Вот гвоздь, Вот подкова. Раз, два, И готово! С. Я. Маршак
- Ну ты, полукровка! Я даже головы не повернул. - Да он не только смесок, он ещё и глухой! - продолжал глумиться мальчишка. Много их таких в Гондолине. И вообще среди эльфов. Молодых бездельников, живущих на всём готовеньком. Маминых мазунчиков, папиных поскрёбышей. Амрас, к примеру, при всей моей симпатии, тоже такой дурачок. Старшие братья его одёргивают, а те, что помладше, начиная с Келегорма (я их называю "три К") и сами ненамного лучше. Даром что потенциальные Владыки. Вот думаю: если таких красавцев будет больше настоящих, сильных эльдар, куда мы все укатимся? К Морготу в пасть? - Это у тебя что в ушах, трава? Небось, валялся опять в лесу на куче трухи, как твой папаша! Ну всё, достал! Я, конечно, на Па обижен, но кому попало, да ещё за глаза, его обижать не позволю! - Допустим, я глухой. Но не дурак, чтобы отвечать всяким малохольным, не способным даже самостоятельно завязать шнурки. Это раз. Кое-кто из нас двоих должен был родиться мухой, и это не я. Это не из моего рта сыплется труха и слышится бестолковое жужжание. Это два. Но ты, ничего не зная о моём отце, решил поднять на него лапку, как шелудивый пёс на пенёк, а я, как его сын, должен тебя за это убить. Но тогда меня могут посадить в клетку, и это очень обидно - попадать под замок из-за такого ничтожества, как ты. Поэтому, я просто немного укорочу твой шнобель и изменю его цвет, чтобы хоть что-то в тебе было ярким и запоминающимся. Произнеся эту ленивую, сонную речь, во время которой щенок стоял с отвисшей челюстью и, видимо, пытался понять: оскорбляют его или нет, я с разворота, будто походя, влепил ему кулаком в нос. Удар у меня поставлен неплохо, к тому же, несмотря на внешнюю хрупкость, я на самом деле упруг и жилист, как стальная пружина. И бью так же больно. Мальчишка улетел в кусты, откуда долго выцарапывался. Вылез весь в репьях, с листьями в волосах и в одежде, растерявший весь свой лоск. Из носа у него текла юшка. - Ты! Полукровка! Я вызываю тебя на поединок! - заверещал он. - До см... - Он осёкся, видимо испугавшись того, что убить могут как раз его. - До первой крови, - сказал я. - Не думай, что мне тебя жалко, твоя мать достойная женщина, и ей будет жаль терять сына. Встретимся на тренировочном плацу... Подобные сегодняшней дуэли происходят у меня с завидной регулярностью. Казалось бы, что во мне такого? Обычный эльф. Волосы длинные, ушки острые, глаза большие. Рост... ну, положенные шесть футов есть. Правда, по меркам нолдор я считаюсь маленьким. Среди Феанорингов даже Маглор меня выше, среди потомков Индис - даже Фингон... Твердят, что я выделываюсь. А чего выделываться? Я такой, какой есть. Да, молчаливый, не люблю трескотню без смысла. Да, скрываю эмоции. А какой смысл их показывать? Плакать на публику и ржать, как лошадь. В этом есть что-то неприличное. Будто срамные места демонстрируешь толпе, брр... Да, я язва. Ну, бесят меня эти идиоты! Так бы и дал некоторым по башке, но это слишком грубо, по-феаноринговски. У них даже Маглор, на что менестрель, а медведь медведем. Нет, не по мне их приёмы, я уж как-нибудь по-своему. А что дуэлюсь и почти всегда выигрываю... вот вы спустите такое, когда посторонний (простите) урод, не зная ничего о тебе и твоих близких, поносит их грязными словами? Вот то-то же. И не трогайте Ма - она по любви с Па в лесу живёт. И Па не трогайте, он, конечно, не добрячок, а вы попробуйте быть добрым, в его-то положении, когда на свет не выйдешь, и приходится сидеть в темноте. Он бы и сам с удовольствием бродил по окрестностям Дориата, если бы не его дурацкие кротовьи глаза. А ещё пуще бесит, когда меня попрекают Идрилью. Да, именно ею, вернее тем, что она меня отшивает раз за разом. И я бы смирился, если бы эти... чудозвоны не напоминали об этом и не лезли в душу. Но хуже всего те, кто нападают не на меня, а на мою сестрёнку. На Анориэль, да. Хоть она мне и не родная по крови, но я привязался к этому дикому солнышку, и никому даже пальцем не позволю её трогать. И тех, кто мявкает про то, что Ма её родила от неизвестно какого эльфа, а не от законного мужа, я бью особенно яростно. Такая вот я какашка. Прошу любить и жаловать. Ну вот, Мама с бинтами идёт. Люблю её, но иногда она просто невыносима! И сейчас будет мне выносить мозг... - Ломион-Ломион... Ну когда это кончится? Голос у Ма такой мягкий-мягкий... Обычно он у неё громкий, чёткий, с командными интонациями. А значит, Маэглину пришёл пи... северная лиса, в общем. Сейчас его, бедного, разберут по косточкам, промоют и на солнышко вынесут, сушиться. - Вот здесь рана пухнет и вот-вот загноится... - меня мажут чем-то жгучим, я ору петухом. - Ну вот, боец-молодец, как гробить себя, так завсегда готов, а как лечиться, так слёзы градом. А тут, между прочим, девочки. - Это кто девочки? - я утираю солёную влагу со щеки. - Ну, во-первых, если ты скажешь, что я мальчик, получишь щелбана. А во-вторых, тут Анориэль. - Ма! - Скоро сто лет, как Ма. Ребёнку тоже нужно учиться. И ничего, что наглядным пособием поработает её брат? Она у нас, как-никак, будущая хранительница очага... - Скорее никак, чем как, - кошусь я на упомянутую "хранительницу". - Это не девчонка, это пацан, которого по ошибке запихнули в тело женщины. Когда там у нас Феанор погиб? - Вряд ли она Феанор, к тому же не так уж часто эльфы идут на второй круг перерождения, а уж чтобы их ТАК исказило, что мужчина в девочку превратился, это... это явно Намо с Манвэ хлебали орочью сивуху, а Мелькор им подливал. В трезвом виде так не извращается даже Моргот! Так, мы отвлеклись. Эта ранка с виду не опасна, да так на самом деле и есть, но эта ранка означает, что ты счастливчик. Твоя сонная артерия находится на пару волосков левее. - Ой... - Вот и ой. Анатомию тоже учи, пригодится. Постой, что ты прячешь? - Ма! не трогай штаны! - Да у тебя вся... бедро в крови! Как ты так? - Ну, повернулся неудачно и упал. А этот гад мечом полоснул. - Отпусти ремень, что я там не видела. А ты, Нори, изволь отвернуться. Он же не смотрит на тебя голую? Твою ж... Далее следовала непереводимая игра слов, где, ежели прилично, Мелькора поженили с лопатой, и он в этом браке был женой, а после этого они вдвоём поиздевались над мамиными мозгами и напоследок совокупились с ушной раковиной урода, который сделал мне эту позорную рану. Рана, кстати, словно заморожена - на неё наложили повязку. - Так, мил друг. Я тебе эту "царапину" залепила, но ненадолго. Скоро опять придётся перевязывать. Так что пошли к лекарю. Он тебя зашьёт. Анориэль, будь хорошей девочкой, и почитай книжку. - Ууу... - Читай, а то неграмотной будешь, а злой дядя Саурон таких любит... в супе с клёцками. А тебе, Ломион, пора друзьями обзаводиться, а то ведь убьют когда-нибудь... Легко ей говорить. Вот сейчас сижу... нет, лежу на кровати, на животе, чтобы не тревожить рану, и думаю: почто я такой... не такой, как все? Почему мне неуютно с этими великовозрастными детишками? Они как-то могут танцевать под луной... ага, здоровый лбище с девахой, на голову выше меня, танцуют под луной, пытаются изображать бабочек, и что характерно, у них получается! Если близко не подходить. А у меня... эх. Да и не с кем. Единственная, кого бы я взял себе в пару, Идриль-босоножка на меня по прежнему ноль внимания. Хотя нет, внимание-то обращает, но лучше бы не обращала - тогда был бы шанс её поймать! Она попросту избегает оставаться со мной один на один. И я тысячу раз успел проклясть тот день, когда я распустил руки. Правда, ничем не выдаёт, что я ей противен, говорит, как с другом. И сдаётся мне, что она тоже одинока. И ей все эти танцоры кажутся... глупыми и пустыми, наверное. Но совет мамин всё же следует выполнить, а то ведь и вправду убьют. Хоть какая-то защита будет для меня и Нори. Ма-то в любой момент может у Папы спрятаться, а я... Вот когда жалеешь, что с кем-то поругался, даже если прав. А кто может стать другом сына Эола? Тоже не такие как все. Люди разумные, не склонные к пустому времяпрепровождению. Люди дела. Которые смотрят не ввысь, а вглубь. Кузнецы. Ювелиры. Те из менестрелей, что поют не о звёздах и о любви, а о ремёслах. Решено. Собираю умельцев и книжников среди моих ровесников и чуть постарше, те, возможно, приманят своих родителей... и будет у меня свой Дом. А назову его домом Крота. В честь Па. Которому больные глаза не мешают быть мастером своего дела, волшебником и просто умницей. Тогда, глядишь, и перестанет меня презирать. - Ломиооон, я устаала... - Ладно, мелкая, отойди. И смотри, как надо. Я в два счёта раздул очаг. - Поменьше дёргайся, - сказал я Белке. - Так, как ты делаешь, ты только выдохнешься и ничего не сможешь. Запомнила, как надо? - Ага... - по голосу я ощущаю, что ничего она не запомнила, но сказать об этом боится. Ну да ладно. Повторим ещё раз. - Тебе не жарко, чудо? - Не-а! - Ну смотри, как плохо себя почувствуешь, так скажи. А про себя думаю: и впрямь Феанор в юбке. Если она и вырастет такой, какая есть сейчас - жди вылупления новых Сильмариллов. Девица огнеупорная, как дракон. В воде, может, и тонет, но в огне точно не горит. И в кузне торчит, как выяснилось, не из праздного любопытства. Ей вид раскалённого металла, темнеющего и приобретающего форму под молотом или в опоке, доставляет эстетическое удовольствие. Да ещё и умная. Хоть и шебутная. Для Мамы притворяется глупенькой дитятей, и та умиляется, хотя и недолго. Но со мной такой номер не прокатывает. Я же знаю, на что она способна. И заставляю её раскрываться по полной. За что иногда бываю отправлен пешком к Морготу по заковыристому маршруту. Ничего, пройдёт время - спасибо скажет. Опа, вот и первый кандидат. - Нори, а давай сделаем свой Дом? - Какой дом? Разве нам негде жить? - Да не дом, а Дом. Ну вот у нолдор есть Первый Дом, Второй Дом... А мы сделаем свой, и назовём его Домом Крота! - А может, Домом Кота? Я котиков люблю. Они пушистые! И мурлыкают. - Кротики тоже пушистые. И глубоко копают. Им не мешает даже темнота! Совсем как гномы. - Ух ты, а давай посмотрим на гномов! - К ним ехать далеко, ты маленькая, да и я ещё не очень взрослый. Но когда мы вырастем, мы можем с ними подружиться. И они нас научат ковать лучше прежнего. - Ура! Я подружусь с гномами! Оригинальная у меня, однако, сестрёнка. Иных эльфов к гномам калачом не заманишь - перекосятся все и начнут искать повод, как бы половчее избежать столь неприятного знакомства. А эта сама к ним рвётся. - А то эти эльфы такие скучные! - добила меня Белка. - Это чем это мы скучные? - даже обиделся я. - Нуу... ты и мама не скучные. Папа не скучный. Идриль не скучная. Дядя Тургон... ой... Владыка тоже интересный, - начала перечислять Анориэль. - Дядя Майтимо, Дядя Фингон, дядя Маглор тоже ничего. А с остальными скучно! Они такие глупые, как воробушки. Только чирикают и пляшут. А некоторые ещё и обзываются! - Вот, - сказал я. - А будет у нас Дом, никто даже не подумает обзываться. Подержи-ка щипцы, будем тебе кинжал ковать... Так, с шутками-прибаутками, практически в кузнечном тигле, начал зарождаться мой Дом. Дом Крота обещает получиться странным. Судите сами. Я - не такой как все, вроде как в фаворе, а вроде как изгой. Обласканный дядюшкой, который возится со мной практически в одиночку. И непонятый сверстниками, хотя эльфы постарше относятся ко мне с явной симпатией. Хотя и говорят временами, что я нетипично злой для эльфа. Анориэль моя - дикий зверёк с мозгом, как лезвие отцовского меча. В платье не запихнёшь - бегает в штанах, как мальчишка и норовит залезть на всё, что поднимается хотя бы на десять футов от земли - чисто из спортивного интереса. Па и Ма - самая странная пара среди эльдар. И тоже не особо уживаются с прочими. Отец по причине своих болячек, точнее, изъянов, полученных при Пробуждении, Мама - слишком огненная. Не случайно она удочерила Нори. Встретились два одиночества. Те же, кого я подбираю, под стать нашей весёлой семейке. Такие же бунтари, как Ма и Нори. Или мизантропы, вроде Па. Или... существа с непонятным статусом, "лишние эльфы"*, вроде меня. Далее следует таблица, расчерченная мелкой линейкой, разделённая на три части. В первой имена, во второй - род занятий, в третьей - черты характера. Цинично, да. Но раз уж я планирую Дом, то должен делать это скрупулёзно, и подойти к этому с дотошностью инженера или архитектора**. Вы спросите, на кой Моргот мне сдался Дом, это-де хлопотно, невыгодно, это ответственность. Скажете: подрасти ещё немного, тебе бы ещё в куклы... тьфу, деревянным мечом махать, какой из тебя Владыка.... Какой-какой... нормальный. Всяко не хуже некоторых. И голова у меня хорошая, признаюсь без лишней скромности. Вот вы можете быстро, в уме, умножить тысячу пятьсот двадцать три на тысячу четыреста тридцать два? Я могу. И уже знаю ответ. Ну-ка, ну-ка... Ага, слабо! Ловите результат: два миллиона сто восемьдесят тысяч девятьсот тридцать шесть. Теперь убедились? Характер недобрый? Ага. Феанор, как я слышал, тоже не отличался благостью, и до той стрёмной истории с Сильмариллами был прекрасным Владыкой... хотя и скандалистом, каких поискать. Гений же, они все со странностями. Так что чихать на мой характер, главное - мозги и сила воли. Ух, расфилософствовался. Так, кто у нас первым в списке? Брогион был на вид типичным синда, белокожим, темноволосым и синеглазым. Внешне. Да, имечко у парня было тяжеловато. И характер тоже. Сын медведя и есть медведь. Его детское лицо совершенно не сочеталась с телом почти семифутовой высоты и огромной мощи, создавая впечатление, как о наивном увальне. И это впечатление было обманчивым. Мозги у парня работали, как лучший механизм, когда либо созданный эльфами или гномами. Он тосковал среди беззаботных и недалёких сверстников. А сойтись с похожими на него мешал угрюмый медвежий нрав. Ну, Маэглин не гордый, Маэглин первый подойдёт. Тем более, Маэглин знает страсть богатыря к игрушкам. Он её и не скрывает, набрал огромную коллекцию, а кое-что и сам смастерил. И тут же раздал мелким эльфятам. А у меня как раз эльфёнок есть. - Приветствую, Брогион Бергилион***, - высокопарно начал я. - Слухи о твоём мастерстве дошли даже до такого тёмного эльфа, как я. - Приветствую, Маэглин Эолион, - в тон мне ответил богатырь. - Сердце моё радуется тому, что на моё скромное увлечение кто-то обратил внимание... Короче, давай уже нормальным синдарином, эта квэнья мне оскомину набивает. - В общем, можешь сделать зверька моей сестрёнке, чтобы можно было ключом заводить и всякие позы принимать? - А сестрёнке, извини, сколько лет? А то она так удачно притворяется парнем, что выглядит младше самой себя... - Ей тридцать пять. - Большенькая уже, - хмыкнул Брогион. - Зачем ей зверь? Давай я ей лучше куклу смастерю. - Кукол она не любит, - вздохнул я. - Но из зверьков она уже выросла, ты прав. Что делать? - А если я ей куклу-воительницу смастерю? - предложил Медведь. - Идея, - радостно кивнул я. - А костюмчик ты ей сошьёшь? - Я шить не умею, а вот моя сестра, Морнфан, сошьёт ей хоть десять! - обрадовался парень. ...Кстати, Морнфан оказалась маленькой, хрупкой и невзрачной эльфиечкой, не в пример брату, жутко стеснительной. Но - истинной мастерицей своего дела. Моя Белка была счастлива по уши, а мой Дом приобрёл своих первых членов. Бергилионов и уговаривать было не надо - они оказались мне под стать. Разве что добрые, как щенки. Пятерых следующих в списке я уговорил с такой же лёгкостью, а с шестым чуть не вышла промашка... - Ничего себе у тебя игрушки, молодой человек, - хмыкнул кузнец-нолдо. - А по-моему, я вполне дорос до таких игрушек, - откликнулся я. - Мне сто лет, и я вполне самостоятельный... - Ну-ну. Сто лет, говоришь? То есть, по сути, подросток. И нечего так смотреть. Например. То, что у тебя кое-что, прости, выросло, и ты можешь ухлёстывать за девчонками, ещё не делает тебя взрослым мужчиной. Ты можешь совершать простые телодвижения, но сделать так, чтобы твоя девушка ощущала себя с тобой в безопасности и счастливой, ты пока ещё не способен. Опыта тебе не хватает. - Послушай, Глиранг! Ты же говорил, что я прирождённый лидер, а теперь... - задохнулся от возмущения я. - Прирождённый, не значит - состоявшийся, - осадил меня Глиранг. Собственно, это не имя его, а прозвище. Поющее железо - вот как. Не слишком благозвучно, но ему нравится, больше, чем сладкое квэнийское имя. Мой человек, в общем. Осталось только убедить его в этом. - А я что, не состоялся, как лидер? - прищурился я. - Об этом и речь, малыш. Ты, со своими способностями, только теперь вспомнил о том, что являешься, по крови, княжичем - что у синдар, что у нолдор. В тебе слились две сильные линии. Одним боком ты касаешься Тингола, другим - Финголфина. И ведёшь себя при этом не как принц крови, а как мальчишка, не наигравшийся в игрушки. А Лорд Дома должен помнить, что его Дом состоит из живых эльфов, каждый из которых имеет своё мнение, свой ум или глупость, и не всегда согласен с ним. Что и между собой у них не всегда согласие, и их споры могут привести к чему угодно, вплоть до падения Дома. И не смотри в рот Маэдросу. Он прекраснодушен и добр - пока не услышит зов Сильмарилла, и его дом объединяет кровь. Феаноринги могут предать кого угодно, только не друг друга А ты стремишься объединить чужих людей, в коих нет общей крови, только общие интересы. Пристыжённый, я молчал. Но затем пересилил себя и спросил: - Я понимаю, что ты вряд ли станешь членом моего дома. Но, может, я мог бы тебе чем-то помочь? Теперь надолго замолчал он, испытывая, как видно, страшную неловкость. Наверное, ему было стыдно вот так, неожиданно, просить помощи у парня, которого он тут распекал и обвинял в некомпетентности. Затем всё же решился. - Если сам не сможешь помочь... скажи Владыке... Хотя ему, наверное, и без того некогда... Мой сын попал в лапы оркам. Он был в отряде следопытов, и когда их обнаружили орки, он их задержал, чтобы вернулись остальные. Больше его никто не видел. С тех пор прошло всего ничего, они не могли так быстро добраться до Ангбанда, и их ещё можно остановить... Я чёрствый, и сам это осознаю. Но встреченное впервые неподдельное горе перевернуло меня. Я вдруг понял, что мог бы чувствовать, лишись я тогда Ма. Представьте: сидит эльф, внешне совершенно спокойный, говорит с тобой на философские темы, а внутри у него горит чёрный огонь. И он еле держится, чтобы не закричать. Так что, хотите, вините меня в купеческом подходе, но этот квест я взял с болью в душе. Моргот побери эти зачатки осанвэ... О том, как я чуть ли не на коленях умолял Тургона дать мне воинов, я предпочитаю не рассказывать. Дядюшка так странно на меня смотрел... как на оживший и заговоривший кустик. Хорошенькая у меня репутация образовалась, однако. Но воинов мне дал. И сказал обиженно: чего, мол, сам не попросил, а через племянника... Представьте теперь картину: десяток высоких, стройных, плечистых воителей - и шкет, отдающий приказы этим дядям. Смех и грех! И ещё вопрос - кто кем из нас командовал! У меня-то опыт ведения боя нулевой, и всё что я мог, так это крикнуть: "Вперёд, мои воины, покажем этим выродкам, где раки зимуют!" Зато по пересечённой местности я ходил не хуже их, сказался опыт лесной жизни, и командир этого десятка сдержанно похвалил меня. Потом я долго гадал, чего было больше в этой похвале: иронии или искреннего одобрения. Через несколько дней мы настигли орков. Их было немного, где-то десятка два, многие были ранены. Кузнецов сынок ли их так покоцал, или отряд, отступая, дал им взбучку? Эпичной битвы тоже не было. Мы затаились на холме, и... И тут ваш покорный слуга оправдал своё имя. Из двадцати орков я снял троих, и всех насмерть. Впрочем, ребята тоже молодцы: до нас добежало всего трое, и не один не добежал до меня. Я боялся увидеть окровавленный и невменяемый кусок мяса, но вытащенный из клетки парень был всего лишь сильно избит. Его унижали, но не калечили, видать, берегли для Саурона. С тех пор я возненавидел орков ещё сильнее. Одно дело тупые чудовища, другое - разумные, отдающие себе отчёт в своих кошмарных поступках существа, которые всё равно их совершают. И надо ли говорить, что в результате в мой Дом пришли двое вместо одного? И дядюшка осыпал меня всяческими милостями и зауважал, как взрослого. Но я до сих пор стесняюсь рассказывать об этом подвиге. Не понимаете? Эх... Ну и ладно. В Доме нас набралось человек... тьфу, эльф... в общем, три десятка мужчин и примерно две дюжины женщин. И всякая мелочь, вроде Нори. И разумеется, эта рыжая бунтарка испортила торжественность открытия. Стоило мне с ужасающе серьёзной миной объявить, что теперь мы члены одного Дома и одна семья, как эта хулиганка запела:Тирлим-бом-бом, тирлим-бом-бом, Какая красота! Теперь у нас есть целый Дом, Теперь мы Дом Крота! Не белого, не серого, Не красного, не жёлтого, Не синего, зелёного, А Чёрного Крота!
Все офонарели: вместо красивой церемонии с подачи мелкой получался балаган. Кто-то прыснул в кулак. А она продолжала:А раз теперь мы Дом Крота, И руки есть у нас, То мы отыщем, тра-та-та, Под скалами алмаз! Не с яблоко, не с луковку, А с крупненькую тыковку, И будут все завидовать, Чего же есть у нас!
- Всё, Нори, дай эльфам нормально отпраздновать! - смеясь, подошла Мама и обняла Анориэль. - Да всё нормально, хорошая песня! - своим громким голосом встрял Брогион, и все засмеялись. - Ага, теперь у нас неофициальный гимн, - добил Глиранг, и хохот стал просто громовым. Когда же стихли раскаты смеха, то Ма подошла ко мне и сказала: - Я горжусь тобой, сын. Ты растёшь. И что не может не радовать, растёшь в правильном направлении. Ни из меня, ни из Эола не вышел бы хороший правитель. А из тебя, по-видимому, он может получиться. Кроме того, ты показал себя неплохим кузнецом. И я не про твои мечи. Они хороши, но меч - это не всё, что делает кузнец. Меч - это война, плуг - это мир, а подкова пригодится и для войны, и для мира. - И для удачи, на дверь повесить, - встряла моя неугомонная сестричка. - Нори, этим грешат эдайн, - чуть иронично напомнила ей Ма. - Хотя и нам бы теперь не помешала подкова на Вратах Гондолина. Я чую недоброе. Гондолин стал сильным, и он как кость в горле у Врага, хотя бы потому что неуязвим. Но это пока... на любой орех найдётся свой молоток. И удача нам бы пригодилась не меньше, чем воинское мастерство. Я очень надеюсь, сын, что твоя подкова поможет нам... Я запомнил её слова. - Итарильдэ, а может... - Нет, Маэглин. Твой Дом - это дом ремесленников, воинов, творцов. Но ни один из них не чувствует земли, природы. А я чувствую. Мне было бы одиноко в твоём Доме. - Но ведь ты тоже чувствуешь нарастающую угрозу? - Да. Мои босые пятки уже не так твёрдо стоят на земле, а ветер, что путается в моих волосах, таит в себе леденящий, мертвенный холод. Где-то в чём-то мы все ошибаемся. И я точно знаю, что если я вступлю в твой дом, я совершу ошибку. Я перестану чувствовать боль земли, и мы утратим половину знания об опасности. - Так это не из-за меня? - Нет, брат, - тихо и твёрдо сказала она. - Я, как и Аредэль, горжусь тобой, но у тебя свой путь, у меня - свой. Так будет правильно. Ты будешь ковать подковы на удачу, я - слушать землю. И каждый создаст то, что должен... Она ушла - светлая, лёгкая, как луч зари, а я остался раздумывать над её словами. И тоже запомнил их.