Queen

— Где же профессор? — спросила Белинда, занимая свое место за обеденным столом. Мальчишка Поттер передернулся, продемонстрировав отсутствие минимальных умений контроля над собой и своими мыслями. Сириус дернул уголком губ, намереваясь сказать что-то достаточно ядовитое, но примирительно поднял руки, стоило всей женской половине бросить на него предупреждающий взгляд. Еще неясно, с кем ему наибольше не хотелось связываться: с Линдой, бабушкой Ирмой или же Нарциссой. Благо мелкий Поттер чудесным образом додумался не делиться с ним его взаимной нелюбовью с деканом Слизерина. Но Снейпа он едва переносил, это факт. Даже умудрился раз напомнить об отношении Древнейших и Благородных к безродным полукровкам. За что получил проклятье от Нарциссы, которая исключительно тепло относилась к крестному сына. Не обошлось без длинной лекции от бабушки, касательно полезности некоторых связей, вкупе с сокрушающей речью о его скудных дипломатических навыках, за что и был принудительно отправлен вспоминать вдалбливаемое с детства. Линда лишь вскользь упомянула статус крови его драгоценного Поттера, напомнив, как сильно ей не нравится его присутствие. Терпит она ради брата, потерпит и Сириус Снейпа. — Директор пожелал видеть его на праздничном обеде, — сморщила носик Нарцисса, выражая все свои мысли по этому поводу. Линда подозревала, что и сам Снейп не так и стремиться прибыть на ужин с мелким Поттером. К Сириусу он почти привык, не без проклятий Леди Малфой. Хотя страшнее были ее слезливые и нарочито ненатуральные речи о том, что он совершенно не любит ее, Люциуса и Драко. Сказано это было в более патетичной манере, разумеется. — Он прибудет к праздничному ужину, хоть и не задержится надолго, — Линда помнила пламенную речь: «Ты что, даже не поздравишь крестника лично?!». Это повторяется из года в год. — Ты закончила с делами на сегодня? — между делом спросила Ирма, делая глоток вина. Белинда повторила ее жест, просмаковав богатый букет. Даже Драко сегодня позволили бокал за обедом и бокал за ужином. Поттер опасливо принюхивался. Она едва не фыркнула: разумеется, это ему не сливочное пиво в пабе Розмерты. — После обеда отправлюсь в особняк, хочу разобраться с некоторыми бумагами, — она предпочла сделать вид, что не понимает, куда та клонит. — В банке возникли какие-то сложности? — Нет, лишь рядовые вопросы, без изменений, — «Я не оставила твою внучку на произвол». Ирма и Нарцисса в ответ едва заметно кивнули. Дальше по молчаливой договоренности разговор пошел более непринужденно, в обход неприятных и опасных тем. Люциус рассказал несколько невинных историй, связанных с министерством. Линда с Нарциссой обсудили выбор наряда на приближающийся бал и на ужин с четой Фадж. Драко рассказал об успехах в учебе, избегая упоминания любого пересечения с золотым мальчиком и его окружением. Из самого же Поттера Сириус тоже вытянул немного информации, после чего, сглаживая неловкость, стал вспоминать свои школьные годы, ловко выбирая безопасные темы. Как, например, его поход в Запретный лес за цветами для какой-то рейвенкловки, или отработка у Флитвика на первом курсе за сожженные подушки, которые весь класс должен был левитировать, и им же начисленные баллы за великолепно выполненные чары огня. Никаких Мародеров, никаких стычек со слизеринцами. Обсудили последние нашумевшие матчи по квиддичу, немного поспорив, утвердят ли проведение Чемпионата в Британии, на который Сириус заранее успел пригласить крестника, отчего Линда только сильнее сжала столовые приборы. Мысленно напомнив себе, что, если ей нужен Сириус, то важно мириться с фактом первенства в его жизни Поттера, она скрыла раздражение за светской улыбкой. — Линда! — Сириус догнал ее у самого камина. — Мне нужно с тобой поговорить. — Как бы я не хотела поболтать, но если я не рассмотрю сегодня отчет из банка, то этот мерзкий гоблин точно забудет, что это он на меня работает, а не я на него, и… — она осеклась, оценив серьезный вид брата, и отставила летучий порох. — Что-то произошло? — Ты ведь не считаешь, что я идиот? Брови девушки поползли вверх. — Спорный вопрос, дорогой. Двенадцать лет в Азкабане ты провел благодаря своему исключительному уму, разумеется, — поняв, что он не настроен оценивать ее ёрничанье, она тяжело вздохнула, пытаясь понять, к чему этот разговор. — Ты не идиот, Сириус. Я бы сказала, что ты даже слишком умен. Более, чем можно было ожидать, а последние годы сбили с тебя всю возможную дурость. Полагаю, раньше ты искусно скрывался, отвергая все, что может связать тебя с семьей, даже если это мозги. На самом деле, с наличием мозгов у всех Блэков поголовно можно было поспорить. Хотя нет, мозг у них конечно присутствовал, но вот пользовались они им явно не по инструкции. Но сам Сириус действительно поражал ее своей излишней проницательностью, обширными познаниями в различных сферах, умением схватывать на лету и в целом остротой ума. С ходом лечения, устраняющим последствия долгого пребывания в магической тюрьме, его достоинства становились все отчетливее. И это было логично, ведь с малых лет его воспитывали будущим лордом, и Линда бы удивилась, если его обучение было более щадящим, чем у нее самой. Да и в школе о нем не зря все еще вспоминают как о блестящем ученике, из чего вывод, что вне дома он тоже не страдал ерундой. Другой вопрос, отчего он все же не пользовался своим серым веществом по назначению. Хотя вздорный характер многим Блэкам мешал думать головой. — Тогда ответь, почему вы все принимаете меня за последнего глупца! — Сириус, будь добр, не делай дурой меня и переходи к сути, — поджав губы на его эмоциональный выпад, Белинда в ожидании уставилась на ни на минуту не пристыженного брата. — Регулус, — на выдохе произнес он, невольно понизив голос. Она дернулась, как от пощечины, на мгновение сбив дыхание. Слишком часто она сегодня вспоминает его, но в этот раз почему-то вышло особенно болезненно. — Как ты сказала, я не глупец, но вы упорно пытаетесь из меня его сделать. Ты, Цисси, бабушка, даже Белла! Я ведь вижу, что вы что-то не договариваете, вот только все упорно уходят от ответа. Даже Снейп традиционно облил меня помоями, когда я затронул тему брата. — Не ори! — осекла она его. — Я не понимаю, чего ты… — Что случилось с Регом, как он погиб? Белинде вдруг вспомнилась Андромеда, опасавшаяся необдуманных поступков дочери. Напряженное молчание затянулось. — Белинда, я ведь чувствую, что это важно, — он приблизился вплотную, беря сестру за руки. — Ты, черт возьми, постоянно твердишь, что мы семья. Если это действительно так, то ответь мне. Она только прикрыла глаза, продолжая молчать. Ему не стоит этого знать. Не сейчас. Он либо не поверит и отвернется от нее, что маловероятно, либо совершит какую-то глупость, о которой она может только помечтать. — Вчера была четырнадцатая годовщина со дня его смерти, — тихо и как-то отстраненно проговорила она, воскрешая образ Лонгботтомов и милой девушки Арлин перед глазами. — Я даже не знал, — он горько усмехнулся, взъерошивая волосы. — А ты и не интересовался никогда, — холодно бросила Линда. — Меня удивил твой энтузиазм, ведь до этого момента ты не проявлял к брату повышенного интереса. Ни к кому из нас. Черт подери, ты не спрашивал ни про мать, ни про дедушек, бабушку Меланию. А тут тебе кажется, что мы что-то скрываем! Какая несправедливость! Зато не перестаешь болтать о том, какой финт умеет делать твой крестник. — Прости, — от удивления Белинда оборвала себя на половине обвинительной тирады и посмотрела на брата, который просил прощения вполне искренне. — Я едва осознаю себя живым. Все те, кого я считал вечными и непоколебимыми, кого я… Прости, ведь я вижу, как много значат они все для тебя. И я даже завидую, что не могу чувствовать того же. Но прошу, ответь мне, что произошло с Регулусом. Смерть во время рейда Пожирателей — это миф, ведь так? Правда разобьет тебе сердце, дорогой. Твоя светлая память о погибшем друге должна жить. Но с другой стороны, разве не это лучший способ вернуть его в семью? Не велика ли цена? — Я покажу тебе воспоминания Беллы о том дне, когда ты завершишь реабилитацию.

***

— Госпожа, скоро время ужина, — с хлопком перед ней возник раболепно заглядывающий в глаза Кричер. — Вам стоит подготовиться. Отложив поврежденный дневник отца, она взмахом руки отпустила домовика, как вдруг подобралась, перехватив его взгляд, брошенный на висящую в воздухе подвеску. — Стоять! — скукоженный вид слуги, что резко стал избегать смотреть на нее, укрепил ее зарождающиеся подозрения. — Подойди сюда. Кричер послушно посеменил ближе. Свечи вспыхнули ярче, развеивая легкий полумрак, и Линда стала внимательно всматриваться в его морщинистое лицо, задумчиво проводя пальцем по губам. — Домовые эльфы воспринимают магию иначе, чем маги, — размеренно проговорила она, подаваясь вперед. — Что ты чувствуешь, Кричер? Повинуясь взмаху ее руки, кулон, пролетев по воздуху, завис между ними. — Отвечай! — Кричеру не нравится плохая вещь, госпожа, — он замотал головой и попятился назад, но она схватила его за руку, встряхивая. — Кричер не хочет больше быть рядом с плохой вещью. — Ты знаешь, что это? Ты видел что-то подобное раньше? — Хозяйка не должна касаться плохой вещи! Кричер не может! — Заткнись, чертов эльф, — она откинулась на спинку кресла, начиная догадываться, в чем дело. — Я отменяю все приказы, запрещающие тебе что-то рассказывать мне. Он продолжал неловко топтаться на месте, опустив голову вниз, но его моментально перестало трясти. — А теперь отвечай. — Эту плохую вещь носила ваша покойная госпожа. Плохую вещь сделал отец молодой хозяйки. Линда потерла переносицу, усиленно давя возрастающее раздражение. Домовики действительно чувствуют и понимают магию одним им понятным способом. До такой степени, что разобраться в этом магу практически невозможно. — Ты сказал, что кулон носила мать, но ведь это не так. Ее кулон на мне, на нем нет следов магии отца, — непонимающе нахмурилась девушка, невольно касаясь холодного металла цепочки на шее. — Нет, госпожа ошибается, — домовик отрицательно покачал головой. — Хозяйка Вальбурга носила плохую вещь, подаренную Темным Лордом, маленькой госпоже отдали другой кулон. — Ладно, допустим. Ты встречался с похожей на этот кулон и дневник вещью раньше? — он кивнул и поспешил продолжить, как только ее глаза опасливо вспыхнули. — Молодой хозяин Регулус попросил Кричера помочь Темному Лорду. Кричер и раньше помогал отцу молодой госпожи… Белинда с бесстрастным лицом слушала рассказ, чувствуя образовывающуюся пустоту внутри. Отец спрятал очередную «плохую вещь» с помощью Кричера в какой-то пещере — «очень плохом месте». Отец оставил его там с, судя по всему, инферналами, но за миг до смерти Регулус призвал старого эльфа домой. А потом Регулус, Арктурус и Поллукс долго распытывали его, прежде чем отправиться в ту пещеру и подменить медальон. В конце Кричеру было приказано молчать и не показываться из дома на Гриммо даже на зов Вальбурги. Запрет на передвижение действовал вплоть до смерти отца. — Ты знаешь, где медальон сейчас? — он опасливо кивнул. — Принеси. Взмах руки, и из стопок книг вокруг нее отлетает одна. Едва ли не нежно проведя чуть дрожащей рукой по обложке, сдувает с нее пыль.

«Волхование всех презлейшее»

— Это ведь не просто его магия, — сама с собой заговорила девушка, наблюдая за парящими перед ней вещами: дневник, подвеска и… — Медальон Салазара Слизерина. Отец показывал мне его, семейная реликвия. Как сейчас помню, такой красивый, переливается в лучах солнца, разбрасывая вокруг шаловливых солнечных зайчиков. Она легко коснулась кончиками пальцев изумрудной змейки, беря медальон в руки. — Красота всегда скрывает опасность. Камни такие острые, помнится, я однажды порезала палец о выступающую грань. Выступила капля крови и мне показалось, что змея зашевелилась. Прежде, чем я расслышала, что она шипит, отец забрал медальон и больше я его не видела. А еще он всегда был теплым в моих руках. Она с силой сжала медальон в руке, чувствуя, как камни впиваются в ладонь. Змея довольно зашипела, медальон запульсировал, делясь с ней теплом и… силой. Он делился с ней магией. В жемчужине на подвеске клубилась тьма, она тянулась к ней. Еще … — Скажи мне, Кричер, что ты чувствуешь? Открой меня, Белинда… — Темного Лорда, госпожа. Открой меня, дочь… — Нет-нет-нет… Что же ты наделал, папа? Лишившись поддержки, артефакты упали на стол. Линда отбросила от себя дневник и, подобрав юбки, поспешила к лестнице, ведущей из сундука. — Дядя Орион! Дедушка Арктурус! — она носилась от картины к картине, не обращая внимания на причитающего Кричера. — Покажитесь, черт вас подери! — Что за вид? Носишься, словно дикарка! Немедленно приведи себя в порядок, Белинда Инклементиа Гормлайт! Она резко остановилась перед портретом негодующей матери и приблизилась вплотную, всматриваясь в ее лицо. — Нет, ты ничего не знала. — девушка поджала губы, отходя назад. Прижавшись спиной к стене, она помотала головой, в надежде избавиться от возникшей догадки. — Мерлин, это ведь убивало тебя. Медальон признал мою кровь, поэтому я чувствовала тепло его магии, но ты… Он… ОН убивал тебя. — Дорогая? — непривычно ласково обратилась Вальбурга к дочери, замечая ее состояние. — Ты в порядке? — Белинда? — она обернулась к соседнему пейзажу, с которого на нее смотрели старшие Блэки, и, не поворачиваясь, задвинула портьеры на портрете матери. — Пройдем в галерею, там будет удобнее. — Дорогая, ты же не думала, что после Гриндевальда мы упустим из виду очередного Темного Лорда, к тому же так сильно приблизившегося к нашей семье? — первым подал голос Поллукс, когда она заняла кресло перед огромной картиной, на которой собралось с десяток предков. Не хватало Кассиопеи, но, увы, ее портрет никогда не оживет. — Малышу Геллерту хотя бы хватило мозгов не играться с крестражами, — фыркнула статная женщина. Невооруженным взглядом можно было определить ее принадлежность роду Блэк, отмечая необычайное сходство и с самой Белиндой. Блэки, как и любой чистокровный род в целом были известны характерными особенностями внешности. Кажется, про такое говорят — «порода», но навряд ли их бы устроило отождествление с животными. Чистая внешность, чистая кровь, чистый дар… Да, в их поколении лишь Нарцисса была немного «не в масть». — И это говорите мне вы, Леди Элладора? — насмешливо уточнила Линда. — Не вашими ли пометками исписаны все поля в книгах о душах? В том числе и унизительный комментарий о недалекости Годелота, не желающего писать в своем «Волховании…» о крестраже, «наипорочнейшем из всех волховских измышлений». — Он просто идиот, у которого не вышло создать крестраж, как следует, вот он и не стал ничего писать! — возмутилась женщина, стоило зацепить ее любимую тему. — И вообще, у всех бывают ошибки молодости. Я же действовала исключительно в научных интересах! И что вы так смотрите, словно я первая Блэк, создавшая крестраж?! Мне хотя бы, в отличие от этого глупого полукровки, хватило мозгов сделать это правильно и остановиться на одном! — Сколько? — севшим голосом спросила Белинда. В голову лезли неуместные мысли о том, что, будь здесь Кассиопея, ей бы моментально перепало за неумение держать себя в руках. — Дневник у Малфоев, — начал Арктурус. — В доме Нарциссы Блэк, — перевела она и сама добавила: — Медальон и подвеска также у Блэков. Всего три. Еще? — Чаша у Лестрейнджей. — У Беллатрикс Блэк. — Мы думаем, есть еще как минимум родовое кольцо Гонтов, оно было при нем в школе, — добавил Орион. — Почему ничего не говорили мне? — процедила она сквозь стиснутые зубы. — Никого не осталось. Вы, Моргана вас раздери, сделали из меня главу умирающего рода и утаили, что… Не сказали, о том, что… — Что твой отец идиот? — со всей любезностью продолжила за нее тетушка Лукреция. — Разорвал душу до такой степени, что утратил разум и едва не утратил магию? Одна Великая знает, что он сделал, дабы не только не лишиться ее, но еще и преумножить свои силы. Но его блестящий ум однозначно поистрепался, раз он так и не понял, что каждый его шаг давно зависел от Блэков. — Как и Вальбурга, ты неуместно сильно привязана к Риддлу, — спокойно заметил Арктурус, своим тихим голосом прерывая зародившийся среди покойных Блэков балаган. На укоряющий взгляд своей тети Белвины он не обратил внимания. — Он мой отец! — не сдержала яростного восклицания Белинда. Она прикрыла глаза, стараясь выровнять дыхание под все таким же холодным взглядом последнего Лорда Блэка. — Успокоилась? — как-то лениво поинтересовался он, занимая подлокотник кресла, на котором с удобством устроилась Леди Элладора, что сейчас показательно закатывала глаза. — Так вот, изначально мы лишь хотели перестраховаться, пока он нам особо не мешал. А что вился за твоей матерью, так только лишало лишних хлопот. — Зато проблем добавляло то, что она вилась за ним еще больше, — фыркнула Элладора, помахивая веером. — И Беллатрикс туда же. А ведь какие надежды они обе подавали! Вот поэтому я так и не вышла замуж. В веере, насколько помнила Белинда, скрывалось несколько клинков и около дюжины «самых необходимых зелий», вроде дурмана, аммортенции или яда. И принимали они вид кристаллов, что так игриво сверкают среди драгоценных камней, украшающих этот «обязательный предмет каждой уважающей себя Леди». Мог он также заменять и палочку при необходимость, как совершенный проводник. Все же Элладора была поразительно талантливым ученым, и не зря среди ее вещей можно было отыскать мантию невыразимца. — Нравится? — подмигнула ведьма, заметив ее взгляд. — Подойдешь потом, я подскажу, где такой можно взять.  — Уже после твоего рождения он начал вызывать беспокойство, — не обращая внимания продолжил Арктурус. — Рассказ Регулуса о медальоне многое расставил на свои места. Мы не могли упустить контроль над отцом Наследницы. Но стоит признать, события 81-го были несколько… неожиданными. Мы не были к ним готовы. — И вы же сделали из меня чертову Главу Рода, когда я не была к этому готова! Свалили все это на меня, даже не удосужившись поделиться настолько важной информацией! — И что бы это поменяло? — презрительно скривил губы Финеас Найджелус. — Достопочтенный предок, как дела в Хогвартсе, о чем шепчется старый маразматик? — слащавым голоском поинтересовалась Линда, с удовольствием наблюдая, как возмущенный мужчина на глазах исчезает с портрета. Специфика прижизненных и посмертных клятв, не позволяющих бывшему директору Хогвартса разбалтывать то, что подпадает под тайны школы и его директоров. Работает это и в обратную сторону, даже прямой приказ Дамблдора не позволит Финеасу рассказать о чем-либо, касающемся рода. — Он всех раздражает, милая, — удовлетворенно поддакнула Элладора, даже помахав ручкой на прощание исчезнувшему брату. — Леди Элладора, я могу продолжить? — изящно изогнув бровь, поинтересовался Арктурус и продолжил, не дожидаясь ответа. — Мы не видели необходимости беспокоить тебя, пока Том вновь не почтил нас своим телесным присутствием. Это не имело смысла, как и возможное ускорение его возвращения. К согласию на его полное уничтожение мы так и не пришли. Мнения разделились. Решили принять выжидательную позицию, вернув свое внимание проблеме выживания рода. — Просто чудесно, — язвительности в ее голосе было в избытке. — Что же тогда у вас, таких предусмотрительных, от всего рода остался полубезумный предатель, девчонка, у которой «неуместная привязанность к глупому полукровке», и кучка разглагольствующих портретов? Она совершенно не желала успокаиваться, вспоминать о манерах, о том, как положено говорить с почтенными предками. Они всего лишь портреты, черт подери! И она очень жалеет, что не может лично высказать им все, что сейчас бушует внутри нее. — Потому что мы идиоты, — выступил вперед мрачный Орион, жестом руки прерывая желающих возмутиться родственников. — Ты права. Ты осталась одна, и только тебе, а не «кучке разглагольствующих портретов» теперь принимать решение, что же с этим всем делать. Мы не справились и разве имеем теперь право указывать тебе? — Замечательно, что вы это понимаете, — совладав с собой, ответила она, поигрывая огоньком на руке. Это помогало в самоконтроле. — Надеюсь, больше вы не скрываете ничего столь же ошеломляющего. — Не знаю, как ты, Орион, — после паузы подала голос Элладора, поджимая губы, — а я вот себя дурой не считаю. Эта революционная самокритичность, в мое время подобного не было. — Подвеска, — стоило Белинде вновь заговорить, все помрачнели. — Она убивала маму. Вы не могли не знать. — Вальбурга была сильной и талантливой ведьмой, Белинда, — грустная улыбка украсила Поллукса Блэка, вспомнившего свою дочь. — Она знала, что этот кулон усугубляет ее и без того удручающее состояние. — Она сдалась, — упавшим голосом констатировала девушка то, что и так, на самом деле, знала. Просто не хотела верить, что… — Она бросила меня. — Многие потери сломили ее, — попытался сгладить ситуацию Орион. — А Том… Я уже говорил тебе про их связь. Видимо, она не хотела переставать чувствовать его. Даже понимая, что это приблизит ее смерть. — Хватит пудрить девочке мозги, — фыркнула Элладора. — Она ведь не идиотка, все правильно поняла. Быть Блэком все равно, что быть королевской крови. Блэки не сдаются. Блэки не сгибаются. Блэки не показывают слабость.