Не в красоте счастье?

      Ему было пять, когда родители решили отправится в поход. Небольшой, всего на пару дней. Никому не хотелось упускать теплые денечки начала осени.       Погода была отличная, родители смеялись и шутили, маленький Олли был бесконечно счастлив и полон яркими впечатлениями. Именно так он помнил те дни, те первые дни точнее.       Они заночевали в палатке, это была последняя ночевка перед возвращением домой, обратно взрослые решили сократить путь, так как погода уже начинала портиться и не хотелось попасть под дождь. Олли проснулся раньше родителей и вылез на улицу, ему разрешали гулять неподалеку, главное чтобы палатка всегда была в зоне видимости. Мальчик гулял и прыгал, ловил последних, уже вялых бабочек, как вдруг увидел на опушке куст ягод и поспешил к нему. Папа рассказывал, что такие ягодки можно есть, и Олли смело стал срывать их и запихивать в рот, весь испачкался, разумеется, но был дико доволен собой. Набрав в крохотную ладонь ягод он поспешил к родителям, чтобы угостить их, но этого едва бы хватило для мамы, поэтому пришлось бежать еще раз назад к опушке. Однако из леса вышло нечто живое, Оливер по малолетству принял зверя за собаку и с радостными криками: "Собачка! Собачка!" кинулся гладить Шарика, но на его беду это была росомаха. Злая голодная особь приняла мальчика за потенциальную угрозу и начала защищаться, один взмах когтистой лапы и Олли с воплем и воем пытается спастись от дикого "песика".       До сих пор никто не может понять, как он остался жив. Раны были ужасные, кровоточащие и глубокие; родители побросали все вещи и бегом кинулись к ближайшему поселению, но даже до него добираться около часа. Он в дороге постоянно терял сознание, а когда очухивался, слышал плач и причитания мамы, а так же тяжелое дыхание отца. Его спасли, успели, но теперь, уже став взрослым человеком, Оливер искренне сожалел о том, что не сдох в тот день, чтобы последними его воспоминаниями были бабочки, ягоды и счастливые родители.       Потому что дальше начался настоящий мрак, без просветов. Жизнь ему спасли - это правда, но в больнице видимо плохо обработали раны и они начали воспаляться под швами, гноиться, врачи опять вскрыли и почистили все, заново зашили. Дважды изувеченная щека плохо и долго заживала, Олли часто плакал от боли, а родители, вместо того чтобы успокоить ребенка, ругались и винили друг друга в произошедшем, пытаясь найти крайнего. Отношения ухудшались и в итоге их брак через год распался, мальчик остался с мамой, а папу не видел уже много лет. С возрастом он начал винить себя в расставании родителей, видимо для отца Олли стал ежедневным напоминанием его ошибки, однако вместо того, чтобы помогать и пытаться что-то исправить, он предпочел убежать. Мама же мальчика после всех произошедших событий стала очень нервная, любой пустяк мог довести ее до слез, истерики, или агрессии. Иногда она очень зло выговаривала сыну за какие-то проступки и разумеется приплетала в каждый такой разговор его внешний вид, потом конечно извинялась, но сказанные слова попадали на благодарную почву и плодили в нем неуверенность и комплексы.       Началась школа, и тогда он попал в очередной круг ада, его с первого дня записали в "уродца" и почти каждый день проходились на этот счёт. Особенно старался Томас, с которым они по "счастливой" случайности учились с первого класса, и именно он настраивал всех против Олли, именно он придумывал самые обидные клички и розыгрыши.       Так омега и жил всю начальную и среднюю школу, и казалось бы уже привык, смирился и почти не обращал внимания, как жизнь вновь подбросила поленьев. Перейдя в старшую школу Оливер надеялся, что Томас от него отвяжется, их распределили в разные классы, пересекались они теперь редко. Первый год прошел относительно спокойно его никто не замечал и редко цеплял, правда друзьями он так и не обзавелся, но хоть мог вздохнуть свободно, осмотреться.       На свою беду осмотрелся он слишком тщательно, так хорошо, что умудрился влюбится в одноклассника, шикарного альфу, ради него Оливер переборол свою робость и страх, и поступил на работу в школьную газету, он помогал редактировать материал и фотографии, стараясь брать сюжеты именно возлюбленного, надеясь, что совместная работа объединит их. Не объединила, увы... Альфа в упор не замечал омежку, и Олли оставалось лишь вздыхать и наслаждаться самим фактом пребывания рядом.       Так прошел его первый год в старшей школе, пожалуй самый спокойный в жизни. На летние каникулы он уехал к бабушке с дедушкой, лето у них стало настоящим отдыхом, это были единственные люди в глазах которых он был самым красивым мальчиком, они его искренне любили, и отдых он провел великолепно. Видимо жизнь решила, что с него хватит хорошей жизни и выдала компенсацию.       Осенью у Оливера начались гормональные перестройки, стал проявляться естественный аромат и обоняние улучшилось, теперь он сам ощущал альф, но все запахи перебивал один - самый вкусный, от которого подкашивались ноги, а в животе летали бабочки. Всё, как в книгах, когда в них пытались описать встречу истинных. И его суженный учился с ним в школе, такое удивительное судьбоносное совпадение, казалось Оливеру проведением, он понимал, что это его единственный шанс утроить личную жизнь, ведь истинные - они предназначены друг другу. Но когда Олли понял КТО его альфа, счастью не было конца, тот самый возлюбленный, неповторимый, прекрасный... хвалебные эпитеты сыпались бесконечно, парень весь день пребывал в блаженстве, но подойти к своей "судьбе" так и не решился, он видел, что альфа ищет его, обнюхивает всех встречных омег и предвкушал вечер, когда они окажутся в кабинете редактора.       И этот вечер правда стал незабываемым. Альфа зашел в помещение, что выделили для школьной газеты, общаясь с кем-то по телефону. - ...запах просто божественный, я уверен, что это то самое. Хватит смеяться надо мной... вот увидишь еще, - рассмеявшись в ответ на шутку собеседника альфа дал отбой и уперся взглядом в Оливера, а тот не мог отвести глаз, даже двинуться не мог, ожидая, когда до возлюбленного дойдет, что он нашел свою омегу.       Альфа на секунду завис, а потом пришло понимание ситуации, с лица сползла счастливая улыбка и появилась гримаса недоумения и отвращения, он на всякий случай покрутил головой, надеясь увидеть другую омегу, но нет, в кабинете только он и "урод". - Не может быть... Ты? - он сделал пару шагов назад. - Ты тоже меня чувствуешь? - Оливер решился встать и подойти ближе, от волнения сбилось дыхание и ладони вспотели. - Ага... Вот чёрт! Ты мой истинный? Нееет... - в голосе сквозило такое отчаяние, что омега замер по середине комнаты, не решаясь сделать больше ни шага. - Наверное ты не меня ожидал увидеть, но не нужно так расстраиваться. Давай попробуем пообщаться... - Что? С тобой? Ты... ты в зеркало-то себя видел? Как мне с тобой на людях показываться? Пакет на голову цеплять?       Слова бьют больнее кулаков, Оливер начал горбиться и вжал голову в плечи, словно стараясь стать незаметнее. - Тебе просто нужно будет привыкнуть, - шепчет в ответ он, надеясь, что это правда. - Ну нахер такого истинного. Лучше один всю жизнь буду, - после этих слов альфа выбежал из кабинета, а омега осел на пол и зашелся в рыданиях.       Однако, Олли попытался ещё раз поговорить со своим возлюбленным на следующий день, подловив того у лестницы, на его беду очередной нелицеприятный разговор подслушал ближайший дружок Томаса. * - Эм, Оливер, ты видел новый выпуск? - спрашивает его один из коллег и при этом как-то странно жмется, словно не зная смеяться ему или плакать. - Нет, видел только шаблон, а что, там сильно что-то изменили? Вроде утвердили все статьи... - остальные слова застревают в горле, он всматривается в свое фото на главном развороте, кто вообще умудрился его так подхватить? Он редко фотографировался и уж точно никогда не поворачивался к объективу шрамами, а тут... он во всей "красе". Огромный заголовок и небольшая, но чрезвычайно гадкая статья описывала его как умственно отсталого маньяка, который чуть ли не кидается на свободных альф умоляя их о свидании. До конца он не дочитал, всё поплыло перед глазами и парень банально хлопнулся в обморок, а очнулся уже в кабинете медсестры.       После этого Оливер пролежал в больнице почти два месяца, у него был нервный срыв, панические атаки накрывали стоило лишь подумать о возвращении в школу, спал он теперь только с помощью таблеток, а с психологом виделся чаще чем с мамой, которая не горела желанием проводить все дни в палате морально убитого сына.       К счастью ему удалось упросить маму перевести его на домашнее обучение и до конца старшей школы пытаться собирать себя по частям. Особенно сложно это было в момент наступления течки, тело знало, что истинный, идеальный партнер есть, но по какой-то причине не рядом, поэтому отыгрывалось на Олли, доставляя ему мучений в два раза больше, даже блокаторы слабо помогали, лишь позволяли не сойти в ума от боли, однако он запретил себе даже думать об альфах. Его единственный шанс упущен, а никто другой в его сторону и не взглянет.       Оливер решил поступать в местный университет, так как не хотел оставлять маму одну, она с возрастом стала рассеянная и совершенно беспомощная, а у него не было особых планов на своё будущее. Выучится на экономиста, а там видно будет кем пойти работать. Однако в этот же ВУЗ поступили многие ребята из школы, и ему вновь начали припоминать прошлое, но после того случая, что-то в душе сломалось, он озлобился и внутренне заледенел. Этот панцирь помогал сносить все шпильки и подколы, обидные слова он вообще не замечал, таким образом сохраняя себе нервную систему (то, что от нее осталось точнее).