Queen

— Сириус сказал мне, что я должен быть осторожен с директором Каркаровым, — начал Гарри, пытаясь отдышаться, пока Белинда позволила ему отдохнуть, после очередного раунда, где он уворачивался от струй огня, посланных ею. Она была достаточно благоразумна, чтобы использовать чары, причиняющие неудобство, но не поджигающие перышки мальчишки. Зачем забирать у драконихи ее работу по зажариванию чемпионов? Но мотивацию отнимать не стоило, поэтому Линда игнорировала болезненные кривляния Поттера каждый раз, как огонь касался его. — Каркаров слишком труслив, чтобы о нем действительно стоило беспокоиться. В ближайшее время его будет беспокоить только спасение собственной шкуры, — Белинда закатила глаза. — Он думает, что профессор Дамблдор тоже подозрителен к нему, — ну никогда не стоит забывать, как опасна может быть загнанная крыса в своем отчаянье, но Линда действительно не беспокоилась об Игоре. Другой вопрос, что она не собиралась аргументировать свои мысли ни Поттеру, ни тем более Дамблдору. — Что именно поэтому он пригласил в этом году Аластора Муди… Именно он задержал Каркарова тогда… — Я знаю историю, Поттер, — грубо отрезала она, не желая это слушать. Белинда не могла выбросить из головы отчаянно бьющие мысли. Каркаров опасен, Муди здесь, чтобы следить за ним. Ну конечно. Это о Барти Крауче в обличии Муди ее брат должен предупреждать крестника. Это от Белинды Блэк он должен просить его держаться подальше. Мальчишка должен выиграть турнир. Кровь врага. Кровь крестника Сириуса должна вернуть ей отца.  — Именно из-за того, что Каркаров бывший пожиратель, предатель, выторговавший себе свободу за счет товарищей, о нем не стоит беспокоиться. — с презрением выплюнула она, заглушая собственные мысли. — Он достаточно скользкий, хитрый, умный мерзавец. Достаточно, чтобы знать, что ничего не оправдает его в глазах старых друзей. Министру Болгарии понадобился весь его дар убеждения, чтобы Каркаров вообще приехал в Британию, но только крылышко Дамблдора, который тоже его презирает, готова поспорить, успокаивает его. В любом случае, почувствуй он себя загнанным, первым инстинктом Игоря будет побег. Он и близко не приблизится к золотому мальчику, потому что знает, что ты не станешь его билетом на жизнь, Гарри. — Ты его действительно ненавидишь, — очень тихо пробормотал Поттер, удивив ее своей смелостью. Она махнула ему на манекен, и он послушно стал, в очередной раз отрабатывая несколько проклятий против драконов. — Я… Я рад, что Пожиратели сидят в Азкабане, но это… Это не должно было быть так. Не предательством. Не обменом жизни одного Пожирателя на другого. Чьи имена он раскрыл? К ее собственному удивлению слова мальчишки не разозлили ее, даже не расстроили. За несколько недель, что она вынуждена с ним заниматься, Линда стала терпимей к нему. И подобные рассуждения, на самом деле, даже радовали. Если она обещала помочь Поттеру ради Сириуса, то никто не запрещал ей делать это своим способом. Как она когда-то размышляла? Герой должен или стать злодеем, или умереть. В любом случае, ей никогда не помешает немного его доверия. Блэки приняли Сириуса на другой стороне считая, что так у их семьи больше шансов выжить. Как глава угасающего рода она должна быть практичнее. Ей нужен герой, сочувствующей ей и ее близким в нужный момент. — Рабастан, Рудольфус и Беллатрикс Лестрейндж, — мальчик дернулся и узнавание затопило его лицо на имени Беллатрикс. Он понимал, — Барти Крауч-младший, запытавшие до безумия родителей твоего друга Невилла Лонгботтома, друзей твоих родителей и Сириуса, твою крестную, Алису Лонгботтом. Северуса Снейпа, невыразимца Руквуда, Антонина Долохова, убившего братьев Прюэтт, дядей твоего друга Уизли. Она не могла пропустить Снейпа. Не то, чтобы это было тайной, но наврядли мальчишка знал. Пусть это будет мелкой местью. Гарри резко обернулся, тяжело дыша, но ее лицо лишь украшала усмешка. — Не отвлекайся, Поттер, ты же хочешь услышать историю дальше? Очевидно, ты слышишь об этом впервые, неприятно, когда от тебя столько скрывают, не так ли? Я думала, особенно за последние недели, ты должен лучше воспринимать мои слова. — Расскажи, — твердо сказал он, начиная призывать к себе подушки, разбросанные по всему залу. Манящие чары давались ему особенно тяжело, а на них крепилась вся основная стратегия. Белинда довольно улыбнулась, последние недели действительно были полезными, пусть Дамблдору это икается. — Чтобы ты не хотел думать, война ужасна с обеих сторон. Ты уже слышал откровение о своем отце. Заставляет задуматься, да? Война это всегда личное, дорогуша. Ты ненавидишь Темного Лорда за то, что он оставил тебя сиротой. Ты ненавидишь Петтигрю, который предал твоих родителей, крестного. О, и я видела, ты не признаешь, но ты ненавидишь такого почтенного Барти Крауча, известного борца с Пожирателями Смерти, за то, что он посадил Сириуса в Азабан без суда и следствия. Тяжело оказываться посередине, не так ли? Ты ведь понимаешь, что ты тоже родственник хотя бы половине осужденных в Азкабане, да? Но это неважно. Ты ненавидишь монстров, лишивших тебя семьи. И конечно же ты все равно любишь отца, несмотря на то, что узнал, любишь Сириуса, хотя у него достаточно скелетов в шкафу. И это нормально, я понимаю. Я тоже ненавижу людей, отнявших у меня семью. Многие будут похожи с нами в этом, но меньше из них, чем ты думаешь, действительно поймут, как сильно можно кого-то ненавидеть. И знаешь, я тоже люблю свою семью, люблю людей, которых кто-то ненавидит. Хочешь услышать истории монстров, Гарри? Белинда на секунду подумала о том, что Сириус стал бы ее укорять за это. Но принял бы. Они действительно обсуждали подобные вещи. Сириус понимал, что она делает. Он действительно понимал. Он был человеком, ненавидящим монстров и любящим людей. И тогда были долгие годы в Азкабане. Годы осмысления. Освобождение. Возвращение в семью. Открытие шкафа со множествами скелетов. Он пережил катарсис. Сириус узнал, что можно ненавидеть людей и любить монстров. Узнал, что мир не может делиться лишь на черное и белое. И он понимал, почему Гарри тоже должен это увидеть. Это было правильным, но это также был тяжелый груз, который он не хотел взваливать на плечи крестника. Не хотел заставлять его сомневаться в своих мотивах, в своих действиях, в своей любви к родителям, в своей ненависти к врагам. И это действительно было опасно. Он боялся. Но у нее была другая позиция, и Линда не собиралась уступать. Неужели лучше, чтобы ему нашептали о том, какое сущее зло их кузина, и он устроил истерику в самый неподходящий момент? Нет, спасибо. Она согласилась пустить его в эту семью, согласилась принять его как часть семьи Сириуса и не хочет увидеть нож в своей спине. Он должен понимать, что мир не делится на хороших и плохих, что люди причиняют друг другу боль. — Расскажи. Мне надоело, что все вокруг все скрывают от меня. Я хочу знать, я хочу понять, почему Волдеморт пришел в мой дом и убил моих родителей. Почему мой папа помог убить брата своего лучшего друга. Я хочу понять, почему я должен ненавидеть кого-то, только потому что мне так говорят, — он выдохся и с яростью потер глаза, скрывая выступившую влагу. Раз за разом она упорно старалась потрясти его устоявшийся мир, и ей это удалось. Разве она не должна быть счастлива? Но отблески огня в его горящих гневом глазах играли с ней злую шутку, пошатывая разум. Помоги мне защитить Гарри. Кровь врага возродит его. Она делает это для Сириуса, не оставляя мальчишку куклой в руках других. И даже если она сама манипулирует им, то хотя бы дает знания, позволяющие ему сделать выбор. — Одна история, Гарри. О улыбчивом веснушчатом мальчике с самыми очаровательными ямочками на щеках, которые я когда-либо видела. Он был умным, чрезвычайно, намного умнее своих сверстников. Он был гениальным. Лучшие Тритоны со времен самого Дамблдора, если тебе интересно. Его ждало большое будущее. Вместе со своим лучшим другом он хотел покорить мир. Но не так, как ты, наверное, подумал, нет… Они были учеными, фанатиками. Им обоим пророчили великое будущее, посты министров. Им были обещаны места среди невыразимцев еще до окончания школы. Но была одна деталь. Мальчик всю жизнь жил в тени деспотичного отца. Тот не принимал его успехов, не понимая ценности в пустых исследованиях. Лучшим было бы умение погрузиться во все тонкости современной бюрократии, разумеется. Все, чего хотел мальчик, это чтобы отец ценил его, хвалил его. Но этому бессердечному сукиному сыну всегда было недостаточно. А потом, в один день мальчик узнает, что его лучшего друга убили. Убили по приказу его отца. И тогда мальчик возненавидел того, чьего одобрения всегда мечтал добиться. Он пошел к тем, кто бы понял его ненависть. Он пошел к тем, кто дал бы ему опору, помог бы ему выстоять, противостоять отцу, перед которым он всегда превращался в неуверенного маленького мальчика, что боится отцовского гнева. И ему дали то, чего он всегда жаждал. Отцовская фигура, что поддерживала и ценила каждый его успех. Люди, заполняющие пустоту от потери лучшего друга, который всегда был рядом с ним. Люди, подпитывающие его гнев, разделяющие его. И вот в один день все это исчезло. Взорвалось. А женщину, ставшую ему наставницей, окончательно поглотил ее гнев, она стала монстром. Они сражались. Каждый за свою правду, каждый за своих близких. И мальчику дали уйти. Пожертвовали собой, прикрыли его спину. Он ведь был просто мальчиком. И этот мальчик пришел на страшный суд над монстрами в надежде спасти их от участи его лучшего друга. Этот суд возглавлял его отец. Мальчик не мог позволить, чтобы его отец вновь вынес смертельный приговор. Потому что эти монстры были его друзьями. Они были семьей его лучшего друга. Но среди них оказался предатель, объявивший всем, что этот мальчик был монстром. И тогда отец последний раз взглянул на сына, игнорируя крики мольбы обезумевшей от горя жены. Он отвернулся, вынося смертельный приговор, отказываясь от сына ради репутации. Так мальчик превратился в монстра. Его отправили в Азкабан, где спустя годы его имя написали на безликом памятнике, на одном из множества таких же. Этого мальчика звали Барти Крауч-младший. Его лучшим другом был Регулус Блэк. Его осудили за использование непростительных и доведение до безумия супругов Лонгботтомов. Как думаешь, Гарри, имя на том камне в Азкабане принадлежит монстру или мальчику? Она сделала несколько шагов вперед, понимая, что зашла далеко, но не способная остановиться. — А может мне рассказать историю про мальчика Сириуса, но ведь ты ее знаешь. Сириус так хочет защитить тебя, но избирательные сведения не помогут. Пойми, что должен одинаково остерегаться и врагов, и тех, кого зовешь другом. И уж точно тех, кто блюдет закон и порядок в нашем справедливейшем мире. Она подошла впритык и схватила его за подбородок, желая вызвать больше эмоций, который он пытался в этот момент подавить. Желая видеть их в его глазах. Глазах, которые вовсе не обманывали ее отблесками пламени. На секунду ей показалось… — Вал… Имя ее матери, произнесенное на выдохе. Белинда резко отдернула руку, в ужасе отступая назад. — Это значит, что я не должен доверять тебе? — насупив брови, едва слышно спросил Поттер, тряхнув головой. Он не смотрел на нее, не замечал, как эмоции на ее лице сменяют друг друга. Не представлял, сколько мыслей мечется в ее голове. Ей ведь не показалось? Она слаба умом. Ей нужен воздух. Ей нужны ответы. — Беру свои слова назад, Поттер, ты не настолько безнадежен, быстро учишься, — едва совладав со своим голосом, как можно небрежнее ответила она, желая, чтобы он наконец оторвал глаза от манекена, что он случайно подорвал. Чтобы она могла успокоить себя этим изумрудным зеленым, который она так ненавидела. Чтобы она выпотрошила его мозги. Но если это реально? Если это то, о чем она подумала? Она не может позволить себе грубое глубокое погружение. Не может рискнуть нарушить хлипкие связи его сознания. Не может привлечь к этому чье-либо внимание. — На сегодня все, — она отвернулась прежде, чем мальчишка встретился с ней взглядом. — Постарайся не умереть, мои усилия и время не должны быть потрачены впустую. Если это реально, то она сделает что угодно, пытаясь сохранить ему жизнь. Ноги привели ее на башню. Не давая себе времени на раздумья, она спрыгнула, превращаясь в черным дым. Полет освобождал. Дарил чувство свободы. Чувство, словно у нее есть выбор. Словно она управляет своей судьбой. Она сделает что угодно ради своего отца.

***

— Так ты думаешь, что мы действительно не должны волноваться за Крама? Знаешь, очень длинный список фамилий тех, кто жаждет Блэковской крови, был действительно тем, что отец заставил меня выучить на зубок. Сириус занял место на трибуне возле нее. Вот-вот на арену должен был выйти первый чемпион. Белинда качала головой на то, с каким энтузиазмом Шафик на ряд ниже от нее восторженно восхвалял шведского тупорылого дракона, которого успели вывезти на арену, каждому, кто готов был слушать. Основной удар пришелся на сидящих рядом Криса и Мэри Облонскую. Линда готова была поклясться, что уголок губ обычно достаточно стоической девушки поддергивался в забаве. — Виктор половину своих вечеров проводит в нашей гостиной, я с ним разговаривала пару раз, его явно не посвятили в то, что он должен ненавидеть Блэков, даже намека не было на то, что моя фамилия о чем-то ему говорит. Тем более он никак не связывает с нами Поттера, расслабься, с мальчиком все будет нормально. Белинда вежливо похлопала, когда диктор представил первого чемпиона — Седрика Диггори, и скосила взгляд на подорвавшегося с места Драко, неодобрительно поджимая губы. Одно замысловатое движение палочки, и надпись на его значке «Гарри Поттер - ты слизняк» терпит коррекцию, в виде смены имени на их декана. Пока племянник еще ничего не заметил, она услышала одобрительный смешок Сириуса, который оглянулся по сторонам, заметив, что это же произошло со всеми другими значками неподалеку, и довольно ухмыльнулась. — Предпочитаю, чтобы Снейп не расслаблялся. Когда-то он сказал, что я была послана, чтобы свести его в могилу, важно поддерживать легенду. После того, как Диггори успешно отвлек дракона трансфигурированными анимированными фигурами, на которые Линда могла только завистливо вздыхать, пришла очередь французской чемпионки. Линда с искренним интересом наблюдала за тем, как девушка использует тонкую магию, однозначно доставшуюся с вейловской кровью, усыпляя валийского зеленого. Она слишком рано расслабилась, что стало ее ошибкой, когда Делакур прошла слишком близко к спящему дракону, и тот зацепил ее выдохнутым во сне огнем. В эту же секунду Сириус, как впрочем и многие другие зрители, подорвался с места, взволновано выкрикивая ее имя. Имя. — Флер? — обманчиво спокойным тоном уточнила она, когда Сириус наконец позволил себе выдохнуть со словами диктора о том, что пламя лишь слегка задело девушку и с ней все будет в порядке, после осмотра целителей. — Ты же не хочешь сказать, что… Взгляд брата сказал Белинде больше, чем тот хотел бы ей раскрыть, очевидно. — Это та самая милая девушка, о которой ты упоминал? — ей очень хотелось, чтобы он стал отрицать. Белинда полностью проигнорировала подталкивания Драко на то, чтобы следить за выходом Крама. — Я почти успела смириться с тем, что девушка, которая привлекла твое внимание, француженка. Я начала готовиться к тому, что она, возможно, полукровка, или из семьи простаков, потому что ты слишком нервно уходил от моих расспросов. Но я и подумать не могла, что она действительно полукровка! Она бы прокляла того, кто бы указал на то, как истерически подпрыгнул ее голос на последнем слове. Сириус застыл каменной статуей, но Линда не готова была подбирать слова, он точно знал, как она отреагирует. — Беллз, это тебя не касается, — сквозь стиснутые зубы выдавил он явно ошибочную фразу, все еще бросая обеспокоенный взгляд на палатку чемпионов. — К тому же я не заключал ни с кем помолвки или чего-то вроде… — О нет, дорогой, еще как касается, — она прищурилась, потакая своему желанию стукнуть брата, удовлетворенная тем, как он уязвленно потирает затылок. — И ты ошибаешься, если думаешь, что еще хоть раз подойдешь к дочери министра международных дел Франции без серьезных официальных намерений. И именно поэтому ты вообще больше не подойдешь к ней! Четверть вейла?! Предки проклинают нас из-за завесы за одни только мысли замарать Блэковскую кровь… — Не ты ли говорила, что они больше не важны?! Что мы те, кто решает, что будет с нашим будущем, — зрелище внизу привлекало все внимание окружающий, но ближайшие соседи начали обеспокоенно оборачиваться, вынуждая Сириуса немного снизить тон. — Словно ты слишком беспокоишься о мнении наших покойных родственничков! — Не живи в мире фантазий, — прошипела она. — Биги, знаешь, а ведь ее бабушка возглавляет клан французских вейл, может это не такой и плохой союз, — неожиданно вступился за Сириуса Драко, остужая ее пыл, но вызывая новую волну подозрений. — Откуда ты это знаешь? — Написал маме после того, как застукал этих двоих вчера утром в Хогсмиде, — беззастенчиво сдал своего дядю Драко. — Просто замечательно, — фыркнула она, отворачиваясь от них обоих, чтобы как раз заметить то, как взвывающая от боли в глазах дракониха затоптала часть своих яиц. Какое расточительство. — Мы вернемся к этому вопросу после того, как твой крестник чудом не убьется в очередном своем самоубийственном приключении. Но, конечно, она позаботилась, чтобы этого не произошло. Заставив его выучить несколько работающих на драконах проклятий, она согласилась с размышлениями Барти о том, что стоит ставить на сильные стороны, и прямо сказала мальцу использовать метлу. Ну а после того, как на паранойе Сириуса, да и ее собственной, Маргарет провела их к драконологам, и они настояли на дополнительном укреплении цепей и защиты поля, Линда просто не знала, что еще может пойти не так. Теперь дело осталось за знаменитой Поттеровской удачей. Но этого было мало, когда оставался шанс, что, рискуя собой, Поттер рискует ее отцом. Белина все еще не была уверена, что произошло прошлым вечером, но она не допустит больше ошибок из-за сомнений. Если есть шанс… Если есть шанс на что? Белинда облегченно выдохнула, когда «Молния» послушно прилетела в руки гриффиндорца. Конечно же мальчишке нужно было выбрать самую бешеную из возможных драконов. Хвосторога, уму непостижимо. Сириус, не думая, вцепился в ее руку, наблюдая за опасными маневрами крестника, но Линда этого даже не замечала, отвечая тем же. Она ругалась сквозь зубы, понимая, что своими попытками отвлечь он слишком злит дракона. Когда Поттер, задетый шипом на хвосте зверя, взмыл выше, она даже обрадовалась, что они настояли на дополнительном усилении креплений. Но вот ему наконец удалось выхватить золотое яйцо прямо из-под носа дракона, уворачиваясь от струи огня. Мальчик хвастливо пролетел над трибунами, выслушивая аплодисменты, и Линда отпустила руку Сириуса, убеждаясь, что на лицо оставалась непоколебимая маска. — Сходи к нему в палатку, Сири, — предложила Линда, вставая. Она устала, Мерлин, как она устала.