Ангел под рождественской елью

      Клянусь Мерлином, именно при такой температуре отмерзают причиндалы.       Рон сердито посмотрел на крохотный памятник, установленный посреди деревенской площади. Наружное наблюдение в канун Рождества — совсем не тот подарок, о котором мечтаешь в праздничный сезон. К тому же он так и не смог обнаружить ничего, что объяснило бы всплески магии в центре абсолютно маггловской территории. Здесь не было зарегистрировано ни одной ведьмы или волшебника, но тем не менее что-то министерские датчики всё-таки уловили в этой промёрзшей шотландской деревушке. После закрытия кафе, выбранного им в качестве наблюдательного пункта, Рон перебрался в очередное укромное место, чтобы следующие три часа проторчать на улице под снегопадом. Конечно же, он наложил на себя типовые согревающие чары, но те уже начали ослабевать, тогда как скука одолевала всё сильнее. Рон в который раз посмотрел на часы, отсчитывая минуты, оставшиеся до девяти — времени, когда можно будет официально свернуть эту бесполезную деятельность и отправиться домой, к пустой холодной постели и весьма добродушным крысам.       Вообще-то, наверное, уже не таким добродушным. Вероятно, они как раз сейчас задаются вопросом, где их ужин. Вот же дерьмо! Ненавижу эту проклятую работу! Ненавижу-ненавижу-ненавижу!       После выданной мысленно тирады Рон почувствовал себя чуть лучше и с тяжелым вздохом пнул снег, нападавший вокруг ботинок. Он действительно ненавидел свою работу, но бросить её сейчас, когда всё остальное в его жизни представляло собой сплошной бардак, казалось не слишком разумным шагом.       Минутная стрелка всё ближе подбиралась к девяти, и Рон нетерпеливо расправил плечи, готовый сорваться со скамейки и убежать за тридевять земель от этой замёрзшей деревни.       Ну и с какой радости я так рвусь домой? Что меня там ждёт, кроме Пичес и Пенелопы? Увы, при всём очаровании, они всё же не люди.       Рон понимал, что покупка двух крысиных самок с девчачьими кличками, начинающимися с одной буквы, никоим образом не поможет ему примириться с прошлым. Однако ничего не мог с собой поделать: он хотел завести другую крысу ещё с тех пор, как выяснилось, что Короста — мужчина, всего лишь выдающий себя за животное. Гермиона терпимо относилась к их присутствию, и потому нередко Рона можно было увидеть, развалившимся в кресле с питомицами, пока те то бешено носились под его свитером, то грызли и само кресло, и джемпер, и, если пребывали в особенно игривом настроении, даже соски Рона.       Теперь же всё это приводило в уныние, и крысы были, пожалуй, единственными живыми существами, которых совершенно не волновало то, что личная жизнь их хозяина сгорела синем пламенем. Они любили его ничуть не меньше, и, казалось, были только рады разделять кров с ним одним. Хотя Рон понимал, что частичной причиной возникшего ощущения неуютности было полупустое состояние квартиры — ведь он отдал почти всю мебель и прочие предметы обстановки, так как не хотел препирательств по этому поводу.       Взгляд тёмно-синих глаз в очередной раз задержался на часах. Рон встрепенулся, осознав, что время перевалило за девять уже на целую минуту, и спрыгнул со скамейки, закончив действие согревающих и маскировочных чар невербальным “фините”. Он никогда бы не присоединился к аврорскому корпусу после войны, если бы заранее знал, что эта работа предполагает столько бездарно просиженного времени.       Рон пересекал площадь, когда услышал смех, что доносился из паба «Пьяный осёл» (с непременной вывеской, которая изображала покачивающегося на ветру поддатого осла), и засмотрелся на свет, разливающийся по снежному покрывалу. Казалось, ещё немного — и эту жизнерадостную атмосферу и тепло можно будет попробовать на вкус. Он замер, снег медленно оседал на его волосах.       Рон был одет, как маггл — при наружном наблюдении это всегда помогало слиться с местным населением. Сегодняшний гардероб составляли ботинки из драконьей кожи, чёрные джинсы, длинное пальто с отливающими серебром металлическими кнопками, под которым скрывалась простая чёрная футболка — довольно непритязательно, но он бы всё равно выделялся, если бы забрёл в деревенский паб, ведь клиентура подобных заведений представляла собой небольшие сплочённые сообщества. Однако что-то в этом месте влекло его подобно тому, как пламя притягивает мотыльков, так же, как Ночной Рыцарь привлекает выпивох; внезапно во рту у Рона всё пересохло и отчаянно захотелось сделать хотя бы крохотный глоток, глоток чего угодно.       Плевать. Я просто скажу, что заблудился и оказался здесь. Им ни к чему знать, кто я и чем занимаюсь. Здесь никто не знает ни меня, ни что я из себя представляю.       С этой мыслью Рон стряхнул с себя снег и толкнул старинную массивную дверь паба, едва не захлебнувшись слюной, когда тепло и запахи, которые он так предвкушал, ринулись навстречу и тут же окутали замёрзшее тело. Помещение было наполовину заполнено, и звук весёлой болтовни разносился по залу с низким потолком. С радостным волнением Рон осознал — этот паб из тех, что ему по душе: с несочетающимися столами и стульями, старомодными плакатами и бутылками, украшающими стены, приделанными к потолку разномастными подвесами, и барной стойкой, сделанной из потемневших от времени деревянных балок.       Никто не обратил на него внимания, пока он шел к стойке, за которой стоял мужчина с длинными чёрными волосами, собранными в хвост. Рон окинул его взглядом, отмечая невероятную худобу, но подумал, что не ему критиковать телосложение других. Сразу же вспомнилось одно из замечаний Гермионы, брошенных ею при расставании, о том, каково это — обнимать мешок с костями. Мужчина за стойкой не обернулся и продолжил протирать стаканы. Рон слегка прикусил губу и, украдкой посматривая на спину бармена, мысленно уговаривал его развернуться, чтобы не пришлось повышать голос в пабе, где он был чужаком с улицы.       Вдруг взгляд зацепился за табличку на одной из колонн, соединяющих барную стойку и потолок, которая гласила:       Да, я действительно вас игнорирую.       Сдержав смех, Рон сделал крохотный шаг назад, чтобы прочесть другие надписи, увешивающие балку.       Собакам вход свободный, дети — по требованию.       Он открыто рассмеялся над этим манифестом, и улыбка не покидала его лицо, пока Рон расстегивал воротник пальто. Должно быть, бармен услышал его, так как произнес низким глубоким голосом:        — Простите, потерялся в мыслях. Чем я могу?..       Если бы в этот момент весь мир взлетел на воздух, Рон бы и не заметил. Заговорив, мужчина повернулся, и Рон обнаружил перед собой человека, которого не видел восемь лет. Главным образом потому, что тот считался мертвым. И если Рон был в шоке, то это не шло ни в какое сравнение с выражением ужаса, отобразившемся на лице Северуса Снейпа, который застыл, глядя на неожиданного посетителя.       Будучи в полной уверенности, что его рот открылся сам по себе, Рон мучительно пытался подобрать слова. Он был спасен от этого непростого занятия, когда рядом появился новый персонаж и поставил пустой стакан на барную стойку.        — То же самое, как обычно, — заказ сопровождали усмешка и резкий шотландский акцент. — Не встречал тебя здесь раньше, парень. Что привело тебя в такую даль да ещё и в вечер, подобный этому?       Сохраняя выражение полного шока в глазах, Рон повернулся к неожиданному компаньону и, запинаясь, постарался выдавить хоть что-нибудь:        — Я… ммм… ну…        — В общем-то, мне всё равно, — заверил его мужчина, подмигнув, — просто ты выглядишь слишком городским, чтобы выжить там, — он мотнул головой в сторону снегопада, продолжающегося снаружи.       Мужчина бросил на барную стойку банкноту, явно знававшую лучшие деньки, и дожидался свою пинту, которую, к очередному потрясению обернувшегося Рона, налил Снейп, в то время как взгляд его темных глаз был направлен на бывшего ученика. Казалось, что и без того бледная кожа стала ещё белее, когда Рон посмотрел прямо на него.        — Оставьте сдачу и налейте ему выпить, — посетитель тряхнул головой, указывая на Рона, — парень выглядит так, будто скопытится в любой момент.       Он удалился вразвалочку и присоединился к другим клиентам, оставив Рона тупо таращиться на Снейпа через барную стойку, не в состоянии выдавить в адрес неожиданного дарителя ничего, кроме признательной, но всё ещё ошеломленной улыбки.        — Что вы хотите? — тихо спросил Снейп, окинув посетителей взглядом, чтобы удостовериться, что никто не обращает на них внимания.       Рон не мог ему ответить, только стоял с по-прежнему открытым ртом.        — Уизли, серьёзно, что вам налить? И бога ради, сядьте, — прошипел Снейп, указывая на один из табуретов.       Рон безмолвно плюхнулся на сиденье, даже не потрудившись снять сумку, перекинутую через плечо, или пальто.        — Что угодно. Что-нибудь крепкое, — он несколько раз моргнул.       Снейп на него внимательно посмотрел, прежде чем приподнять бровь:        — Виски?        — Ага, — выдохнул Рон, наблюдая за отвернувшимся от него худощавым мужчиной.       Ладно, какого хрена тут происходит? Снейп умер. Это не может быть Снейп.       Он пытался убедить себя в этом, но тут его настигла следующая мысль.       Это все-таки он. Он знает мое имя. Знает, кто я, и я… но я был там, я, мать вашу, был там! Вот же дерьмо.       Бокал с янтарной жидкостью и кубиками льда появился перед ним быстрее, чем он мог ожидать. Рон схватил его и прикончил содержимое в два глотка, наслаждаясь тем, как жжение коснулось горла и спустилось по пищеводу, оставив мягкое послевкусие на языке. Вернув стакан на барную стойку, Рон взглянул на Снейпа.        — Н-но вы… вы же умерли! Я был там! — выпалил он, стараясь не повышать голос.        — Неужели? — взгляд Снейпа был полон пренебрежения. — Очевидно, кто-то забыл поставить в известность мою центральную нервную систему, так как последние восемь лет она вела себя на удивление восприимчиво.        — Но вы… я знаю, что видел… и там…        — Не было тела? — скованно закончил за него Снейп.        — Вы… вы дали всю ту хрень Гарри, — Рон сглотнул. — Все эти воспоминания… зачем вы… если вы не… ох, вот же дерьмо. Налейте мне ещё.       Рон наконец снял сумку, перекинув лямку через голову, и резко дернул полы верхней одежды, расстегивая кнопки — после того, как он прикончил виски, его охватил жар и, должно быть, лицо налилось неприглядным румянцем. Рон буквально сорвал с себя пальто, позволив ему соскользнуть по плечам и опасть складками до пыльного деревянного пола, после чего потянулся назад — поправить задравшуюся на потной спине футболку. Всё это время он не переставал смотреть на Снейпа.       Не спросив о деньгах, тот налил новую порцию виски, которая значительно превосходила предыдущую по объему.        — Что вы здесь делаете? — спросил Рон, почувствовав себя более комфортно, и осторожно потянулся вниз, чтобы убедиться, что его палочка по-прежнему надежно закреплена у бедра.        — А вы как думаете? — Снейп метнул в него свирепый взгляд.        — Выглядит так, будто вы работаете в пабе в канун Рождества, — Рон приподнял брови, — и, что самое странное, вы — просто охренеть — живы. Не верится… тем более, этот паб полон магглов…        — Так и есть, — невозмутимо ответил Снейп. — Потрудитесь объяснить, что делаете здесь вы, Уизли.        — Я… работаю, — выдавил из себя Рон, запинаясь. — Послушайте, а вы всё ещё… всё ещё используете магию? — прошептал он.       Снейп одарил его пристальным оценивающим взглядом, после чего с его губ сорвался крошечный вздох, сопровождаемый еле заметным кивком:        — Не всё время. По большей части я живу как маггл.        — Но иногда вы всё-таки применяете магию? — Рон постучал указательным пальцем по бокалу и дождался от Снейпа очередного кивка.       Значит, это именно та магия, которую я искал. И всё это время разгадка была у меня прямо под носом — в долбаном деревенском пабе. Я дерьмо, а не аврор. Стоит задуматься об увольнении.       В теплом уютном пабе с бокалом великолепного виски в объятиях ладоней увольнение выглядело всё более соблазнительной идеей, даже не взирая на встречу с кем-то, воскресшим из мертвых. Он встряхнулся и вновь посмотрел на Снейпа:        — Я аврор, — тихо сказал Рон, — направлен сюда в связи с тем, что наши датчики засекли проявление магии. А тут ещё и Хогвартс неподалеку… При жребии мне досталась невезучая короткая соломинка, и я должен был выяснить происхождение магии, чтобы удостовериться, что школе ничего не угрожает. Очевидно, я хреново выполнил работу. Браво, за один лишь вечер вы сумели устроить мне сердечный приступ и дать понять, насколько я никудышный аврор…       Рон не был уверен, но на секунду ему показалось, что к окончанию тирады он разглядел крохотную усмешку на губах Снейпа.        — Я переехал сюда несколько недель назад, — негромко ответил тот. — Я… в общем… Я довольно часто перебирался с места на место и, судя по всему, стал небрежным в оценке местности.        — Это же совершеннейшая глухомань, — пожал плечами Рон, — неудивительно, что вы не предполагали подобного.        — Вы могли хотя бы попытаться следить за языком, — закатил глаза Снейп, — здесь довольно миролюбивое население.       Рон не мог поверить, что две секунды назад его отчитал человек, восставший из мертвых, и которого он в свои солидные двадцать шесть не обязан был слушаться.        — Господи, — пробормотал Рон, — вы совсем не изменились, да?        — Впрочем, как и вы. Помнится, в школе вы выражались как матрос, — парировал Снейп, складывая руки на груди. Рон посмотрел ему прямо в глаза, и губы сами по себе изогнулись в улыбке. Он слегка склонил голову, намекнув на кивок, после чего вернулся к потягиванию виски. — Значит, я и есть та причина, по которой вас сюда занесло? — устало спросил Снейп.        — Ага, — хмуро ответил Рон, — я как раз закончил и собирался домой, решил пропустить стаканчик, и… Слушайте, можно взглянуть на вашу шею? У вас же есть шрамы? Тот змеиный укус был ужасным! Как вы?..        — Уизли, — прошипел Снейп, и в глубине темных глаз загорелся блеск, который не оставил у Рона сомнений в том, что это желчный Мастер Зелий из его прошлого — слишком часто он видел подобный блеск раньше, чтобы не узнать. — Будьте любезны говорить потише. Я не обязан отвечать на ваши вопросы, так что даже не вздумайте допрашивать меня.        — Вообще-то, — подчеркнул Рон, — я старший аврор и обладаю полномочиями на немедленный арест, если почувствую в том необходимость.        — Вы угрожаете мне? — недоверчиво спросил Снейп, тогда как его брови стремительно взлетели вверх к линии роста волос.        — Да нет, в принципе, — зевнул Рон, — просто помните об этом, если решите отчитать меня снова. Не стоит недооценивать — мне вполне по силам прижать вам хвост, так как вы являетесь незарегистрированным магом. Если будете обращаться со мной по старому обыкновению, я сделаю это без колебаний. Я — не Гарри.       Рон внимательно наблюдал за тем, какой эффект упоминание Мальчика-Который-Выжил произведет на Северуса Снейпа — человека, который отдал всё, чтобы сохранить за Гарри это звание. Напряженные плечи да сжатые губы — ничем более своего беспокойства при упоминании о Поттере Снейп не выдал. Вместо ответа он вытащил табурет со своей стороны стойки и уселся на него. Внезапно Рон почувствовал смущение от того, как взгляд черных глаз пробежался по его внешности, без сомнений, отметив бледное веснушчатое лицо и волнистые рыжие волосы, к ужасу его матери достигающие плеч.        — Сколько вам лет? — Рон мог видеть, как мужчина делает мысленные подсчеты.        — Двадцать шесть, в марте будет двадцать семь, — подтвердил он с улыбкой. — А вам?       Снейп проигнорировал его вопрос:        — И вы стали аврором сразу после того, как покинули школу?        — Ага, мы были самыми молодыми из когда-либо принятых в корпус и первыми без сданных ТРИТОНов.        — Вы их не сдавали? — голос Снейпа был полон удивления. — Я мог бы предположить, что мисс Грейнджер?..        — Гермиона сдала, — Рон пожал плечами, — я согласился с тем, что было предложено. Не видел необходимости возвращаться… — Он замолчал и уставился на стену позади стойки, даже спустя восемь лет ощутив проблеск нелепой надежды. — Знаете, вы воскресли из мертвых, так что я на всякий случай хотел бы поинтересоваться — вы случайно не прячете моего брата где-нибудь за спиной или барной стойкой?        — Не мелите вздор, — нахмурился Снейп.        — Случались и более странные вещи, — вздохнул Рон и сделал очередной глоток.        — Кого вы потеряли? — тихо спросил Снейп. — Прошу прощения, что вынужден спрашивать. В ходе восстановления я старался держаться подальше от основных изданий прессы, так как всё, на что они были способны — это будить во мне злость. Мне известно только то, что вы трое выжили.        — Фред. Один из близнецов, — добавил Рон на случай, если Снейп не сможет вспомнить всё многообразие рыжеволосых, которых обучал.       Они были прерваны женщиной, подошедшей за очередной порцией напитков, и Рон задумался, пока Снейп обслуживал её. Было странно наблюдать, как худощавый замкнутый мужчина порхает у барной стойки, разливая напитки и рассчитываясь с клиентами — по сути, работая обслугой. Как только женщина ушла, Снейп снова сел напротив Рона.        — Я сожалею о вашей потере, — произнес он искренне.        — Прошло восемь лет, — пожал плечами Рон, — горечь утраты уже не так сильна.        — Боюсь даже думать о том, как это воспринял его близнец…        — О да, Джордж… — Рон выдохнул с тихим присвистом, — продолжает бороться за существование, но от него осталась только половина человека.        — Это весьма тяжелая потеря… — Снейпу не требовалось заканчивать фразу, чтобы Рон его понял. — Вы женились на Грейнджер? — внезапно спросил Снейп, и Рон почувствовал, как взгляд задержался на его руке, свободной от обручального кольца. А также от помолвочного кольца, которое он носил до последних трёх недель.        — Нет.        — За этим кроется какая-то история?       Рон поднял глаза, едва не подавившись виски от того, что Снейп посмел задать подобный вопрос, но изумление быстро прошло, и он выдохнул:        — Она бросила меня за три часа до свадьбы. И оставила себе квартиру.        — Ой, — от удивления брови Снейпа поползли вверх.        — Ну, можно сказать и так, — Рон склонил голову и поморщился.        — Почему она ушла? — поинтересовался Снейп.        — Почему вы об этом спрашиваете? — голос Рона был наполнен тоской. Это был голос человека, которого достали разговоры на данную тему, и чей разум был абсолютно измотан непрестанными попытками разобраться в случившемся.       Снейп ответил совершенно бесстрастным взглядом:        — Уизли, все эти восемь лет я не поддерживал связь ни с кем из магического мира. И солгал бы, если бы сказал, что никогда не задавался вопросом о том, что стало со всеми вами.        — Ну, вы могли бы просто купить проклятую газетёнку, — хмыкнул Рон, — можно подумать, наши жизни снова когда-нибудь будут личными и конфиденциальными.        — О разрыве ваших отношений было написано в «Пророке»?        — Угу, — кивнул Рон, — клянусь, если один из нас испустит особо музыкальную отрыжку, стервятники и об этом тут же накропают статью.        — Значит, нет нужды спрашивать меня, почему я так и не вернулся назад. Если таковы журналисты в вашем мире, вы уже знаете ответ, — приподнял брови Снейп.        — Я и не собирался спрашивать, — Рон начал покусывать губу, но потом остановился, вспомнив вечные упреки Гермионы из-за этой вредной привычки. Его пронзило прекрасное и одновременно какое-то саднящее чувство — понимание того, что ему не надо больше заботиться о том, чего Гермиона хотела бы от него или, наоборот, не хотела.        — Она ушла, потому что ничего не вышло, — Рон смотрел в свой напиток.        — Разве не по этой причине заканчивается большинство отношений? — ответил Снейп насмешливым взглядом.        — Я не знаю, почему, — сказал Рон, по-прежнему обращаясь к бокалу, — я всё делал как надо: был внимательным, любящим и нежным; помнил дни рождения и годовщины. Я едва не сгорел от стыда и смущения, когда просил её руки у её отца, потому что этого хотела Гермиона… Я не знаю, Снейп, я не знаю, почему она ушла.       Закончив на этой горькой ноте, Рон отпил ещё немного виски, после чего поднял взгляд на Снейпа, взирающего на него с непроницаемым выражением лица. Наверное, его должно было ранить, что мужчина напротив сидит и слушает рассказ о чужих злоключениях, не выражая никакого сочувствия, но в действительности для Рона это оказалось глотком свежего воздуха, о котором он не смел мечтать. Последние три недели люди мельтешили вокруг, задавая вопросы и бросая в его огород не такие уж безобидные камешки по поводу того, что он мог бы перенести всё случившееся лучше. Однако Северус Снейп просто сидел, смотрел на него — вцепившегося в бокал виски, как в спасательный круг — и ничего не говорил.       Полагаю, так оно и бывает с людьми, подобными ему — прожившими жизнь под знаком искупления грехов и полную невзгод.        — Итак, почему вы здесь? — спросил Рон, сделав глубокий вдох. — Коль уж вы сунули нос в мою жизнь.        — Удивлен, что вы выдали мне всю эту информацию, — Снейп повернулся, схватил с барной стойки картонную подставку для пивных кружек и начал рвать её на кусочки, — определенно, я об этом не просил.        — Я в курсе, — пожал плечами Рон.        — Если я расскажу вам что-либо, дайте слово, что услышанное не будет передано властям. Я…       Рон тут же понял, о чем речь:        — Даже если бы я так поступил, Снейп, это не имело бы никакого значения — вы были полностью оправданы, — этот похожий на изваяние человек даже подобную новость не удостоил большим, чем приподнятая бровь. Рон задался вопросом, что нужно предпринять, чтобы заставить его шевелиться.        — И всё же, вы даете слово? — наконец Снейп заговорил снова.        — Почему для вас это имеет такое значение? — фыркнул Рон и прикончил напиток.        — Если бы вы были на моем месте, Уизли, вы бы могли кому-нибудь доверять?       Рон задумался об этом на долю секунды, затем покачал головой и ответил:        — Нет.        — Ну, тогда… — Снейп прервался, когда к барной стойке снова подошли клиенты — вернуть пустую тару и пожелать доброй ночи и счастливого рождества.       Рон не услышал особой радости или сердечности в ответах Снейпа, но, с другой стороны, тот никогда не казался весёлым человеком. И Рон не мог его осуждать, имея определенное представление о том, какой была жизнь Снейпа. Было странно сидеть тут, столь много зная об этом человеке — ведь выяснение подробностей его жизни казалось нормальным просто потому, что все думали, что он умер. Рону было известно всё, что удалось найти Гарри, начиная с отданных воспоминаний и заканчивая дневниками Снейпа, которые тот вел в школьные годы, и обнаруженными во время приведения в порядок кабинета директора Хогвартса наряду с несколькими письмами, адресованными Лили, которые, очевидно, так никогда и не были отправлены.       Отбытие этой группы клиентов, казалось, вызвало целую цепочку прощаний, что удивило Рона, так как пробило всего десять вечера. Впрочем, они были в провинции, погода за окном становилась всё хуже, да и сочельник никто не отменял. Когда Снейп снова сел на свой табурет, в уютном пабе остались только они и две группы посетителей.        — Итак, вы даёте слово, что всё, сказанное мной, останется между нами? — спросил Снейп, сложив руки на груди.        — Вы не обязаны мне ничего рассказывать, если не доверяете, — пожал плечами Рон. — Я пойму. Пожалуй, мне пора отправляться восвояси. Я должен вам денег за?.. — он указал на пустой бокал с подтаявшими кубиками льда.       Снейп покачал головой и пренебрежительно махнул рукой, после чего уставился напряженным взглядом на Рона, когда тот встал и потянулся за пальто.        — Вы готовы вот так запросто уйти? — удивленно спросил Снейп. — Вы только что встретили того, кого считали мертвым, и просто уйдете, не потребовав ответов?       Рон не стал надевать пальто:        — Ну да. Если кто-то живет в условиях глубокой секретности в течение восьми лет, то что-то мне подсказывает, что любому вторжению будут не рады. Я не тугодум, Снейп, что бы вы там ни думали обо мне в школе. Я аппарирую домой, буду держать язык за зубами, и никто не узнает о нашей встрече.        — Сядьте, — внезапно скомандовал Снейп и потянулся за бутылкой виски, чтобы наполнить очередной большой бокал.        — Мне пора, — Рон не собирался признавать, что думает о своих крысах, оставленных голодными в рождественский сочельник.        — Вы позволите этому прекрасному виски пропасть впустую? — спросил Снейп, завинчивая крышку бутылки.       Рон посмотрел на бокал, на Снейпа, потом глянул за окно и заметил, что снегопад усилился, после чего решительно плюхнулся обратно на свой табурет, перекинув пальто через соседний.        — Этот паб принадлежит моей кузине, — тихо произнес Снейп, снова схватив полуразорванную подставку под кружки и зафиксировав на ней взгляд, — моей последней оставшейся в живых родственнице. Я поддерживал с ней связь все эти восемь лет, но никогда раньше не пользовался её гостеприимством. Провел здесь около месяца, помогая по мере необходимости — она только что разошлась с мужем, и вести дела в одиночку оказалось слишком тяжело для неё. Сегодняшний вечер — один из таких случаев.        — Это не мелочь — пожертвовать сочельником, — заметил Рон, поднося бокал к губам.       Снейп пожал плечами:        — Я не праздную Рождество.        — А вы вообще что-нибудь празднуете? — выпалил Рон.        — Не сказал бы, Уизли. Не вижу достойных поводов.       Это был первый год в его жизни, когда Рон мог согласиться с подобным отношением и настроением. Во время подготовки к празднику единственными его чувствами были горечь и злость, ведь то, что должно было стать первым Рождеством в качестве женатого мужчины, рассыпалось прахом. И он будет один в праздничный для всех день, пока не спрячется в родительском доме.        — Я выпью за это, — пробормотал наконец Рон и отсалютовал бокалом Снейпу, прежде чем сделать глоток.        — Вы определенно знаете, как это делается, — заметил Снейп, наблюдая за ним.       Рон пожал плечами:        — Ну, если говорить начистоту, то должен признать, что провел большую часть последних трех недель скорее под мухой, нежели трезвым.        — Опасный способ справляться с проблемами, — выражение лица Снейпа посуровело, и Рон почувствовал себя глупо, вспомнив, что ему известно о детстве Снейпа и его отце.        — Я знаю, — вздохнул он и опустил бокал.        — Я имел в виду именно то, что сказал — не позволяйте виски пропадать впустую, — слегка усмехнулся Снейп.        — Почему вы не пьете? — заинтересованно спросил Рон. — Вы всегда походили на человека, способного оценить прелесть крепкого напитка.        — Так и было.        — Что же изменилось? — Рон приподнял брови.       Снейп посмотрел на него, затем взгляд его черных глаз метнулся к двум компаниям посетителей, оставшихся в пабе. Понятливо кивнув, Рон сменил тему:        — Чем же вы занимались последние восемь лет, если только перебрались сюда?        — Ничем особенным, — признал Снейп, пожимая плечами, — что, откровенно говоря, является весьма удручающим достижением для человека, ценящего интеллектуальную деятельность. В последний год в школе я писал статьи для изданий по зельеварению под вымышленным именем. Однако без доступа к данным и научным материалам это начинание потерпело неудачу так же, как и я сам.       И тут Рон ощутил сожаление. Ранее Снейп не выказал ему ни капли сострадания, однако Рон чувствовал, как оно накатывает волнами по отношению к бледному, излишне стройному мужчине, сидящему напротив. Что-то в облике Снейпа изменилось, то, что делало его нос менее выдающимся, сглаживая резкие черты лица. Его вряд ли можно было назвать привлекательным, и уж точно не с такими зубами, но тем не менее Рон был заинтригован этими изменениями во внешности.        — Уизли, вы пялитесь, — приподнял бровь Снейп.        — Извините, — встряхнул головой Рон, — вы выглядите иначе.        — Старше, — закатил глаза Снейп.        — Нет, — Рон облизнул губы, — что-то в вас изменилось, но я не могу уловить, что именно.        — Вы тоже сильно изменились.        — Чертовски хотелось бы в это верить, ведь мне было восемнадцать, когда вы видели меня в последний раз. Я полагал, что превратился в мужчину за это время.        — Думаю, весь ваш выпуск повзрослел гораздо раньше положенного, — пробормотал Снейп и замолчал, отправляя ошметки картонной подставки в корзину для мусора, стоящую у кассы.       Что там Гарри всегда говорит? Обдирание этикеток с бутылок и раздраконивание подставок для пивных кружек свидетельствуют о сексуальной неудовлетворенности? Мда, меня бы это совсем не удивило.        — Ну и где вы живете? — продолжил расспросы Рон.        — В помещении для отдыха над пабом, — Снейп махнул рукой в сторону потолка. — Это означает, что я всегда под боком, когда у кузины возникают проблемы с персоналом.        — Очень мило с её стороны позволить вам остаться, — улыбнулся Рон.       Снейп согласно пробурчал, и сразу после этого его внимание поглотили две компании посетителей, засобиравшихся на выход. Рон оглянулся, наблюдая, как мужчина собирает пустые бутылки и посуду и, заперев дверь за последним ушедшим клиентом, возвращается с бокалами к барной стойке.        — Прошу прощения, что запер вас здесь. Вы можете просто уйти, когда будете готовы.       Рон всмотрелся в происходящее за окном — снегопад ещё усилился — вздохнул:        — Я пока не собираюсь наружу, — и сконцентрировался на своем виски.        — Мне нужно убраться, — прозаично заметил Снейп.        — О, — Рон повернулся лицом к залу и выдернул палочку из джинсов. Он использовал несколько заклинаний для очистки столов и поставил на них стулья, чтобы зачарованная метла могла подмести пол. — Готово, — Рон с улыбкой развернулся обратно к стойке.        — Спасибо, — голос Снейпа звучал мрачно и в какой-то мере озадаченно.       Продолжая удерживать бокал у губ, Рон встал, чтобы рассмотреть поближе рамки со старинными фотографиями, развешанными на неровных стенах. Он чувствовал взгляд и знал, что Снейп наблюдает за ним, но его это не слишком беспокоило.        — Змеиный яд нанес мне вред, — внезапно произнес Снейп, и Рон тут же обернулся к нему. — Вы хотели посмотреть на мою шею, но на самом деле ничего не осталось, кроме маленьких шрамов в местах проколов. Все реальные повреждения внутри.       Рон нахмурился и плюхнулся обратно на табурет, оперевшись на стойку локтями.        — Я пробыл без кислорода значительный период времени, не могу должным образом оценить, как долго. — Снейп отошел, чтобы выключить ближайшие к двери светильники, оставив освещенными только барную стойку и подсобку. Хотя Рон отметил, что не празднующий Рождество Снейп всё же не тронул разноцветную светящуюся гирлянду на рождественской елке, стоящей в пабе. — Алкоголь, который раньше я мог употреблять бутылками, превращает меня в пьяный хлам, а крепкие напитки на следующее утро причиняют больше страданий, чем когда-либо в молодости.        — Уверены, что так происходит не потому, что вы просто становитесь старше? — подмигнул мужчине Рон и был удивлен, когда лицо Снейпа расслабилось и на нем появилась полуулыбка. — Боже, это так странно видеть вас… что вы здесь… — Рон указал рукой на паб.        — Чему вы так удивляетесь, Уизли? Вы действительно полагали, что всю мою жизнь составляло безжизненное пространство между Дамблдором и Тёмным Лордом? Что не было ничего, заполняющего пробелы между ними, ничего, на что я мог направить свои силы, знания и мысли?        — Нет… я просто… это странно! Вы — Снейп, Мастер Зельеварения! И тем не менее вы здесь, в чертовой непролазной глуши протираете стаканы и разливаете напитки.        — Понимаю, как странно это может выглядеть с вашей точки зрения, — признал Снейп и прислонился к кассе, — но за первым впечатлением всегда кроется что-то большее, Уизли.       Рон отрывисто кивнул и отпил ещё немного, начиная ощущать приятное тепло, вызванное алкоголем — эта порция станет последней, даже если ему не надо будет уходить. Его желудок испустил постыдно громкое урчание, и Рон залился румянцем:        — Извините.        — Вы пробыли там весь день? — Снейп рассеянно смотрел в окно. — Должно быть, вы голодны?        — Да, но это может подождать, пока я доберусь до дома, — отмахнулся Рон, но Снейп продолжил:        — На кухне осталось немного еды. Могу предложить её вам.       Рон чуть не упал с табурета, когда его в очередной раз пронзила мысль о том, как причудливо сложился этот вечер — чего только стоит обнаруженный в пабе Снейп, предложивший ему сначала выпивку, а теперь ещё и ужин.       Может, я сплю? И проснусь в тепле и уюте собственной постели с мыслью "охренеть, приснится же!", чтобы забыть об этом к моменту утреннего похода в туалет.       Он признательно улыбнулся, в то время как Снейп вылетел из-за барной стойки — Как ему это удается? На нём даже нет мантии, чтобы развеваться за спиной! — и исчез в подсобке, оставив Рона в одиночестве в пустом слабо освещенном пабе, отчего он сразу почувствовал себя лишним. Его взгляд упал на рождественскую ель, которая мерцала разноцветными огнями в углу зала. Большое дерево было живым и стояло прямо на полу, и Рон ощутил внезапное желание улечься под ёлку, чтобы, глядя вверх, рассматривать ветви и фонарики, как делал это в детстве.       Не желая выглядеть полным идиотом, Рон встал, подошел к ели и, не обращая внимания на то, что нагревшиеся лампочки слегка обожгли пальцы, дотронулся до фонариков, чтобы заставить их покачнуться. Помимо гирлянды на ели висели стеклянные шары и деревянные украшения. Рядом было окно, через которое Рон мог наблюдать за падающим снегом — вполне себе картина умиротворения и счастья, ну, если забыть о том факте, что он находился у черта на рогах и был заперт в пабе вместе с Северусом Снейпом.       За это время он никак не проявил склонности к убийству и насилию, и не надо впадать в крайности в суждениях, — отругал себя Рон, и тут же на его губы прокралась усмешка при мысли о том, что сделали бы его друзья, если бы узнали, где и с кем он находится.        — Вот, — голос заставил его подпрыгнуть и выплеснуть немного виски на футболку.        — Просто здорово, — проворчал Рон, направляясь обратно к барной стойке.        — Что я вам говорил о впустую потраченном виски? — Снейп задрал бровь, глядя на влажное пятно, заметное даже на черной ткани.        — Простите, — извинившись, Рон уселся так, чтобы не причинить своему напитку большего вреда.        — Это просто остатки с кухни после сегодняшнего вечера. Скажите, если еда недостаточно разогрета, — Снейп указал на тарелку.        — Всё отлично, — заверил Рон и с благодарностью съел ломтик картошки-фри, прежде чем взяться за вилку, оставленную Снейпом. — А вы что, есть не будете?        — Здесь порция только на одного, — пожал плечами Снейп, усаживаясь и поднимая чашку с чаем, которую захватил с кухни.        — О, — Рон запнулся, — я не намеревался отбирать у вас ужин.        — Вы и не отбирали, — отмахнулся Снейп.        — Вы лжете, — Рон тыкнул в его сторону вилкой. — И я не хотел навязываться. Я могу пойти домой и поесть там. Вы должны…        — Уизли, я не собираюсь сидеть здесь и препираться с вами из-за остатков пирога и жареной картошки. Заткнитесь и ешьте.       Рон опустил глаза к тарелке, чувствуя себя пристыженным, и сделал так, как велел Снейп, хотя по-прежнему ненавидел тот факт, что мужчина им командует.        — Вы сказали, я был оправдан, — погрузившийся в раздумья Снейп пробежался пальцами по кнопкам кассы, — не могли бы пояснить, что имелось в виду?       Рон проглотил очередной кусок и сразу же ответил:        — Гарри. Гарри вроде как… взял это на себя. Чтобы очистить ваше имя, он предоставил воспоминания в качестве доказательства, и портрет Альбуса…        — Воспоминания… он…        — Он никогда бы не воспользовался ими, Снейп, если хотя бы на секунду поверил, что вы выжили. Мы предполагали, что Пожиратели Смерти унесли ваше тело из хижины, чтобы избавиться… ой… извините. Чтобы похоронить вас как одного из соратников, — этим Рон заработал ухмылку, мелькнувшую на тонких губах, и тут же обругал себя за бестактность.        — Почему? — наконец спросил Снейп.        — Гарри чувствует себя обязанным, — Рон пожал плечами, — он вечно мучился из-за того, что не может отблагодарить вас за всё, что вы сделали и чем пожертвовали. Я… в общем, он не самый здравомыслящий парень.        — Вы намекаете, что, спасая ему жизнь, я это спровоцировал? — одна бровь взлетела.        — Ну, нет. Или да. Если бы он не был одержим вами, то вряд ли оказался бы заперт в Святом Мунго из-за депрессии на три недели. Гребаный «Пророк» тогда распродал весь тираж.       В ответ послышалось тихое рычание, и оторвавшийся от еды Рон увидел, что кровь отлила от лица Снейпа, и гневный блеск его глаз, заметный даже в тусклом освещении паба.        — Вы говорите так, будто я просил Поттера совершать все эти поступки, — прошипел Снейп, — будто я просил его доводить себя до необходимости в общении с психиатром!        — Нет, но вы…        — Всё, чего я когда-либо хотел — чтобы моя работа была выполнена, а долги уплачены, — выплюнул Снейп. Его руки сжались в кулаки.       Рон отложил вилку, встал и ради собственной безопасности отступил в сторону рождественской ели. Мужчина был столь спокоен и равнодушен после того, как прошел первоначальный шок от неожиданной встречи, однако сейчас он выглядел живым и пышущим огнем — именно таким, каким Рон запомнил его по прежней жизни.        — Снейп, я не имел в виду, что это ваша вина…        — Только то, что этот беспардонный ублюдок счёл уместным увлечься моим героическим образом, который он вдруг узрел, ещё не значит, что я должен пасть на колени, Уизли. В моей жизни этого и так было предостаточно.        — Вы неблагодарный мерзавец! — внезапно услышал свой голос закипевший Рон.       Может, это было вызвано оскорблениями в сторону Гарри — Гарри, который потратил массу времени и сил на то, чтобы добиться снятия всех обвинений со Снейпа; который проследил, чтобы на мемориальном кладбище Хогвартса был установлен надгробный камень, хотя многие этому противились. Или причина крылась в том, что Рон был слишком напряжен и открытый конфликт выглядел неплохим способом выпустить пар. Ведь теперь никто не решался с ним спорить, опасаясь ранить его и без того потрёпанные чувства. Может, Рону просто хотелось поскандалить.        — Как ты меня назвал? — Снейп вылетел из-за барной стойки. — Уизли, я развлекал тебя весь вечер, тогда как следовало выкинуть вон и запереть дверь. Из всех чертовых пабов Шотландии тебе нужно было ввалиться именно в мой!        — О, прошу прощения, что нуждался в выпивке, — прошипел Рон, отодвигаясь назад к ёлке. — Вы все ещё говорите так, будто Гарри бельмо на вашем глазу. Однако это не так. Он не держит на вас зла, но вы, черт побери, всё такой же, не так ли? Огрызаетесь и глумитесь над своим несчастным гребаным прошлым. Там все преклоняются перед вашей памятью вот уже восемь лет — чертовых восемь лет! — но для вас погашение долга жизни ничего ведь не изменило, да? Вы всё такой же жалкий несчастный ублюдок!        — Уизли, я настоятельно рекомендую вам придержать язык. У меня по-прежнему есть палочка, и я всё ещё могу использовать магию, — пригрозил Снейп, приблизившись, что заставило Рона отодвинуться чуть дальше, и его рука провалилась между ветвями дерева.        — Но так и есть, — пожал плечами Рон, — и, полагаю, так и будет. Вы не можете найти своё счастье, даже живя как маггл. Что заставляет задуматься, зачем вы вообще напрягаетесь.        — Вопрос, который я задавал себе множество раз, — Снейп сделал ещё один шаг, и Рон было попятился, но в результате налетел на ель.        — Черт! Нет! Вот дерьмо! — прошипел он, когда под его весом дерево сильно накренилось и сдвинулось в сторону.       Рон прикрыл глаза в ожидании звука падения и предчувствуя, как вода из емкости у основания ели выплеснется ему на ноги, но вместо этого покачнулся сам, услышал звон разбитого стекла и тут же ощутил руки на плечах.       Чертов ублюдок! Напал на меня, пока я был сбит с толку — ничтожное слизеринское дерьмо!       Рон пытался освободиться, но снова потерял равновесие, и вдруг возникло это совершенно странное ощущение чужих ладоней, обхвативших голову, и больших пальцев, что расположились на скулах и, казалось, направляют его.       Какого хрена? Рон сглотнул, рухнув на пол, тогда как руки Снейпа всё ещё бережно удерживали его голову. И только в этот момент он осознал, что лицо другого мужчины с закрытыми глазами оказалось необычайно близко. Лежа на полу, приняв на себя вес Снейпа, Рон пытался восстановить дыхание, и тут же подавился воздухом, когда почувствовал, как ледяная вода из перевернутого ведра, стоявшего ранее под елью, просачивается сквозь футболку.       Он меня целует? Это действительно происходит? Черт. Эта ночь становится всё более причудливой… если… он…       Рон обнаружил, что по какой-то неведомой причине его лицо приподнялось чуть выше, а потом, будто это было событием, которому суждено произойти с самого начала, он нелепо прижался губами к губам Снейпа, отчего тот сначала намертво застыл, а затем отпрянул с выражением полного шока в глазах.        — Во имя Морганы и всех чар, что это было, Уизли?        — По-поцелуй, — пробормотал Рон, запинаясь и полыхая щеками.        — Почему? — в глазах Снейпа поселилась совершеннейшая растерянность.        — Вы меня поцеловали…        — Уверяю вас, ничего подобного я не делал и даже не собирался, — нахмурился Снейп, и тут Рон почувствовал, как придерживавшие его голову руки исчезли и затылок оказался на голом дощатом полу. — Я счел, что… — Снейп потянулся и осторожно поднял стеклянный осколок так, чтобы его было видно Рону, — вы не хотели бы провести Рождество в госпитале с черепно-мозговой травмой. И раз уж мы затронули тему увечий, полюбуйтесь, во что вы превратили проклятое дерево.       Рон уставился на осколок так, словно тот был пришельцем, потом повернул голову и увидел горки битого стекла, которыми стали елочные украшения — они лежали как раз там, куда приземлилась бы его голова, если бы Снейп его не схватил и не направил в сторону.        — Ой.        — Несомненно, — Снейп бросил осколок обратно и тут же поднялся, оставив Рона лежать на полу и пялиться на него снизу-вверх.        — Восемь лет прошло, Снейп, а вы всё ещё заставляете меня чувствовать себя полным недоумком, — пробормотал Рон и прикрыл глаза, стыдясь того, что натворил.       Ответом ему послужил отрывистый низкий смех:        — Ваши слова, Уизли, не мои.        — Сволочь.       Прозвучал ещё один смешок, и Рон ощутил, как его схватили за руки и вздернули на ноги с такой силой, которую сложно было заподозрить в настолько худощавом мужчине. Они стояли слишком близко, чтобы ощущать себя комфортно, и Рон вглядывался в лицо, которое снова вторглось в его личное и жизненное пространство, хотя прежде полагал, что этого больше никогда не случится.       Его глаза, как чертова бездна. Можно всматриваться в них вечно и никогда не достичь дна.       Вот дерьмо, как много я выпил, если думаю о глазах Снейпа?       И я всё ещё стою здесь, глядя в его глаза… а он смотрит в ответ… черт!       Рон посмотрел вверх и, заметив висевшую рядом с деревом омелу, весело фыркнул. Снейп проследил за его взглядом и прикрыл глаза, покачав головой.        — Вам нужно закончить ужин, — сказал он, отступая назад.       Рон не знал, что заставило его это сделать, но он потянулся вперед и схватил другого мужчину за плечо, помешав тому отодвинуться:        — Под омелой положено целоваться, — сказал он хрипло и сглотнул, пытаясь избавиться от сухости в горле. Снейп посмотрел на него как на сумасшедшего.        — Уизли, не порите чушь. Я понимаю, что вы превратно истолковали мои недавние действия. Это было глупо, но, уверяю вас, со мной ваш секрет в безопасности.        — Секрет? — нахмурился Рон, не ослабляя хватку на плече Снейпа.        — О том, что вы поцеловали кого-то столь потрёпанного жизнью, да ещё и мужчину к тому же, — прищурился Снейп. — Вы можете доесть свой ужин и уйти, Уизли. Я благодарен за информацию, которой вы поделились, а теперь предлагаю направиться домой и заняться исцелением того, что мисс Грейнджер надломила внутри вас.        — Как вы… я… — Рон запутался в словах от того, что Снейп догадался, насколько сильно изранена его душа и как сильно она болела. И сразу же засомневался — так ли хорошо он это прятал, как ему казалось.        — На вашем месте я бы не беспокоился, — мягко произнес Снейп, — уверен, что вы довольно хорошо скрываете это от других. Я просто узнал выражение глаз, Уизли, не более.        — Как думаете, мы могли бы перестать обращаться друг к другу по фамилии? — выдохнул Рон. — Я могу называть вас Северус, ведь вы уже не мой учитель.       Снейп смотрел на него, и его губы подрагивали, словно им не терпелось отпустить колкое замечание и послать Рона куда подальше. В общем-то, тот был полностью готов к подобному развитию событий.        — Значит, Рон, — уступил Снейп с легким кивком. — Вам стоит закончить ужин и отправиться домой.       Не проронив больше ни слова, он отошел к барной стойке и начал загружать пустую тару в ящик, чтобы перенести в подсобку. Рон обернулся и начал рассматривать хаос, который он умудрился сотворить из рождественской ели: теперь дерево было примято с одной стороны и лишено большей части украшений, гирлянда же свисала с ветвей вкривь и вкось. Взирая на холмики битого стекла, Рон рассмеялся над собственной глупостью.        — О, Годрик, простите, — прохрипел он, доставая палочку, и первым делом высушил футболку, — мне так жаль. — И продолжал смеяться, пока приводил в порядок дерево и восстанавливал елочные игрушки. Подойдя ближе, Рон начал перевешивать фонарики вручную, чтобы убедиться, что те равномерно распределены среди хвои. Он всё ещё посмеивался, делая это, а когда закончил, отошел назад, чтобы с довольной улыбкой окинуть взглядом свою работу.        — Выглядит лучше, чем прежде, — обронил Снейп, подойдя к нему.        — Может, я нашел свое истинное призвание, — Рон потянулся и бережно перевернул сверкающую звезду, — Оформитель Рождественских Елей.       Снейп весело усмехнулся и прошел мимо, чтобы выглянуть в окно:        — Там довольно живописно, не так ли?        — Ну, я как-то не проникся, пока торчал там целый день, отмораживая себе яйца, — пожал плечами Рон и вернулся к еде, которая ещё не остыла. Он задумчиво жевал, когда Снейп заговорил снова, по-прежнему глядя в окно:        — Это довольно приятное место. Я планировал осесть здесь.       Рон тут же почувствовал себя виноватым:        — Сне-Северус, — сразу же исправился он, — я имел в виду именно то, что сказал: я не скажу ни единой душе, если вы хотите продолжать скрываться. И понимаю, почему бы вам этого хотелось.        — Понимаете? — Снейп вернулся к барной стойке и, прислонившись к ней, искоса смотрел на Рона, слегка приподняв брови.       Он такой тощий, но что-то в нём есть. Его волосы гораздо чище, чем были в школе. И длиннее.        — Вы снова пялитесь, — вздохнул Снейп.        — Простите, но я думал, вы умерли, — рассмеялся Рон и пожал плечами, — сделайте на это скидку. Я провел месяцы, мечтая о возвращении Фреда, но он так и не вернулся, а вот вы — да. Умершие не должны оживать, и не имеет значения, как сильно нам этого хотелось бы. Однако вы здесь, хотя, признаюсь, я не надеялся увидеть вас среди живых.       Снейп внимательно посмотрел на него, а потом, словно заблудившись в мыслях, отвел взгляд в сторону пивных кранов на другом конце стойки:        — Почему вы не надеялись, что я выжил?        — Я просто никогда не думал об этом, — медленно произнес Рон. — Вы были тем самым мерзавцем, от которого в течение шести лет в мой адрес не прилетало ничего, кроме отработок и оскорблений, и вы в принципе не считали, что я достоин чего-то большего. Так с какого хрена мне было жаждать вашего возвращения? Гарри — да… Надеюсь, даже вы можете понять, почему ему так нужна была возможность встретить вас снова, чтобы выяснить отношения, расставить всё по местам и сказать то, что должно быть сказано… Но я? — Он пожал плечами. — Вы были — заметьте, я стараюсь выбирать выражения — на моем радаре вы были лишь точкой с трагическим финалом, ведь тогда существовали и другие проблемы, с которыми мне приходилось иметь дело. Не думаю, что вы из той породы людей, кого такое отношение способно задеть, однако вы вольны мне врезать, если я ошибся.        — Я не оскорблен, — заверил его Снейп. — Более того, эта небольшая речь вызывает расположение гораздо эффективнее, нежели шесть лет, проведенные вами в Хогвартсе.        — Неудивительно, я же был полным придурком в Хогвартсе, — фыркнул в свой ужин Рон.        — Не припоминаю вас настолько ужасным, каким вам, кажется, нравится себя помнить.       Очистив тарелку, Рон отложил вилку:        — Зато я, кажется, припоминаю замечание о том, что я настолько непоколебим, что не в состоянии аппарировать даже через полкомнаты.        — Вы и не могли, — подчеркнул Снейп без единой эмоции.        — Заявить подобное шестнадцатилетнему мальчишке — всё равно, что двинуть по яйцам.        — Школа, как и жизнь, жестока.        — Но так не должно быть. Вы сделали её такой для всех просто потому, что подобная жестокость сопровождала ваши школьные годы.        — Масса людей примиряется с жизнью тем же способом.        — Делая других несчастными только потому, что они сами несчастны? — Рон приподнял брови. — Ну да. Я так не поступаю, вернее, больше не поступаю. Мне не хватает энергии, чтобы копить обиды.        — И это, как я полагаю, объясняет, почему вы по-прежнему сидите здесь? — Снейп нервозно потер подбородок.        — Да, наверное.        — А что скажете о Драко Малфое, м? Если бы он вошел в эту дверь прямо сейчас? — подколол Снейп.       Рон одарил его тяжелым пристальным взглядом:        — Дверь заперта, Снейп, никто через неё не войдет.        — А, уже вернулись к Снейпу. Видимо, я затронул больную тему.        — Северус, — с расстановкой выговорил Рон, — вы выбрали Малфоя, потому что знали о существовании неприязни между нами. О, да к черту это «знали», вы же поощряли его с самого первого дня и ни разу не вмешались, чтобы остановить поток замечаний о моей семье.        — А почему я должен был вмешиваться? Ваши разборки в песочнице меня не касались.        — Те, что относились к Гарри, должны были касаться.        — Но разборки Гарри не были вашими.       И тут Рон засмеялся:        — Вы до сих пор не въезжаете…        — О чём вы?        — Естественно, любые разборки Гарри были и моими тоже — я чувствовал себя в какой-то степени ответственным за то, что они с Малфоем конфликтовали. Впервые мы встретились с Гарри на платформе Кингс-Кросс. Он был один, — Рон сглотнул и погрузился в воспоминания, — моя мать налетела на него в своей обычной манере курицы-наседки, и Гарри выглядел таким напуганным. Да и кто бы не испугался, если бы огромный волосатый мужик внезапно заявил, что ты — волшебник.       Рон поднял глаза — выяснить, хочет ли Снейп, чтобы он рассказывал дальше или заткнулся. Тот ответил сосредоточенным взглядом и непроницаемым выражением лица.        — Он встал на мою сторону только потому, что при знакомстве я был дружелюбен. Когда Малфой начал задирать свой аристократический нос, Гарри воспринял происходящее на свой счёт, потому что оскорбили меня. Если бы в поезде я оставил его в покое, не втянул в общение… Учитывая слова Шляпы о том, что ему будет лучше в Слизерине, кто знает, как бы всё повернулось.        — Он всё равно мог сделать тот же выбор, — спокойно ответил Снейп.        — Так или иначе, проблемы моей семьи стали проблемами Гарри. Мы были так… он был, как брат.        — Был? — внезапно спросил Снейп. Когда Рон посмотрел на него, тот разглядывал воскрешенное рождественское дерево.        — Что? — нахмурился Рон.        — Ну, учитывая, что чуть ранее вы меня поцеловали, Уизли, к тому же, насколько я помню, на Турнире вы являлись персоной, которой Поттеру не доставало бы больше всех...        — Вы располагали массой времени, чтобы покопаться в мозгах Гарри, — закатил глаза Рон. — Вы хоть раз видели воспоминание, намекающее на то, что мы были чем-то большим, чем просто друзья?        — Это не ответ на мой вопрос, — Снейп смотрел на него в упор.        — Он никогда не был чем-то большим, чем брат, — пробормотал Рон. — Я всегда был влюблен в Гермиону.        — Нечто истошно романтичное из разряда «с первого дня в школе»?        — Нет, при знакомстве я возненавидел её. Думаю, всё изменилось в тот день, когда она солгала про тролля, выгораживая нас.        — Я знал, что она лжет, — фыркнул Снейп.        — Мы были этим потрясены, — отозвался растёкшийся по табурету Рон, его руки расслабленно повисли меж бедер, когда он посмотрел в потолок с улыбкой на лице.        — Сожалею, что между вами ничего не вышло, — откликнулся Снейп.        — Не стоит, — Рон перевёл взгляд на Снейпа и был удивлен пылкой искренностью, которую заметил в тёмных омутах. — Но спасибо, наверное.        — Как это восприняла ваша семья? — Снейп потянулся за очередной картонной подставкой.       Не мне судить. Сейчас я бы тоже раздраконил какую-нибудь подложку.        — По большей части неплохо. Мама рыдала. Не уверен, что именно она оплакивала — потерю невестки или же потенциальных внуков.        — Но не разбитое сердце сына? — нахмурился Снейп. — Я помню вашу мать как очень отзывчивого человека. Странно, если она была настолько бесчувственна, что в своём огорчении проигнорировала глубину вашей печали.       Рон смотрел на него ошеломленно:        — Я не знал, что вы… обращали внимание.        — Я был шпионом и принимал во внимание всё происходящее, — мягко напомнил Снейп. — И ваша мать была… В общем, я являлся членом Ордена, где мне никто не доверял, а ваша мать готовила чай и выдавала еду, не считаясь с этим. Когда все убийственные взгляды в комнате направлены на тебя и недоверие струится из каждой поры… Вы не можете в полной мере представить, какую поддержку способно оказать простое предложение попробовать шоколадное печенье.        — Ей было бы приятно это слышать, — ответил Рон с тёплой улыбкой. — Да, в этом вся мама — сострадательная до бесконечности, даже если сама едва сводит концы с концами.        — К тому же она, кажется, была не слишком высокого мнения о Блэке. Мне это в ней сразу понравилось.        — Нет, — Рон покачал головой, соглашаясь, — мама к нему так и не прониклась, и я знаю, почему. Не думаю, что она когда-либо доверяла ему полностью. К тому же, по её мнению, он не подходил для того, чтобы заботиться о Гарри. И мама любила Ремуса, но привязанность к Сириусу очерняла его в её глазах.        — Как там Люпин? — неуверенно поинтересовался Снейп. — Я продолжал готовить ему зелье, пока не выполнил то, что требовал от меня Дамблдор.       Рон едва не сверзился с табурета, прежде чем вспомнил, что Снейп ни с кем не поддерживал связь и к тому же открытым текстом сказал, что начал избегать магическую прессу сразу после Битвы.        — Никогда бы не подумал, что он вам нравился. Впрочем, давайте начистоту — когда Ремус находился в непосредственной близости дольше, чем это было необходимо, казалось, что вы вот-вот вцепитесь ему в горло.        — Люпин был по-своему невыносим, — нахмурился Снейп. — Он никогда не давал отпор друзьям. Не присоединялся к их игрищам, но в то же время никогда им не препятствовал. Хотя до некоторой степени я всегда понимал, почему он так поступал. И сейчас понимаю.        — Ну… Ремус погиб, как и Тонкс. Незадолго до этого у них родился сын — Тедди, — скованно произнес Рон, не отрывая глаз от деревянной стойки.       Он был удивлен, когда Снейп вскочил с места, отошел к окну и замер там же, где и раньше, прикрыв рот рукой и безмолвно глядя на снег. На Рона нахлынуло желание поддержать и утешить, хотя он и не понимал, с чего вдруг. Он тихо подошел к Снейпу и, не задумываясь, протянул руку и положил ладонь тому на плечо. От прикосновения Снейп подскочил и отпрыгнул назад. Рон дёрнулся в сторону, стараясь избежать столкновения, но покачнулся и преуспел только в том, что толкнул рождественскую ель, которая отправилась в полёт, снова сопровождаемый битьем стекла и спутыванием гирлянд.       Рон залился румянцем и поморщился, не отводя от неё взгляд.        — Есть какая-то причина, по которой это дерево вам не по душе? — в голосе Снейпа слышалось веселье. Рон рискнул посмотреть на него и увидел, как тот пытается сдержать смех.        — Нет. Мне нравится это дерево, — вздохнул Рон и потянулся за палочкой, как и прежде поднимая ель и начиная приводить в порядок фонарики. Однако на сей раз Снейп подошел, чтобы ему помочь.       Рон потянулся вверх, чтобы выровнять фигурку феи, но Снейпа посетила та же идея, и их руки столкнулись с лёгким шлепком кожи о кожу. Рон сразу же отодвинулся, чтобы можно было их опустить, и его сердце пропустило удар, когда он почувствовал прохладные пальцы, обхватившие запястье. С неловкой медлительностью Рон поднял взгляд на другого мужчину.        — Сделаете шаг в сторону — и опять окажетесь под омелой, — Снейп посмотрел наверх и отпустил руку Рона, когда тот застыл на месте.        — Если она доставляет вам столько проблем, почему бы её просто не снять? — усмехнулся Рон и вернулся к выравниванию фонариков.       Снейп молчал и не двигался, Рон был по другую сторону дерева, когда тот заговорил:        — Почему вы меня поцеловали?        — Я думал, вы меня целуете, — защищаясь, произнес Рон.       Послышалось недоверчивое фырканье.        — Да, но это ведёт нас к вопросу — почему вы поцеловали меня в ответ?       Рон почувствовал себя загнанным в ловушку и снова покраснел — внезапно ему стало очень жарко.        — Я…        — Должна же быть причина, — Снейп изогнул бровь и выжидательно замолчал.       Взбешенный тем, что над ним насмехаются, Рон перешёл в наступление:        — Да чего вы пристали с этим поцелуем?        — Восемь лет я был одинок… И вдруг появились вы, как снег на голову, и поцеловали меня, а потом дотронулись до моего плеча. Позже, когда я коснулся вас, ваше сердцебиение участилось. Я всего лишь пытаюсь понять, чем всё это вызвано.        — Вам понравилось или как? — нахмурился Рон.       Снейп промолчал, но вышедший из-за ели Рон успел уловить боль, отразившуюся на бледном лице.        — Вы… я… — Рон не знал, что пытается сказать, поэтому просто заткнулся.        — Вы бы выяснили это и сами, — Снейп судорожно вздохнул, — когда ты одинок, рождественские праздники превращаются в худшее время года. Когда ты знаешь, что все будут со своими семьями и любимыми, а у тебя нет никого, к кому ты бы мог пойти…       Рон невольно приблизился на несколько шагов. Его снова захлестнула потребность поддержать, хотя он понимал, что это вряд ли будет воспринято с благодарностью.        — Прости, мне не стоило пугать тебя подобными откровениями. Тебе и так досталось, — тихо произнес Северус и отвернулся, но Рон потянулся вперед и схватил его, однако на сей раз двумя руками, легшими на плечи мужчины. Внезапно они оказались лицом к лицу, пристально глядя друг другу в глаза. Рон кожей ощущал теплое дыхание и ровное биение жизни, исходящее от тела Северуса.       Какого хрена я делаю? У него не было ответа на этот вопрос. Рон подошел ещё ближе, так, что теперь они соприкасались грудными клетками, и ослабил хватку на плечах Северуса лишь затем, чтобы бережно его обнять.