***
Утро встретило Билла серым небом за окном. За ночь температура ещё упала, и поэтому на обоях появился тонкий слой инея. Выпутавшись из одеяла, Денбро негнущимися пальцами стал заправлять кровать. Это был его маленький ритуал: проснувшись, Билл около пяти минут ходил по комнате: заправлял кровать, переодевался и приводил себя в порядок, и только потом он медленно спускался по лестнице, направляясь на кухню. Он уже знал, что его там ждет: утром — каша и красное яблоко, днем — что-то мясное и кружка чая, иногда ближе к вечеру Билл, заходя на кухню, мог увидеть сэндвич с мясом, вечером же был салат. Если он не хотел он мог не есть, оно его не наказывало, а проголодавшись, Билл всегда мог найти в холодильнике целый пакет красных яблок, только если это не длится дольше двух дней. Его обеспечивали всем, что он захочет, как содержанку, конечно, если он вел себя приемлемо.Выходить за территорию дома — нельзя. Сопротивляться — нельзя. Кричать и просить помощи — нельзя (бесполезно). Устраивать голодовку больше двух дней — нельзя. Нельзя. Нельзя. Нельзя.
Оступаясь, Билл записывал это ограничение в листок сложенный вчетверо огрызком карандаша, всё это он нашёл, пока разгребал кучи мусора, выкидывая их в печь. Сколько бы он не топил, выкидывая бумагу и поломанную мебель в железную печь, тепло быстро выветривалось через щели. Особенно холодными вечерами мальчик выкидывал старые книги, жизнь была дороже досуга. В кухне на одноногом столике ютилась маленькая тарелка с уже остывшими оладьями. От кленового сиропа, налитого на них, оладьи разбухли и склеились между собой, но мальчику было всё равно, так как сладкого ему не доводилось есть давно. Обычно оно приходило редко и ближе к вечеру, поэтому, не заботясь о том, как он ест, Билл начал поглощать оладьи, громко чавкая. Похолодание прибавляло аппетит, но убавляло порции. Вчера на завтрак он получил вдвое меньше чем летом. Может быть это от того, что Денбро медленно надоедал или же от того, что получить больше не было возможным. Переведя взгляд на окно, мальчик заметил надпись черным маркером на стекле«Да»
***
Улица встретила Билла сильным ветром и промозглым дождем. Рядом с входной дверью стояла уже насквозь мокрая деревянная лестница. Она была посеревшая от времени и жутко скрипела, пока мальчик тащил её к скату крыши. Строительные материалы он нашел в кладовой сразу после завтрака, там же был обнаружен грязно-желтый плащ до колена. Он был почти новый и поэтому довольно теплый. Накинув капюшон и зажав в зубах молоток, Билл стал аккуратно подниматься по лестнице. Сломав пару ступенек, Денбро забрался на крышу. Для удобства пришлось отодрать в некоторых местах черепицу. Из-за дождя на крыше было скользко и непослушные пальцы то и дело соскальзывали с черепицы. На мальчика накатили воспоминания его жизни с семьёй. Его прошлой жизни. Биллу было тогда семь или восемь, он уже точно и не помнит. Единственная деталь, которая крепко засело в его памяти это то, что Джорджи только родился, и мама накануне вернулась из роддома. В ту ночь была сильная буря, и совсем маленький Джорджи ревел всю ночь из-за раскатов грома. Утром же выяснилось, что небольшое деревцо не выдержало сильного ветра и свалилось на крышу дома, повредив черепицу. Билл помогал на улице всё утро, убирая листья и палки, принесённые бурей. Мама сидела дома с младенцем, а папа приводил в порядок крышу, и мальчику тогда очень нравилось наблюдать за его работой. Он даже и не задумывался, что…Что потеряет их так скоро.
Билл решил оставить лестницу приставленной к крыше, занёс инструменты домой и, повесив куртку на крючок, усталый побрел к дивану. Он часто сидел на диване, кутаясь в флисовый плед, и смотрел в мутное окно. Сейчас же единственное что хотел Денбро это лечь и немного подремать. Сломанные часы, сиротливо стоявшие на книжной полке, упрямо показывали свои три часа. Мешком, упав на диван, Билл тут же вскрикнул от боли. Вытащив из-под себя вещь, мальчик понял, что это была книга. Старая и выцветшая синяя обложка и желтые волнистые страницы, на обложке красовалась некогда золотая надпись «Сказки». Усмехнувшись, Билл кинул её на журнальный столик. Жалобно скрипнув, столик принял удар. Кроме чтения в этом месте больше нечего было делать. Мальчик вдоль и поперёк прочитал те немногие экземпляры: дешевый роман, скучный детектив где, как и ожидалось, убийцей был садовник, и библия где половина страниц были вырваны. Хоть Билл и был рад такому неожиданному подарку, но усталость была сильнее. Прикрыв глаза, мальчик начал медленно засыпать под мерный стук капель.***
Резкая боль в плече заставила Билла резко проснуться. Было уже темно и единственное, что смог разглядеть Денбро это маленький черный силуэт. Это было оно. Утробно рыча, мальчик грыз руку Билла. Денбро чувствовал, как его кровь стекает по руке на диван, впитываясь в мягкую обивку. — Д…Джордж…жи… — Уперев здоровую руку в плечо, Билл пытался оттолкнуть его от себя, но ничего не вышло. Подняв лицо, Джорджи уставился на Денбро. — Я голоден…и у нас был договор твоя кровь за жизни детей, забыл? — Голос был пугающе механический. Не забыл. Не то чтобы он привык к этому, нет, к такому привыкнуть нельзя. Можно лишь сделать вид, что все в порядке. Такое случалось нечасто, но если и случалось, то было невыносимо больно. Каждый раз он пытался не кричать, но к концу он всегда не выдерживал. Когда кричишь не так больно. Во всем этом представлении Билл чувствовал, чёртов подвох. Обман. Но в чём именно ещё не понял. Пытаясь разобраться в этом, он только больше отдалялся от истины. Билл делал шаг, оно два. Единственное, что понял Денбро, пока ты не предпринимаешь никаких действий, загадка не отдаляется. Но можно же сделать вид, что он сдался, нет?***
Скучал ли Билл по маме? Да. По Джорджи? Безумно. Оно иногда приносило ему книги и газеты. Газеты были исписаны ехидными пометками по типу, как рядом с надписью «Пропала Аманда Вулфрид. Поиски еще ведутся» красовалась « Никто и не начинал поиски. Даже миссис Вулфрид кроме листовок у школы ничего не сделала» или у надписи про Анну, выигравшую литературный «Оливер написал этот скучный рассказ за минет. Бедный, неужели он надеялся на продолжение?». Сначала это пугало, но сейчас казалось больше смешным. И вот в очередной раз, взяв пожелтевшую газету, Билл нашел первую вещь, отделявшую его от внешнего мира. Дата. Он никогда не обращал на это внимания. Пытаясь не выдавать своего подозрения, мальчик, быстро пролистав газету, понес её в картонную коробку около книжного шкафа. Обычно именно туда он убирал все газеты. Открыв коробку, Билл краем глаза глянул на дату верхней газеты. Закинув новый выпуск туда же мальчик, поспешил сесть на диван. Газеты были тридцатилетней давности. Думая, что знает каждую мелочь внешнего мира, Билл не знал ничего.