***
Итачи поставил поднос на стол и насыпал три ложки сахара в кофе, которое содержало больше молока, чем концентрат зерен арабики. — Пей, пока горячий, — посоветовал он и старик послушно потянулся к кружке своей морщинистой рукой. — Сынок, меня кое-что беспокоит, — начал Изуна и сделал глоток своего любимого напитка. Все пропорции были идеальными: отличная обжарка зерен, вкус соевого молока. Итачи знал все слабости бывшего лидера и любил баловать его. Он делал это так часто, как позволяло ему свободное время, которого у него почти не было. — Кажется мне, что это насчет Сакуры, — верно, подметил он и Изуна улыбнулся своему гениальному сыну. Ему не нужно было ничего объяснять, обычно он до всего догадывался сам. — Знаю, ты стал видеться с ней раз в неделю, после дня рождения Хизари-сан, — он сел на кедровый, обеденный стул напротив отца и подпер голову рукой. На кухне у старика всегда развязывался язык, а после любимого кофе, так особенно. — Трудна в обучении? — Наоборот, у нее хороший ум, впитывает как губка, анализирует все превосходно. Уже выучила всю родословную до эпохи Кодай, — по крайней мере те документы, которые удалось сохранить после войны. — Я повествую ей о нашем храме и первой земле, что принадлежала нам. Он рассказывал об этом так восторженно, будто был рад, что жена Саске оказалась не дурнушкой, как он того боялся, а даже более того. — Папа, не наседай на нее, она учится на врача, как никак, — Итачи взял стакан с подноса и налил себе воды из стоящего рядом графина. Он наблюдал за своим любимым стариком, удивляясь жестокости времени. Годы превратили высокого и сильного мужчину в хрупкого, низкого старичка, заставили его согнуться под тяжестью бремени, что он нес когда-то. Изуна всегда был выше Итачи и когда он был маленьким наследником, всегда восхищался его ростом и силой, которая ощущалась и сейчас, но была заперта в старом теле. — Много лишней информации тоже ни к чему. — Она сама, я не заставляю, увидела один раз и запомнила, — будто нерадивый отец, пытался оправдаться Изуна, перед сыном. Он действительно не заставлял девочку, всего лишь показал бумагу и объяснил кто есть кто. Старик решил ненадолго сменить тему. — Ты ищешь Наруто со всей отдачей? Итачи сделал глоток воды, уже продумав их разговор наперед. Он чувствовал этого старца лучше, чем кто-либо. — Разумеется. Это очень важно для Саске, если бы я не участвовал, он бы заставил всех и без моего ведома. Но в такой ситуации я не могу стоять в стороне. Я не могу видеть его таким. Изуна понимающе прохрипел, хотя хотел всего лишь хмыкнуть. Он сделал еще глоток своего кофе и нахмурившись, посмотрел на старшего, предупреждая его о том, что сейчас он будет максимально серьезен. — Ты же отлично знаешь вкус Саске, — он два раза стукнул сухой подушечкой указательного пальца по поверхности стола. Итачи внимательно слушал. — Найди ему девушку. Такую, чтобы могла его привлечь, — он помедлил. — Действительно заинтересовать. — В этом есть необходимость? Саске любит свою жену. В прошлом, совет клана прибегал к таким уловками, чтобы мужья понимали, какой ценный подарок, в лице навязанных жен, им достался. Изуна выпрямил ладонь и теперь уже тыльной стороной руки погладил кедр, что пал ради красоты и удобства «дома прошлого», здания — в котором жили все ушедшие лидеры. — Саске имеет то, чего желал. Но меня беспокоит Сакура. Нынешний лидер заинтересованно посмотрел на белые волосы отца. — В процессе обучения она начала мне симпатизировать. Ты отрицай сколько хочешь, но у всех лидеров одинаковые вкусы в плане женщин. Итачи на мгновенье опустил глаза, вспомнив некстати Изуми. — Я хочу многому ее научить, приобщить к совету, подарить ей наследие нашей семьи. Чтобы она достойно обучила Мурано и моих внуков, когда они обратятся к ней за материнским советом. Она сейчас слишком пассивна и нужно это исправить. Она не должна видеть своей жизни без Саске. Молодой Учиха, в очередной раз, почувствовал свою правоту в выборе Харуно. Он настаивал на этом, когда все были против и чутье его не подвело. Мнение Мадары его никогда не волновало. Он боялся, что Изуна не одобрит его решения, особенно, если бы Сакуре удалось убить детей или сбежать, после объявления о свадьбе. Но теперь он видел, что Сакуру принял не только он. Прошлый лидер тоже одобрил ее. — Не уверен, что Саске сейчас будет падок на женские чары, — мужчина осушил содержимое стакана и налил себе еще. — Наруто полностью захватил их мысли. И я понимаю их. — Налей себе чаю, — недовольно, буркнул дед. — Хочу воды, — спокойно, отмахнулся Итачи, вспомнив противное лицо Саске в детстве, когда тот не желал слушаться. Сейчас у Изуны была похожая, угрюмая гримаса, только в старой версии. Он умел обходить, не милые ему сердцу просьбы семьи, от каждого. — Брат ходит довольный, она не отказывает ему и полностью удовлетворяет все его потребности. Слежка не нужна, чтобы это понять. Влюбленному человеку большего не надо, а из-за лидера, он не знает, что такое нормальная, взаимная любовь. Ты же видел их совместные фотографии, отец. — И все же найди, нет времени удачнее, чем образумить ее именно сейчас. Эта горькая ситуация сама расставит все по своим местам, укрепит любовь Саске и пробудит чувства госпожи, что сейчас спят. Итачи тяжело вздохнул, понимая, что придется выполнить просьбу отца. С ним он никогда не спорил, так как его решения всегда были схожи с его. Возможно, он упустил какие-то детали, особенно после взятия лидерства над кланом, а Изуна в спокойной манере своей старой жизни успел понять то, чего еще не успел заметить молодой Учиха.39
21 мая 2018 г. в 17:23
Тонери рассматривал усталые, безжизненные глаза брюнетки с болью в сердце. Она осунулась, лицо ее похудело, губы потрескались от сухости. Он попросил ее о встрече сразу после возвращения в Японию. В тот самый момент, когда все узнал. Будучи заграницей, он создал для себя информационный барьер. Намеренно никуда не заходил и ничего не проверял. Он был в Будапеште — абстрагировался от всего. Ему помогали путешествия, незнакомые места, новые впечатления глушили дыру в его сердце. За последнее время он объездил много европейских стран, избегая Парижа даже на таблоидах аэропортов.
Он не мог видеть ее такой, ему хотелось успокоить ее, приласкать. К сожалению, он понимал, что это невозможно. Хината больше никогда не подпустит его к себе. Однако, каково же было его удивление, когда наследница согласилась на встречу. Причем после первого предложения.
— С кем она сидит? — послышался шепот с соседнего стола.
Хьюга не хотела обедать в помпезном ресторане и выбрала самый обычный в простом районе города. Даже сейчас она не жалела о своем выборе. Настолько все равно ей было на окружающих вокруг людей. Все были для нее актерами второго плана, массовкой, а она… Лишь ждала, когда же на сцену выйдет главный герой. Сердце внутри вновь сжалось от воспоминаний о Узумаки.
— Это Тонери, ее бывший! — девушка узнала Ооцуцуки, захлопав своей спутнице по руке.
Хината вздохнула и посмотрела на белые волосы бывшего возлюбленного, которые были длиннее обычного. Было непривычно, но ему шло. Мысли сводили ее с ума и она уже не зацикливалась на чем-то конкретном, а думала о всякой всячине. Она пыталась понять — до конца ли умерли все ее чувства к нему. Тогда в Гокаяме, когда Наруто предложил ей быть с ним, она несомненно все еще любила Тонери, даже после той грубости с его стороны. Но что она испытывала сейчас…
— Как ей совести хватает, Наруто-куна ищут, а она…
Два охранника, что стояли к ней спиной, обернулись ожидая ее приказа. Брюнетка еле кивнула им головой и мужчины встали рядом друг с другом, закрыв своими спинами весь обзор целому ресторану, который с интересом их разглядывал.
— Мы можем уйти отсюда, принцесса, — подорвался со стула, Ооцуцуки, по привычке назвав ее в своей собственной манере. Он быстро осекся, нахмурив брови. — Прости.
Хьюга выставила ладонь вперед, не обращая на это никакого внимания.
— В этом нет необходимости, — заверила его девушка и Тонери опустился обратно на место.
— Расскажи мне, — не выдержал он. — Расскажи, что творится в твоей душе…
Внутри Хинату кидало из стороны в сторону. Девушка подняла на него серые глаза, вспоминая их душевные променады в Париже. Там их никто не знал, они прогуливались по улочкам совершенно спокойно. Ужинали в уличных ресторанах не боясь пересудов и папарацци. Там был их личный, счастливый мир. Сейчас все это кажется такой небылицей. Будто это была не ее жизнь. Он всегда ее понимал, знал, как к ней подступиться. Он был ее личным психологом, никому другому она не хотела изливать свои душевные раны. Тогда, он вылечил ее от этой больной любви к Наруто, которая мучила ее с самого детства. Поганый голос в глубине души подсказывал, что он сможет сделать это и сейчас.
— Мне вырвали сердце, Тонери… Голыми руками, — она не видела мужа три месяца, что еще она могла ему сказать.
У мужчины, казалось, дрогнула рука. Он на миг хотел потянуться к руке своей возлюбленной, но быстро остановил свой порыв, замерев на месте. В голове пронеслись мысли о том, что в Японии, ни один разговор с Хинатой не обошелся без упоминания о Наруто. Но сейчас его печалило это меньше, нежели когда они были вместе.
— И все же… Ты согласилась встретиться со мной, зная, что тебе придется разговаривать.
Она перестала злиться на его неуместные вопросы и выпила до последней капли свое молоко из кружки, которое успело остыть, пока они пытались начать разговор.
— Я не хочу тебя спрашивать, но ты не допускаешь мысли о том, что…
— Он жив, — резко, отрезала девушка. — Я чувствую, что он жив, — она сказала это так неуверенно, возможно даже не замечая этого, что Тонери не поверил в твердость ее слов. Его поражала вера девушки, однако, откуда она могла знать это на самом деле.
— Никто не нашел его тела, даже та чертова девушка… — она стукнула по столу, чем удивила Ооцуцуки, который не узнавал свою скромную любовь. Он шокированно наблюдал за ней, позволяя ей выговориться. Изучая ее глазами, пытаясь запомнить ее даже такой.
Телохранитель краем глаза обратил на госпожу внимание, но заметив порядок, тут же отвернулся.
— Мы долго выходили на ее след, искали… А когда поймали, схватили выходящей из дома, она… — Хината вспоминала слова Итачи со злобой.
Она считала, что это была их вина. Чистый непрофессионализм. Тогда родители Наруто и лидеры Учих уехали раньше со дня рождения Хизари, надеясь, допросить ту женщину, а приехали посмотреть на ее труп.
— Перерезала себе горло… Ключами! — она наблюдала за сменой эмоций Тонери. Казалось, он был в ужасе. — В связке ключей у нее было лезвие, у нее не дрогнула рука, ни на секунду не задумывалась, полоснула и все.
Тонери впитывал каждое ее слово, представляя себе эту картину. Он был удивлен словам, которые его любимая раньше никогда не позволяла себе произносить.
— Кому же она была так предана… — печально, произнесла девушка. Ей хотелось найти этого похитителя и лично уничтожить. Она положила руку себе на живот и Ооцуцуки зацепился за это взглядом. Ему показалось, будто что-то было не так.
— Хината?
Она вернула локоть в исходное положение, натянув им ткань своего свободного платья. Но он не увидел того, чего так боялся. Наследница наблюдала за ним, не понимая, зачем он позвал ее.
— Нет, ничего, показалось… — еле уловимо улыбнулся он, рассматривая, хоть и худые, но все те же мягкие черты лица девушки.
— Подумал, что я беременна? — догадалась она. Тонери кивнул головой и сделал глоток своего кофе. — Я ношу ребенка Наруто, — без утайки, пояснила она.
Япония не знала об этом, Хината говорила лишь избранным, в любом случае, не делая из этого великую тайну. Мужчина замер, с неохотой воспринимая это. Он так боялся услышать эту новость сегодня, в глубине души верил, что возможно это не так. Но, чему тут было удивляться. Они поженились, это было нормальным продолжением их обоих.
— Это не уместно, — с тенью тоски, произнес он. — Но я поздравляю тебя, знаю, ты мечтала об этом.
Хьюга начинала испытывать бурю внутри себя. Хорошие мысли превращались в ужасные без какого-либо усердия с ее стороны. Ей не нужны были поздравления Тонери, ей нужна была полная семья, которой ее кто-то лишил.
Она смотрела на Ооцуцуки, ощущая внутри себя лишь непередаваемую тоску в отношении его. Ей не было жаль времени, что она потратила на их отношения. Она благодарила Тонери за ее спасение тогда, но все же общаться с ним сейчас, для нее не было никакого смысла. Она просто не могла. Узумаки заполонил все ее нутро, не давая никому места. Он был наглым и самонадеянным, потеснив даже Сакуру с Саске, но те еще как-то уживались. Впускать еще кого-то в этот круг было нереальным и просто не под силу наследнице.
— Извини Тонери, но мне пора, — встала со стула брюнетка и вздохнув, взглянула на светловолосого мужчину словно в последний раз. Она накрыла его ладонь своей, ненадолго, едва осязаемо и скрылась за спинами охранников, оставляя его наедине со своими мыслями.
Он сжал руку в кулак, чувствуя разряд, даже от такого невесомого прикосновения. Ему не хотелось этого признавать, но он пожалел об этой встрече.