем растерянным, явно не понимая, что он здесь делает и кому верить. Встретившись с ним взглядами, Линда заметила на его лице страх и некоторое сочувствие. Ах, ну да, он же был свидетелем того, как она принимала главенство рода после смерти Кассиопеи. Белинда равнодушно отвернулась, не сдержавшись, сглотнула горький ком в горле. Убийство крестной все еще отдается невыносимой болью, но лучше бы он думал о том, как снова лишил ее отца в тот же день. Чертовы гриффиндорцы, но на его сочувствии можно будет играть. В зал зашел Гаяр и, сев рядом с ней, позволил себе предвкушающую улыбку. — Все пройдет замечательно, Леди Блэк. — Я на вас рассчитываю, герр Гаяр. Альбус Дамблдор, что-то ободряюще сказав Поттеру, направился в ее сторону. Сегодня он не Верховный Чародей Визенгамота, а еще один свидетель. Слушание вместо него будет вести Фадж. — Мисс Блэк, — поприветствовал он ее. — Господин директор, — она склонила голову в ответ. — Надеюсь, суд будет справедливым, — спокойно заметил Дамблдор. — В этот раз да, — Белинда посмотрела ему в глаза, на что он кивнул в согласии, и усталая, грустная улыбка появилась на лице волшебника, на секунду показав, как он стар на самом деле. Пройдя дальше, Дамблдор сел рядом с Люпином, завязывая с ним какой-то разговор, она не прислушивалась. В этот момент двери в другом конце зала отворились, и двое авроров ввели Сириуса. Они с трудом, но смогли настоять на нецелесообразности использования дементоров в качестве сопровождения. Сириуса усадили на стул подсудимого, а цепи обернулись вокруг него, заставив Линду недовольно поморщиться. — Итак, суд пересматривает Дело Сириуса Ориона Блэка, — начал Фадж, — обвиненного в убийстве мага Питера Петтигрю, в пособничестве Тому-Кого-Нельзя-Называть, которое привело к смерти Джеймса и Лили Поттер и в убийстве двенадцати магглов. Обвиняемый признаёт вину? — Нет, — громко сказал Сириус, гордо подняв голову. По залу пошли шепотки, прерванные дальнейшей речью Министра. — Сторона защиты, вы принимаете обвинения в сторону вашего подопечного? — Нет, — спокойно ответил Гаяр. — Тогда начнём. Они вполне могли бы обойтись простой сывороткой правды. Но, во-первых, умелый маг, действительно, способен ее обмануть. А Сириуса, как и любого Блэка, изначально учили хотя бы азам окклюменции. К тому же он был анимагом, пусть другие об этом и не знали. Так вот, оправдания бы они добились, но у многих могли закрасться сомнения, чего в данном случае совсем не хотелось. А во-вторых, им просто нужно было шоу, при котором они сильнее затопчут в грязь других, собирая себе бонусы. Так что Гаяр поднялся с места. — Каждый, кто присутствовал на предыдущих слушаниях или же просто читал газеты, знает, какие возмутительные нарушения процедуры были произведены. Так что считаю, что повторять их вновь будет ни к чему. Посему хочу пригласить первого свидетеля Альбуса Персиваля Вульфрика Брайана Дамблдора ответить на пару вопросов. — Мистер Дамблдор, вы ведь свидетельствовали на предыдущем, с позволения сказать, «суде», где моему подзащитному был вынесен обвинительный приговор, — начал он, когда Дамблдор занял свое место, и продолжил, получив от того утвердительный ответ. — Не могли бы вы повторить для нас те показания, что тогда давали. — Разумеется, — спокойно кивнул он. — Джеймс Поттер сообщил мне, что собирается сделать Сириуса Блэка хранителем тайны Фиделиуса. О чем я и рассказал. — Но вы знали это лишь с чужих слов, верно? — Именно так, — не стал отпираться тот. Сукин сын, а ведь тогда одно его сомнение стоило Сириусу двенадцати лет жизни. — Почему же Джеймс Поттер вообще поведал вам об этом? Согласитесь, не та информация, которой делятся, пусть даже и с таким человеком, как вы. — Мы близко общались и с его отцом, и с ним самим, и его супругой, — ну да, кто ж скажет на суде, что ты возглавлял не менее незаконную, чем Вальпургиевы рыцари, группировку, в которую они входили. — К тому же, именно я предупредил их о преследовании со стороны Лорда Волдеморта и предложил скрыться под Фиделиусом. Я также предлагал им свою кандидатуру, когда они сообщили, что выбрали мистера Блэка. — Благодарю, мистер Дамблдор. Суд вызывает второго свидетеля Римуса Джона Люпина. — Мистер Люпин, насколько нам известно, вы с подсудимым и погибшей четой Поттеров, как и Питером Петтигрю, разумеется, были близкими друзьями. — Да, — было видно, что мужчина чувствует себя не в своей тарелке. Он упорно старался не смотреть в сторону Сириуса, который прожигал его напряженным взглядом. Смотри Сириус на своих друзей. Смотри и помни, что только семья от тебя не отвернулась. — Почему же вы, мистер Люпин, так легко поверили в его виновность? — Сириус Блэк, когда я его встретил, после случившегося, не отрицал своей вины и постоянно повторял фразу: «Я убил их». К тому же, тогда были тяжелые времена. Мы ранее подозревали, что среди наших друзей есть предатель. Известие о том, что он, как и его семья, сторонник Того-Кого-Нельзя-Называть, на фоне того времени не казалась такой абсурдной. — Протестую, господа судьи, — вклинился адвокат. — Среди близких родственников мистера Блэка известной сторонницей этого Темного Лорда была лишь кузина моего подзащитного — Беллатрикс Блэк, на тот момент уже Лестрейндж. Это, знаете ли, не все Блэки. — Протест принимается. — А как же его родной брат Регулус Блэк? — выкрикнул кто-то из зала. — Нет ни единого доказательства причастности покойного мистера Блэка к вышеназванной организации, — Гаяр послал предупреждающий взгляд в сторону тяжело дышавшей Белинды, что сдерживала себя из последних сил. Начни она сейчас защищать Беллатрикс, это не пойдет на пользу ни им, ни ей. Как и Регулуса. Доказать произвол авроров и героев магической Британии было невозможно. Это все только повернут против них. — Блэки были известны своей приверженностью к темной магии, — упрямо заявил Люпин. — Что же вы подразумеваете под Темной Магией? — наигранно удивленно вздернул брови Гаяр. Дамблдор неподалеку сидел непривычно хмурым. — Впрочем, — не дал он ему ответить, — мы собрались здесь не обсуждать политические взгляды и убеждения уважаемого рода Блэк. Расскажите нам о дружбе Сириуса Блэка и Джеймса Поттера. А также о Питере Петтигрю… — …Ранее судом были рассмотрены предоставленные гоблинами доказательства того, что мой подзащитный является магическим крестным мистера Гарри Джеймса Поттера, — спустя некоторое время сказал адвокат, когда закончился допрос Люпина и авроров, что производили задержание Сириуса. — Как вы, достопочтенные маги, понимаете, это автоматически снимает часть обвинения. Подвергни он опасности своего крестника, мистер Блэк бы не сидел сейчас рядом с нами. К тому же, прошу обратить внимание, что у него отсутствует Черная метка — известный знак сторонников Неназываемого, — все уставились на специально оголенное предплечье. — Возникает вопрос, а верны ли тогда дальнейшие обвинения? С какой целью мистеру Блэку было убивать Питера Петтигрю? Прежде, чем мы перейдем непосредственно к допросу моего подзащитного, я хотел бы предоставить пару слов его любящей сестре, Леди Блэк. — Разумеется, никто из моей семьи не верил в виновность Сириуса. Мистер Люпин превосходно охарактеризовал, насколько сильной была дружба между моим братом и Джеймсом Поттером. Разве можно поверить в то, что кто-то из них хладнокровно ее предаст? Может, мой род и славиться безумцами, но Блэки никогда не были предателями. — Разве не вы сами зовете вашу Кузину Андромеду Тонкс предательницей крови? — чей-то выкрик прервал ее. — Как вы верно заметили, она не Блэк, а Тонкс. Среди Блэков нет предателей. Андромеда не является частью нашей семьи, в отличие от моего брата, — холодно заключила Линда, моментально теряя интерес к выкрикнувшему. — Сириус нетерпелив и вспыльчив, как и многие из моей семьи. Он бы никогда не смог настолько лицемерно многие годы играть роль верного друга. Говоря о ранее выдвинутых и опровергнутых обвинений в том, что моя семья была сторонницей Темного Лорда, а посему и Сириус, прошу заметить, что на тот момент Сириус был в ссоре с семьей и с шестнадцати лет жил у Поттеров. — Что же послужило ссоре? — по предварительной договоренности уточнил Гаяр. В другой ситуации она указала бы наглецу на то, что лезет, куда не просят. — Подростковый максимализм, ничего необычного. Но если суду станет интересно, то мой брат был этаким бунтарем. Он очень много времени проводил в маггловском мире, интересовался его культурой и много спорил по этому поводу с моей консервативной матерью. В конечном итоге, он желал ей назло нарушить традиции и заключить брак с первой попавшейся маггловской девушкой. Разумеется, это были лишь слова. Но согласитесь, не слишком подходит на портрет правой руки борца за убежденности верховенства чистоты крови. Суд военного времени редко бывает честным и справедливым, но я рада, что хотя бы в это мирное для нашей страны время, мы наконец смогли добиться справедливого суда. И я полностью полагаюсь на его решение. — Дабы суд не сомневался в правдивости слов моего подзащитного, мы предлагаем использовать виритусерум. С условием, что ему будут заданы лишь касающиеся дела вопросы. — Назовите ваше имя, — сказал Фадж, когда зелье начало действовать. Эффективность его была оценена несколькими независимыми зельеварами, среди которых был и Снейп. Ранее распорядитель снял с Сириуса любезно наложенное силенцио. Белинда благодарила Мерлина, что предусмотрела это, и никто не реагировал на беззвучно открывающийся рот Сириуса, когда тот что-то недовольно выкрикивал. — Сириус Орион Блэк. — Признаете ли вы себя виновным в пособничестве Тому-Кого-Нельзя-Называть, что привело к смерти Джеймса и Лили Поттеров. — Нет.