Queen

— Они действительно просто убьют гиппогрифа? — спросил Драко, оборачиваясь на крик Флинта, который загонял всю команду в раздевалку. Только стоило Белинде посмотреть на него, Маркус тут же убежал сам, приняв, что его ловец подойдет позже. — Ты ведь знаешь Фаджа, дорогой, — ласково сказала Блэк, беря брата за руку. — Сейчас он не рискнул бороться с Дамблдором, вмешиваясь в дела Хогвартса, но не мог и спустить всю ситуацию, учитывая, что он должен отвечать перед твоим отцом. Этот идиот считает, что казнь гиппогрифа каким-то образом нас утешит. — Очень рационально с его стороны показательно казнить зверя, всего одного из огромной стаи, между прочим, вместо того, чтобы разобраться с тупым полувеликаном, почему-то названым профессором. Белинда усмехнулась такой оценке. На самом деле, Фадж не был глупцом. Да, он был удобным министром, которым можно было манипулировать при необходимости, но… Он действительно не был настолько толстолобым. Конечно, сейчас весомую долю интриг на свои плечи брала его заместитель Амбридж. Не то, чтобы у женщины действительно был в этом талант, учитывая все ее ущемляющие законы в сторону различных полукровок, но Блэк не могла не быть ей благодарна за такую почву к гражданской войне. А Фадж, ну просто стоит принять, что простак не продержится так долго на посту министра. Он занял свое место в тяжелое послевоенное время, даже благосклонность чистокровных, которым он прислуживает не помогла бы ему, не имей он мозгов. Просто все его таланты исчезали, когда его загоняли в угол. С одной стороны Дамблдор, с другой Люциус Малфой. Действительно сложно угодить всем. В таких ситуациях он становился полнейшим идиотом, предпочитающим, словно страус, прятать голову в песок и ждать, что выйдет. Ну они не собирались рушить его иллюзию полного порядка. Пока. Исходя из наблюдений за исключительно благожелательным Дамблдором, при вынесении решения относительно этого дела, у него были схожие мысли, и он просто принял то, что никто не трогает его полувеликана. Иногда она поражалась, что на людей действительно действует его фасад доброго, безобидного, пусть и немного сумасшедшего старика. Доказательство в пользу расторопности Фаджа, мужчина не велся на это и видел в Дамблдоре угрозу. Большинство считало, что дело только в кресле министра, хотя это тоже играет роль, но кто поверит, что оно действительно надо старику. Нет, речь шла просто о власти, которая не ограничивается министерским кабинетом. Реальной власти, которая у Дамблдора была. — К сожалению, сейчас не лучшее время, чтобы накалять отношения с министром, поэтому придется делать вид, что нас это более чем устраивает, — постаралась она объяснить все Драко. Она знала, что он понимает, но у младшего Малфоя всегда было сложно с принятием того, что иногда все идет не совсем так, как он хочет. Просто ему не хватало терпения и веры в существование более высоких целей, достижение которых требует маленьких уступок на пути. — Фадж должен думать, что угождает нам, что он у нас на хорошем счету. Мы действительно не можем пока расшатывать его эго. — Всегда есть это «не лучшее время», каждый раз «сейчас мы не можем себе этого позволить», — вдруг вспыхнул Драко, отшатываясь. — Не можем указать зарвавшемуся индюку на его место, угождаем этому идиоту, не можем позволить себе не так посмотреть на великого золотого мальчика. Так было всегда! Не можем провести вместе Рождество, не можем позволить кому-то узнать о тебе раньше времени, не можем… — Драко! — властно оборвала она его возмущенные крики. Она обернулась, убедившись, что поблизости нет никого, кто мог бы их слышать, и глубоко вздохнула, сдерживая злость. — Ты требуешь, чтобы я и твой отец больше посвящали тебя в свои планы, чтобы мы больше доверяли тебе, не считали ребенком. Но если ты действительно хочешь, чтобы с тобой обращались, как со взрослым, ты должен вести себя соответствующим образом! Не разочаровывай меня, дорогой, — она еще раз глубоко вздохнула и прикрыла глаза, смягчаясь. Она не могла позволить себе терять контроль. Тем более, не с ним. Драко выглядел виноватым, но гордость и упрямство не позволяли ему принять свою неправоту. И… на самом деле, Линда понимала его негодование, его ярость. Его слова отзывались эхом внутри нее. Она чувствовала то же, что и он. — Я старше тебя, Драко. Я была там, когда все рухнуло, и я… я помню это. Ты даже не представляешь, сколько мы на самом деле потеряли. Сколько потеряла я. Ты видел последствия, когда мы начали вновь становиться на ноги. Но ты на самом деле не видел, что было раньше. К чему стремятся твои родители, к чему стремлюсь я, — она улыбнулась, когда он сжал ее руку. — Я не просто так провела половину жизни в бегах, не в состоянии прийти на прием в честь твоих именин или на рождественский балл, не просто так я скрывала, — и продолжает скрывать, — кто я на самом деле. Ты должен доверять мне и своим родителям, помогать нам, а не усложнять все еще больше, понимаешь? — Прости, Биги. Я действительно не должен был так… — он как-то сдулся, вновь напоминая обычного мальчишку своего возраста. Она взяла его за подбородок, вынуждая поднять голову выше. Даже перед ней Драко не должен забывать, кто он есть. Опускать голову и прятать глаза, неуверенно мявшись — не то, что подобает наследнику Малфою. — Несмотря на то, что нам приходится уступать, всегда помни, кто ты на самом деле, дорогой. То, что мы должны быть более осторожными не означает, что мы забываем, — она вдруг ярко улыбнулась, сбрасывая маску серьезности. — Насчет милашки гиппогрифа, если он тебе так дорог, — видит Мерлин, она сама бы снесла ему голову за царапины на теле племянника, — мы ведь слизеринцы, милый, всегда можно найти другой путь. Они такие сильные животные, неудивительно, если вдруг Хагрид ненадежно привяжет и бедняга улетит. Я напишу Макнейеру, он всегда может промазать и ударить по цепи. Яркая улыбка брата и уверенно расправленные плечи стоят чего угодно.

***

— Ты должна поторопиться и занять лучшие места, чтобы увидеть, как я размажу Поттера, — он ухмыльнулся, а Линда только покачала головой. Они оба знали, что шрамоголовому вновь повезет. Поттер действительно был рожден в небе, насколько талантливым бы не был Драко. — И мы оба не хотим проверять, когда истерика капитана победит инстинкт самосохранения, и он придет, чтобы утащить меня готовиться. — Не хотим? — Линда фыркнула, а Драко не сдержал смешка. — Но ты прав, слишком жестоко проклинать Маркуса, когда в его памяти еще свежо проклятье от Джеммы. — Я постараюсь сделать все возможное, моя дорогая, — сочувственно проговорил Фадж, вытирая платком вспотевшее лицо. — Но вы же понимаете, как ненадежны дементоры, особенно после стольких месяцев, полных ограничений. Не просто так мы настаиваем не покидать границы школы. — Так может самое время вернуть их в Азкабан? — как можно небрежнее, словно ей только сейчас пришла в голову эта мысль, предложила Белинда. Он должен поверить. В конце концов, она не лгала о своих мотивах. Только не договаривала, что это также удачно для того, чтобы Петтигрю смог наконец убраться из окружения дементоров. — Прошло так много времени, вы сделали все возможное, но имеет ли смысл и дальше держать их возле детей? Неужели вы думаете, что Петтигрю все еще здесь? Фадж вздохнул, пожимая ее руку своей. Они прогуливались вдоль озера и теперь возвращались к замку, министра ждал Дамблдор. — Однако же ваш брат верит в это, — заметил мужчина, и Линда поспешила скрыть недовольную гримасу печальной улыбкой. Какая-то идиотка из медперсонала додумалась рассказать Сириусу новости из Англии. Неудивительно, что он сбежал из клиники и наверняка направился в Хогвартс, где, по слухам, все еще прячется крыса. Чертов безрассудный глупец! Он мог поговорить с ней, с Ирмой для начала! Самое скверное, что он оправдывал свою принадлежность к их роду: было уже поздно, когда они все поняли, что произошло. Сириус ушел незамеченным, и Мерлин знает, добрался ли он уже до Хогвартса, выпивают ли сейчас его душу дементоры. — Я говорю с вами не как с министром, а как с другом семьи, коим мы вас считаем, Корнелиус, — медовым голосом заговорила она, вкладывая как можно больше убеждения в свои слова. Она остановилась у парадной лестницы, заставляя его смотреть прямо ей в глаза. Казалось, на него подействовала ее лесть, и хищник внутри девушки довольно замурлыкал, когда она поняла, что он в ее ловушке. — Сириус преодолел последствия последних двенадцати лет, насколько это вообще возможно, и не в последнюю очередь благодаря вам. Но вы должны понимать, что новости об этом предателе делают с ним. Потому что я понимаю, я чувствую то же самое к ничтожеству, из-за которого так страдал мой дорогой брат. Он всегда был горячей головой, поэтому мы старались держать его в стороне от всех известий. То, что он узнал, что Петтигрю может быть здесь, в Хогвартсе, рядом со мной, его сестрой, и рядом с его крестником… Это могло затмить его разум. Я вам доверилась, Корнелиус, рассказав об исчезновении брата, и я знаю, что вы сохраните этот инцидент в секрете. Вскоре мы отыщем его, и я уверена, что не будет никаких проблем убедить его пойти домой, оставив поимку преступника аврорам. В конце концов, он сам это сделает, как только убедится, что я и Гарри в полном порядке, но пока… Я так боюсь, что мы не успеем, что может произойти, если Сириус столкнется с дементорами вокруг. Ах, Корнелиус… — Ну-ну, дорогая, я уверен, все будет в порядке. Ваш брат очень любит вас, я понимаю его беспокойство и, как мне не горестно это признавать, я понимаю его злость и недоверие к министерству, — он мягко сжал ее руку своими, обрывая ее попытки убедить, что Сириус всем сердцем любит министерство и, особенно, его, министра. Смех да и только, трудно было говорить это всерьез. — Сегодня же я отзову дементоров, вы правы, нет никакой нужды в их пребывании здесь. И у вас есть в распоряжении все мои ресурсы, чтобы поскорее отыскать мистера Блэка. Вот этого не надо, еще не хватало, чтобы подобные новости о ее семье распространились по всему магическому сообществу. Они слишком много усилий приложили, чтобы убедить общественность в его адекватности и в полном благополучии, любви и взаимопонимании, что царят между ними. Она не позволит никому играть на их слабостях, тем более не позволит никому найти Сириуса в таком уязвимом состоянии раньше нее или ее людей. — Не знаю, как смогу отблагодарить вас, Корнелиус! — они оба уже знали, какая услуга будет платой, она не зря сразу позволила себя убедить. — Нам так повезло иметь такого друга, как вы, — она благодарно улыбнулась, спеша закончить разговор, когда заметила золотое трио неподалеку, также возвращающееся в замок. — На этих выходных вы должны прийти к нам на ужин, Люциус также хотел обсудить некоторые детали относительно этого лета. Кажется, у него есть идеи касательно одной вашей просьбы. Попрощавшись, Белинда оставила Фаджа, позволив ему пообщаться с золотым мальчиком. У самых дверей она столкнулась с остальной частью комиссии по обезвреживанию, вежливо кивая Макнейеру, который поклонился, заметив ее. — Леди Блэк, — учтиво сказал он. Линда усмехнулась, заметив сверкающее лезвие топора, который Макнейр так небрежно заткнул за пояс. Забавно, но он не упускал случая похвастаться этим великолепным оружием. По слухам, его дед выиграл его в карты у гоблина. Действительно есть, чем хвастаться. — Уолден, как поживает ваш отец, Лорд Макнейр? Надеюсь, он в добром здравии. При последней нашей встрече мне казалось, что он выглядел неважно, — поинтересовалась она, сохраняя приличия. Старик Макнейр давно уже едва передвигал ногами, но все еще казался довольно грозным и не спешил передавать титул «идиотам сыновьям». Белинда с ним мало пересекалась, но он вел дела с Ирмой. К нему всегда можно обратиться, если дело касается различных тварей. Фактически, Макнейеры были одними из лучших в своей области, наряду со Скамандерами, но специализировались на более темных существах. И на их обезвреживании, разумеется. Скамандеры не очень любили приторговывать органами любимых ими зверушек. — Болезнь прогрессирует, но он достаточно упрям, чтобы радовать нас еще долгие годы. — Рада это слышать, — Линда мысленно посмеялась, зная, что он с нетерпением ждет смерти своего желчного отца. Ну она не могла его винить, судя по всему, тот действительно имел достаточно скверный характер. Белинда будет только рада, когда лордом станет не просто лояльный, как старый Макнейр, а полностью зависимый от ее отца Уолден. — Хорошего дня, мистер Макнейр. Белинда вернулась в подземелья, только чтобы с раздражением заметить хлюпающую носом третьекурсницу Трейси Девис в общей гостиной. Отметив Драко, непринужденно болтающего в стороне с другими слизеринцами, Линда оставила разревевшуюся девочку на суетящуюся вокруг Фарли и отошла к дивану у камина, где сидели Крис и Доминик. — В чем проблема? — спросила она, забирая у Доминика трубку и вдыхая пьянящий дурман. — Экзамен по Прорицанию, — коротко бросил Ник, и Линда понимающе кивнула. Шарлатанка опять предсказала какую-то ересь, доведя девчонку до истерики. Она не понимала, почему все еще кто-то выбирает ее предмет, если они каждый раз предупреждают, что это из себя представляет. И если она знает, что Блэйз Забини взял Прорицание ради забавы и успокоения талантливой в этой сфере прабабки, то на что надеялась Девис, раз она такая ранимая, ей было неясно. — Вы пойдете на Чемпионат? — вдруг спросила Линда, зачаровывая радужный дым в забавные фигуры. Оба парня немного удивленно посмотрели на нее, не понимая, почему она вдруг заговорила о финале чемпионата по квиддичу, который пройдет этим летом в Британии. — Не из любви к этому странному спорту, но кто не попробует в полной мере использовать съезд волшебников со всей Европы, даже если большая часть из них идиоты? — кивнул Крис, как и Белинда, не разделяющий фанатизма большинства, вокруг квиддича. — Придется пойти только для того, чтобы ближайшие пару лет иметь возможность поддерживать разговор на эту тему, — согласился Доминик, забирая назад трубку. Он, казалось, тоже не был слишком воодушевлен перспективой провести время среди неконтролируемой толпы. — Почему мне кажется, что у нас действительно нет шансов не пойти на него? Белинда весело усмехнулась над их смиренным видом, на минуту отгоняя внутренние терзания, связанные с тем, что насчет Сириуса все еще не было вестей. У нее было странное предчувствие, которое она не могла классифицировать, и ей это не нравилось. — Фадж где-то пронюхал, что Кассиопея была знакома с министром Болгарии и, видимо, догадывается, что мы ведем дела в Восточной Европе. Он слишком хочет к нему подлизаться и надеется, что я ему помогу, поэтому я буду счастливо сидеть всю игру в министерской ложе, делая вид, что мне действительно интересно, — она улыбнулась, дразня их: — Вы же не бросите меня там, где концентрация идиотов превышает все мои возможности самоконтроля. Ник хохотнул, а Кристиан недоверчиво покачал головой, глядя на нее с ухмылкой: — Только не пытайся убедить нас, что ты не будешь развлекаться за счет Фаджа, который не знает ни слова по-болгарски. И, как я понимаю, он понятия не имеет, что ты и сама лично знакома с министром Болгарии. — Ну он может догадываться, — пожала плечами Белинда. О чем он точно не догадывается, так это о том, насколько хорошо знакома была Кассиопея с ним, а точнее с его отцом, который был одним из последователей Гриндевальда, стоявшим за него до самой смерти. В присутствии в министерской ложе, разумеется, было множество выгод, но был один минус, который перевешивал все. Подумав об этом, она скривилась, ее глаза на мгновенье вспыхнули яростью. — К тому же все веселье испортит Крауч, он наверняка будет там. — Ему же хуже, — пропел Ник, все еще забавляясь. — Будет довольно сложно не убить его, — мрачно ухмыльнулась Белинда, совершенно не шутя. Она ненавидела этого человека всей душой. Было довольно много тех, кому она желала смерти, части из них долгой и мучительной смерти. Но не так много человек входило в особый список, чье падение она вынашивает с малых лет, чей конец она будет смаковать до своих последних дней. Крауч был одним из них. — Глупая полукровка, — раздраженно пробормотала Линда, когда до нее донесся очередной скулеж Девис о том, что она оставила сумку у Трелони. Белинда встала, поправляя юбку, и махнула еще более раздраженной Фарли, которая собралась пойти и забрать сумку. — Все нормально, Джемма, я заберу. Декан все равно просил меня зайти, Трелони опять забыла заполнить отчетные документы. Белинда проклинала тот день, когда Снейп назначил ее старостой. Мерзавец просто не хотел иметь дел с этой сумасшедшей и решил отправить ее. Она гадала, что именно она натворила, что он решил в этот раз поиздеваться именно над ней. Вернее нет, не так. Снова поиздеваться именно над ней. Одно реальное предсказание, Дамблдор действительно должен был придумать что-то получше, чем делать из Трелони преподавателя. Встретив младшего Уизли по дороге, Линда догадалась, что экзамен, видимо, все еще длится. Но у входа больше никого не было, поэтому она только закатила глаза на идиотский вход через потолок и, не утруждаясь спусканием лестницы, отлеветировала саму себя наверх. Едва привыкнув к духоте и зловониям, царившим в кабинете, среди которых она узнала что-то похожее на то, что она курит, Белинда только хотела как-то оповестить о своем присутствии, но прервалась на полуслове. Трелони стояла, одеревенев, глаза бешено вращались, словно она сейчас забьется в припадке. Холодок прошелся по ее спине, все чувства обострились. Она знала, что происходит. Растерянный Поттер обернулся к ней, думая что-то объяснить, но в этот момент Трелони заговорила: — Темный Лорд одинок и брошен друзьями, покинут последователями, скрыт от семьи. Его слуга провел в заточении двенадцать лет. Сегодня вечером, до наступления полуночи, слуга обретет свободу и выйдет в путь, чтобы воссоединиться с господином. С поддержкой верного слуги Темный Лорд воспрянет вновь, еще более великим и ужасным, чем когда-либо доселе. Вечером… до полуночи… слуга… отправится… на воссоединение… с господином… Белинда чувствовала, что ноги не держат ее. Водоворот эмоций захлестнул головой. Она не слушала, о чем говорит Поттер. Воспрянет вновь. Воспрянет вновь. Воспрянет вновь. Она едва смогла взять себя в руки, когда Трелони попыталась дозваться до нее, спрашивая, что Линда здесь делает. Девушка даже не посмотрела на ошеломленного Поттера, когда тот прошел мимо нее на выход, и натянула на лицо вежливую улыбку, все еще витая в своих мыслях. В конце концов, отчетные документы вполне могут подождать. Кивнув профессору, она развернулась на каблуках и как можно быстрее ушла прочь, даже не вспоминая про сумку третьекурсницы. Она должна была что-то сделать. Что-то сделать. Что? — Белинда? — кто-то окликнул ее. Она повернулась, чтобы заметить спешащую ей навстречу Панси. Линда мотнула головой, пытаясь понять, в какой части замка она находится и как долго шла здесь, погруженная в свои мысли. — Я тебя везде искала… — защебетала девушка, а Линда еще несколько раз моргнула, концентрируясь на том, что та говорила. — … Я случайно услышала… Крэбб и Гойл… Подумала, тебе не помешает знать… — О чем ты? — едва не рявкнула она так, что Панси подскочила. — Помнишь тогда кровь у Драко? Это он не на тренировке повредился. Это грязнокровка, — она зашипела, как рассерженная кошка, — Грейнджер сломала ему нос. Понадобилось еще несколько секунд, чтобы до нее дошел смысл сказанных слов, когда что-то темное зашевелилось внутри нее. В другом конце коридора мелькнула знакомая лохматая макушка и Белинда поняла, что та шла со стороны тупикового коридора, где, как она помнила, был тайный проход в Сладкое Королевство. Вдвойне интересно. — Найди Криса и Ника и скажи, что я должна знать о каждом шаге золотой троицы сегодня. Особенно Поттер. С него нельзя спускать глаз, пока он не уйдет спать в свою комнату, ясно? — она убедилась, что Паркинсон поняла, и повернулась в ту сторону, где за поворотом исчезла Грейнджер, ее глаза опасно блестели. — Я найду их позже, только кое-что проверю заодно.