золотой.

POV Слава Я выбегаю из корпуса больницы. Слезы не сдержать, да и не к чему. Я плачу навзрыд, как маленький ребёнок, давлюсь дымом дешевых сигарет и смотрю в чистое холодное небо. Меня больше нет, мой Гена больше не мой, а я не его. Он больше не назовёт меня ласковым прозвищем "мальчишка", не обнимет. Фарафонов ничего не помнит, кроме ненависти ко мне, кроме того, как трахал мою бывшую и как я хотел разбить ему рожу. Проклятая авария стёрла все хорошее, что Гена про меня помнил. Мне уже похуй на морозную ночь, на расстегнутую куртку. Это определённо моя вина. Видимо, карма все же существует. Иначе я никак не могу объяснить это. Я изменил человеку, который любил меня даже больше, чем себя, любил как свою жизнь. А я? А мне просто захотелось ебаться. Идиот. В три часа ночи я все же упрашиваю старушку-вахтершу и прохожу к нему. Гена спит, и я усаживаюсь на кафельный пол рядом с его кроватью. Я уже не задыхаюсь в истерике, по моим щекам просто текут горячие и соленые слезы и тихо всхлипываю. - Я люблю тебя, - шепчу я в темноту, - И буду любить всегда, даже если ты меня ненавидишь. Я склоняюсь над кроватью и всматриваюсь в еле видимые очертания парня. Его лицо спокойно, и даже на фоне больничных бинтов он до ужаса красивый. Генкина голова замотана, на белой ткани видны чёрными точками пятна крови. - Прости меня. Меня будит мужчина в костюме, рядом с которым стоит врач. - Это ты вчера звонил? - спрашивает он, - Я папа Гены. - Да, здравствуйте. Я Слава, - протягиваю ему руку в знак приветствия. Потом он долго расспрашивает меня подробности происшествия, и я рассказываю, время от время срываясь на слёзы. Мне сложно, Фарафонов-старший меня успокаивает, говоря, что настоящие мужчины не плачут. А я и не настоящий мужчина, видимо. Когда Гена просыпается, меня уводит медсестра. POV Гена В палату вошёл Слава. Я не сплю и все слышу. Слышу всхлипы, тихие шаги, и те странные слова. "Я тебя люблю... И буду любить всегда, даже если ты меня ненавидишь." Что это может значить? Розыгрыш? Для рофла слишком натурально и аморально. А если правда? Я решаю выслушать Карелина, но не хочу спугнуть его сейчас. Позже. Одноклассник засыпает, положив голову на мою кровать, и мне на минутку даже кажется, что это все правда. И его слова, и его слезы. Нам определённо стоит поговорить. Утром, когда я просыпаюсь, я вижу Славу только мельком, когда его выпихивают из кабинета. На стуле у моей кровати сидит отец. - Папа? - Ты в порядке, Генка? Мне позвонил твой товарищ, и я приехал. Ободранный он, конечно какой-то, но парень хороший. Он рассказал мне, что с тобой случилось, - батя говорит про аварию, снежки, про то, как Слава со мной поехал, про потерю памяти. - А кто он мне? - осторожно интересуюсь я. - Не знаю, мы с ним только о тебе говорили. Друг наверное... И все же, сын, цени таких людей, как Слава. Когда отец уходит подписывать какие-то бумаги, я тянусь за телефоном. И правда, январь. Листаю контакты, ища номер Славы, который определённо должен у меня быть. Славик. И красное сердечко рядом. Я нажимаю на кнопку вызова. - Слав? Приходи ко мне, нам нужно поговорить. Пока Карелин идёт, я захожу в галерею, ища среди фоток те, на которых может быть парень. Каждую нашу фотографию я тщательно рассматриваю. - Ты в порядке? - в дверном проеме появляется Слава и идёт к моей кровати. - Да, вполне. Я тут, короче, поговорит хотел. Я листал фотки в телефоне и вот что нашёл, - я показываю совместные селфи, где мы стоим у зеркала в обнимку, улыбаемся, лежим вместе, - Что это значит? - Ген, мне нелегко тебе это говорить. Ты этого не помнишь, и... можешь не поверить, а возможно возненавидеть меня больше. - Я тебя не ненавижу, дурак, - я улыбаюсь, а потом становлюсь серьезнее, - И слышал, что ты говорил этой ночью. - Черт! - Слава мнётся, - Извини, мне правда очень неловко. - Так что это значит? - Мы встречались, ты любил меня. А я просто кретин, Ген. Лучше тебе этого не знать. Я обнимаю Славу, и он обнимает меня в ответ. И мы сидим так несколько минут, которые длятся для нас целую вечность. - Спасибо тебе за все. За окном начинает темнеть – все же, зима. И мы сидим в полутемной палате, глядя друг друг в глаза. Славик смотрит на меня уставшим взглядом, и кажется, в этом взгляде можно прочитать все то, что он перенёс за эти два дня. - Прости, - я беру его руку в свою, - Я не ненавижу тебя, правда, и я не должен был говорить тебе все то, что сказал вчера. Славик обнимает меня, а потом я аккуратно целую его первым. Парень нежно отвечает на поцелуй. Меня обвалакивает чувство безграничного тепла внутри, и я хочу, чтобы этот момент длился ещё очень-очень долго.